Случайный рассказ

В Красноярском крае,
Клюкву обирая,
По тайге тащился
Молодец лихой.
Был он спейспроходчик,
С Марса космолётчик,
Сам полуослепший
И совсем глухой!
А вот потом я призадумался. Стихи были вроде ничего. Писал я и хуже. Но чего мне было делать с этим пострадавшим летуном, того я не знал и не ведал. Мы ведь писатели как? Ляпуй,- говаривал мой старшина во флотском полуэкипаже. Начальство – оно порядок и отчёт любит. Трава – зелёная, небо - голубое, матросы едят глазами и готовы за отца-командира в штыковую, или, там, в столовую. Два слова старшинские запомнились мне навсегда. Вот это самое ляпуй, а второе нехай! И, что интересно, слова годились на все случаи жизни. Итак, я начал анализировать. В Красноярском крае. Тайга, Братское море. Марчук играет на гитаре. Рыжики солёные. Ну и, конечно, любимый мною Бушков,уважаемый Лазарчук, бунтарь-одиночка Буровский. Рядом-Хакассия. Братья- разбойники Лебеди на губернаторстве. Самое место навернуться покорителю Марса! А с чего его на клюкву то потянуло? Может и на солёное? Или острая нехватка витаминов в космическом рационе? Вон наш человек на Обитаемом острове взял, да и начал грибочки радиоактивные жарить. Мол, от жара-пара нуклеиды эти испаряться, и можно будет кушать. Один братан из писавших японоведом был, другой математиком, но я как-то в таком вот сомневаюсь. По мне жареные нуклеиды на вкус от обычных не отличишь, а эффект тот же будет. Светиться начнёшь и будешь требовать захоронения в свинцовом гробу. Опять отвлекаться вынужден. Когда мне лет семнадцать было, давно, пели мы песню, не знаю автора, со словами. «И через гроб свинцовый пропоём. Что мы ещё не старики, а инженеры-физики!» Такая вот она оптимистическая была. А почему,  это я себя спрашиваю, не ел пилот  повреждённый другие сорта? Бруснику вот, или волчьи ягоды? Брезговал, или религия не позволяла? И нет у меня ответа. Нехай  ест! Далее в стихотворении то, что аборигены страны моего пребывания называют жутким овом «драматизейшен!» Вещь, что ни скажи, нужная. Сперва «слоу» - медленно, затем грядёт воно, «драматизейшен» - напряжение и нагнетание, а затем  «акшн» - собственно действие. Получаются хорошие фильмы голливудского разлива. Пилот не идёт, а тащится. Как тот сирота,что  «с сумой на плечах!» Устал, может щупальца стёр,я знаю?  Как сказал бы Лёва Задов: «Почем я знаю? Я же не хирург!» Но, движется медленно, припадая к земле, и часто используя моменты такие для собирания пресловутой клюквы! Обозначенное существо было проходчиком космоса. Вот какая нелепица при переводе. Одна большая разница, спейспроходчик, или, проходчик космоса. Второе как-то не звучит и ни к чему не обязывает. В то время, как первое, даже частично мобилизует! А вот вторая его ипостась – космолётчик. Это прилично и для человека и для существа. Пускай и с Марса. Однако, чего-то я тут напортачил. Молодец лихой. И, полуослепший и глухой. Иногда такое дело из судорог моего подсознания выворачивается, самому страшно становится. Вот, например: Парень он неплохой, да вот писается и глухой.У меня, правда, единственная составляющая, только героя стиха моего сильно принижающая. Но, вернёмся к нашему барану. Вопросов даже у меня к стишку этому уже масса, а что нам придирчивый, или, скажем так, внимательный обожатель моего таланта скажет? А я уже не говорю о тех читателях, что с критической струйкой и автору произведения про некоего Калинина подражают. В кондовом критическом реализме! Не, а! А возьму-ка я стишок и перетворю его заново. Вроде как старое пальто перелицую, Интересно мне,  из современных читателей хоть кто знает, что такое попросить портного перелицевать, к примеру, костюм? А я, вообще, в стране живу, где население, если обнаружит у себя оторванную пуговицу на рубашке или всякой прочей одежде, бесплатно сдаёт вещь в магазин для бедных, а само покупает новое тряпьё. И, не спешите осуждать. Никаких магазинов «Галантерея» в помине тут нет. Нитки, пуговицы–чистая экзотика. Без пуговицы на костюме как на службу пойдёшь? Мораль–покупай новьё! И сорочки также. Да, многое! Увлёкся!  Куда меня на сторону всё сворачивает? Возможно, моральная компенсация за отсутствие желания на сторону сходить. Могёт быть! Помню в детстве далёком соберёмся мы, пацанва, во дворе в лапту беговую или в футбол сыграть, так надо делиться на две команды. Вот считалки и говорили. А одна была с очень сурьёзным подтестом. Что-то типа: »Драка, драка, дракачи. Налетели палачи. Будут резать, будут бить. Всё равно тебе водить. Выбирай из трёх одно: дуб, орех или пшено. Ну и выбираешь! Дуб - получи в зуб. Орех – на тебе грех. Пшено –будем бить всё равно. Самые мудрики выбирали «или». И начиналось: Или, или, или, или. Мы тебя давно не били... там вариантов уйма всяких была. А я опять остановился. Говорю вам , заносит! Так, стишок мой где? Был бы в детстве – услыхал бы:» У тебя на бороде!» Лет в двадцать пять: «В НКВДе!» В сорок: «В Караганде!» А в тревожные девяностые, возможных вариантов была бы уйма. Что-то типа того: У Ельцина на муде. А до того, у Горбачёва, но, что характерно, в том же месте. Тьфу! Опять на запасной путь! А ведь говорила мне Сара Лазаревна, мой первый учитель в школе №312 Куйбышевского р-на, г. Москвы. Дети! Ви знаете? Прямые пути кироче обходных. Таки да! Идите собе прямо, прямо к цели. И ви достигнете увсего!  Не мне одному, естественно, милая старушка говорила. Я так ей верил, как позднее любушке нашей, партии Коммунистической! А они обе лгали мне в открытую. Ой! Опять! К стихам и немедленно!

В Красноярском крае костерок пылает.
Дед угомонился, спит себе с снохой.
Путевой обходчик -  в кителе молодчик,
Рельсы проверяя, их хранит покой.

Мало ли крушенье, криков оглашенье,
Может и пожары, а дедок устал.
Скромная работа, о семье забота,
Дед, его папаша, всех заколебал.

Ужас какой-то! Как мы в детстве говорили: Ни в склад, ни в лад, поцелуй кобылу в зад!
Всё! Не судьба мне видно стишок этот дописать. Куда меня в снохачество заносит? Стихи глупые, срамные. Нет у нас никакого такого вида общественных и семейных отношений! Это в давние времена на Руси было очень развито, о чём мне поведал некто Лазарев в своём прекрасном романе «Колодец!» Не идут стихи, не едут. И хрен бы с ними. Зато я скороговорки могу! «Маша шла по шоссе, и сосала сушку, а дрова на траве кушали ватрушку. Белогубый бычок ел чего-то с воза. Все друг друга едят, может и с мороза!» «А молодая кокодрила страдала, пела и любила. Давно хотелось в небо ей, лететь средь вольных журавлей, да вдаль глядеть... А там дедок, обходчик, с ручкой молоток, сноха, прибитая морозом, и равнодушная к угрозам, поползновеньям, откровеньям, и новомодных тем растленьям.» И, как говорят умные и учёные люди, ты не всю дурь выплёскивай. Себе чуток оставь! На ваше усмотрение. Могу себе и не оставлять!