Метаморфозы

  Ярким, солнечным, весенним утром, над зелёной лесной поляной появилась пара чудесных, весёлых бабочек. Они долго кружились в каком-то феерическом, диком танце над цветущими травами и кустарником, густо обрамляющими лесную опушку. Затем опустились на цветущий куст дикой розы и некоторое время с наслаждением поглощали ароматный нектар из только что раскрывшихся нежных цветков. Над ними, громко жужжа своими прозрачными крыльями, деловито задерживаясь у каждого цветка, пролетел большой, мохнатый шмель, но бабочкам не было никакого дела до него, как впрочем, и ему до них. Насытившись, бабочки посидели на листочках, подставляя распростёртые крылышки нежным лучам поднимающегося к зениту солнышка, а затем вновь взлетели ввысь, в голубую бездну неба и вновь продолжили свой любовный танец, с неповторимыми пируэтами и па.
  Когда солнце поднялось выше, и роса на траве и листьях кустарника высохла, кавалер покинул свою даму и улетел в поисках новой подруги, а та с кем он ещё совсем недавно исполнял танец любви, опустилась вновь на куст дикой розы, но не стала пить нектар, а, выбрав самый красивый и сочный листок, часть которого была прикрыта одним из листков верхнего яруса, отложила в этом затенённом местечке множество блестящих и практически совсем не отличающихся друг от друга яичек. Исполнив свой материнский долг, бабочка на некоторое время замерла на краю листочка, как бы отдыхая и набираясь сил, а затем вспорхнула и быстро исчезла в голубой небесной дали. Прозрачная клейкая жидкость обволакивавшая поверхность яичек быстро высохла, надёжно прикрепив их к поверхности листочка, так что ни ветер ни капли дождя не смогли бы сбросить их с него.
  Прошло несколько тёплых весенних дней. Яички оставались на первый взгляд совершенно неизменными, но отсутствие перемен было лишь внешним. Присмотревшись повнимательней, под тонкой полупрозрачной кожицей яичек можно было заметить какое-то едва заметное движение. С каждым днём их кожица становилась всё тоньше и прозрачнее, и наконец, настолько истончилась, что сквозь неё стало возможным различить расплывчатые фигурки крошечных червячков, время от времени совершающих внутри яйца какие-то загадочные перемещения. На девятый день после откладки яиц, из них, прогрызая тонкую оболочку, стали выползать маленькие гусенички. Вначале они были заняты тем, что поглощали оболочку яиц, а затем, когда на белый свет показалась последняя гусеничка, вся дружная семейка переместилась на освещённую солнцем поверхность листа, к его краю, и стала жадно вгрызаться в его сочную мякоть. В первые дни гусенички ели и днём и ночью, почти не замечая присутствия друг-друга, но при этом, казалось, что их связывает какая-то невидимая, прочная нить, удерживающая их от расползания. Из-за этого, издали они казались единым шевелящимся существом. Все они были нежнозелёного цвета, а под тонкой кожицей их крошечных тел можно было даже различить слегка пульсирующие контуры внутренних органов.   
   Быстро летело время и очень скоро гусенички выросли. Изменились не только их тела, но и поведение. Они стали более смелыми и уже не держались группы, а расползались по листочку в разные стороны. Неизменным оставался лишь их безмерный аппетит. Благодаря ему, листочек вскоре был полностью съеден и гусенички перешли на другие листочки, выбирая себе свой персональный: завтрак-обед-ужин. Первая смена кожи – линька, прошла у малышей незаметно. Просто старая кожица, ставшая маленькой и мешавшая двигаться, потрескалась и отстала от тел, словно шелуха. Зато вторая, уже была более сложной и гусенички, почувствовав лёгкое недомогание, даже на некоторое время потеряли аппетит. К этому времени они уже совершено освоились в новом для них мире и даже стали различать вкус пищи, а также научились сравнивать её качества. Вследствие этого, они перестали грызть  всё что попало, а отдавали предпочтение наиболее мягким и сочным частям растения. Постепенно у гусеничек обозначились первые индивидуальные черты характера. Одни, – стали невероятно отчаянными, другие, – не терпели никакого соседства, третьи, – не переносили жарких лучей солнца, предпочитая им прохладу затенённых мест, иные же, – стали невероятно агрессивными и нападали даже на собственную тень. Единственное чем гусенички по-прежнему были похожи друг на друга, это их невероятное обжорство. Впрочем, в отличие от подобного качества некоторых, злоупотребляющих пищей людей, обжорство гусениц нельзя причислить к недостаткам, оно, скорее, показатель хорошего здоровья и успешно выполняемой ими программы развития. Ведь, как это известно из науки о насекомых – энтомологии, если гусеница не набирает к концу пятой линьки необходимую массу тела, то, пройдя стадию куколки, она либо станет неполноценной бабочкой – уродом, либо вовсе не сможет покинуть свой кукольный, хитиновый панцирь. И так, к концу третьего периода гусенички, выражаясь человеческим языком, вошли в юношескую пору, индивидуализировались и, наконец, стали понемногу замечать окружающий их мир. Увеличение размеров их тел влекло за собой как положительные, так и отрицательные моменты. К положительным моментам можно было смело отнести то, что они стали более уверенными в себе и в меньшей степени стали  зависеть от семьи. К отрицательным – то, что им стало труднее перемещаться, чаще приходилось менять диспозицию в поисках пищи и, что самое страшное – их стали замечать враги. А врагов у них было немерено. Одни норовили их съесть сами, другие скармливали их своим детям, а иные, отложив в них яйца, превращали их в живые консервы для своего будущего потомства. К счастью гусеницы обо всём этом не догадывались, и поэтому их аппетит продолжал быть отменным.
   Как-то одним прекрасным, ранним утром, одна из гусеничек по имени Джу, очнувшись от сна, выползла из затенённой части листочка на солнышко и ахнула от восторга. Капельки росы лежавшие на листочке, по которому она ползла, преломляли лучи солнца и освещали всё вокруг множеством разноцветных игривых бликов. «Привет» – услышала Джу знакомый голос и от неожиданности вздрогнула. Сверху на тонкой блестящей паутинке спускался её новый знакомый, зелёный и смешной, с длинными тонкими ножками паучок Ух. «Не правда ли какое чудесное сегодня утро», – бодро пропищал он, желая завязать беседу. «Просто невероятное», – поддержала его Джу. Некоторое время они мило болтали, а затем направились каждый по своим делам. Настроение у Джу было действительно очень хорошее, и поэтому она с огромным удовольствием приступила к завтраку. Недалеко от неё, на листочек, с громким жужжанием приземлился огромный жук, обдав Джу упругим потоком воздуха. От веса его тела листочек сильно наклонился и прекрасные росинки, служившие ему украшением, скатились с его поверхности вниз. Жук долго отдувался и пыхтел. По всему было видно, что он проделал немалый путь и очень устал. Отдышавшись, жук равнодушно огляделся, скользнул беглым взглядом по Джу и ничего не сказав, подполз к краю листа, намериваясь оглядеться и сориентироваться на местности. «Какой нахал! Приземлился без позволения на чужой листок и даже не поздоровался» – едва успела подумать Джу, как вдруг сильный поток воздуха едва не сдул её с листа. Её счастье, что она успела ухватиться за его край своими блестящими изящными, но крепкими челюстями. Всё вокруг на мгновенье потемнело, словно наступила ночь. Всё что успела рассмотреть Джу, – был огромный ужасный круглый глаз и клюв, в котором неуклюже трепыхался её непрошенный гость. Джу услышала хриплый голос жука пытавшегося что-то проскрипеть, но до неё долетело лишь начало фразы: «Помо..». Конца её Джу уже не услышала, огромное чудовище подпрыгнуло на ветке, лист на котором она висела, вновь затрясся и,… вдруг снова стало светло. Всё произошло настолько быстро, что Джу не успела даже как следует испугаться, зато она успела закрепить на листике капельку выступившей у неё на животике мгновенно застывающей клейкой жидкости и, разжав свои челюсти, стала спускаться на тонкой паутинке, образовующейся из новой порции жидкости, выступившей уже сразу из нескольких желёзок на её брюшке. Новое свойство её тела было полным открытием для Джу. Вначале она от неожиданности застыла, покачиваясь на тоненькой паутинке, но вскоре поняла, что может управлять процессом, и стала сознательно выделять волшебную жидкость, из которой моментально образовывалась прочная нить. Джу невероятно понравилась её новая способность и она, исследуя её, вскоре научилась управлять скоростью своего спуска, больше или меньше выделяя клейкую жидкость. Она так увлеклась этим занятием, что немного испугалась, коснувшись телом поверхности огромного, поросшего тонкими ворсинками, листа. Он совершенно не был похож на тот, с которого она только что спустилась. «Интересно, какой он на вкус»,  – только и успела подумать Джу, как вдруг почувствовала, что ужасно голодна. Ни секунды не раздумывая, она направилась к краю листа и без промедления с наслаждением вонзила в него свои челюсти. Вкус листа был незнакомым, но приятным, и чем больше поедала его Джу, тем больше он ей нравился. «Как удачно получилось – промелькнуло в её голове. – Вот уж действительно, не бывает худа без добра. Если бы не то ужасное чудовище, сожравшее жука, … к тому же, если бы не тот наглый жук… то возможно меня бы уже не было в живых!». Вывод сделанный Джу оказался полной неожиданностью для неё самой. Эта мысль настолько потрясла её, что она даже на минуту застыла и перестала жевать. По всему выходило, что если бы не жук, то кормом птичке могла бы послужить Джу, а если бы не птичка, то она бы не открыла бы своей новой чудесной способности и не спустилась бы вниз, не спустившись, она не нашла бы этот огромный и необычайно вкусный «пирог».   
  Продолжив питаться, Джу вместе с тем продолжала и размышлять, не переставая удивляться самой себе. Теперь её занимала мысль о том, что она может связывать в единую цепь совершенно разные, на первый взгляд, события и делать обобщающие выводы. И что самое невероятное – ей это ужасно нравилось.   
  Размышления Джу продолжались бы до темноты, если бы не новая неожиданность: лапки Джу, с крохотными острыми коготками, вдруг ощутили едва осязаемые сотрясения листа. Насторожено подняв голову, она огляделась вокруг и увидела, что издалека к ней приближается кто-то, кто раза в два превосходил её в габаритах, но напоминал её по форме. Он перемещался по краю листа, время от времени отщипывая от него маленькие кусочки, как бы пробуя. Тело Джу сжалось, из желёзок на брюшке выступили капельки паутинной жидкости, указывавшие на её готовность бежать вниз, испытанным уже способом, в случае опасности.   
  Незнакомец оказался также гусеницей, причём того же вида, но немного старше и крупнее её, и, к тому же, мужского рода. Он был так увлечён какими-то размышлениями, что увидел Джу лишь тогда, когда почти уткнулся в неё своей головой. Увидев перед собой её огромные удивлённо-испуганные глаза, незнакомец от неожиданности вскинулся, приподняв переднюю часть своего тела и инстинктивно принял оборонительную позу. Увидев перед собой гусеницу младшего возраста, уступавшую ему в размерах и, к тому же, выглядевшую совершенно беспомощной и перепуганной, он успокоился и, опустив свой могучий торс, стал с любопытством рассматривать Джу. Она, видя, что ей ничего не угрожает, всё же чувствовала себя на чужой территории и поэтому не могла избавиться от чувства неловкого смущения. «Привет – еле слышно пролепетала она, – меня зовут Джу». Я оказалась здесь совершенно случайно и не знала что это твоя территория». «И вовсе она не моя. Я сам только что взобрался на этот лист, и потому даже ещё не успел разобраться, с какой стороны лучше начать», – ответил незнакомец. Затем, помолчав, как бы что-то обдумывая, он вдруг ни с того ни сего представился: «Меня зовут Ро». Некоторое время Джу и Ро стояли друг перед другом в замешательстве не зная, как поступить с ничейным листом. Наконец Ро, собравшись с мыслями, высказал своё мнение по поводу права на новую территорию. В силу того, что в сложившейся ситуации невозможно определить, кто первым вступил на лист, Ро предложил считать лист собственностью обоих сторон и использовать совместно. После короткой паузы Джу сказала, что ввиду того, что у неё нет других предложений, она полностью принимает предложение Ро в качестве договора. Приняв решение, они оба принялись за работу, т. е. за еду. Ведь еда для гусениц это не просто удовлетворение одной из потребностей тела, но и главное в их жизни занятие. Рядом с большим Ро, Джу чувствовала себя более уверенной, а Ро отметил, что присутствие рядом этой изящной, маленькой соседки делает его нелёгкий труд немного веселее. Время от времени они невзначай переглядывались, а иногда даже ненадолго прекращали еду и обменивались какими либо мыслями. Спустя некоторое время, они так привыкли друг к другу, что уже не мыслили жить в одиночестве. Ро, евший намного больше и быстрее чем Джу, соответственно и перемещался во время еды быстрее, и чтобы не удаляться от Джу, он как бы описывал вокруг неё круг. Такая необдуманная политика привела к курьёзу. Увлёкшиеся едой-работой они не заметили, как Джу оказалась на маленьком зелёном «полуострове», который, постепенно прогибаясь под весом её тела, в какой-то момент, согнулся и повис на тоненькой волоконной перемычке. Джу не ожидавшая этого, чуть было не сорвалась вниз, но, зацепившись за мягкую поверхность листка, повисла всего на одном единственном коготке. Ро, вовремя заметив это, проворно свесился с листа головой вниз и, ухватив Джу за лапку, вытащил её на поверхность листа. Оправившись от испуга, Джу поблагодарила Ро за оказанную ей помощь, а Ро, в свою очередь, извинился перед ней за то, что неосмотрительно подверг её опасности. Желая узнать, что ожидало бы ее, в случае, если бы она не удержалась и сорвалась с листа, Джу подползла к его краю и посмотрела вниз. Вначале она не увидела ничего кроме множества каких-то длинных с острыми концами листьев, но потом, в тёмном полумраке, у их основания, она увидела как там, то и дело быстро проносятся какие-то странные существа. Разглядев их повнимательней, она вспомнила, как подобное существо когда-то очень давно, когда она была ещё совсем маленькой, напало на её семью и утащило в своих ужасных, словно ножи, челюстях одну из её сестрёнок. Тогда она ещё не знала, что, оказывается этих ужасных монстров там, в самом низу, очень много и все они быстро бегают, наверное в поисках добычи. Представив себе, что она могла бы стать ею, если бы не удержалась и упала вниз, Джу вдруг поняла, что избежала смертельной опасности. Всё у неё внутри похолодело, сжалось, и какая-то волна пробежала по её телу. Ро, переместившись к Джу, также заглянул вниз, желая понять, что привлекло столь пристальное внимание его подружки. Но, не заметив ничего интересного, обратился к ней с вопросом: почему она, вместо того, чтобы есть, теряет время зря?. Джу показала Ро снующих внизу, в густых зарослях, страшных убийц и рассказала о своём опыте, связанном с ними. Рассказ Джу помог Ро вспомнить, что как-то раз он видел на соседнем листке похожее существо, которое, увидев его, подбежало к краю листа, на котором оно находилось и попыталось перелезть на его лист. Ро даже захотелось помочь этому чудаку, но расстояние между листьями было слишком большим, и попытка не имела бы никакого смысла. Только теперь Ро понял, кем был тот «чудак» и что он был тогда на волосок от гибели. Посмотрев на Джу, Ро сказал ей, что его осенила чудесная мысль, о том, что знаниями можно делиться, и что совсем не обязательно попадать самому в какие-то плохие истории, чтобы понимать как не надо себя вести. Джу с восхищением посмотрела на Ро, поражаясь его чудесной способности мыслить абстрактно.   
  Вскоре они продолжили свою очень важную работу, но при этом уже были боле осторожными и осмотрительными. Быстро стемнело и заметно похолодало. Ро, кроме способности мыслить, как оказалось, обладал ещё и другими невероятными способностями. Незадолго до темноты он, ухватив своими могучими челюстями край листочка, и потянув его на себя, свернул его в трубочку и прикрепил по всей его длине к поверхности листа своей паутинной жидкостью, а затем перекрыл одно, из двух образовавшихся в торце отверстий, густым слоем паутины. Джу смотрела то на Ро, то на его работу с интересом и, вместе с тем, и с огромным недоумением. Она, ёжась от наступившей прохлады, поинтересовалась для чего он, вместо того, чтобы грызть листок, изогнул его таким странным образом. Не отвечая ей на вопрос, Ро заполз внутрь образованного завёрнутой частью листа укрытия и, спустя мгновение, выглянув из него, пригласил Джу последовать его примеру. Робко и с опаской, Джу заползла вслед за Ро и, оказавшись рядом с ним в этом странном месте, с удивлением отметила, что здесь очень тепло и уютно и, кроме того, совсем не страшно. Поблагодарив Ро за столь чудесный подарок, она полюбопытствовала, как это он сумел додуматься до всего этого. Он, недоумённо пошевелив надбровными бугорками, ответил, что просто знал об этом, а откуда и сам не ведает. Ночь прошла быстро. Никогда ещё Джу не было так спокойно и комфортно, как в этом убежище, построенном Ро. С удивлением она отметила, что случайные касания их тел не доставляли ей, как обычно, никаких неприятных ощущений. Наоборот, и это было невероятно, они доставляли ей даже удовольствие, словно от еды! Джу поймала себя на том, что она несознательно специально прижимается к телу Ро, и от прикосновения к нему, какое-то нежное тепло зарождается где-то в самой глуби её тела и уже оттуда, мягкими волнами разливается во все его части.
   Утром, едва солнечные лучи осветили поверхность листа, видимую из убежища, Джу и Ро поспешили к своему любимому занятию – еде. Настроение было чудесное. Их тёплые, не остывшие как в прежние ночи, тела, были гибкими и эластичными. Аппетит был просто невообразимым. Зелёный цвет листьев и нежная голубизна неба были по-особому свежи и приятны. Несмотря на сильную занятость, Джу и Ро находили время, чтобы время от времени бросать взгляд друг на друга и когда их глаза встречались, они чувствовали, как наливаются новой жизненной силой и радостью их молодые тела. Дни шли, и каждый из них приносил всё больше радости обоим. Тело Джу стало ещё больше и красивее, а тело Ро ещё более сильным и могучим, но, несмотря на это, их дом, предусмотрительно построенный Ро широким и просторным, легко вмещал их обоих. Как-то раз, в одно обычное солнечное утро, Джу почувствовала, что её движения стали не такими свободными как прежде. Нечто подобное она испытывала и прежде, но на этот раз ощущение скованности было особенно сильным. Любое движение доставляло ей боль и страдание. Джу как всегда хотелось, есть, но это неприятное чувство сдавленности во всём теле не позволяло ей наслаждаться едой как раньше. Видя, что с Джу не всё в порядке, Ро несколько раз приближался к ней и касался ее, подбадривая и желая понять, что с ней происходит. К полудню Джу стало совсем плохо, и она совершенно перестала есть. Ро продолжал работать, но беспокойство за Джу не давало ему покоя, и поэтому работа совсем не приносила ему радости. Джу замкнулась и даже не отвечала на бесконечные попытки Ро заговорить с ней. К вечеру наступил кризис, старая кожа Джу наконец лопнула вдоль всего её тела и открыла чудесный бархатный и упругий новый покров. Она немного покрутилась в разные стороны, чтобы избавиться от старой кожи и вскоре ей удалось полностью сбросить её с себя. Обретя прежнюю свободу, Джу ощутила чувство страшного голода и словно нагоняя утраченное, с жадностью набросилась на еду. Ро, вначале из приличия и за компанию питавшийся с нею вместе, несмотря на ночное время, почувствовав, что засыпает на ходу, отправился в дом.
  На этот раз, Джу вернулась домой лишь к середине ночи. Всё это время она ела, ела и ела, причём делала это с огромным удовольствием, как в детстве, пополняя недостающий запас пищи. Следующие дни были вновь наполнены радостью жизни, и Джу была невероятно счастлива. Но как-то ночью она, сквозь сон услышала, что Ро выполз из дома. Он не вернулся обратно даже к утру. На рассвете Джу с удивлением обнаружила, что Ро нигде нет. Она обыскала весь листок и так и не нашла его нигде. Ужасно расстроенная, Джу не знала что и делать, и где ей ещё поискать пропавшего друга. Вдруг, как бы совершенно случайно, её взгляд остановился на, закреплённом к листу, конце толстой паутины, уходившей куда-то вниз, под лист. Джу, перегнувшись через край листа, с удивлением увидела какой-то комок паутины, внутри которого что-то шевелилось. Джу, крепко вонзая коготки в мягкую плоть листка, вначале свесилась с его края, а затем проползла по его нижней поверхности к странной конструкции из паутины. Присмотревшись повнимательнее, она с удивлением увидела, что внутри, чем-то похожего на их листвяной домик, сооружения из паутины, находиться Ро. Обойдя его несколько раз, Джу так и не нашла никакого входа. Позвав Ро, она долго ждала от него ответа. Наконец он отозвался, сообщив, что с ним происходит что-то странное. Но, не имея возможности объяснить происходящее, он всё же чувствует, что оно закономерно и нисколько не волнуется по этому поводу. Затем, немного помолчав, как бы собираясь с мыслями, он высказал сожаление, что не может быть рядом с Джу как прежде, и попросил её не сердиться на него за это. Сказать, что Джу была огорчена, означало бы не сказать ничего. Щипнув несколько раз паутинную ткань, и убедившись, что она слишком прочна, чтобы челюсти Джу могли порвать её, она медленно взобралась наверх и нехотя приступила к еде. Сочная, зелёная плоть листа, привычно хрустевшая на её челюстях, как и прежде двигавшихся с механической равномерностью, уже не казалась ей такой изумительно вкусной. Несколько раз Джу прерывала еду и навещала Ро. Она долго звала его, но он не отвечал. По слабым колебаниям паутинной поверхности Джу делала вывод, что он по-прежнему внутри, но не слышит её, поэтому и не отвечает. Прошёл сильный дождь и Джу, спасаясь от его тяжёлых капель, укрылась в домике, построенном для них Ро. Он напомнил ей о чудесных мгновеньях жизни, проведенных ею вместе с Ро, и она, вспомнив о нём, опять отправилась проведать его, но опять, в который раз, все попытки поговорить с ним оказались безуспешными. Шли дни. Джу росла и полнела. Она уже перестала так остро переживать свою потерю, но всё же, по нескольку раз в день наведывала Ро. Как-то раз, ей всё же ценой невероятных усилий удалось оторвать ненавистную ткань от листка и сбросить её вниз. Какое же было изумление Джу, когда она вместо Ро увидела на нижней поверхности листа приклеенное всё той же паутиной какое-то незнакомое, почти неподвижное, твёрдое как панцирь существо. Обыскав всё вокруг и так и не найдя Ро, она вновь вернулась к незнакомцу и дотронулась до него своей головой. Незнакомец оставался неподвижным, и только кончик его тела, похожий на червячка, несколько раз пошевелившись в разные стороны, дал ей понять, что существо, скрывающееся под неподвижным панцирем, живо. Это чужое Джу существо ни в коей мере не заинтересовало её, но только один вопрос по-прежнему волновал её, почему от него исходил запах Ро? Может быть Ро построил себе новый дом и придал ему такую странную форму? Может быть он случайно закрылся в нём и теперь не может из него выбраться? Джу так соскучилась по Ро, что в отчаянии готова была разорвать эту оболочку, скрывавшую её друга. Но панцирь был слишком прочным, а челюсти Джу – слишком слабые. Ни одна из множества её попыток хоть немного повредить её, так и не увенчалась успехом. Устав от бесплодных попыток, Джу отправилась наверх и продолжила свою работу. Как-то поутру, после очередной линьки, Джу с аппетитом вгрызалась в лист, уже потерявший свою первоначальную мягкость и думала о том, что если бы она не выросла такой большой и сильной, она вряд ли смогла бы даже откусить от него хотя бы самый маленький кусочек. Вот Ро мог бы это делать легко без особого усилия, ведь у него был такие крепкие челюсти. Вспомнив, в который раз, о своём пропавшем друге, Джу вновь загрустила и, перестав жевать, подняла голову. В этот момент её внимание привлекли какие-то две,  высунувшиеся из-за края листа, когтистые лапки. Джу замерла, не то от испуга, не то от неожиданности. Вернее, всё происходило так быстро, что она даже не успела как следует испугаться. Кроме того, существо показавшееся из-под листка вслед за лапками, было настолько же не похожим ни на что, известное доселе Джу, насколько казалось ей совершенно безопасным. Джу, как завороженная, смотрела на явление незнакомца. Он медленно, словно в полусне выполз на листок, и только лишь после этого Джу смогла разглядеть его как следует. У незнакомца была голова очень похожая на голову Ро, только вот глаза были немного другой формы. У него не был челюстей, а на их месте был какой-то невиданный ею доселе орган, похожий на тонкую, закрученную в несколько витков чёрную паутинку. На его голове, было два тонких и длинных, также чёрного цвета, стебелька, с крошечными утолщениями на концах. Эти стебельки постоянно двигались из стороны в сторону. Тело незнакомца состояло из двух вытянутых частей соединённых тонкой талией. Передняя, более плотная, с тремя парами длинных, словно у паучка Ух, ножек, была примечательна тем, что сверху к ней были пристроены какие-то необычные, но очень красивые штучки. Ничего подобного Джу не видела за всю свою недолгую жизнь. Они напоминали собой четыре очень тонких листочка или вернее цветочных лепестка. Передние были большими, а задние поменьше. Но все они были покрыты невероятной красоты узорами, причём на верхней поверхности «лепестков» краски были намного ярче, чем на нижней. Вторая, задняя часть тела незнакомца ничем необычным не выделялась. Она просто себе торчала, слегка приподнявшись над поверхностью листа, и немного напоминала подвижную часть полуживого неизвестного существа в твёрдом панцире, которое пахло как Ро. Незнакомец и Джу некоторое время смотрели друг на друга неподвижно, как будто пытаясь вспомнить что-то очень хорошо знакомое. Затем незнакомец медленно приблизился к Джу и коснулся её своим завитком. Это нисколько не напугало её, а скорее сильно удивило. Потом незнакомец переместился к их листяному домику и потрогал его своими лапками, как бы пробуя его на прочность, и опять вернулся к Джу. Он потрогал её за спинку своей тоненькой нежной лапкой, словно пытаясь ей что-то сказать или успокоить. Джу на мгновенье показалось, что его чудесные, огромные глаза покрылись крошечными капельками влаги. Затем он подполз к краю листа, несколько раз раскрыл и сложил свои прекрасные «лепестки», как бы прощаясь с Джу. Не зная почему, но ей на мгновенье показалось, что он – это её любимый Ро, и она попыталась позвать его и попросить, чтобы он не покидал её, но комок, застрявший в её горле, не позволил ей издать ни одного звука. Незнакомец слегка присел, затем сильно оттолкнулся и, расправив свои чудесные расписные «лепестки», вдруг взмыл в воздух. Спустя какое-то мгновенье он стал быстро уменьшаться в размерах, и затем растворился в голубой дымке неба. Джу некоторое время провожала его взглядом, но, вскоре потеряла из виду и вернулась к своему обычному делу.
   Как-то ночью Джу вдруг стало невыносимо тоскливо. Она никак не могла понять, что с ней происходит. Её переполняло какое-то невероятной силы беспокойство. Она выползла из своего, уже почти совсем засохшего домика, и направилась туда, где был некогда прикреплён паутинный кокон Ро, а сейчас висел лишь один маленький обрывок паутинки, оставшийся от него. Прикрепив к нему капельку паутинного клея, выступившую у неё на брюшке, Джу стала бездумно плести из него ткань-укрытие, тщательно прикрепляя её край к ворсистой поверхности листка. Когда она завершила свою работу, вокруг неё образовался прочный паутинный кокон, в котором она вновь, как тогда, впервые, в домике, который построил Ро, почувствовала себя в полной безопасности. Джу прижалась влажным от клейкого вещества брюшком к поверхности листа и через секунду стала с ним единым целым. Таинство трансмутации началось, но сознание Джу уже не принимало в этом никакого участия.
   Ярким, солнечным, весенним утром, над зелёной лесной поляной появилась пара чудесных, весёлых бабочек. Они долго кружились в каком-то феерическом, диком танце над цветущими травами и кустарником, густо обрамляющими лесную опушку. Затем опустились на цветущий куст дикой розы и некоторое время с наслаждением поглощали ароматный нектар из только что раскрывшихся нежных цветков. Возможно их звали Джу и Ро и они, наконец, после столь долгого расставания, вновь были вместе.
   Всем сердцем я желаю, чтобы печальные нотки, прозвучавшие в этой, возможно немного наивной истории, не омрачили радости вашей жизни. Жизнь прекрасна, когда в ней есть смысл и любовь. Человек - это маленькая беспомощная, порой прожорливая личинка, боящаяся всего и страдающая от непонимания того, кто она, где находится и что с ней должно произойти в ближайшем будущем. Но больше всего, она боится одиночества, которое, по сути, есть всего-навсего порождение её несовершенного сознания. Ищите любовь и вы обретёте всё. И знание, и силу, и смелость. А тот, кто обретает эти качества, уже никогда не будет одиноким, даже когда переживёт невероятно сложный переходной процесс личностной трансмутации, граничащий со смертью личности, но ведущий его к столь желанному им бессмертию.
   Да будет СВЕТ, и да будет, наконец, обретена нами вечная ЖИЗНЬ! Чтобы никогда больше любящие сердца не расставались друг с другом.