Агата

Агата умерла в 23:59 уходящего в небытие 7 августа 2005 года.

Я знаю это, потому что в тот момент я смотрел на часы. Врачи установили свое время смерти и сказали, что Агата скончалась в 00:05.

Это неправда.

Я знаю это, потому что в это время она уже мертвая лежала на моих коленях. Она умерла 7 августа, но на ее надгробии написано, что она умерла 8...

Мы знакомы всю жизнь. Я не лгу. Мы родились с разницей в один день, в одном роддоме чудесного маленького французского города. Мы ходили в один детский сад и сидели за одной партой.
Агата была влюблена в меня с самого детства, когда только человек, вступая в сознательную фазу жизни, начинает испытывать потребность в чувствах. Тогда приходит любовь. Она не имеет ограничений в возрасте.
Агата любила меня, когда ей было 4 года, потом она любила меня, когда ей было 10. Она любила меня в тот момент, когда впервые поцеловалась с Эдди МакКормаком. Ей тогда было 13.
Она любила меня в тот момент, когда внезапно у нее сильно заболел живот, и она отпросилась с уроков, а придя домой поняла, что неожиданно для себя она перешла фазу от девочки к девушке. Ей тогда было 15.
Она любила меня и тогда, когда лишилась невинности у себя в постели с Норманом Стоуном. Они встречались всего две недели. Эти отношения были результатом моего романа с красавицей Анной. Она мстила мне первым сексом, а после рыдала в ванной. Ей тогда было почти 18.

Любовь ее была тиха. Робкая любовь - это самая высшая форма благодарности за то, что ты просто существуешь. Самая чистая и невинная любовь, которая кроме нежности не испытывает ничего другого.

Я не любил Агату. Ни тогда, когда ей было 4 года, ни тогда, когда ей исполнилось 18. Не любил я ее, потому что видел в ней маленькую девочку с бантиками, которая, смеясь, приносила мне конфеты и сама их разворачивала. Её жертвенность ставила меня в тупик, в котором из стен торчали острые гвозди. Мне казалось, что прикажи я ей слизывать грязь с моей подошвы, она сделала бы это, не раздумывая.
 
Нет, на самом деле Агата не была такой. Она стремилась к  чистой любви. К любви, которую можно назвать взаимной и гармоничной. Она смотрела на мои бесконечные романы с легкой укоризной, словно фактом самого своего существования хотела дать мне понять «Вот она – любовь. Куда ты тогда постоянно бежишь?».

Куда я бегу.
Этот вопрос задавал я себе сотни раз, и никогда так и не мог ответить.

Куда я бегу.
Если я бежал бесцельно, то не показатель ли это моей бесконечной глупости? А если у меня была цель и она состояла в том, чтобы убежать подальше от надвигающейся на меня любви? Разве я не глуп тогда вдвойне?

Я боялся чувств, как огня. Мне казалось, что меня хотят не любить, а заковать в кандалы и бросить на растерзания волкам. Вот что такое любовь в моем понимании: голодные волки, которые терзают твое тело и душу, разрывают тебя, питаясь твоей энергией, а потом уходят, оставляя твое бездыханное тело на упокой ветров и пепла.

Почему я не мог сказать Агате, что я не люблю ее?
Я не понимал, где проходит грань наших отношений и кто мы друг для друга. Она – это вечное напоминание о волках. Она – это вечное напоминание о доброте и конфетах, которые она воровала у матери и приносила мне. В моей душе боролись два разных человека: один страстно хотел любить, другой хотел вырвать себе сердце и закопать его в песок.
Как жаль, что тогда  я не осознал, что у меня нет сердца от рождения…

Агата тихо вошла в мою жизнь.
Тише была только ее любовь...
Она, шепча мне на ухо что-то о своей любви, провела ладонью по моим джинсам. Это был февраль, и мне было холодно. От ее поцелуев меня не бросало в жар. Чувствовала ли она это? Понимала ли, что ее тело для меня было ничем не лучше тела проститутки – механизм, используемый для удовлетворения своих сексуальных потребностей и не более. Агата молча смотрела на меня и ее большие голубые глаза, широко распахнутые, светились непонятным для меня счастьем.
Нет, конечно, она все понимала. Но она так устала ждать моей взаимности, что она добровольно превратила свою любовь в часть жертвоприношения: "Если не любишь, дай хоть помучиться, но чувствовать тебя…"

Не понимаю, как она терпела меня. Я пропадал на работе, возвращался с перегаром, от меня пахло чужими духами, на моем теле были укусы и царапины, следы женской помады. Я мог захватить с собой чьи-то трусики, а Агата их стирала и просила вернуть.
Я не знаю, я никогда не пойму, что она была за человек. Лишь однажды она повысила на меня голос, когда я отказался идти с ней в театр, ссылаясь на головную боль после очередной вечеринки.

Нам стукнуло тридцать, но я так и не осознал, насколько мне нужна была любовь, и, даже находясь в объятиях Агаты, я мечтал только об одном – вырваться из ее обволакивающей, как паутина, любви…

Я вырвался, полюбив другую женщину. Я познакомился с ней в командировке, куда нас направила компания. Это была чудесная неделя в Риме, где мы бродили по улочкам и ели мороженое. Я не дотрагивался до нее, я не пытался напоить ее в ресторане. Эти отношения мгновенно, стоило только один раз ее увидеть, переросли в нечто большее, чем просто желание обладать телом.

Я понял, что такое любовь. Я ждал, что любовь к Агате придет ко мне когда-нибудь, но понял только сейчас, что если она не пришла сразу, тогда, когда нам было по 4 года, она не придет никогда.

Агата была несчастным человеком, потому что она любила в тишине, а с Юстиной мы не могли наговориться.  Мы вернулись из Рима счастливыми и влюбленными, ни разу  даже не взявшись за руки…

Агат встретила меня в аэропорту. Поздоровавшись с Юстиной, она помогла мне с чемоданом и долго расспрашивала о нравах современной Италии. Юстина шла рядом, опустив голову, и чувствовала себя лишней. Но только я знал, кто был лишним на самом деле. Когда мы посадили Юстину в такси, я случайно коснулся ее руки, и нас пронзило током. Разве мог я представить себе, что все эти выдумки про бабочек в животе и ток, пронзающий тебя насквозь, действительно являются реальностью?
Мне было больно и обидно. За себя, за Агату, поправляющую мне галстук в тот момент, когда я не сводил глаз с прекрасного лица Юстины, медленно удаляющейся от меня на такси.

Когда я сел на водительское сиденье и пристегнулся, я не потребовал того же от нее. И уже в тот момент Агата поняла, что что-то не так. Мы выехали на автостраду, когда я признался Агате во всем. Когда сказал ей, что никогда ее не любил, и никогда не смогу полюбить, что мне жаль ее время, потраченное на меня, и что она найдет себе преданного и любящего мужчину. Время потраченное на меня - это вся ее жизнь...

Я взглянул на часы. Стрелка медленно передвинулась ближе к полночи.
23:59…

Агата на полном ходу открыла дверь машины и полетела куда-то в сторону, словно выпрыгивая из самолета. Она забыла надеть парашют. Практически сразу, несущаяся позади нас машина, проехалась по ее телу. Агата умерла мгновенно. Именно поэтому я знаю точное время смерти и ни один врач не сможет переубедить меня в обратном. Когда я остановил машину и на трясущихся ногах побежал к Агате, она лежала в луже крови. От нее ничего не осталась. Она даже умереть решила тихо, спокойно открыв дверь и отправившись в ад…

Несколько часов спустя в ванной на тумбочке я нашел тест на беременность. Спустя еще несколько дней мне позвонили из больницы и сообщили, что Агата была на втором месяце беременности...

Я – мертвец, влачащий жалкое подобие тела без души и сердца. От меня появляются только мертвые дети...

Любовь тиха и нежна, она не требует доказательств. Она смиренно несет на себе тяжелый крест испытаний и пересудов. Она разделяет добро и зло. Она помогает и властвует. Она наказывает и награждает. Любовь тонет и спасает себя сама. Она возрождается из пепла и заставляет людей жить. Она тихо заходит в наш дом и тихо его покидает. Вы не заметите момент, когда она поселится в вашем сердце и не заметите, когда она разобьет его. Любовь – это самое выстраданное чувство на земле.

Любовь двоих создает счастливые семьи.
От несчастной любви одного  появляются мертвые дети…