Окончательная синхронизация 28

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2014/06/26/681



– Вы уверены, что не потеряли цель?

– Так точно, господин президент, цель держим надежно. Есть маяк, который в любой точке планеты укажет местонахождение нашей группы.

– У них все в порядке, они дойдут до цели?

– В принципе нормально, ребята шустрые, двигаются довольно причудливо, но общее направление, похоже, выдерживают.

– Похоже? Есть сомнения?

– Не то, чтобы сомнения, но есть мешающие факторы. Я подозреваю утечку сведений о нашей группе, слишком быстро наши «друзья» выходят им на хвост. Слишком быстро…

– Меры?

– Пока справляются сами, не будем вмешиваться. Мы не должны светить своего человека.

– Вы уверены, что в последний момент он не переметнется на другую сторону?

– На сто процентов. Эти программы еще ни разу не давали сбоя, пока все развивается согласно утвержденного сценария, плюс минус случайные отклонения.

– Ваш… этот сенс… вы уверены, что он справится с задачей?

– Трудно дать гарантию в таком деле, но он единственный, кто устоял против прямой атаки проектора.

– Остальные?

– Списаны вчистую, полный развал личности. На текущий момент он единственный, кто может реально претендовать на получение доступа к объекту.

– Этот ваш проектор… вы можете с его помощью контролировать вашего сенса? Вдруг он заупрямится или потеряет цель.

– Нет!

– Почему?

– Проектор разрушен. Во время последней атаки он использовал неизвестную нам методику ответного удара. Если сказать кратко, то он собрал всю энергию, которую на него обрушили и бросил ее обратно, полностью разрушив проектор.

– Хорошо. Будем ждать. И помните. Для этого дела не существует дня и ночи, все новости сообщать немедленно и лично!

– Так точно! Разрешите исполнять?

– Не паясничайте, полковник! Идите и работайте! От вашей… точнее от нашей совместной работы зависит судьба Родины!

«И твои выборы на четвертый срок!» подумал, но не сказал вслух полковник, прекрасно понимавший истинную цель всей операции.

***

Мы ползли еще довольно долго, иногда осторожно высовываясь из-под замаскированных крышек. Пейзаж не радовал разнообразием – разрушение и смерть, вот две основных составляющих этого натюрморта. Никогда ранее слово «натюрморт» не звучало для меня так зловеще. Мертвая природа, что может точнее описать окружающее нас?

Как ни долог путь, всегда ему будет конец. Нам повезло, в очередном люке мы увидели нечто напоминающее сборный пункт поисковой команды. Множество людей в налобных повязках с красным крестом заботливо ухаживали за раненными. Периодически подъезжали открытые машины, подвозя новых и новых пострадавших, но оставшихся в живых.

Поодаль, на расстоянии в сотню метров, рядами раскладывали тех, кому не повезло. Понятное дело, что нужно всех опознать и по возможности известить родных.

Наша цель те, кто остался в живых. Мы должны затесаться в их число для успешного продолжения своего путешествия. Присмотревшись, мы не обнаружили поблизости следов родной МЧС. Молодцы ребятки, продолжают усиленные поиски удравших жертв. Работайте, работайте, а мы пока в другую сторону поползем. Нам недосуг вас ждать и брататься, мы временно не русские, мы сейчас больше желеман сис жур, как выражался действительный статский советник Киса Воробьянинов.

Под мудрым руководством Алексея мы быстро втерлись в поток спасенных. Эва работала вдохновенно, жертва в ее исполнении вызывала желание немедленно ей помочь, спасти и отправить на родину. Мы наконец-то оказались под настоящим душем, смыли с себя соль и грязь. Нам выдали незатейливую, но чистую одежду, пахнущую дезинфекцией. Нас НАКОРМИЛИ, именно так большими буквами, именно этого не хватало мне больше всего. Именно это показалось мне самым лучшим из всех подарков полученных нами после неожиданного спасения. Эва, конечно же, на первое место поставила душ, это ее право, но мужчина в любой ситуации выберет поесть. Той воды мы добре видели, а вот горяченького похлебать, это нам в последнее время не часто выпадает.

Нам невероятно повезло попасть на первый рейс в Европу. Алексей, не мудрствуя лукаво, спал, отдыхая, возвращая силы. Молодец мужик, есть дело – прет, как танк, нет дела – спит, как убитый. Не чета интеллигентам, мучающимся бессонницей и душевными волнениями. В его снах все спокойно и тихо, по крайней мере, это не отражается на физиономии. Натурально дрыхнет, словно уплатил все налоги и отдал долги. Ни мучений, ни терзаний, ни мыслей глупых в голове.

Меня же все это время не покидало странное оцепенение, окружающее не казалось интересным, мысли крутились вокруг кровавых сцен в коридорах базы и глаза… эти глаза! Они смотрели на меня, не давая вернуться в мир живых. Раз за разом я прокручивал сцены происшедшего с нами, пытался анализировать, сопоставлять. Но мои попытки не приводили меня к радостным открытиям, хандра и уныние накатывали на меня, подобно цунами. Эвелина пыталась растормошить меня, но даже ей не удавалось подобрать ключик к моей хандре.

В конце концов, она прекратила попытки и уткнулась в журнал, обнаруженный в сетке переднего сидения. В салоне стояла тишина, нарушаемая редкими стонами спящих. После пережитого им совершенно точно снились не самые приятные сны. Пассажиры, замотанные в одеяла, больше походили на паломников, отправившихся в Мекку, чем на некогда счастливых и жизнерадостных туристов. Изредка вдоль салона проходили заботливые стюардессы, предлагая бодрствующим напитки различного рода, кому горячее, кому горячительное. Еще несколько часов и мы прилетим в Париж, господи еще несколько часов блаженства и покоя.

– Никому не двигаться, всем соблюдать спокойствие и с вами ничего не случится, – заорал, внезапно вскочивший молодой парень, явно арабского происхождения. Он вытянул из под одеяла самый натуральный автомат Калашникова, и щелкнул предохранителем.

– Сидеть тихо, свиньи! – передернула затвор хрупкая девушка явно того же происхождения, вставшая из кресла за несколько рядов у нас за спиной.

– Самолет полетит в Палестину! – с улыбкой доброго дедушки, сообщил испуганным пассажирам седовласый мужчина восточного вида, вставший за спиной автоматчика. – Господа, не делайте глупостей, и с вами ничего не случится. Мы прилетим в Палестину, потом власти Израиля выполнят наш ультиматум, и вы спокойно полетите домой.

С его точки зрения в происходящем не было ничего экстраординарного – обычное дело, нужно же как-то вызволять из Израильских тюрем непримиримых палестинских борцов. Подвернулся случай без помех проникнуть на самолет и захватить заложников, грех не воспользоваться. А то, что эти люди только что избежали смерти этим слугам Аллаха по барабану. Мы же по их понятиям неверные, то есть никто, значит с нами можно обращаться просто, как со скотом. Простая и понятная философия. Чем проще, тем быстрее доходит до самых тупых и темных.

Полетали, блин, отоспались, отдохнули! Алексей спит, как убитый, расталкивать его, только привлекать к себе внимание этих уродов. Эва уткнулась в журнал, словно никаких террористов на борту нет. Пассажиры замерли от страха, и ждут новых пакостей от судьбы. А ты должен сидеть и думать, как их всех спасти.

– Сеня, – послышался мысленный голос Эвы, – а тебе в голову не пришло, почему ты понимаешь, о чем они говорят?

– А в чем дело, – опешил я.

– Они, к твоему сведению, шпарят на чистом французском. Не совсем конечно чистом, на троечку с минусом, но французском. Тебе это ни о чем не говорит?

– Ну-у-у говорит… наверное… Может я подцепил у тебя это знание?

– Сеня, Сеня, если бы ты не был таким гением, я бы сказала, что ты полный идиот! – мысленно вздохнула она. – Ты с ними в прямом контакте. Понимаешь, как мы с тобой насобачились под черепушки людям влезать, что уже не замечем, как это происходит?

– Класс! Тогда сейчас мы им вдарим по мозгам, и дальше досыпать будем! – предложил я, довольный оценкой Эвы.

– Окстись! Какое вдарим? А вдруг эти идиоты в судороге на курок нажмут? Мало что кого-то на тот свет отправят, они же могут и самолет продырявить. Ты знаешь, что бывает с пассажирами в случае разгерметизации салона на высоте десять тысяч метров?

– Так что же по-твоему нам лучше сидеть и сопеть в тряпочку, словно нас это не касается?

– Тоньше нужно работать, Сеня, тоньше! Есть у меня одна идейка, – таинственно ухмыльнулась она.

– Поделишься?

– Неа, сама справлюсь! Ты лучше поищи, кто еще в салоне с ними заодно, пока я этих выскочек нейтрализую.

– Подумаешь! – немного обиделся я. Тоже мне спецагент, можно подумать я недостоин с вами в одной шеренге стоять. Ну и бог с тобой, пойду чистить свои конюшни.

Я аккуратно скользнул в память каждого из террористов по очереди, отслеживая их воспоминания, непосредственно предшествующие проникновению на самолет. Ну, кто мог подумать, что эти сволочи решатся использовать в своих целях самую гуманистическую миссию – спасение людей, пострадавших после стихийного бедствия. Вот уж воистину, ничего святого у людей. Пока я выискивал сообщников, с террористами творилось нечто странное.

Первым занервничал седой. Он закрутил головой, словно потерял что-то нужное. Потом что-то шепнул на ухо автоматчику и осторожно, словно боясь расплескать нечто, зашагал в хвост салона. Стюардесса застывшая соляным столбом у кресла что-то ответила на его вопрос и вздрогнула от неразборчивого ругательства. Седой отпихнул ее с дороги и буквально прыжками рванул к туалету. С трудом открыв дверь трясущимися руками, он пропал внутри. Я перевел взгляд на Эвелину – она торжествующе улыбалась, совершенно выбившись из образа испуганной пассажирки. Ее взгляд переместился на араба с автоматом и тот моментально пригнулся, схватившись за живот.

– Фатима, сестра! – сдавленно промычал он теперь уже по-арабски. – Если хоть одна из этих грязных свиней шевельнется, стреляй немедленно! А мне… ой.. я… а-а-а… я сейчас приду-у-у.

Он зажал автомат под мышкой и, держась обеими руками за живот, осторожно поковылял к туалетам в начале салона.

– Ага, интересная задумка! – мысленно похвалил я Эву. – Сейчас и Фатиму прохватит понос?

– Фу, как грубо! – сморщилась Эва. – Попрошу в моем присутствии не употреблять это слова. А вообще ты прав, самое время и ей на горшок сбегать, – ухмыльнулась она.

– Что у вас тут происходит, – приоткрыв еле заметными щелочками глаза, шепотом поинтересовался Алексей. Похоже, он уже давно проснулся, но продолжал делать вид, что спит.

– Террористы. Захват самолета. Эва двоих отправила с поносом в туалет, – еле слышно хохотнул я. – Сейчас вот девицу туда же спровадит. Есть правда загвоздка – с ними есть еще один, у него пояс со взрывчаткой. Ему дан приказ взорвать бомбу, если что-то пойдет неправильно.

– Эва, отбой! Не трогай Фатиму, а то смертник забеспокоится. И вообще, прекратите самодеятельность, пока ваша интересная игра не превратилась в дурацкую драму.

– Хорошо, понос отменяется! – прошептала Эва. – А что ты предлагаешь?

– Ты можешь сказать, каким образом приводится в действие взрывной механизм смертника? – обратился ко мне Алексей.

– У него в кармане два контакта, разделенные полоской картона. При необходимости он выдергивает картон, контакты замыкаются и бум-м-м…

– Типун тебе на язык, – испугалась Эва, – никаких бум-м-м, я еще пожить хочу. Мы же договаривались: сперва увидеть Париж, а потом умереть. Но никак не наоборот.

– Вы можете усыпить смертника?

– Усыпить? – мы с Эвой переглянулись. – Не пробовали. Хотелось бы на ком-нибудь попробовать, прежде чем на цель выходить.

– Валяйте, пробуйте на мне, только разбудить не забудьте!

– Если будет больно или неприятно, ты уж потерпи, – попросила Эва, – сам понимаешь, дело незнакомое, тонкое, можем случайно не то ткнуть.

– Договорились, начинайте, тянуть резона нет.

Мы договорились, что Эва продолжит наблюдение за террористами, а я сосредоточусь на поисках сонного зелья. Хорошо сказать сосредоточусь, еще бы знать, как именно его искать. Не базовая составляющая, не ткнешь просто так, нужна комбинация строго дозированных воздействий или…

– Слушай, – мысленно обратился я к Эве, – а как ты этих бандитов на горшок отправила?

– Идея в голову пришла неожиданно. Если человек когда-то испытывал нечто, можно это воспоминание вытащить и заставить его хорошенечко вспомнить. Так заставить, чтобы до кишок достало.

– Так ты…?

– Точно! С любым человеком, хоть раз в жизни подобный казус случается. Так что ничего особенного или подозрительного они не должны были почувствовать. Все свое, родное, привычное, хотя и не совсем к месту.

– Умница, молодчина, чмок в носик! – обрадовался я.

– Алексей, можешь не напрягаться, – прошептал я, – есть решение, сейчас наш смертник уснет мертвым сном, – скалабурил я.

– Аккуратнее только, без шалостей, уж больно голос у тебя радостный, – проворчал Алексей.

Эва продолжала удерживать обоих узников туалета прикованными к своим горшкам. А я мысленно метнулся к террористу с бомбой. Он сидел напряженный как струна, с таким действительно нужно осторожнее, одно неверное движение и он дернется. Его пальцы насмерть вцепились в клочок картона, ладонь вспотела. Если так дело дальше пойдет, то не понадобится и выдергивать картонку – капнет пот, промокнет бумага и пожалуйте в Рай, господа пассажиры. Не нужно волноваться, брат, у тебя все хорошо, все спокойно.

Я нащупал воспоминание, в котором его старший брат гладит ему курчавые волосы и шепчет в ухо слова покоя и примирения. В тот раз они серьезно повздорили с пацанами из соседнего квартала. Если бы их было больше, то все могло выйти по-другому, но соседи подкараулили их на узкой улочке и заткнули ее с обеих сторон. Их тогда серьезно побили и вот сейчас брат успокаивал его. Говорил, что Аллах милостив и справедлив. Если Аллах послал тебе испытание, ты должен принять его как настоящий мужчина. Не беда, что в этот раз сила была не на твоей стороне. Аллах всевидящий и справедливый видел, что ты храбро дрался и не заплакал от боли. Брат говорил и гладил тебя по волосам, а ты засыпал, засыпал, убаюканный его голосом. Сон окутывал тебя мягким одеялом, даруя тебе картины светлого будущего. Ты спишь, спишь, спишь.

– Все, я его сделал, спит как младенец. Делайте что-нибудь с этой ведьмой, а я останусь на боевом дежурстве рядом со спящим. Неровен час, решит проснуться.

– С этой сложнее, она сейчас может без причины начать стрелять, – прошептал Алексей. – Кто-нибудь из вас может сделать так, чтобы она подошла к нашему ряду?

– Я могу, – с ходу вызвалась Эва.

– Ты тех не отпустишь, шустрая? – желчно осведомился я. Все норовит поперек батьки в пекло залезть.

– Сеня, не обижайся, но женскую натуру я знаю лучше, – снисходительно пояснила Эва.

Я автоматически подстроился к Эве, чтобы поучиться ее способам управления женской натурой. Не шпионства ради, а науки для. Мне, в дальнейшем, еще долго общаться с этой самой натурой.

Эва покопалась в памяти террористки и выудила ее самую тайную заветную мечту. Не было в этой голове ничего из пламенных идей священной войны с неверными, а хотелось ей много денег, украшений и богатого мужа. Надеялась она на то, что кто-нибудь из борцов окажется удачливым и найдет заветный чемодан с баксами в багажнике расстрелянной машины с неверными. Она смотрела на пассажиров сквозь прицел автомата, поводя стволом из стороны в сторону, оценивая, прикидывая, кто и что мог бы спрятать под своими одеялами.

Неожиданно ее внимание привлекла молодая пара. Парень прижал девушку к себе, словно пытаясь защитить ее от пуль, и настороженно смотрел на террористку. Но не этот взгляд привлек ее внимание, она смотрела на девушку, точнее на ее руку, высунувшуюся из-под одеяла. На пальце девушки сияло, переливалось всеми огнями кольцо с крупными бриллиантами.

Могу поклясться всеми богами, что мгновение назад на этом пальчике было совершенно невзрачное серебряное колечко. Когда она успела надеть эту вызывающе привлекательную безделушку? Не стоит дразнить быка красной тряпкой, особенно когда… Стоп! Я моргнул, потряс головой и морок рассеялся. Ай да Эва, ай да мастерица! И когда же в ней успели расцвести такие феноменальные таланты?

Фатима нервно облизнула тонкие губы, вид кольца ее явно возбуждал, притягивал, соблазнял. Мечта была совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, нужно всего то сделать пару шагов и сдернуть колечко с пальца неверной. Совсем простое дело, когда у тебя в руках автомат и где-то рядом смертник с бомбой. Ты все можешь, Фатима, это твое кольцо, ты его достойна! Эва настойчиво подталкивала желания Фатимы в нужном направлении, но делала это столь деликатно, что та вряд ли могла отличить наведенное желание от собственного.

Фатима оглянулась назад, то ли ожидая подмоги, то ли проверяя нет ли конкурентов, но никто не вышел из туалетов. Взглянула в сторону смертника и, увидев его спокойно торчащую голову, решилась.

– Если хоть одна собака двинется с места, убью сразу десяток. Тех, что останется, нам хватит, чтобы ваши вшивые политики сделали все, что угодно. Все поняли? – взвизгнула она.

Потом ей в голову пришла мысль о том, сколько же еще драгоценностей и украшений на руках других пассажиров. Жадность заполняла ее сознание, как талая вода заливные луга в половодье. Автомат в руках гарантировал защиту и безнаказанность. Ей уже не требовался проводник в страну богатства и наслаждения, ее собственные желания переполняли ей душу.

– Всем поднять руки! Пошевеливайтесь, свиньи! Или захотели быстрее попасть к своему богу? – снова завизжала она, совершенно не заботясь о том, что обеспокоенные соучастники прибегут ей на выручку.

Пассажиры замотали головами, высунули руки из-под одеял, стараясь при этом сжаться в комочек, спрятаться под своими одеялами, словно улитка в раковине. Фатима еще раз оглядела проход, перебросила автомат в левую руку и сделала шаг к девушке. Как только рука с автоматом оказалась рядом с нашими креслами, Алексей словно взорвался. В одном затяжном слитном движении он вскочил из кресла, дотянулся до автомата и щелкнул предохранителем.

Фатима, еще не осознавшая возникшей проблемы, судорожно пыталась нажать на курок, но автомат отказывался стрелять. Алексей завершил движение, безжалостно воткнув сжатые копьем пальцы в горло девушки.

Фатима отпустила автомат, схватилась руками за горло и начала валиться на спину, не в силах сделать ни единого вдоха. Алексей перепрыгнул через нас и вырвал у нее автомат.

– Сеня, свяжи ее чем-нибудь и рот заткни, чтобы не заорала, если очнется, – сказал он, глядя с сомнением на посиневшее лицо и выпученные глаза. – Эва держи обоих засранцев, но того, который с автоматом по моей команде выпускай.

Алексей пробежал по проходу к туалету в начале салона, встал за шторкой, отделяющей салон от туалетов, и поднял автомат вверх. Давай! – кивнул он головой Эве. Как только действие Эвиного воздействия закончилось, молодой араб тотчас же рванул дверь туалета, торопясь присоединиться к своим братьям. Приклад автомата опустился ему на голову с такой силой, что можно было не сомневаться – этот нам больше не противник, можно даже не связывать. Так он и умер с приспущенными штанами. Собаке – собачья смерть!

– Седой! – крикнула Эва Алексею. – Не могу удержать, он выходит из-под контроля!

– Сеня, давай к нему и попробуй нейтрализовать любым способом, а мне нужно бомбистом срочно заняться. Он наша самая большая проблема. Эвелина, сможешь поменяться с Сеней объектами?

– Секундочку, – кивнула она, и тотчас же шмыгнула в мое сознание, – есть, я держу бомбиста. Сеня, седой сейчас выйдет.

Я вырвал из сознания Эвы образ седого и подключился к его сознанию. Тот лихорадочно подтирался, явно недовольный криками Фатимы. Похоже, он знал о ее тайной страсти к украшениям и нередко пользовался этим, как спусковым крючком в раскручивании ее на очередную террористическую акцию. Но сейчас ему не понравилось, что Фатима столь открыто и нагло заявила о своем желании элементарно ограбить пассажиров. Это не соответствовало создаваемому седым образу цивилизованных террористов. Мы не звери, пытался говорить он своим поведением, вы делаете то, что вам говорят и, в конце концов, получаете свободу. Какая неудача, как некстати, бормотал седой себе под нос, застегивая штаны и затягивая ремень.

Цивилизованные, говоришь? А вот это не хочешь? Я не стал дожидаться, пока он вылезет из своего маленького убежища, и врубил ему по мозгам не хуже своего истязателя. За тонкими дверцами туалета раздался глухой стук, седой отключился, получив запредельный удар боли. Не совсем цивилизованно, зато в самую точку.

– Молодец, действительно, чего с ними церемониться! – похвалила Эва мысленно. – Жаль, что этого урода нельзя также отправить на тот свет, он вцепился в картон, как утопающий в спасательный круг. Не знаю, как Алексей будет его разминировать.

Алексей первым делом удалил пассажиров с кресел в непосредственной близости от бомбы. Стюардессы, которым он с помощью Эвы объяснил ситуацию, проявили железную выдержку, не ударились в панику сами и изо всех сил сдерживали панические настроения пассажиров.

Первый осмотр не дал ничего утешительного. Не удалось найти батарейку, которую засунули черт знает куда. Во-вторых, создавалось ощущение, что кроме явно видимого взрывателя есть резервный. С большим трудом продравшись сквозь сонные воспоминания бомбиста нам удалось нащупать слабый образ того, кто его экипировал. Образ настолько слабый, что удалось получить лишь намек на синхронизацию, еле видимую тень чужого сознания. Но самой главной, самой сильно мыслью этого образа была радость от задуманной хитрости.

Самолет в любом случае должен был взорваться. Об этом не знал никто из группы захвата и никто из группы подготовки. Минер получил приказ от самого главного командира непосредственно перед началом подготовки группы по сотовому телефону, который после такого звонка следовало немедленно уничтожить. Бомба имела второй скрытый взрыватель, имеющий датчик вертикальных ускорений. Он включился автоматически через полчаса после взлета и должен был сработать в момент, когда самолет начнет снижение для посадки.

Террористы рассчитывали, что все их требования выполнят до того, как самолет прилетит в Палестину. Кроме того они знали, что никто и никогда не будет вести переговоров с ними. Группы «Антитеррор» всех стран стремятся уничтожить бандитов, чтобы не допустить прецедента положительного результата захвата самолета. Если хотя бы раз террористам удастся таким путем получить желаемое, лавину захватов остановить не удастся. По этой причине группа подлежала уничтожению в любом случае, почему бы тогда не захватить с собой и пару сотен нечестивых? Мерзкая философия, вот бы вас посадить всей кучей на эту бомбу, вместе с вашими семьями, чтобы прочувствовали на своей шкуре, каково это испытывать страх за жизнь близких.

В двух словах мы с Эвой пояснили ситуацию Алексею. Он выругался, ни мало не заботясь, какое впечатление его слова произведут на девушку.

– Пойдем к пилотам, – приказал он Эве, – а ты держи этого гада, пока мы не вернемся. Есть одна идейка, надеюсь, ты сможешь объяснить пилотам, что я хочу так, что они это поймут.

Я перехватил сознание бомбиста легко, как теннисный мячик. Мы очень быстро стали учиться, подумал я мельком. Для нас уже не составляет труда повторить любое действие тотчас же после его первого применения. Что будет дальше?

Подключившись частью сознания к Эве, я внимательно прислушивался к их переговорам. Стюардессы в первый момент напрочь отказались пустить Алексея с Эвой в кабину пилотов, ссылаясь на многочисленные инструкции, согласно которым с самого начала нештатной ситуации на борту дверь кабины блокируется до момента посадки.

– Мать вашу, так перетак, – приглушенно матерился Алексей, – вы хоть понимаете, что никакой посадки у вас не будет? Поймите, дурехи, как только самолет пойдет на посадку или хотя бы попытается снизиться на пару тысяч метров, сработает взрыватель и все! Никакие инструкции вас не спасут. Не будет ни пилотов, ни пассажиров и вас к такой то матери разбросает на тыщу километров.

– Алеша, не тараторь так быстро, – взмолилась Эва, – они все равно не понимают твоих выражений, а я не успеваю корректировать слова и переводить одновременно. Все-таки знание языка и умение говорить две разные вещи.

 – Хорошо, – смирился Алексей, – давай по шагам. Спроси их, они представляют себе, что такое взрыватель, зависящий от высоты полета?

– Это же не совсем так, – уперлась Эва, – в кабине постоянное давление и датчик не может измерять высоту. Они же не идиотки, в школе учились.

– К черту, пусть для них это будет так! Боюсь, что иначе им трудно будет вдолбить, что самолет в опасности.

Эва донесла мысль Алексея про чувствительный взрыватель до стюардесс, те моментально побледнели и явно перепугались. Похоже, до этого момента они продолжали надеяться, что нежданно объявившаяся группа смельчаков решит все проблемы самостоятельно. Они переговорили с пилотами по внутренней связи, и те неожиданно быстро согласились, что в создавшейся ситуации инструкции лучше послать подальше.

Дверь пилотской кабины распахнулась, один из пилотов покинул свое кресло и присоединился к беседе. Алесей в двух словах объяснил главную мысль – террориста вместе с бомбой нужно каким-либо образом выбросить из самолета. Как только скорость падения достигнет нужного значения, взрыватель сработает и бомба самоликвидируется.

Бомбиста тщательно связали, пальцы прилепили к картону и проводам лейкопластырем, чтобы никаким усилием он не мог вырвать картон и замкнуть контакты. Как только террорист стал напоминать куколку в коконе из веревок, сонную блокаду сняли. Не до него сейчас, да и всякое действие с чужим сознанием требует огромной энергии, устаем мы, знаете ли.

Пилот предложил выбросить тело через багажный отсек. Это гарантирует, что разгерметизация не коснется пассажирского салона или, по крайней мере, ее воздействие будет минимальным. Итак, вытаскиваем бандита вниз, подтаскиваем к заднему грузовому люку, оставляем там и сами убираемся прочь – за бортом минус шестьдесят и десять тысяч метров. Холодно и дышать практически нечем. Как только люк открывается, воздух из отсека рванет наружу, и захватит с собой бандита вместе с бомбой. Хотели фейерверка, будет вам фейерверк. Неплохо было бы и остальных с ним отправить, но закон есть закон – преступник, по возможности, должен быть наказан принародно, чтобы другим неповадно было. Тихая смерть страху не вызовет, от желания поиграться в войну не отвадит.

Все переглянулись и кивнули головами, подтверждая, что план хороший, хотя пилот чертыхнулся, что по прилете в Париж пассажиры напрочь забудут про террористов, и припомнят им пострадавший от забортных условий багаж. Мы с Алексеем подхватили уже очухавшегося от сна бандита под мышки и поволокли к лестнице, ведущей в багажное отделение. Он мычал, извивался, корчился, силясь вырвать руки из кармана. Но через пять минут мы бросили его у кромки люка, в добрый путь, пусть Аллах позаботится о твоей душе, собака.

Люк открылся, пилот сделал выдержку в пять минут, и… ничего не произошло. За иллюминаторами не раздалось долгожданного взрыва.

– Веревка зацепилась! – закричала Эва, – Веревка размоталась, когда его бросило к люку и зацепилась за какие-то железяки. Он болтается у нас на хвосте, пока живой, но скоро сдохнет от переохлаждения и недостатка кислорода.

Молодец, пока мы смотрели в иллюминаторы, она сделал то, что положено делать сенсам – подключилась к сознанию бандита и наблюдала весь процесс от его лица. Поспешили с заматыванием, решили, что нет особой нужды вязать морские узлы, достаточно просто упаковать тело в кокон из веревок. Вот и получили результат – за бортом вместе с нами летит бомба, которая рванет, как только мы начнем заходить на посадку.

– Весь самолет не пострадает, только хвост оторвет, – хмуро пошутил пилот. – Кому-то нужно обрезать веревку, – он обвел нашу троицу взглядом, – мадемуазель не в счет, кидайте монетку господа! Учитывайте, что там сейчас, как за бортом, потому что люк до конца не закрылся, между створками застрял багаж.

– Я пойду, – без размышлений ответил Алексей, – мне бы только одежку соответствующую и маску, желательно дыхательную.

– Сообразим, не проблема, – тотчас же воспрял духом пилот.

– А почему это ты, собственно говоря, я тоже могу это сделать. Не велика работа веревку обрезать, – обидно, когда тебя не замечают, словно и не мужик я вовсе.

– Сеня, давай потом поспорим на эту тему, – беззлобно огрызнулся Алексей, погруженный в свои мысли.

– Не будет никакого потом, пойдем вдвоем. По крайней мере, – быстро продолжил я, прерывая его ответное выступление, – я буду тебя страховать. Веревка есть или всю на бандита смотали? – я отвернулся от Алексея к пилоту, чтобы не отвечать на его возражения.

– Черт с тобой, – неожиданно легко согласился Алексей, – только помни, что веревку мы в любом случае должны обрезать. Я не смогу, ты пойдешь и так, пока мужики в салоне не закончатся.

– Не вопрос! – с мальчишеской гордостью согласился я.

В багажном отсеке царил сущий ад. Вещи никто не крепил, их в спешке закидали внутрь, кое-как прикрепив лентами к стенкам. Первый же удар разгерметизации вырвал чемоданы и контейнеры из хилых креплений и соорудил баррикаду на выходе.

Закутанные в пилотские куртки с кислородными масками на лице, мы пробирались в хвост отсека, разгребая баррикаду. Веревка, предусмотрительно закрепленная в начале отсека, страховала от случайностей. Наконец мы прорвались к люку и обнаружили нашего бомбиста – его прижало люком, но не насмерть. На его счастье, если допустим такой каламбур для человека ожидающего неизбежной смерти, вместе с ним в тиски крышки попала пара чемоданов. Он смотрел на нас выпученными от страха глазами, болтая ногами в пустоте за бортом. Схваченный арктическим холодом и страхом, он не в силах был произнести ни слова, но его мысли были просты и понятны: «Спасите! Я не хочу умирать! Я не буду взрывать бомбу! Спасите меня!» Он посылал свои слова-молитвы нам или своему богу, но, будучи на волосок от смерти, искренне надеялся, что кто-то проявит к нему милосердие и придет на помощь.

– Слушай, – толкнул я Алексея, – он обещает, что не будет взрывать бомбу, если мы его спасем. Может, поверим? А?

– Конечно, поверим! – отозвался он зло. – А как же еще? Мы же добрые! Нас только что всех взорвать хотели или по одному отстреливать, пока наши правительства будут размышлять, выполнять их требования или нет. Но мы добрые самаритяне, не суди и не судим будешь! Так что ли?

– А может и так! – ответно ощерился я. – Неужто, убивая кого-то, мы улучшаем этот мир? Может, спасая душу заблудшего, мы поможем ему стать человеком? Может он сам поймет, что его жизнь была дерьмом и расскажет об этом другим? Мы можем его судить, но можем отложить исполнение приговора!

– Уговорил, Христос! – подозрительно легко согласился Алексей. – Передай Эвелине, чтобы немного приоткрыли люк и сразу же закрывали. Я выдерну этого придурка и вышибу чемоданы. А ты, Христос, держи меня за плечи! И не дай тебе бог случайно выпустить меня, вернусь с того света, убью!

Не подкопаешься, все спокойно без надрыва, почему не поверить Алексею, если я уже готов верить даже террористам. Хотя не тот человек Алексей, чтобы вот так запросто прощать бандиту его недавнее желание отправить всех нас на тот свет. Ой, не тот! Но делать нечего, передаю приказ Эве.

Я уперся ногами в распорку, вцепился перчатками в Алексея и приготовился к рывку. Алексей одной рукой схватил бандита за шкирку, второй вцепился в скобу, ногами уперся в чемоданы. Люк начал медленно раскрываться, чемоданы заворочались и внезапно выпрыгнули за борт. Алексей заорал, пытаясь одной рукой втянуть бандита на борт. Я тащил его изо всех сил, но створки снова поползли вверх, пилот выполнял наш приказ – приоткрыть и сразу же закрывать.

– Все, не могу! – выдохнул Алексей и пинком отправил бандита за борт. Прошло несколько томительных секунд, за бортом грохнул взрыв и люк тотчас же закрылся.

Мы упали на валяющиеся в беспорядке вещи, переводя дыхание.

– Ты его специально выбросил! – прокурорским тоном заявил я.

– И что? – безо всяких интонаций в голосе поинтересовался Алексей. – Судить меня будешь? Я сам себя судить буду, за то, что поддался на твои уговоры и попытался втащить бомбу обратно на борт!

Я промолчал. Человека не вернуть, ситуацию не изменить. Нет человека, нет проблем – типовое решение нашего времени.

– Молчишь? Сказать нечего? Ну и черт с тобой, молчи, осуждай! Уж как-нибудь проживу с грехом на душе. Если передо мной снова поставят выбор спасти двести душ или убить одного подонка, я сделаю так же.

Мы полежали еще немного, потом молча пошагали к лестнице. Я старался не смотреть на Алексея. В его словах есть простая сермяжная правда, но душа болела и стонала, терзаемая интеллигентскими комплексами. Перед глазами стояла сцена с вылетающим из самолета телом и взрывом, разносящим его на куски. Алексей не может знать, что я до последнего момента невольно был в контакте с бандитом, и испытывал вместе с ним весь ужас его положения. Меня словно убили только что, взорвали в воздухе. Боли не было, взрыв разнес тело и мозг за доли секунды. Но ужас ожидания смерти был намного страшнее самой смерти.

За время нашего отсутствия пилот при содействии храбрецов из пассажиров нейтрализовал седого. Пассажиры встретили нас рукоплесканиями и криками «Браво!» Мы хмуро переглянулись – ни к чему нам такая слава, вопросы начнутся, излишнее внимание к героям, пресса, телевидение. Из огня да в полымя. Не успели долететь, а уже нужно думать, как улизнуть от благодарных французов, раствориться в толпе, спрятаться, чтобы незаметно подобраться к цели.

Снова думать, думать и думать! Как заставить всех без исключения пассажиров поверить, что это именно они сами, безо всякой посторонней помощи справились с ситуацией.

– А еще лучше, – мысленно буркнула Эвелина, – чтобы вообще не вспомнили о ней! Седой вот только мешается, может и его того… за борт, чтобы не отсвечивал? – кровожадно предложила она.

– Я смотрю, вы с Алексеем прямо душа в душу поете! – пробурчал я. – Вам дай волю, вы половину пассажиров за борт отправите, чтобы проще жилось. В конце концов, нам достаточно пилотов и одной стюардессы, чтобы долететь до Парижа, остальных за борт! Пусть себе полетают!

– Ты чего завелся то? – удивилась Эва. – Я же пошутила, к слову пришлось, с языка сорвалось случайно. Чего ты в бутылку лезешь? Псих ненормальный!

– Я псих? Да?! Тогда вы с Алексеем парочка садистов, жаждущих всех перебить! – накручивал я сам себя. – Вам бы только из автоматов стрелять, глотки людям рвать, да за борт выбрасывать!

– Охолонись, придурок! – прошипела она вслух раздраженно. – Или я попрошу Алексея стукнуть тебя чем-нибудь тяжелым по башке! Тоже мне герой, стоял за спиной, переживал, как студентка беременная! Слизняк!

– Ах так?! – я просто кипел от обуревавших меня бешенных чувств. – А ты… да я тебя… спелись, голубчики?

– А-а-а-а! – заорали мы одновременно от холодной воды вылитой нам прямо на голову.

– Брэк, разойтись в разные углы! – Алексей бросил нам полотенца и внимательно присматривался к нам. – Не замечаете, что ваше поведение несколько ненормальное?

Мы переглянулись с Эвой, я тряхнул головой и задумался. А ведь действительно ссора вышла из-за пустяка, а потом как ком с горы быстро выросла в лавину. Кто-то очень умело стравил нас и пытался довести до крупной ссоры с непредсказуемым результатом. Кому-то было выгодно расколоть наше единство, превратить отряд в стаю озлобленно лающихся шакалов. И этот кто-то очень не хочет подпускать нас к Парижу.

– Это он! – практически одновременно пришли мы к выводу.

– Извини, – первой извинилась Эва.

– Плюнь и забудь! – попросил я. – Свинство полнейшее с моей стороны.

– Так, минуточку! Может мне кто-то объяснит, что происходит? – возмутился Алексей.

– Нас подловили и раскрутили на ссору, – пояснила Эва. – Понимаешь, нужно все время быть на чеку, чтобы тебя не подловили, не взяли в оборот. Мы, точнее я, еще не привыкла, что для сенса не существует расстояний.

– Ага! – Алексей на мгновение задумался. – Так ты мне тогда на базе мульку гнал про невозможность работы на большом расстоянии?

– Извини, но так было нужно. Мне… нам нужно было попасть в Париж, чтобы… – я замялся.

– Самому взять артефакт?

– Нет, не совсем. Есть еще одно обстоятельство, о котором ты можешь не знать.

– Может, стоит меня с ним познакомить, раз уж мы вместе работаем в одной команде? – с непроницаемо холодным видом поинтересовался он.

– В принципе нет проблем, просто все как-то не ко времени было. Мы же постоянно куда-то бежали, спешили, – оправдывался я.

– Понял, значит, за мной организация ужина при свечах. Можете не напрягаться, господа сенсы, для этого достаточно обычного мужского обаяния.

И в самом деле, через полчаса любезно улыбающиеся стюардессы проводили нас в небольшую комнатку, расположенную рядом с кабиной пилотов. Я не поверил своим глазам – на столике, сервированном по высшему классу, горели свечи. Вот это мастер-класс. Порази меня молния, как он без знания французского языка умудрился обаять стюардесс и объяснить, что именно ему нужно? Прямо фокусник какой-то!





Читать далее: http://www.proza.ru/2014/06/26/938

Читать полностью: