17. Лечебница

 Я оказался в самой белой комнате – белее нельзя и вообразить. Белые стены, мебель, книги, ковры, белая бумага, ручка, пишущая белыми чернилами. Теперь я понял, почему мне Крапива сказал одеть на прием белый костюм и туфли.
Я всматривался во все это белое царство с таким чувством, что нет ничего белее и чище на земле, чем медицина.
И вот из боковой двери вышел ко мне стройный беловолосый и белобровый человек. Он был не молод и не стар, белые туфли его тихо ступали по беззвучному полу.
- Присядьте! – мягко сказал он мне и пожал руку.
Никогда я не знал такого жгуче-крапивного рукопожатия. Говорят, что крапива целебна; не знаю, какие целебные силы мне придала эта крапивная рука. Но в этот момент я почувствовал огромную решимость. Теперь я знал, что выскажу Лекарю все, что думаю.

- Лекарь вас примет через полчаса, -  с бело-зеленоватой улыбкой ответил мне Крапива.
 И тут я заметил, что глаза его зеленые как у кошки. Он поглаживал свои волосы и мурлыкал какую-то старую мелодию.
 -  Вы думаете, легко достичь такой белизны? – спросил он у меня. – О, вы не знаете, что такое играть белыми фигурками против белых на белоснежно чистой доске. Ведь я, если хотите, гроссмейстер чистоты! Моя игра предельно точна и осторожна. И не дай бог мне проиграть хоть одну партию. Мы играем не фигурками -  а из одной невидимой клетки в другую переставляем нашу совесть. На небольшой процент моя совесть оказалась чище, чем у моих коллег. Но они все рядом, они управляют вместе со мной. По сути мы равноправны. Вполне может, что я ошибусь, немного пойду на сделку со своей совестью – и тогда коэффициент у одного из моих коллег будет выше. Мой уровень здоровья оказался на целых сто единиц выше 2700, в то время, когда ближайший мой помощник Чистотел имеет всего 2611. Это задача специалистов, возглавляемых профессором Боярышником, понять, почему так происходит.
У меня сотни других проблем – главная из них – сохранить стабильность. Тут надо прислушиваться и прислушиваться к своей совести.
Это новый мир. Вылечены миллионы людей, санитары не имеют правы причинять ни малейшей боли никому. В каждой лечебнице своя комната для каждого пациента, личная библиотека, музыкальный инструмент, ежедневная прогулка, - сколько забот о каждом больном. Санитары должны любить всех. И моя совесть здесь из этой комнаты управляет всем этим больным миром.
Я знаю, какая трудная задача стоит передо мной. Всех любить, никому не причинить зла - всем этим бедным людям, которые боятся своей болезни.
Проводя время подолгу в своем кабинете, я думаю о них. Да, они просто боятся потерять свои привычки, представления, им трудно отказаться от своих убеждений, признать свои ошибки.
Многие до Лечебницы занимали высокие посты, были известными писателями, учеными. Теперь они все низвергнуты. Они больны и бредят разными фантазиями, вплоть до того, что Лекарь не человек, а холодная мумия, лишенная всех чувств, что мы больше доверяем мумии, чем интуиции, что наступил разрыв с прошлым, что мы не ценим наших предков, не ценим старое, что живые языки наших предков под угрозой гибели и что дети, оторванные от прошлого, никогда не увидят будущего.
Что они только не говорят! И все их отрицательные эмоции всего-навсего болезни их больной совести. Где-то чуть-чуть продана совесть и человек уже страдает хронической болезнью.
Я оказался наиболее трезвым и мне предложили место главного министра-попечителя. Я даже не ожидал, что это так просто, что люди так скоро и так ясно создадут идеальный мир, что важнее всего на свете сделать свою душу нежной и доброй. Сделать мир Единым, чтобы остался только один язык на земле – латинский! Язык, понятный всем врачам мира. Надо слушать душу и ей будет хорошо.
Я откровенно рассказал Лекарю о своих мыслях и чувствах. И вот теперь я – главный министр. Лекарь понял, что я и только я способен принести величайшую пользу людям.

Я слушал его и думал, где я слышал эти слова? И тут я вспомнил! Я все вспомнил: ведь это же монолог из моего раннего романа. И эта белая комната – ведь я же сам ее придумал. Только имя у моего героя было другое, я пытался это имя вспомнить, но вспомнить не мог.
Вот как все получается. Когда же он его читал? Ведь роман не был опубликован. Я и сам забыл про него. И тут я вспомнил, что когда-то давным-давно я послал его Лекарю. Послал и забыл.
И вот теперь моя далекая фантазия стала реальностью. Опять – я, и опять весь этот мир Лечебницы связан со мной!