Крапива

Громыхая плохо закрепленными бортами, перекашиваясь и кряхтя на ухабах, сквозь мокрый хвойный лес по разбитой дороге ехала машина.

- Еще пару таких кочек и у меня печень через уши вылетит. Ты бы ехал как-нибудь потише, - в очередной раз приложившись головой о крышу кабины взмолился Антон Сергеевич.

Одной рукой он изо всех сил прижимал к себе папку с бухучетом, норовящую, как птица, вырваться из рук при каждом сотрясении грузовика. Другую руку счетовод держал на голове, пытаясь смягчить столкновение с потолком машины.

- Больше скорость – меньше ям, нам дорога по, сам знаешь, чему! - рот Василича расплылся в широкой улыбке, - Еще километров десять и выйдем на трассу. Терпи!

Антон Сергеевич только собрался ответить, как внезапно звук работающего двигателя изменился, и старый ЗИЛок резко вильнул в сторону, задел пару деревьев и остановился. От встречи с деревом со стороны бухгалтера сломалось и отлетело в крапивные кущи зеркало заднего вида.

- Эх, кто ж тебя за язык то тянул! – Василич отстегнул ремень и выпрыгнул из кабины, - Теперь никак не поедем – ни быстро, ни медленно.

На ходу закатывая рукава камуфлированной рубахи, шофер рывком поднял капот и с досадой глянул на сизый дымок, тонким стебельком прорастающий из внутренностей машины.

- И чего ты там расселся, как король? – голос шофера вывел Антона Сергеевича из ступора, - Давай, вылазь, и иди зеркало ищи, мне за него в матчасти отчитываться.

Антон Сергеевич положил на водительское сиденье папку и вылез из машины. Ботинки тут же залепило дорожной грязью, перемешанной с хвоей. Стараясь не попадаться на глаза рассерженному водителю, он направился в крапивные заросли. Разбуженная шагами, не веря своему счастью, армия визгливых голодных комаров ринулась в атаку. Отмахиваясь от насекомых, Антон Сергеевич начал метаться по кустам.

- Свет мой зеркальце, скажи, - с хрустом круша ботинками жгучие стебли, бормотал он себе под нос, - Ты ль на свете всех… – крапивная поляна покорно легла под ноги, - Василич! Нет зеркала твоего нигде! Может, я тебе компенсирую как-нибудь? Комары загрызли – сил нет! Черт, хоть бы ветер подул, разогнал кровососов.

Не получив ответа, Антон Сергеевич повернул к машине и замер. Со всех сторон на него смотрели обросшие лишайником ёлки. Ни дороги, ни машины, ни собственных следов.

- Василич! ВАА-СИИ-ЛИИЧ!

- Что орешь, богатырь? – помахивая, как веером, автомобильным зеркалом, на поляну вышла девочка лет семи.

Её одежда, вся изорванная и измятая, свисала с плеч зелеными лохмами. В перепутанных волосах ползали мохнатые гусеницы. Синяки и ссадины покрывали лицо и руки темными разводами.

- Ты кто? – с трудом выдавил из себя Антон Сергеевич. От удивления и неожиданности он полностью растерялся.

- Я Крапива, - девочка повернулась вправо, влево, - Вот погляди, как ты меня всю искалечил. Теперь из вредности зеркало тебе не отдам. Низачто!

- Как же так? Я же не знал, прости, - Анотон Сенгеевич был человек мирный и мысль о том, что многочисленные побои на теле девочки его творение повергли бухгалтера в ужас. - Отдай запчасть, мне идти нужно, меня ждут, - он молитвенно сложил на груди руки, - Пожалуйста! Я оплачу ущерб, честно!

- Ну, я подумаю…

Громко хлопнула дверь машины, прогоняя наваждение.

- Антон Сергеевич! Ну, ты где там пропал? Я уж починил всё! Едем!

Девочки и след простыл. Антон Сергеевич подобрал с земли зеркало и побежал к машине.

Быстро запрыгнув в кабину, он вручил Василичу покореженное зеркало, вцепился в свою папку с документами и, безумно поводя глазами, уставился на лес.

Весь оставшийся путь Антон Сергеевич молчал, и, только въехав в поселок, вздохнул с облегчением.

Бревенчатое здание администрации утопало в зелени. Пестрый палисадник радовал глаз флоксами, ромашками и еще какими-то цветами, названия которых Антон Сергеевич не знал, или забыл. Из здания вышла Мария Дмитриевна, уборщица и садовник в одном лице. Надев плотные рукавицы, она достала из кармана халата небольшой ножик для резки бумаги, опустилась на колени и взялась за прополку клумбы. Когда она занесла ножик над крапивной порослью, Антон Сергеевич резко остановился. Он услышал, как громко, отчаянно заплакал где-то в траве ребенок. Бухгалтер быстро шагнул к Марии Дмитриевне и со всей силы ударил её папкой по рукам. Когда из рук удивленной женщины в траву упало грозное садоводческое оружие, детский плач стих.

- Ну что же вы делаете, уважаемая! – Антон Сергеевич укоризненно взглянул на уборщицу. – Это же КРАПИВА!