Свое место

Алексей считал себя писателем, хотя, когда его спрашивают о роде занятий, он всегда отвечал, что работает в типографии. Это правда, просто Алексею так проще уходить от расспросов. Никто же не удержится от вопроса, в какой области он писатель, какие книги он написал, а когда человек получает в ответ неизвестные ему названия, вежливо отвечает что-то вроде: «Не, ну круто, че!». К такой реакции Алексей привык, поэтому и отвечает таким образом. «Кто знает – тот знает», – думал он.
Только свернув на широкую улицу, писатель наткнулся на большой черный автомобиль, марки которого Алексей не знал. Рядом с открытой дверью стоял и курил казавшийся незнакомцем мужчина, но тот вдруг окликнул прохожего и Алексей узнал в нем Сергея, своего старого, еще со времен детства, знакомого. Ему тоже было за сорок, но выглядел он гораздо моложе. У него было гладко выбритое лицо, которое писатель сразу противопоставил своим бобровым усам; подбородок с ямочкой, ухоженная прическа и странно хищный взгляд голубых глаз, какой был у него еще в детские года. Словом, в Сергее бурлила и расцветала жизнь в настоящем ее проявлении.
Чуть завидев приятеля, с которым не виделся несколько лет, Сергей тут же бросил сигарету, поздоровался и похлопал Алексея по спине, но аккуратно, будто боясь испортить или ненароком сломать без того старую вещь, а может опасаясь за толстые очки, которые свисали с носа знакомого. И не то чтобы тот не был рад встречи, но скорее он бы захотел ее избежать, будь такая возможность.
– Ты что тут делаешь? – спросил Сергей, рассматривая друга.
– Я тут работаю неподалеку, вот… – Алексей мысленно уже проигрывал в уме возможную продолжительность разговора и рассчитывал, что он должен подойти к концу минуты через две, когда произойдет обмен главными новостями и говорить будет уже не о чем.
– Я думал, может, зашел к кому тут, не? Кем работаешь? Не в типографии? – Сергей прищурился, давая понять, что знает, где собеседник работает, но решил лишний раз проверить свою память.
– Да, да, в типографии, – Алексей кивнул.
– А, ну я так и думал, – сказал Сергей, но тут же решил себя поправить за слова, которые могли показаться грубыми, – Просто помню, что ты в типографии работал, вроде…
Алексей покачал головой, давая понять, что, действительно, так и есть, но вдруг самолюбие взяло верх, и чтобы отвоевать позиции он, пренебрегая привычкой, добавил: вообще-то он еще в каком-то смысле писатель.
– Да ладно?! Серьезно?
Алексей снова покачал головой, в этот раз чуть более уверено.
– И что пишешь? – Сергей не скрывал радости.
– Да так… В основном, рассказы, проза. Фантастику писал… Недавно книжку выпустил, правда, не художественную.
– Скажи название, может, слышал? – допытывался Сергей. Алексей сказал название и сам почему-то закачал головой, спрашивая, не слышал ли друг про такую книжку.
– Не, не слышал. А ты куда едешь? Домой? Может, тебя подбросить? – Алексей тут же застеснялся, на что знакомый продолжил. – Ты все там же живешь? Мне как раз проездом, садись!
Алексей, недолго подумав, сунул ноги в автомобиль, по привычке пригнувшись, хотя высокий потолок позволял этого не делать. Сергей тут же убрал висевший на сидении дорогой пиджак и захлопнул дверь, после чего сам сел за руль. Его руки словно без слов приглашали гостя рассмотреть этот дорогой автомобиль и чувствовать себя в нем уютно. Тем не менее, Алексею было немного не по себе. Он пристегнул ремень с мыслью о сэкономленном проезде на метро, после чего машина тронулась с места.
– А я только из магазина возвращаюсь. Ну… У меня сеть оптовых магазинов по городу. Сейчас в один из них заезжал, – Сергей словно был немного раздосадован тем, что ему пришлось самому об этом рассказывать, и встреченный знакомый не спросил его об этом.
– Это что? Поранился где-то? – Алексей кивнул в сторону ладони водителя, косточки которой были покрыты ссадинами. Обручального кольца на нем не было.
– А? Да это… Пришлось с одним человеком поговорить, понимаешь? Ну я ему говорю: так дела не делаются, ну он давай… А в этом городе по-другому иногда никак. Славку помнишь? А, ты же не знал его… Короче, друг со школы. Я, когда в девяностых начал бизнес крутить, Славку по дружбе взял на получение грузов. Ну, там, вагоны приходят, нужно получать, понимаешь? А это еще ночью делать приходилось, время не спокойное, да? И вот как-то приезжают братки: то да се, наш груз, говорят. Ну все в сторону. Печень всем дорога, никто нож в живот не хочет, – на этих словах Алексею стало почему-то неприятно, и он уставился в окно. Сергей продолжал, – А Славка че? Берет и, нет, говорит, не отдадим. С хера ли он ваш, понимаешь? Слово за слово, мои ребята сами за него впряглись, встали, ну и груз так и не отдали. И я после этого Славку на инкассацию взял. Ну, вижу, что нормальный парень, не подведет, доверять можно… Сейчас такого, конечно, нет, но иногда тоже приходится раскручивать. Да че далеко ходить, вон, видишь? – Алесей повернулся и увидел, как Сергей указывает на бейсбольную биту между сидениями, – Иногда такие уроды попадаются на дороге, что мама не горюй! А Славку, правда, потом ранили в ногу, когда уже валюту перевозил. Та еще история была! Думаю, ладно, пристрою потом куда попроще, а он из больницы вышел: все, говорит, не буду больше, завязываю… Так я его больше и не видел, исчез куда-то, канул, так сказать. Не знаю, может ему там и лучше.
Сергей замолчал. Было видно, что ему стало чуть грустно от этих воспоминаний. Алексей перестал хмуриться и вдруг достал из кармана своей синей рубашки блокнот и авторучку, стал писать.
– Ты че это? Записываешь что-то? – Сергей глянул на пассажира.
– Вдруг пригодится, – Алексей не отрывал взгляд от блокнота и нервно чиркал в нем, старясь удержать ручку на бумаге во время тряски автомобиля на кочках.
– Только, смотри, там без имен, ладно? Сам понимаешь…
– Да нет-нет, я только саму историю запишу. Я же сейчас над одним рассказом сижу, вдруг пригодится.
– Че за рассказ?
– Да так, – Алексей снова пожалел, что сказал лишнее, и убрал блокнот, – там все, правда, и происходит в другом времени.
– Когда?
– В начале двадцатого века. Там… герой из богемы хочет доказать, что он чего-то может.
– И что он?
– Он… Ну, если коротко, там много проблем. Но главная, – что сначала он чувствует угрызения совести за то, что ему уже 28, а он ничего конкретного не добился, уважения не снискал, играет в ресторане, а на сцену так выбиться не может…
– Он музыкант, то есть?
– Да. А стихи у него и те графоманские…
– Какие?
– Плохие. Он пытается зарабатывать творчеством, но у него это не выходит и его начинает одолевать зависть. Тут же еще наслаивается любовная история: его возлюбленная слишком много внимания уделяет главному певцу города, который собирает целые залы на своих концертах. Герой ревнует и все заканчивается тем, что он, закрыв глаза на истинные причины своих неудач, убивает этого певца после концерта и его сажают в тюрьму.
– На этом заканчивается? – Сергей спрашивал, не отрывая взгляд от дороги.
– Ну… там еще финальный разговор со следователем, который ругает парня за безрассудство, но я еще не уверен, нужно ли это вставлять.
– А в чем идея? – Сергей вдруг опять смутился за грубость, но не успел извиниться, как Алексей уже начал отвечать:
– Идея в том, что нужно работать над собой, а не смотреть на чужие вершины и грезить только о славе. Каждый должен быть на своем месте.
– Вот это точно! Каждому свое! И как говорят: от каждого по способности, каждому по труду. У меня как-то тоже был знакомый. Очень похожий на того, который у тебя в книжке…
– В рассказе, – Алексей снова отвернулся в сторону.
– Вот. Это мне еще только двадцать с лишним лет было. Знал я одного парня, тоже музыкант и тоже в ресторане играл. Перестройка на дворе, «новое мЫшление», все такое. Он еще Горбачева всем хвалил, говорил, он нас на правильный путь ведет… Довел, блин!.. Но я не об этом. Вот этот парень… Как же его звали? Паша или Петя… Петька, вроде бы. Ну, в общем, этому Петьке, как и мне уже за 20, но в армии еще не служил. Вот и зря, там бы ему всю дурь выбили бы! Короче, играл он также в ресторане и как-то, помню, придумал что-то «гениальное», как тогда говорили. Песню написал, говорят! Ну он ее принес своим, ресторанным: они взяли и песню на нее замутили. Но в ресторане, ее, конечно, не поиграешь, они у Петьки дома стали  репетировать. Вернее, у него не свой же дом был, а родительский. Просто папка у него, там, где-то далеко работал, дома не появлялся месяцами, а мать круглыми днями на фабрике: швея была. Хорошая женщина, я ее помню! Короче, они группу сделали. А тогда же все балдели от этих… битлов, ролингов… Ребята свою песню по рукам пустили. Ну всем нравится, круто, говорят. И какой-то крутой дядька ее тоже услышал, стал ребят приглашать на подпольные концерты. Ну они: все, думают, покатила жизнь! Больше всего как раз Петька от этого веселился. Не помню, он на басу играл или на обычной гитаре… Не суть! Начали они группой играть, а у Петьки уже тогда с учебой не шло, а тут все: крыша у него поехала, учеба вместе с ней. На востоковеда он учился, точно! Ему говорят: учись! Он: мне репетировать надо. А сам? Походил неделю на репетиции, потом там начал загонять: мол, успеем, ребята! У них там потом концерт должен был быть какой-то важный, они уже к нему несколько песен приготовили, но без Петькиных стихов: песни солист писал. А Петька тогда еще дурью, помню, увлекался. Ну его одни уроды подсадили, догадываюсь кто! Короче, халтурил он, и его из группы к чертям поперли! Даже драка, помню, была. Он еще солисту нос разбил: так он с носом и пел на концерте! Ну, в общем, пропал парень. Говорят, потом на наркоту серьезно подсел: тогда же поперла эта дрянь из Афгана, да и дембеля сами везли. А группа потом без него какое-то место взяла. На концерте-то…
Алексей молчал. Он ненадолго закрылся в себе, но потом встрепенулся и спросил:
– А что с ним потом было, ты не знаешь?
– Знаю. Я недавно с его друзьями встретился, так они говорят: кандидатскую защитил! Сейчас работает в институте каком-то. Кандидат, веришь?! Говорят, после как-то слез с иглы, друзья вытащили. В общем, вернулся он в универ, сдал с горем пополам сессию, после его в армию забрали, а из армии он вернулся, еще проучился и диплом получил! Вот кто мог подумать: такой раздолбай стал кандидатом наук! Кто знал? Я говорю: каждый должен быть на своем месте! И хрен с ним, что музыкантом не стал. Слава Богу, что не стал!
Уже подъезжая к дому Алексея, Сергей добавил:
– С каждого ведь спрашивается по заслугам, правильно? Если ты, там, бизнес имеешь, так будь добр стоять за него, понимаешь? А если… – Сергей замолчал и оглядел дом, рядом с которым остановился, – мы тут вообще? Этот подъезд?
– Да, да этот! Спасибо!
– А, ну бывай!
Алексей распрощался с Сергеем и вышел из автомобиля. Ему сразу вдруг стало свободнее, и бейсбольная бита между сидениями теперь больше его не смущала. Зачем она ему нужна, думал он? Вернее, он, конечно, понимал, когда она могла ему пригодиться, но в своем воображении эту ситуацию Алексей представить не мог.
Он вдруг тут же вспомнил про жену, которая ждет его дома с приготовленным ужином. Внутри себя Алексей догадывался, почему ему вспомнилась жена и ее постоянные скромные объятия перед выходом на работу. Сегодня пятница, значит, скорее всего, она приготовила что-нибудь запеченное. Возможно, курицу или жаркое с грибами.
Из вежливости Алексей дождался, пока автомобиль с красивым номером скроется за рядами припаркованных тут же соседских машин, и прошел в подъезд. Подъезд плохо освещался, лифт вовсе был темным и грязным, но Алексей уже давно привык к этому и спокойно нажал кнопку «7». Это был его этаж.
Дома его ждало жаркое.