История седьмая. Катя

- Немедленно покиньте квартиру. Это может быть не безопасно! Я вам повторяю, на город напал жестокий противник, который истребляет мирное население ни за грош.
- А я вам говорю, что останусь здесь! Уверен, я смогу договориться с этим ВАШИМ противником!
- Но у вас же жена и ребенок! Подумайте о них! Участились случаи мародерства, возросло количество пожаров! В эвакуационном лагере вам будет комфортно и безопасно! А по окончанию нападения вы вернетесь...
- Слушай, сержант. Моя семья – это моя семья! Я смогу о ней позаботиться, будь уверен. Здесь нам будет намного уютней и безопасней, чем в вашем концлагере!
- Вы не понимаете!..
- Нет, это ты не понимаешь! Убирайтесь отсюда! Я не для того обустраивал эту чертову квартиру, чтобы, поджав хвост, сбежать при первой возможности!
- Товарищ сержант, черт с ним. Пусть сидит на своем богатстве. Это его дело.
- Но у меня приказ вывести все гражданское население, черт побери!
- Сержант, я думаю, вы сможете в данном случае забыть о приказе... Вот, держите... Здесь вполне достаточно для...
- Да пошел ты, ублюдок! И сам погибнешь, и семью угробишь!

- Что они хотели, папочка? – спросила я, когда входная дверь захлопнулась.
- Выселить нас, доча. Иди к маме, мне надо подумать...

Когда все это началось, люди стали «сбегать, поджав хвосты», как сказал папа. Я видела в окно, что семьи, нагруженные большими сумками, садятся в машины и куда-то уезжают. Даже Света из первого подъезда уезжала. Я сказала ей, что папа не хочет бросать квартиру, и что мы останемся здесь, а та расплакалась и подарила мне попугайчика Митю.
Иногда где-то неподалеку слышалась стрельба, но чем меньше оставалось людей в доме, тем реже она звучала. И вот пришло утро, когда я, мама, папа и Митя остались одни. Мама очень переживала, потому что, пока работал телевизор, всякие тетеньки и дяденьки в галстуках рассказывали ужасные вещи про город, но папа всему этому не верил и нам говорил не верить. С того момента, как он прогнал военных, прошло четыре дня. Голода мы не испытывали, так как папуля иногда уходил и, возвращаясь, приносил полные сумки еды. Вода из-под крана еще шла, но мама запрещала пить ее. Приходилось сперва кипятить чайник, а потом ждать, пока остынет заваренный чай. Ничего страшного не происходило, но мамочка стала молиться, чего не делала раньше. Мои родители иногда ругались, чаще, чем раньше: мама, в основном, плакала, а папа кричал, а один раз даже ударил ее, правда, потом долго извинялся.
Дни тянулись очень долго. Свет и газ отключили, и нам пришлось разводить костер в тазу на кухне. Папа стал чаще злиться, и мама по секрету сказала мне, что он сердится от осознания своей неправоты.
- Он любит нас, Катя. Просто запутался, - сказала она тогда.
И я поверила. Я всегда верила и буду верить своей маме, потому что я люблю ее.

Ночью было особенно страшно, хотя и днем не меньше, но с приходом темноты  вокруг дома начинали бегать какие-то звери. Иногда в окна моей комнаты кто-то скребся. Папа сказал, что это обнаглевшие кошки, но после того как особо сильная и быстрая кошка, которая вовсе не была похожа на кошку, разбила окно и попыталась залезть внутрь, он изменил свое мнение. Так я стала спать в одной комнате с папой и мамой. Мы заколотили окна досками, но кошки все равно скреблись и просились внутрь. Папа перестал выходить из квартиры, хотя раньше любил курить на пролете. Я спросила у него, почему мы больше не ходим гулять, а он ответил, что на улице стало опасно. Один раз в дверь посреди ночи кто-то начал стучаться, говоря что-то непонятное, но папа взял нож и вышел, а когда вернулся, руки его были испачканы чем-то красным. Я думаю, это была кровь того дяди за дверью...

Вчера над домом летал вертолет, а попугай Митя очень нервничал, говоря всякие смешные слова. Мама хотела выйти во двор и помахать рукой вертолету, но папа опять ударил ее, запретив это делать. Когда же вертолет улетел, все вокруг стало взрываться. Мы с мамой очень напугались и спрятались под стол на кухне. Папа же не прятался. Он сказал, что от пушек бесполезно прятаться, а еще он сказал, что нам надо спуститься в подвал, потому что здание может сломаться.
Мы вышли из квартиры и уже хотели бежать в подвал, но я вспомнила о Мите и побежала за ним, а когда вернулась, папа лежал на ступеньках, и из его живота торчали какие-то веревки. Мама очень громко кричала: «Не умирай, Толя! Не умирай!», - но папа не послушался и все равно умер. Вокруг все взрывалось и грохотало. Мне никогда не было так страшно, а попугай кричал, словно он тоже хотел умереть. Когда папа перестал страшно хрипеть, мама заплакала. Я, как могла, пыталась ее успокоить, но ничего не получалось.
Наконец, мы спустились в подвал. В нем было темно и сыро, но зато взрывы стало хуже слышно, и нам даже не приходилось орать, чтобы сказать друг другу что-нибудь. Мама долго-долго плакала, а потом сказала, что ей надо побыть одной, но как только я вышла в другую комнату, позади что-то громко бабахнуло. Я вбежала обратно и увидела, что потолок обрушился, а на том месте, где плакала мама, лежала огромная куча камней. Я долго кричала: «Мама! Мама! Где ты?», - но та не отвечала. Мне кажется, она тоже умерла.
Скоро взрывы закончились, а я не знала, что мне делать и куда идти. Просто сидела рядом с обвалом. Наверное, мама там, под камнями. А может быть, ее не завалило! Может быть, она успела прыгнуть в сторону, но все равно оказалась прижата и не могла вылезти. Я обрадовалась этой идее и начала разгребать завал, но стоило откатить несколько маленьких камней, как я увидела мамину руку. Она была вся в крови и бледная. Сперва я просто держалась за эту руку, как делала, когда мы гуляли, но потом начала щипать и даже один раз укусила. Раньше, когда я кусалась, мамочка ругалась, а сейчас ничего не сказала.
Потом наступила ночь. Мне очень хотелось есть, и я решила подняться в квартиру, но вспомнила о мертвом папе, лежащем где-то на ступеньках, и побоялась.

Попугай умер. Не знаю, почему. Может быть, потому что он хотел есть сильнее, чем я? Когда я вылезла из подвала, поняла, что сейчас день, хотя солнца видно не было. Мне в голову пришла идея, что можно сходить в магазин и попросить у тети Гали, работавшей там продавщицей, шоколадку, но когда я шла через дворик, где обычно играла со Светой, из кустов выскочил огромный и страшный паук. Он был весь волосатый и большой, как машина! Я закричала и стала убегать. Было очень страшно, я боялась, что мерзкий паук догонит меня и съест! Но тут опять что-то стало взрываться. Я подумала, что это опять пушки грохочут, но оказалось, что это стреляет из ружья какой-то старичок в зеленом плаще. Он убил огромного паука, что-то у него отрезал, а потом подошел ко мне и спросил:
- Как тебя зовут, девочка?
А я ответила:
- Катя!
Потом он спросил куда я шла и где мои родители, на что я сказала, что родители умерли, а я шла в магазин, потому что очень хочу есть. Тогда старичок взял меня за руку и сказал, что отведет меня к себе и накормит.
Хороший он, убил страшного паука! Жаль, что Митя уже не сможет с ним познакомиться. Они бы подружились!