Жалуется

                ВЛАДИМИР ВЛАДЫКИН

                ЖАЛУЕТСЯ
                рассказ    

       Нине Михайловне Жёсткиной на своём веку так и не пришлось работать. Ещё бы, ведь подняла на ноги шестерых детей. Потом с мужем, Петром Андреевичем, выдала четырёх дочерей замуж, а двух сыновей женили. Но удивительно, что всё это она почему-то в заслугу ставила исключительно себе. Впрочем, в её понимании всё то, что подразумевалось под «мы», она норовила приписать только себе, будто у неё не было супруга...
        И вот пошли внуки, почти каждого она присматривала и только единственную внучку от старшей дочери Валентины не приглядывала, так как после окончания техникума дочь вскоре вышла замуж и с мужем Валентином уехали по распределению в Подмосковье. И уже там окончила заочно институт и работала инженером на радиоэлектронном заводе. Две другие Вера и Антонина тоже окончили торговый техникум. Самая младшая, Люба, любимица родителей, училась заочно в техникуме лёгкой промышленности. Как радовалась Нина Михайловна, что дочери все умницы, вышли в люди. Но при мыслях о сыновьях –– старшем Игоре и младшем Алексее –– она как-то враз мрачнела, думы о них у матери не вызывали радости, так как у обоих за плечами была лишь средняя школа, да и то неполная. В своё время как она билась вместе с их отцом, чтобы те наконец что-нибудь поняли, как плохо быть неучами, но из её стараний ничего не вышло.
       Игорь и ростом, и лицом удался в мать; после школы пошёл на завод учеником слесаря. Алексей стал шофёром, он был коренастый, плотный, вылитый отец. Но сколько бы Нина Михайловна не огорчалась на тот счёт, что сыновья не порадовали её хотя бы среднетехническим образованием, с годами огорчения не убавлялись, а наоборот, росли в прогрессии. За Валентину она не беспокоилась, у той муж дорос до главного инженера. А вот у Антонины и Веры попались работяги.
       Ох, как не хотелось Нине Михайловне этих неравноправных браков. Но куда денешься, если у дочерей всё вышло по любви. За сыновей на этот счёт она уже меньше беспокоилась –– не выучились, так  пускай теперь берут по себе, необразованных.
        И теперь ей оставалось надеяться на младшенькую, Любоньку, уж наверняка угодит матери, если выйдет за такого, чтобы был непременно с положением. Люба ведь не раз слышала причитания матери, когда вслух говорила недовольным тоном о сыновьях да дочерях, не порадовавших её образованными зятьями. И тут произошло то, чего Нина Михайловна так боялась. Люба, её любимица, преподнесла матери сюрприз, какой бы ей во сне не снился! Она тоже вышла за… парня из рабочего сословия. Поплакала в уединении Нина Михайловна и на том села. Казалось бы, отныне можно жить спокойно, но не тут-то было. Хотя у её детей жизнь пошла своя, семейная, в стороне от неё, вскоре выяснилось, что муж Антонины ревнует и дерётся. Да и у Веры обстановка не лучше, а сыновья стали часто выпивать, Алексей так даже однажды неделю не просыхал и не ходил на работу. Отец попытался образумить сына, но тот на него с кулаками, пришел с синяком под глазом.
       –– В милицию его, выродка! –– кричала Нина Михайловна.
       –– Пусть проспится, потом поговорю, –– ответил Пётр Андреевич.
       –– Да будь он проклят, чтоб я к нему ходила!..
       Вот так и бежало время, то у одной скандалы, то у другой, то у третьего. И не знает Нина Михайловна, как помочь детям, чтобы жили в ладу с женами и мужьями. Совсем забыла, когда жила спокойно, а ведь у всех и обстановка, вся бытовая техника, ковры, мебель, хрусталь. У старшего в кредит взята машина, и у дочерей мужья тоже передвигаются не на своих двоих.
        Как-то к Нине Михайловне пришла в гости её родная сестра Клавдия Михайловна, которая когда-то работала заведующей кафе, а теперь имеет свой магазинчик. Как тут ей не позавидуешь. Сестры давно не виделись. Вот сидят они в креслах за журнальным столиком в уютной модно обставленной гостиной, пьют дорогое кофе. Смотрят этак чинно друг на друга и примечают на голове седины, льются воспоминания о детстве, старине, как потом в замужестве жилось хорошо. Хотя на детство выпали годы войны, голод, разруха…
       –– Да, Клава, –– говорит Нина Михайловна, –– нам такого достатка не выпало испытать, что детям нашим. А вот между собой не ладят, –– она покачала головой.
       Клавдия Михайловна, у которой три сына, понимает старшую сестру и кивает ухоженной головой.
       –– Да, да, что там говорить: живи да живи сейчас и помирать не хочется.
       –– А мои-то чистые дурочки, –– Нина Михайловна начинает жаловаться о жизни своих детей.   –– Говорила я Антонине: не выходи за Славку –– не послушалась. А когда был один ребенок, советовала: разведись, разведись, Тоня, пока не поздно. Он тебе и детям, этот пьяница, теперь жизни не даст. А ещё скоро третьего родит. Так нет, не послушала. Да ещё отмахивалась от меня: «Ах, мама, да он молодой, поумнеет». Где же поумнел? Пьет и бьет. Уже скоро трое детей!
        Кому она будет нужна с выводком? И всё скандалы, скандалы! Нет, ты, Клава, подумай, Славка запретил ей ходить ко мне, родной матери! –– продолжала она возмущаться неподдельно. –– Это же надо так запретить, что ей теперь сказать после этого? Да если бы не этот дурак, она бы уже была не заведующая магазином, а хозяйкой… Или в администрации… Не выучился Славка, а теперь ревнует. Так нет, меня не послушала, а теперь расхлебывает. Пусть, пусть, пропадает с этим дураком, я теперь ей и слова не скажу! Ой-ой-ой, что делается на свете! –– вздыхала Нина Михайловна.
        –– Нина, а у меня, думаешь, лучше? –– заговорила сестра. –– Один пьёт, не работает, а всегда при деньгах, второй гуляет от жены, а третий на спорте рехнулся. На Олимпиаду хочет… Ну, ладно, этот может прорвётся. Так тоже ревнует жену, приедет с соревнований и разбор полётов: где была, куда ходила? И вот, Нина, посмотришь на других людей. Кажется, недавно был студент, а уже фирму возглавил.
        –– Да, да… Прямо не знаю, что делается с нашими, –– поддержала Нина Михайловна.
        –– Но, а Вера как? –– спросила Клавдия Михайловна.
        –– А что, Вера? Тоже её то пьёт, то ещё что-нибудь выкинет. Всё упрекает, что у него жена не такая. А сам будто такой! Вот что ей обидно. И ревнивый… Как-то Вера задержалась в магазине, не всегда удаётся вовремя прийти, а тут по дороге встретила Мишку, ты его знаешь, высокий, плечистый, на нашей улице жил. А сейчас в том же районе, что и Вера, квартиру получил.
        –– Ну-ну, знаю…
        –– Ну так вот идёт с Мишкой. А мой зять прохвост, вышел встречать. И не посмотрел, что Мишка на голову выше подошёл и с ходу ударил его кулаком, Мишка упал. Верка стала на своего кричать, а сама хочет помочь Мишке подняться. Так он и ей заехал. И ушёл, заявился пьяный, закатил скандал, она вызвала милицию, его увезли. Теперь не знаю, что будет, выйдет –– убьёт…
        –– Ты подумай, что делает ревность! –– сказала сдержанно Клавдия Михайловна.
        –– А у нас по соседству знаешь дебошира? –– продолжала сестра. –– Так тот так ударил Ольгу, что та с сотрясением мозга в больнице до сих пор. Иностранец у неё появился, хотела развестись, пока нет детей и уехать с ним в Польшу.
        –– Вот и уехала! А ему-то, дебоширу, что?
        –– Под следствием, Ольга не хочет прощать, сколько может.
        –– Да я бы таких подлецов, –– злобно вырвалось у Нины Михайловны, –– на части рвала бы!
        Какое-то время сёстры в задумчивости молчали и потягивали кофе.
        –– Чего нынче только не делается на свете, –– вновь заговорила, вздохнув, Нина Михайловна и продолжала: –– Вот думала младшая, Любонька, будет жить хорошо… Найдёт себе с положением, учтёт опыт сестёр, так нет, попался работяга… Правда, этот хоть с кулаками не машет. Так зато в сочинители рвётся, по ночам пишет, спать ей не даёт, а ведь скоро она уже родит.
        –– Ха-ха! Из рабочих да в писатели, никогда бы не подумала? –– протянула удивлённо сестра.
        –– Да будь он не ладен! Писателя ещё не хватала. Их вон сколько развелось. А этот без образования. Мой Петя гонит самогон, боюсь, ой, как напишет в милицию…
        –– И как это у людей дети как дети! Вон у Маруськи сын Витька учится на военного лётчика. С детства космонавтом быть мечтал.
        –– Надо же, плохо учился, а поступил в военное?
        –– Здоровьем вышел, да небось деньги выручили, а так бы не взяли… И ты посмотри, у него отец из тюрьмы не выходит, мать вечно с кем-то путается, а Витька в люди выйдет.
        –– Просто не знаю, просто не знаю, как у людей дети могут за ум браться. Мне так обидно, Клава!
        Вот так и живёт Нина Михайловна, удивляется. Её муж Петр Андреевич, мастер производства, выпивает только на праздники да в дни рождений своих детей, когда те приглашают их. Он никогда голову не терял, вот и дом выстроил, ещё и дочерям да сыновьям помогает. Младшая с мужем-писакой ушла на квартиру, не захотела жить с родителями. Нина Михайловна обижалась на дочь, муж ей, выходит, дороже. Может, даже так и лучше, не будет высматривать, как они живут-могут добро наживать. Им же оно и останется.
        Когда все дети с жёнами, мужьями, кроме старшей Валентины, собираются на дни рождения родителей, столы ломятся от закусок, блюд, спиртных напитков, радость посещает Нину Михайловну только на несколько часов. А после, когда сыновья и зятья, разгорячённые спиртным, уходили, ей становилось не по себе, точно все бросили её. Ведь даже муж уходил отдыхать, оставляя её с мыслями наедине. Вот и приходится удивляться: муж трезвенник, а сыновья  пьют, младший Алексей после таких дней мог продолжать праздновать ещё, и ему удержу нет. И несколько дней она плачет, не понимает Нина Михайловна, в кого они такие выпивохи уродились, кто их так воспитал, что так легко оторвались от родительской традиции? Но ей будто абсолютно невдомёк, что мужу частенько приходится гнать самогон, она им лихо приторговывает и днём и ночью. А всем, и даже сестре, говорила, что выгоняла зелье исключительно для дела. Ведь это выгодно, кто-то придёт в гости, не надо в магазин бежать, муж готовил его по дедовскому рецепту, настаивая на травках и на дубовой коре. С детства сыновья видели занятие родителей, да и сами порой ныряли в подвал украдкой. Вот так они и росли, вдыхая не выветриваемые из подвала спиртовые пары, которые, как теперь видно, для дела сохранялись…

1976 г. 2009 г.