Первая победа. Глава 3

3
В доме Сопыркиных шло заседание самозваного «совета акционеров ТОО «Радиострой»». Акционеров было 5 – Сопыркин, Деревянкин, Резкин, Грыжиков, Краузе, представителем которого был Шонихин – личность, довольно-таки известная в уголовных кругах. Присутствовала также корреспондентка газеты «Наш город», дочь Резкина, Кира Дырялова.
В одной из четырёх в доме просторных комнат (в остальных 32 мог пометиться лишь стандартный стул, и они служили кладовками) за большим раскладным столом расселись в удобных позах претенденты на разграбление завода. Бывший рэкетир Сопыркин, бывший заведующий отделом обкома Деревянкин, бывший уголовник-рецидивист Шонихин, бывшие рабочие Резкин и Грыжиков… Все они относились друг к другу подозрительно, враждебно, так как стремились друг у друга урвать акции.
- Ну, Кирка, что нового за недельку? – спросил Сопыркин. Он знал, что Грыжиков не любит, когда его называют уменьшительным именем, и наслаждался тем, что только ему Грыжиков не смел возразить.
- Да нового нет ничего, если не считать, что этот (Грыжиков грязно выругался) Валнухин заступился за двух пьяниц, расфилософствовался, а (тут он опять выругался) Летаев ему возразил. Я встал на сторону Летаева, выступил ещё резче. Надо было, во-первых, столкнуть их лбами, во-вторых, представить себя в выгодном свете. Ну и побочный эффект – удалось представить Валнухина человеком с диктаторскими замашками.
- Так, так… Валнухин для нас действительно враг номер 1, - задумчиво произнёс Деревянкин. – За ним ещё в 80-е годы КГБ следил.
Уж кто-кто, а он, Деревянкин во врагах разбирался! Не зря он в своё время кончил ВПШ, не зря работал заведующим отделом обкома по промышленности. Понимал он, какие идеи самые страшные для того строя, который они установили.
Сопыркин  же не разбирался в идейных тонкостях. Главного врага он видел в Летаеве, как председателе КБНП.
- Значит, так, - сказал Сопыркин. – Операцию «Перехват» придётся, наверное, отложить на следующую неделю. А работу по усилению психологического напряжения – усилить!  Натравливать – тут он грязно выругался – друг на друга всеми способами! Расшатывать доверие к – Сопыркин непечатно выразился – КБНП! Распускать слухи о быстром обогащении Летаева. Кира, это по твоей части, - обратился Сопыркин к Дыряловой.
- Не даст это ничего! – с досадой проговорил Грыжиков. – Финансовые потоки на заводе прозрачны, их может проверить каждый – Грыжиков грязно выругался. – Вот если распустить слух, что у Летаева теневые источники дохода, может быть…
- Да, желательно что-нибудь погрязнее – вставил Деревянкин. - Какой-нибудь притон, например.
- И пора бы уже перестать мусолить тему о кумовстве в КБНП – что, мол, Летаев и Валнухин решили поженить детей, - обращаясь к Дыряловой, сказал Грыжиков. Таська и Макс влюбились друг в друга у всех на глазах, ещё до всего этого, так что никто вам не верит.
- Ладно, кончим на этом, - сказал Сопыркин. – Любовь как таковая – только для дураков, но кто сказал, что они умные?
Все начали выходить из-за стола. Но тут Сопыркин добавил:
- Герасим Касьянович, вам надо остаться… - Сопыркин позвонил, и в комнату вбежала служанка. – Лида, принеси ещё бутылку!
Деревянкин, Шонихин и Грыжиков насторожились. С чего бы это вдруг Вадим Романович стал секретничать с Грыжиковым? Не иначе, как что-то затевают они против них. Но каждому казалось, что он один об этом догадался, и делиться догадками друг с другом никто не стал.
А Сопыркин разлил по стаканам водку и сказал:
- «Астрочку» знаешь?
- Знаю, - весь внутренне напрягся Резкин. – Кто же её в городе не знает?
- Да… Так вот, мой Эдичка любит устраивать в магазинах развлечения. Вы хотите получить ещё 10 акций? – резко повернувшись к Резкину,  спросил Сопыркин.
- Ещё бы! За чей счёт? – деловито осведомился Резкин.
Он подумал, что его напарник предлагает ему аферу с изъятием части акций у кого-то из других сообщников. Но спокойный ответ Сопыркина озадачил его.
- За мой.
- И что я для этого должен сделать?
- В этой самой «Астрочке» работает одна – тут он выругался – продавщица. Когда там было развлечение, Эдик хотел её – тут Сопыркин опять непечатно выразился – прямо в магазине. Но эта вырвалась. Эдик пришёл домой и канючит – хочу-хочу! А желание ребёночка для нас – первый закон. Я навёл справки об этой – тут он опять непечатно выругался. – Оказалось, её мать работала у меня прачкой. А дача у них рядом с твоей. Ты когда на дачу поедешь?
- На следующей неделе буду там!
- Возьмёшь с собой Эдика, заманишь эту к себе, а там дальше он сам знает. Потом ликвидируешь.
Резкин лихорадочно обдумывал предложение Сопыркина. Конечно, заманчиво было получить ещё десяток акций. Да и потом, он и сам не раз заглядывался на Катю. Но, поняв, что от него требует подельник, испугался не на шутку.
Нет, он испугался не тюрьмы. Знал, что с капиталами Сопыркина любое дело замнут на стадии начала следствия. И не разглашения он испугался – как и многим другим в его положении, ему казалось, будто он сможет всех купить. Слишком боялся он своей смерти, чтобы желать её кому-то. И Резкин осторожно заметил:
- Но я не знаю, как можно ликвидировать бесследно. Они же будут расследовать.
- Так я заплачу полиции.
- Может быть, лучше ей предложить денег? Ну, тех хотя бы, которые вы хотите на полицию пустить?
- Да так хоть гарантированно будет, что ребёночек удовлетворится, а так, с деньгами – неизвестно, возьмёт она их или нет. Ещё возмутится. Эдик говорит, что она на него так посмотрела, с такой ненавистью, когда он в магазин зашёл… А впрочем, не хочешь – не надо. Найду другого.
- Ладно. Я согласен.
Сопыркин был очень рад такому повороту. Не укрылось ведь от него, с какими хмурыми лицами расходились Деревянкин, Шонихин и Грыжиков! «Вот как хорошо! – думал он. – И ребёночек удовлетворится, и те против этого настроятся». О том, что «те» могут настроиться и против него – Сопыркину и в голову не приходило.