Современные стихи о войне

Это случилось в те годы, когда про афганскую войну писали мало. Заведующая отделом пропаганды газеты «Брянский комсомолец» попросила меня сходить на встречу молодёжи с ребятами, вернувшимися из Афганистана.

- Там ничего особенного писать и не надо, так, информация. Я пошлю с тобой фотографа. Тебе, по сути, надо написать комментарии к этим снимкам.

Вернувшись с этой встречи, я… отказалась писать материал. Впервые Татьяна Яковлевна кричала на меня:
- Ты меня просто подводишь! Фотограф сейчас принесёт фотографии – что мне делать?!
- Не могу… - сдавленным голосом твердила я, - не могу…
-Ну, почему? Там работы-то с гулькин нос! Что это за капризы?
- Это не каприз, - наконец разрыдалась я, - я чувствую, что не имею морального права писать о них! Эти парни – ровесники моего младшего брата, а то и моложе. Но глаза… они внутренне неизмеримо старше меня! У меня в груди комок боли – я не могу о них писать!
- Вот именно по этому ТЫ и должна об этом написать! Ты что, хочешь, чтобы о них написали комсомольские работники с их казённым слогом и холодными сердцами?..

Из соседней комнаты она слушала как я долго, прерываясь рыданиями, писала коротенький материал на одну страничку.

Прошли годы, наши солдаты после Афгана «взрослели» в чеченской войне и в других боевых точках.

Уже  у многих щемило сердце от песни «Афганистан» («Я вас туда не посылал») брянского отрока Максима Трошина, впоследствии трагически погибшего в 16 лет.
 
Ввожу в браузер строку: Максим Трошин «Афганистан». . Разрушая все представления о правильности и неправильности написания стихов, звучит голос мальчишки с гитарой. И забываешь о том, что автору не более тринадцати лет.

Под пулями гибнут солдаты,
Рекой проливается кровь.
Одна за одной похоронка
К старушкам идёт вновь и вновь.

«Я вас туда не посылал!»
Допустим и не посылали,
Но кто же утешит отцов, матерей?
Висит фотография сына
И черная лента на ней!
«Я вас туда не посылал!»

Вы слышите – матери плачут!
Услышьте же, плачь матерей!
На этой чужбине далёкой
Они потеряли детей!
 
Афганистан!


Сейчас много написано о войне в Афганистане и чеченской войне песен сильных, горьких, талантливых… Но эта давняя песня брянского мальчишки, написанная по детски, неровно до сих пор стоит в одном ряду с лучшими из них!

В последнее время в своих поэтических встречах с читателями, которые не верят в то, что поэты ещё пишут, в то, что на брянщине есть талантливые поэты я привожу в пример стихотворение брянского поэта Валерия Сухачева.

Мне горько хлеб с тобой делить,
Ведь мы враги, я это знаю!
Я мог тебя в бою убить,
Нисколько мукой не терзаясь.

Мы - граждане одной страны.
В защитке ты, а я в погонах.
И едем мы с одной войны,
В одном нетопленом вагоне.

Глаза голодные в тоске.
Тебе не до купейных шуток.
В моём походном вещмешке
Лежит паёк на трое суток.

У нас обоих в жизни брешь.
И я, еду свалив на столик,
Сказал тебе: «Давай, поешь!
И на, попей! Есть только «тоник».

Ты лишь кивнул мне головой,
Чеченец гордый и красивый.
Мы едем из войны домой,
В свою жестокую Россию.

И снова, прекрасно видя недостатки чисто профессиональные («ведь мы» -  звучит как «ведьмы» и другое) я хочу отметить главную заслугу автора – он точно передаёт душу русского человека, воина, готового разделить хлеб даже с врагом. Тем, кто старается представить русского человека «Иваном – дураком», не понять этого отношения русских к другим народам.

Я не решалась писать о войнах так же, как и прежде считая себя недостойной. И только в более взрослом возрасте, уже с материнской точки зрения пару раз обратилась к этой теме.

«…Глядишь прогорклыми глазами.
Ты фронт прошёл, душою замер…
Война ужасна! Черт же сней!
А заглянул ты в душу маме?
Поверь мне – там ещё черней!»

Так заканчиваю я одно исповедальное своё стихотворение.
И ещё у меня есть песня, написанная мною, как  молитва и плачь.

Молитва о воине.

Летят птицы легко и привольно,
Их крик в душу иглой проникает.
Их клин в воздухе медленно тает…
Летят пули, а воинам больно!

Припев:

«Врагам, душу наполнившим болью,
Моя мука – насущная пища,
Мою долю никто не разделит,
Мою ношу никто не осилит…
Моя пуля другого не ищет!»

Не знать правду – уже не возможно,
А знать – горе приходит досрочно!
Пусть ночь будет не «вечною ночью»,
А знак, Боже, окажется ложным!..

Припев.

Пусть стон в ночь санитары услышат,
А грудь дрогнет и снова задышит,
Бальзам слез материнских - обильным,
И плеть детской молитвы всесильной!

Припев.

Я описала подробно собственные ощущения о солдатах последних войн, чтобы показать – почему мне близки такие стихи современных поэтов о войне, как вот это стихотворение Анатолия Пшеничного.

Ветерану войны девятнадцати лет.

В прибывающий поезд не нужен билет,
И уже обнимаю с разбега
Ветерана войны девятнадцати лет
На исходе двадцатого века.

Он мальчишка лицом,
Он со мной, как с отцом
По живому шагает Арбату.
Нам удобней пешком,
Он был лучшим дружком
Моему не пришедшему брату.

И про то, кем был брат,
И про Джелалабад,
И про цель на радарном экране
Он рассказывать рад,
Но ударил набат
На кремлёвском Великом Иване.

Спящий колокол был.
Будто небо рубил.
Будто голуби звуки взлетали.
Был обуглен закат,
И рекламный Арбат
Отражался от белой медали…

И сказал он в тоске:
Как красиво в Москве.
И куда ни взгляни – пьедесталы,
Пьедесталы подряд,
Ну, а там для ребят –
Только скалы, одни только скалы.

Если где-то война,
Значит где-то беда,
Та, что мы на себя перепишем,
Он был старше судьбой
Не на год – так на бой,
Из которого брат мой не вышел…

Был проездом - и нет,
И смотрел я во след,
И качался вагон, как калека.
Ветерану войны девятнадцати лет
Я желал двадцать первого века.

Я нашла в этой работе то же чувство – когда взрослый человек, видит себя младше девятнадцатилетнего мальчишки, пережившего войну, терявшего друзей, вынужденного убивать…

Эпичность этого стихотворения передают строки:

«…Но ударил набат
На кремлёвском Великом Иване.

Спящий колокол был.
Будто небо рубил.
Будто голуби звуки взлетали.
Был обуглен закат,
И рекламный Арбат
Отражался от белой медали…»

При всей внешней простоте и описательности этой встречи, привлекает именно то, что тут нет перегруженности громкими эпитетами и нагромождения образов оружия и взрывов, крови и страданий… Только брошенное, будто случайно: «…И качался вагон, как калека…» И эти повторяющиеся «был… будто… будто… был», имитирующие голос набата…

Но щемящее чувство сопричастности, сопереживания истинно всенародной трагедии, которой не забыть еще долго нашим народам, остается в читателе.

Так же, не от имени воина, а через глаза матери и односельчан показывает войну Владимир Климович:

Лейтенант вернулся из Герата.

Лейтенант вернулся из Герата.
Жив. Здоров и орден на груди.
Лучшею невестой, как наградой,
Земляка посёлок наградил.
Мать не наглядится –
Сын в порядке,
Только душу оторопь берёт:
Что это за горестные складки
Очертили юношеский рот?
Ведь война, писал он, не задела…
Что же ставить матери в вину,
Что не глазом – сердцем углядела
На пшеничном чубе седину?
Да ещё в глазах горит, не спрятан,
Отблеск смерти – жёсткий и стальной,
Как у всех, пришедших в сорок пятом,
Трижды перемеченных войной.
Смерть и юность –
Страшное соседство,
Но закон истории упрям:
Без прикрас отцовское наследство
Всё передаётся сыновьям.

Вспоминается:

«Был он рыжим, как из рыжиков рагу,
Рыжим, словно апельсины на снегу…»

И множестно стихов и рассказов о Великой Отечественной войне…


А Николай Манацков напомнил мне встречу в Сергиевом Посаде. Не тот ли самый оркестр мы с сыном видели у вокзала, что и автор:

Оркестр.

Провинциальный вид окрест,
Воскресный полдень.
Против рынка
Играет маленький оркестр,
И без навязчивой грустинки
Поют негромко про войну
Четыре парня:
две гитары,
Ритмично дергает струну
Уже седой, ещё не старый -
Солист.
Потертый камуфляж,
Неторопливая усталость,
Смущенно спрятанный, муляж
К тому, что от ноги осталось;
Коробки с прорезью картон,
Курсивом надпись:
«Ветеранам
Афганской и чеченской войн» -
Нам непонятных без стакана,
Для них - проклятый Рубикон,
Где нет возврата к мирной жизни,
Где смерть над синевой погон
Кровавую справляет тризну…

Незабываемы встречи этого оркестра ветеранов, инвалидов, поющих в электричках.
Инвалиды, просящие подаяние после Великой Отечественной, более понятны – страна была в разрухе…

Стыд. Стыд за тех, кто правит нашей страной. Стыд за нас, неспособных защитить этих парней.

А ветераны, Великой Отечественной, так же заброшенные правительством, как эти ребята… И всё это на фоне наглой сытости. На фоне построенных дворцов пошлой, растленной, растлевающей все и вся продажной анти-интеллигенции…

…А завтра новый Эверест
и городок, и возле рынка
Всё тот же маленький оркестр
Играет чисто, без запинки.

Мне стыдно за мою страну.
Мне больно за ребят.
Устало
И нервно дергает струну
Совсем седой, ничуть не старый –
Солист…