Кларисса. 2. Полшляпы земляники

Кларисса вынула пирог из печи. Запах горячих яблок поплыл по кухне.

- Отлично, - сказала Кларисса. – Но где же моя девочка?

Девочки не было. Она не появилась ни через десять минут, ни через двадцать.

Кларисса вышла на крыльцо и, приставив ладонь ко лбу, чтобы не слепило солнце, посмотрела в лес. Потом решительно спрыгнула в траву и быстро пошагала прямо через поле.

Солнце уже порядком разогрело воздух, в траве звенела и стрекотала разная живность, пахло чем-то цветущим – не то сиренью, не то липой. Стыдно должно быть, - подумала Кларисса, - живу тут уже столько лет, а до сих пор не разобралась, что же так пахнет.

Трава после вчерашнего дождя должна была быть мокрой, а земля под ней раскисшей, однако ничего подобного – все было так, как будто минимум неделю стояла сухая жаркая погода. Природа вела себя здесь как хотела, и Клариссе это скорее нравилось. Что может быть забавнее, когда посреди лета – ну или того, что ты считал летом – на твоем окне появляются морозные узоры, которые, правда, держатся не дольше суток, но зато представляют собой практически настоящие картины - вон чайки над морем рыбу делят, а вот собака бежит за мальчиком и выпрашивает кренделек. Солнце могло встать несколько раз за день. А вот луна иногда вообще не появлялась – даже в ясную погоду.

Кларисса углубилась в лесную чащу. Здесь, в тени деревьев, было прохладно. Кларисса старалась ступать как можно тише, но все равно ей под ноги точно нарочно постоянно попадались сухие ветки, ломались и хрустели так, как будто это не она шла, а какой-то неуклюжий лось.

Наконец деревья расступились и Кларисса оказалась на краю небольшой полянки.
Она хорошо знала это место. Несмотря на кажущееся спокойствие – лето, солнышко, травка, птички поют – с полянкой все было не так просто. Здесь иногда случались странные вещи. Однажды, например, Кларисса потеряла тут шляпу – вот просто положила на землю возле себя, когда присела за траву спиной к дереву отдохнуть, закрыла глаза на секундочку (а прошла именно секундочка, Кларисса потом по часам проверила), а когда снова их открыла, шляпы уже не было. А как-то зимой на нее вдруг прямо с неба упал крохотный букетик ромашек, перевязанный фиолетовой ленточкой. Кларисса приколола его к платью, да так и ходила до весны, и букетик не завял и не засох, а просто в какой-то момент потерялся – не оказалось его на платье, и все тут.

Когда ее глаза после полутьмы леса снова привыкли к яркому свету, Кларисса разглядела в дальнем углу полянки у самых кустов шиповника маленькую – лет пяти – девочку в белом платье. Девочка сидела на корточках спиной к Клариссе и чем-то сосредоточенно занималась. Рыжие волосы девочки были такими длинными, что чуть не касались земли, и такими густыми, что окутывали ее почти целиком и непонятно было, как Кларисса разглядела, что это девочка да еще в белом платье.

Как бы не напугалась, унесется в лес, ищи ее потом, - подумала Кларисса, потихоньку подбираясь к девочке.

- Привет, - сказала она, достаточно приблизившись, чтобы если что в один прыжок преодолеть оставшееся расстояние и поймать малышку. – Ты случайно не заблудилась?

Девочка обернулась и Кларисса замерла. Боже, - подумала она, - это же мой рыжик, мой-мой, совсем мой, карие глаза, веснушки по всему лицу, смешной нос, большой рот, точно такая, как я всегда хотела, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, можно я оставлю ее себе?

- Ты фея? – деловито спросила девочка. – Наколдуй мне корзиночку, пожалуйста, а то мне ягодки складывать некуда.

И протянула к Клариссе полную земляники ладошку.

- Я, конечно, не фея, но что-нибудь придумаем, - сказала Кларисса. Сунула руку в кусты и, нащупав что-то подозрительно знакомое, потянула и вытащила свою потерянную шляпу. Полянка не подвела. – Корзинки нет, зато вместо нее нам вполне подойдет вот эта шляпа. Сыпь и пошли есть яблочный пирог с мороженым, а то он уже остывает. Как тебя зовут?

- Лиза, - сказала девочка и аккуратно перевернула ладошку над тульей шляпы. Корзинка получилась что надо. – Тут место осталось, давай еще пособираем ягодки.

- Давай попозже. Сейчас самое время выпить чаю.

И пошла – в одной руке шляпа с земляникой, в другой – ладошка Лизы. Достаточно медленно, чтобы девочка успевала за ней. И достаточно быстро, чтобы у девочки не возникло сомнений в том, что идти надо.

Лиза и не сомневалась. Ей было весело. Ягодки в целости и сохранности, заляпанную ягодным соком руку она незаметно вытерла о подол платья – ну и что что белое, с ней же фея, она что-нибудь сделает с платьем, и оно опять будет как новое и мама не станет ругаться.

В доме Лиза первым делом пробежалась по кухне, сунула нос во все углы, заглянула под лавку, понюхала пирог и спросила:

- А это что, фейский домик такой?

Кларисса засмеялась:

- Почему фейский? Может быть, я Баба Яга, ам – и съем тебя?

Лиза тоже засмеялась – как колокольчик зазвенел.

- Нет, - сказала она, - ты не Баба Яга, ты красивая, а у Бабы Яги нос крючком. Ты точно фея. Только домик у тебя странный и где твое красивое платьишко?

- В стирке мое красивое платьишко. Пошли мыть руки и будем пить чай с пирогом, он тебя ждет с самого утра.

Когда они уже уселись за стол, Кларисса налила Лизе чаю в маленькую чашечку с нарисованным на ней зайцем – откуда она у Клариссы? она не помнила, чтобы вообще у нее в доме водилось что-нибудь, хоть сколько-то пригодное для детей, - нарезала, наконец, пирог и достала мороженое, девочка вдруг спросила:

- А у тебя случайно нет супа? Очень супа хочется.

- Супа? – Кларисса растерялась. – Детка, я даже не знаю. Ну да, ну да, детям же нужен суп, второе, компот и десерт, как же я могла забыть. Ты посиди тут, сейчас мы все узнаем про суп.

Кларисса встала, приобняла Лизу, поцеловала ее в рыжую макушку и вышла из кухни, плотно прикрыв за собой дверь. Здесь было темно и тесно, и Кларисса даже задержала дыхание, как будто нырнула или вышла в открытый космос, нащупала ручку следующей двери, толкнула ее и оказалась в обеденном зале своей таверны.

- Эй, Билл! – громко позвала она.

В то же мгновение за стойкой откуда ни возьмись – материализовался из воздуха, что ли – вынырнул натуральный пират – огромного роста, весь в татуировках и с серьгой в ухе.

- О, кто к нам пожаловал! – закричал он. – Моя королева! Иди же сюда скорее, я тебя обниму!

Кларисса улыбнулась и потрепала его по плечу, как треплют большого лохматого пса.

- Не надо меня обнимать, ты мне все кости переломаешь. Ты вот что лучше скажи – у нас есть какой-нибудь суп?

- Какой–нибудь? Обижаешь! Для тебя – только самый лучший! А давно ты суп есть начала? Ты не заболела? Может быть, истолочь для тебя пару сушеных лягушек? – и Билл захохотал так, что зазвенели стаканы над стойкой.

Билл был хорошим, только ужасно, ужасно шумным. После пяти минут разговора с ним у Клариссы обычно еще полдня звенело в ушах. Таким голосом хорошо кричать «на абордаж» или «свистать всех наверх», а не сообщать, что кушать подано. Наверное, все-таки когда-то Билл был пиратом, хотя так до сих пор Клариссе и не признался.
Билл тем временем налил тарелку супа, нарезал хлеба, устроил это все на небольшом подносе, полюбовался композицией и принес столовую ложку.

- У тебя ж, поди, одни чайно-кофейные, ими этот суп можно целый год есть, - сказал. – Тебя проводить?

- Я сама, спасибо.

Кларисса поднялась на цыпочки, поцеловала Билла в небритую щеку, взяла поднос и, опять задержав дыхание, проскользнула через две двери назад, к Лизе.

- Вот тебе твой суп, - она поставила перед девочкой тарелку и вручила ей ложку.

- Спасибо, - сказала Лиза. – Очень вкусно пахнет.

Лиза ела суп, а Кларисса смотрела на нее и думала, неужели в нее вся тарелка влезет, а еще как можно это вообще есть. Ясное дело, Билл плохого не приготовит, но вообще-то это очень странная еда, если не сказать дурацкая, а Лиза вон ест и выглядит вполне довольной.

- А еще мне бабушка рассказывала, - сообщила Лиза, доедая хлеб, - что кто съест фейского супа, тот будет всю жизнь счастливым.

Кларисса засмеялась:

- Так ты супа хотела или быть счастливой всю жизнь?

- И того, и другого, - сказала Лиза. И потянулась за пирогом.

Конечно, пирога после супа она смогла съесть ровно полкуска, зато мороженое помещалось в девочке отлично. Кларисса подумала, что, наверное, она могла бы бесконечно смотреть на то, как Лиза выковыривает ложечкой дырки в куске мороженого, капает туда горячим чаем, а потом вылизывает это безобразие, пачкая нос, щеки, подбородок и, кажется, даже лоб.

Наконец девочка отложила ложку и сказала:

- Все, не могу больше.

- Тогда пошли мыться. Потому что ты выглядишь так, как будто тебя всю целиком изваляли в мороженом.

Кларисса умыла Лизу и выдала ей одну из своих рубашек – платье девочки оказалось испачканным всем сразу: и травой, и земляникой, и супом, и мороженым. Рубашка была ярко-зеленой, что привело Лизу в полный восторг.

- Я вчера видела в магазине такое платье, просила у мамы, а она не купила, - говорила она, поглаживая ткань.

- Расскажи мне, как ты в лесу оказалась, - попросила Кларисса.

Лиза посопела, а потом спросила:

- А можно я тебе на коленки сяду?

- Давай, - Кларисса уселась на широченный подоконник, Лиза забралась к ней и долго вертелась, устраиваясь поудобнее.

- Мама с папой пришли сегодня поздно-поздно. Мы с бабушкой ужинали без них, на кухне. А потом они стали ругаться и бабушка сказала, что не надо при ребенке, и мама отвела меня спать. А я спать не хотела и мама стала ругаться на меня. Я заплакала, а мама ушла. Я еще поплакала, а потом уснула и мне приснилась полянка, а потом ты и это всё. - И добавила: - у тебя тут очень хорошо.

- Ты можешь у меня остаться, если хочешь, - сказала Кларисса, стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно спокойнее.

- Я очень хочу! Но еще я хочу, чтобы сейчас пришла мама и меня поцеловала, а я проснулась бы и обняла ее.

Лиза прижалась к Клариссе и заплакала.

Кларисса обняла ее и прошептала:

- Мама обязательно придет, маленькая. Зарой глазки покрепче, досчитай до трех и мама придет.

Лиза послушно зажмурилась и сказала «раз».

Идиотка, сказала себе Кларисса. Упустишь ее – будешь потом жалеть.

«Два».

Не будь дурой, сказала себе Кларисса. Такой шанс в жизни бывает только один раз.

«Три».

Ты еще можешь успеть, сказала себе Кларисса. В конце концов, пойди за ней и забери ее оттуда, ее там не любят, с тобой ей будет лучше.

И, почувствовав, как опустели ее руки и как исчезло легкое тепло с коленей, Кларисса закрыла глаза и увидела
как в темную комнату вошла женщина и увидела пустую кровать
как с криком она бросилась к этой кровати
как в комнату вбежал мужчина и включил свет и так и остался стоять столбом
как в кровати появилась Лиза в зеленой рубашке
как женщина и мужчина одновременно метнулись к девочке и как Лиза протянула к ним руки и сказала «мамочка, папочка, сейчас я расскажу вам, какой мне приснился сон» таким тоном, что

Кларисса открыла глаза.

Увидела платье Лизы, брошенное на стуле, и заплакала так, как плакала только в детстве, когда любая беда вроде разбитой любимой чашки была настоящим концом света, хуже, наверное, могла быть только смерть. Да и то не факт.

Очнулась Кларисса от стука в дверь - ту, которая выходила в лес. Сердито подняла голову. Вытерла слезы. Поднялась. Подошла к зеркалу. Ну да, так и есть. Красная опухшая физиономия и маленькие зеленые глазки. Все как надо, чтобы встретить гостя. Одна радость – за фею ее теперь точно не примут.

Стук повторился.

Кларисса подошла к двери и отперла ее.

- По-моему, тебе сейчас нужно это, - сказал Билл и вынул из-за пазухи бутылку.

- Почему ты пришел с этой стороны и что это?

- Так вышло, - ответил Билл. – И как что? Конечно же, ром. Впустишь?

- Заходи, - сказала Кларисса и подвинулась, чтобы Билл мог войти. – У нас есть еще полшляпы земляники на закуску.