Анируддха

Причинить добро
Однажды духовный лидер Тюменской ятры Васушрештха Прабху, напустив флёру и таинственности, произнес: «Завтра к нам кое-кто придет, невероятный». Мы догадывались, что Васушрештха нашел какую-то неординарную личность, которую, может, искал всю жизнь… так же знали, что он преподает вайшнавскую философию в кружке на юридическом факультете ТюмГУ. Вот, видимо, оттуда и ветер дует… И вот на следующий день в квартиру, которая временно служила храмом преданным, вместе с сияющим Васушрештхой зашел новенький – совсем юный прабху с шапкой волос на не лишенном интеллекта и благородства личике и манерами студента-физкультурника. Я не ошиблась – вьюноша преподавал уже тогда рукопашный бой.
Ну, понятно – раз воспитанник Васушрештхи, значит, семи пядей во лбу, будет общаться с гьянистыми прабху или – что менее вероятно – затусит с вайшнавским молодняком. Мне до него особого интереса не было. Разве что отметила, что ростом и возрастом – с моего сына. К тому времени у меня в ятре появился и пропал ещё один сынок – Дима. Светлейшая личность, которого сразу окрестили парамахамсой. Мне было жаль, что он перестал появляться – скучала по нашим разговорам и прогулкам. Он был прост в общении и очень душевен. И вот никак я не предполагала, что этот интеллектуал в очках – Анируддха, тогдашний Антон Скутин – не только мне с лихвой компенсирует отсутствие Димы, но и станет для меня той личностью, о которой я буду говорить, что у меня в Тюмени остались двое святых друзей, мои брат и сестра – Лалочка Чандрика и Анируддха.
Началось наше общение с того, что мальчик стал жить в храме, а мы с Лалочкой там дежурили. Естественно, пересекались и служили вместе. Не помню деталей первых разговоров, но помню, что прабху мне начал делать комплименты. Ну, как не растаять мамочкиному сердцу и не обратить внимание на такого. Он неизменно уплетал за обе щеки и хвалил мой прасад, делая характерный жест – складывая пальцы в «бутон», поднося ко рту и посылая поцелуй с причмокиванием. После вообще разухабился – сказал, что я лучше всех воспеваю, и он мечтает петь со мной киртаны. Купил. Воспевали даже идя по утренним зимним улицам, голося, что есть мочи. Лалочка над нами потешалась.
…У меня после инициации начались испытания с моей ахиллесовой пятой – страсть разыгралась не на шутку. Несколько виртуальных и реальных прабху сменили друг друга, и каждый роман закончился неудачей. Ну и я, как истиный экстроверт, приходила в храм и рыдала в плечо… Ну, да. Помню, что сначала это были Судеви и кто-то ещё из матадж, но потом подходил Анируддха, и матаджи понимали, что им тут делать нечего – оставляли нас наедине. Что он говорил и как – я не помню. Но только он мог меня успокоить и дать надежду. Причем всё было про Кришну и его план на меня, никаких там светских сантиментов. Между нами завязалась очень душевная, абсолютно бесполая и безвозрастная теплейшая дружба.
…Я никогда не забуду, как он спас меня от полного провала при сдаче экзамена перед инициацией. Почти все за нас двоих ответил – отдувался. Я до сих пор не способна рассказывать про философию, хотя и что-то понимаю, когда читаю и слушаю, а Анируддха…ну, сами понимаете – ученик Васушрештхи… Помню, как меня пожурил принимавший экзамен Девананда пр. «Сударшана, Вы такие стихи пишете, а тут ничего сказать не можете». Ага, сравнил…
…Однажды  я каким-то чудесным образом накопила денег на Божеств и решила отдать их уезжающим в Индию. Очень хотела на Джаганнтахов, но мне посоветовал психолог лучше маленьких, но Гаура-Нитай. Они милостивее, а с моим характером лучше милостивых. Но Кришна же видит лучше наши желания и то, что нам действительно надо: ко мне подошел Анируддха, сказал убрать деньги и что принесет мне своих Джаганнатхов. Я отказывалась до последнего, убедил только довод, что если не возьму, то Они будут лежать в коробке ещё 20 лет, и он Их никогда не накормит. Не кормить Джаганнатхов - этого я допустить не могла. И мои маленькие красотули ко мне вот так пришли.
Позже, когда Анируддха меня обучал служению храмовым Гоура-Нитай, я поняла, что он лукавил: не залежались бы Джаганнатхи. Такого заботливого пуджари - поискать…Но это было позже. Тем не менее, я до сих пор считаю, что это не мои – а наши с ним Божества. Он всегда о них спрашивает, когда встречаемся, и на мои рассказы об Их проказах и прихотях отвечает свое неповторимое «Джааай» с сиянием васильковых глазок и  голубинным гортанным воркованием и дрожью кадыка – такой у него необыкновенный голубинный смех, такой родной и дорогой мне…
В новом помещении храма он стал просто незаменимым пуджари. Вернее, всеподменимым. Кто-то заболел или не смог прийти – пуджарит Анируддха, все уехали на фестиваль – Анируддха при Божествах. В этом году в Новый год он вообще пуджарил в полном одиночестве, и – неизменно: «Вообще экстаз», - качает головой и разводит руками точь в точь как мой сын.
В новом же храме он стал и незаменимым собеседником, да что там греха таить – подушкой, в которую можно поплакать для многих, даже для замужних матаджи. Мне признавались преданные, что боятся, что Анируддха в духовный мир скоро уйдет – столько в нем благочестия и бхавы, слишком совершенен, безупречно...
Живя в храме, он не высыпался, часто не имел возможности полноценно заниматься – заступорилась кандидатская (учился в аспирантуре, преподавал в институте, пуджарил круглосуточно…), но чтоб вот кого-то обойти вниманием…четыре часа будет слушать и утешать такую зануду, которую я б на второй минуте прервала… «Сударшана Лила, Вы же знаете, я от Вас никогда не отвяжусь. Мы будем вместе вечно». Господи, как это грело и греет до сих пор…Спасибо Тебе, Кришна, за такого удивительного друга – такую святую душу!
В храме у нас организовалась теплая мушкетерская четверка – Анируддха, Лалочка Чандрика, я и Стока Говинда. Когда мы были вместе, всегда царило настроение Вайкунтхи – беззаботность, веселье безудержное, смех без причины…Блаженное время…Стока в Москве, я в Магнитке…
Однажды я, конечно, таки поддала жару. Ну, я б была не я. Анируддха, обучая меня пуджарить, лез мне под руку во время службы, и мне, как дживе крайне несовершенной, это мешало. Я попросила его следить, что не так делаю и замечания высказывать после службы. Все равно успеваю уже сделать неправильно, а он, поддевая, портит мне «пуджарское настроение». Ну, само собой, измотанный храмовой жизнью с перманентным недосыпом Анируддха  на следующее мое дежурство через неделю об этом забыл. И полез под мою теперь уже горячую руку. Я пыхтела, надеясь, что вспомнит, а потом выдала ему такую тираду…ну, как я умею. И тут заходит один преданный и с порога «С днем рождения, Анируддха»! Боже мооой! Мне хотелось провалиться сквозь землю! Именинника отчитала! А он ещё и складывает руки в намасте, как всегда блаженно улыбается и говорит «Спасибо, Сударшана Лила! Ваши слова – лучший подарок мне на день рожденья!»
Вот с этих пор я ни разу не позволила себе на него гневаться – величайший урок смирения и любви. Он сам вспоминал: «Я в этот день думал: ну, должен же мне Кришна послать сегодня какой-то особый подарок. И когда Вы мне врезали – я просто растаял: вот оно!»
…И постоянно, при всяком общении, он давал мне очередной урок – будто растил меня. Это в его 22-24 года и в мои 42-44. «Интересно же, что и откуда прилетит – что люди тебе скажут, что сделают, что произойдет. Плохое-хорошее – не все ли равно. Сидишь так и смотришь – о, опять прилетело. Интересно. Всё ж милость Кришны»…
Вечером мы выходили во двор храма, садились на бревнышко – и журчали, журчали. Нас никто не перебивал, никто не присоединятся, все знали, что – не надо беспокоить.
Анируддхе трудно было понять, зачем я выхожу замуж и уезжаю в другой город. Это же такой абсурд – замужество. Зачем это мне, зачем это моему будущему мужу. Можно ж просто вот так жить в храме – вот же семья. Зачем нужна другая…
Я всегда чувствую, когда он позвонит – в этот день до звонка весь день о нем думаю. Он мне звонит каждый месяц. Только он – больше никто из Тюмени. И всякий раз что-то такое говорит, после чего я встаю на ступеньку выше в преданном служении. На малюхотную, но выше. Его милостью.
Однажды он мне приснился в мутном сне. Хотел дозвониться – звонок сбрасывался, не смог. Так приснился. Но сон был немного странный. Я звоню ему на следующий день. Снова сброс. Он приходит на следующую ночь ко мне во сне и успокаивает, что тот, странный сон – недоразумение и подмена. Что все хорошо, Кришна – Бог.
«Сударшана Лила, нам как преданным Кришна в любой ситуации не может причинить зло, нам он причиняет только добро. Просто надо пошире открыть глаза и увидеть Его», - последние его слова в нашу последнюю тюменскую встречу…
Не последние и не последнюю, конечно. Мы же будем вместе вечно…
Ответ Анируддхи: Всё, что Вы написали, наполняет Ваше сердце. Оно очень большое. Милостью Прабхупады мы можем научиться замечать молчаливую (духовную) значимость друг друга. Помогать её увидеть друг в друге – значит, жить. Харе Кришна!