12 июня. Дом, что напротив

Дождавшись момента, когда папа уйдёт окучивать картошку, Лёшка взял лом. Мы пошли к дому напротив. Он и был заброшен. Лёшка начал вырывать гвозди, вбитые в дверь им же самим. Еле-еле вырвав два, он сказал:
-- Делаю дыру в двери.
Он начал громко выбивать ломом дощечку, вставленную в дверь.
-- Тише ты, услышат!
Наконец он выломал эту дощечку. Мы влезли в дом.
Тот же запах, что и в школе.
Тут ещё больше бардака. Мы зашли в комнату и ахнули: на полу валялись детские вещи, фотографии, разные бумажки. Складывалось впечатление, что они собирались наспех. Будто бы нашу деревню бомбили, а они убегали, дабы спрятаться надёжнее.
На круглом столе лежали книги. Я взяла пару, полистала их, а затем положила обратно. На столе лежала зубная паста, фотографии...На одной из фотографий была изображена женщина, (мать, скорее всего) которая расчёсывала волосы своей дочери. Обе улыбались. Лёшка взял пасту, а затем выдавил её на фотографию. Я чуть не взвизгнула! Я отругала его. Мы вышли из этой комнаты. Мы хотели направиться туда, где должна была находиться кухня, но дверь туда была заперта на замок. У нас была скрепка. Я разогнула её, а потом согнула так, что она стала напоминать шпильку. Я повертела ею в замке, но ничего не вышло. Лёшка сказал, что с одной стороны дома выбито окно, что можно залезть на кухню. Он залез туда. Я осталась "на шухере". Он бросил мне письмо и фотографию. Потом полазал там ещё и вылез.
На фотографии были две девочки-сестры. Они были очень красивыми.
Письмо писала девушка, которую бросил парень. Она унижалась перед ним, просила прощения (они поссорились из-за  чего-то), а он её так и не простил. Она писала, что любит его до сих пор. Письмо обрывалось на переносе какого-то слова. Был ещё целый лист. Почему она не дописала письмо? По-че-му? Я мучила себя этим вопросом весь день. Мы спрятали найденное к себе под крыльцо, а потом ушли домой.
-- Мы обязательно слазаем туда ещё раз, -- сказал мне Лёша.