Без царя в голове 22

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2014/06/27/357



                В детстве нам нравятся все цвета радуги,
                с возрастом некоторые нравиться перестают.



– Эй, там! – Михалыч громко хлопнул в ладоши.

Дверь спальни распахнулась и в спаленку ворвалась ватага странных существ, если не сказать грубее. Ряженые под девок парни, крашенные, с накладными бюстами, пританцовывая и улыбаясь во весь рот, подступали к кровати царя.

Один держал в руках панталоны, другой рубашку, третий носки, четвертый… А четвертый вообще лез под одеяло и с нескрываемой похотью в глазах стремился к мужскому достоинству царя.

– Сто-о-о-п! – заорал испуганный Иван. – Это что за цирк? А ну, пшел вон, придурок! – он ногой столкнул парня с кровати, едва не утеряв при этом одеяла.

Улыбки погасли, парни озадачено переглянулись и отступили на шаг, не зная, что предпринять дальше. По всей видимости реплика Ивана, как и его пинок не были характерными для царя. Только то ведь царь, – оправдывал себя Иван, – а то я.

– Ваше Величество, – поспешил с объяснениями Михалыч, – рази ж вы забыли, вчера были девочки, сегодня мальчики. Нормальные мальчики, в прошлый раз вам очень понравилось, – на лице дворецкого было написано искреннее изумление.

– Мальчики, говоришь? – заорал Иван. – Ты, Михалыч, меня за кого принимаешь, а? Брысь отседова, гопота! Нормальному мужику мальчиков, да вы тут сдурели все!

– Это чего такое деется, Ваше Величество, что за придурь твоему дворецкому в голову встала? – возмущенно выговаривал Иван царю.

– Чего сразу придурь? – недовольно буркнул царь. – Хорошие мальчики. А ты, как я посмотрю, все больше по бабам? Никакого разнообразия, – он вздохнул. – Провинциал, деревенщина, о чем с тобой поговорить можно, тьфу на тебя, срамота убогая.

– По-твоему с мальчиками это круто, а с бабами отстой? Ваше Величество, скажи, что это шутка, – жалобно взмолился Иван.

– Пусть будет шутка, чего зря время тратить, – сухо ответил царь.

– Михалыч, еще раз такое устроишь и пойдешь…

– Не губите, Ваше Величество, – бухнулся на колени запутавшийся дворецкий. – Искуплю, отслужу, ноги целовать буду, Ваше Величество!Разрешите исправиться?

– Ну, давай, исправляйся! – милостиво согласился Иван, чувствуя в душе истинно царскую благосклонность.

В другом месте да по такому случаю быть бы Михалычу с разбитой мордой, как минимум, а то бы и зубов не досчитался, чтобы не повадно было подобные шутки шутковать. Но опять же царю не полагается по мордам слуг лупить, царю положено быть добрым и справедливым. От таких мыслей Иван приосанился, уселся поудобнее, завернувшись в одеяло, словно в тогу.



 
                ***

                Кто рано встает, на того
                вся работа и сваливается.
                Все лучшее достается тому,
                кому от него толку нет.

– Девки-и-и! – заголосил, вскочив с колен, дворецкий.

В приоткрытую дверь, словно команда спецназа на штурме, ринулись молодые ядреные девки, одна другой краше. Без тени смущения подбежали к царской кровати, смахнули одеяло. Песни распевают, юбками взмахивают, оголяя ноги чуть не до пупа. Тело царское массируют, от сна пробуждают, травки мази всякие втирают и все это, когда царь-надежа перед ними бесстыдницами голяком лежит.

– Вот, это другое дело! – похвалил Иван дворецкого, расплываясь в довольной улыбке, как мартовский кот.

Это ж такое только во сне присниться может, чтобы столько красавиц сразу и все вкруг него родимого вьются. Выбирай какую хочешь, одна другой краше, фигуристые, задорные, подмигивают игриво, прелести свои оглаживают, приглашая слиться с ними в любовном экстазе.

– Ага, сейчас, сольешься, как же, – хихикнул царь. – ты на молодца своего, точнее моего глянь. Да глянь, не стесняйся, тебе тут некого стесняться.

Иван осторожно перевел взгляд пониже живота и с удивлением увидел совершенно не шелохнувшееся от эротических видов мужское достоинство. Вот только что, когда мальчики прибегали, чувствовал, а сейчас, как уснул.

– Это чего такое? Ты случаем, царь-надежа не того…?

– Нет, не того. Просто девки меня не прикалывают. Надоели они мне, тоска с ними смертная. Хочется чего-то особенного, чтобы кровь по жилам побежала, эх, да что тебе рассказывать, все едино не поймешь.

– Это ты брось, – рассердился Иван. – Где это видано, чтобы русский царь, да с…, тьфу, даже говорить противно. Мы ж тебя за идеал считаем, равняемся по тебе, а ты…

– А я вот такой. Кто тебя просил мне в башку лезть, а? Жил бы себе не тужил, дальше бы верил себе. Господи, как же это меня угораздило в такую глупую историю вляпаться? Чтоб ты сдох, противный!

– Ладно, ты это… не гоношись… я ж могила, никому не скажу, как ты… хи-хи… кхм, в общем, пока я тут, с мальчиками завязываем.

– И надолго вы к нам в гости? – язвительно поинтересовался царь.

– Точно сказать не могу, – признался Иван. – Но уж, как говорится, гость пришел – улыбайся шире.

Отвлекшись на разговор, Иван и не заметил, как шаловливые девичьи руки растормошили таки царское достоинство, видать не весь интерес к девкам у царя потерян был.

– Ой, батюшка, велика же ваша сила мужицкая, – хихикнула бессовестно чернявая девка, слегка прикрыв рот ладошкой.

– Будем, батюшка, бутылочку крутить или сами выберите? – деловито поинтересовался Михалыч, наблюдая проснувшийся интерес царя.

– К-к-какую бутылочку? – закашлялся от неожиданности Иван. – Ты же мне только рюмашку подносил!

– Ваше Величество, бутылочка у вас на этот случай под кроватью всегда стоит, – деликатно прошептал, наклонившись пониже, на ушко царю Михалыч. – Вы бутылочку достаньте, девки кружком станут, вы ее крутаните, – терпеливо, как ребенку пояснял Михалыч, – на кого бутылочка покажет, ту и осчастливите своим царским благоговением!

Михалыч не выдержал торжественности момента и хихикнул. Девушки, моментально смекнувшие, о чем Михалыч с царем толкует, тотчас подтянулись, закрутились, начали оглаживать себя, прихорашивать, так и эдак показывая, кто из них самая прелестница.

– Михалыч, подь сюды! – поманил Иван камердинера пальчиком, – Это что же получается, я могу прям сейчас любую из них того…? А что батька ейный скажет, куды дите девать, если случаем чего боком выскочит?

– Ваше Величество, все будет нормально, а детей тех по царскому двору много шастает. И матери и ребенку то большое счастье к царской благодати прикоснуться. К тому же довольствие от казны положено, чай не байстрюки, а царская кровь.

– Да ты что?! – воодушевился Иван, представив сладкие картины любовных утех. – А если без бутылочки, всех разом?

– Господи, охолонись, дурак, – некстати вклинился царь. – Да тебя на одну бы хватило, куды ты позор свой тащишь? Хочешь, чтобы потом девки по всему дворцу разнесли, как царь многого захотел, да на первой и угорел? Одну бы осилить, не осрамиться, укроти норов свой жеребячий, дурень!

– Так нельзя, Ваше Величество, не поймут. Традиции для нас святы, на них империя держится! – деликатным шепотом пояснил камердинер, зная, по всей видимости, о царских возможностях.

– А так все хорошо начиналось, – вздохнул полуодетый Иван. – Отставить бутылочку, царь нынче не в настроении.

Ивану как-то не улыбалось заниматься приятным делом под прицелом десятка пар глаз, а как этим цари занимаются в самом деле, спрашивать было неудобно. И так уже дурнем через слово обзывают, к чему еще глупость свою напоказ выставлять?

– А что, царь, на эдакие твои шалости жена говорит? У нас бы из дому выгнала и на весь белый свет осрамила.

– Ваня, тут не казарма! Что она скажет? Думаешь, ее по утрам девки одевают? Ага, как же! Отдельная гвардейская рота при дворце есть, вся их служба в том и состоит, что царицу ублажать. У царей, Ваня, жизнь своя и есть в ней свои тяготы и проблемы, – царь тяжко вздохнул, – но тебе, дурень, этого не понять.

– Опять дурень? Не глупее некоторых, ты вот можешь кочергу в узел завязать? Что, съел?

–  Ваня, дурень ты и есть, нечто сейчас можешь эдакое сделать? Угораздило же такому дурню в царскую башку заскочить, это же погибель Империи! Неисповедимы пути твои, Господи!

Иван посмотрел на свои руки и вздохнул, действительно глупо получается. И с девками может осрамиться, желания-то у него молодецкие, а возможности царские.

– Геть все отсюда, без вас оденусь!– нахмурившись, приказал Иван.

Девушки недоуменно переглянулись и одна за другой выбежали из опочивальни царя. Михалыч за ними дверь закрыл, собрался было помочь царю закончить одевание, но Иван отмахнулся, мигом оделся, на ходу прикидывая, что к чему одевается, причесал жидкую шевелюру пятерней, глянул на себя в зеркало, поморщился, вновь увидав оплывшую фигуру царя в отражении, махнул рукой и направился к дверям.





Читать далее: http://www.proza.ru/2014/06/27/373

Читать полностью: