Поворот

     Они прощались. Она, москвичка, и он — житель Славянска.
     Это сейчас Славянск на первых полосах всех газет мира. А тогда был просто мало чем примечательный городок где-то там в Луганской области, где-то там на Украине. Сейчас...

      А тогда. Он — накачанный, загорелый, мускулистый и синеглазый и она,  грациозная синеглазка.  С белой, светяшейся кожей  и сияющими глазами. Его звали Валера, а её — Валерия. Судьба? Он носил её на руках и подбрасывал вверх, как пушинку, а его глаза летели её глазам навстречу...
     *****
     Не пара...

     Они - прощались.
     Валерка заказал в ресторане щи и борщ. Официант ничем не выразил своего удивления, черкнув какую-то одному ему понятную пометку в своем блокноте. Лера удивилась, но  постеснялась спросить Валеру, зачем им и щи и борщ сразу.

     —   Что будете пить?
     —   Водку неси.
     —   Понимаю-с. — И тут же принес запотевший графинчик и молниеносно наполнил два хрустальных стаканчика. Принёс и ледяной минералки, хотя её не заказывали. И два бокала к ней, и в них плеснул водицы. С пониманием официант...

    —   Ну, Газелька, вздрогнули. - За тебя, красивую!
    "Вздрогнули". Закурили, тогда это было ещё не запрещено.

     —   Газель! - Так он называл её в минуты нежности. -  Какая же ты красивая. Уже говорил тебе. Жаль, что я уезжаю. Нужно. Я всегда там, где нужно Родине. И в Афгане был, и в Чернобыле, теперь вот в Москве был.  А скучать буду... С ума сойду без твоих глаз. Ну давай ещё по одной!


     Лере тоже было жаль.  Пригубила водку, фу, горечь. Очередной роман заканчивался пшиком. Дело катится уж под тридцать, а принца на горизонте нет и не предвидится. Вот и этот. Принцем было показался... Показался?

      —   Не уезжай. - Она смотрела на него своими невыразимыми синими глазами. —   Не уезжай...

      —   Газелька! Ну я же тебе уже сто раз объяснял. У меня сын. Представь, ну разведусь я с этой. Это не проблема. Дальше? Ну, отсужу у нее сына. Отсужу, не сомневайся, у меня всё схвачено. Ну и? Ну приедем к тебе. Что дальше? Стукнет малОму восемнадцать и придет повестка в военкомат. В горячую точку. А у нас в Украине такого нет!  У нас от армии можно отмазаться, а если и не удастся — всё равно дальше Крыма никуда не пошлют. —   Валера глумливо захихикал, но тут же вдруг посерьёзнел.

      —    Я не могу рисковать своим сыном, Газелька.  Понимаешь?
     (На Украине, а в не в Украине... Но это неважно... Да. Конечно. Она все понимала...)

     ***

     Официант принес две тарелки борща и две тарелки шей.

     —   У-ха-ха-ха, - веселился Валерка, пристально рассматривая щи. - Газель! Смотри! Щи! Уууу.... оооо.... гыыыыы...  Всю жизнь мечтал посмотреть, как выглядят кацапские щи. Уууу... геее..... капуста плавает и цебуля. Фууу. Ну как можно есть вареную луковицу? Газель! Луковица целиком плавает прямо в щах! Леньки кацапам меленько порезать и поджарить.  Эй! Официант! Забери это!

     Официант появился бесшумно, как из-под земли, с беспристрастным выражением лица молча «забрал» "это"; ловко подхватил две тарелки со щами в обе руки и исчез себе, как свозь землю провалился.

     Ах, Лерик... Да он куражится специально, он юродствует потому, что ему больно. Конечно же, ему очень больно! Так она думала.

     Она проводила Валеру на поезд. Они долго целовались на перроне. А потом поезд пронзительно свиснул и тронулся... И тронулась её душа.  И были дни, недели и месяцы ожидания. По большому счёту — годы.

     Он так и не позвонил.
     Она тоже.
     Потому что... А потому что гордость не позволяла ей сделать шаг навстречу первой.



     *****


     Прошло много лет, много воды утекло, новый друг на горизонте замаячил - и вдруг... А у неё же телефон не изменился.  Вдруг? Как раз пару дней назад ей приснился сон. Как будто звонят в дверь, она открывает, а на пороге... Стоит Валера... С мусорным ведром.

     Вдруг. Под впечатлением этого сна тогда она ходила по квартире, заваривала себе кофе, стирала с мебели несуществующую пыль. Гнала от себя все воспоминания о нём. Включила телевизор.   И вдруг...

     Вдруг  увидела Валеру в толпе  митингующих.  Сон в руку! Ох и изменился же, да. Водочку он и в молодые года полюблял, а теперь под глазами такие конкретные мешки. И брюшко отрастил, от былой атлетичности не осталось и следа.  Но узнала. Но и она ведь тоже не похорошела за годы разлуки... Да, это он! Нельзя ошибиться! Он! Точно - он! Машет российским флагом и выкрикивает вместе со всеми: «Рос-сия — Рос — сия — Рос — сия!!!»
    ***


     Россия?

     ***

     Звонок из прошлого.
     Из прошлого?

     —   Лер. Удивлена? Как поживаешь? А я с той давно развелся. Сын в мюнхенский университет поступил. А ты?  Замуж вышла? Газелька, я всё помню. Я вспоминал тебя всю жизнь, всегда - вспоминал.  Я тебя люблю, я любил тебя все время... Я приеду к тебе.

     —   Любишь? Всю жизнь? Вспоминал? Правда?

     Он сказал, что уже вышел на пенсию. "Ну да,- подумалось ей, - в России пенсии больше, чем на Украине, наверное, поэтому ему и захотелось в Россию. А ещё лучше - прямо сразу в Москву. Ага... Он похвалился, что сын учится в Мюнхене." И опять не удержалась Лера от мысленного сарказма, ну да... в армию "малОго" уже не заберут. Ни в российскую, ни в украинскую.

     Мысленно и беззвучно. Так как воспитание не позволяло ей озвучивать свои мысли.
     —  Конечно же, приезжай, Валера. Не для телефона такие разговоры.  Разберёмся.

      Поговорили.


      Лера повесила трубку... Посмотрелась в зеркало, ну да, точно не похорошела за годы разлуки. Грациозность, пожалуй, сохранилась, несмотря на неистребимые лишние килограммы, она с ними честно боролась, как могла, но... Не так их и много, лишних... Кожа - ну да, не двадцать лет, однако, пока не единой морщинки... В общем, несмотря на, очень даже очень. Да! Глаза вовсе не синие, как в юности, а бледно-голубые, вовсе не сиящие больше, но по-прежнему ясные и пронзительные...  Возраст меняется, число поклонников не меняется, меняется только их возраст... Ха-ха-ха. Кажется, где-то она этот афоризм читала...

     Лера улыбнулась своему отражению. Осмотрелась по сторонам, как будто свою собственную квартиру увидела впервые. Хочет ли она, чтобы этот когда-то такой желанный мужчина сейчас появился в ее жизни?
      Она хотела выбросить этот звонок из головы, но помимо собственной воли мысленно продолжала разговаривать с Валерой.
 
      —   Любить тебя?
          Ждать тебя в гости? Почему же ты так долго вспоминал меня и молча «страдал»? А чего же просто не взял и да и не приехал бы ко мне раньше? Чтобы остаться - навсегда. А я ведь так ждала... И думала, что тебе нельзя, не положено... Я же свято верила, что ты  всегда там, где нужно Родине. Поэтому мне остается жить воспоминаниями и страдать...

      —   Ааа... А не  потому ли, что на Украине было тогда спокойнее? А не потому ли, что в 93-м по Москве ездили танки? Ну да, ну да, ну да!!!
         Ты  сам тогда и сказал,  что у твоего сына была бы перспектива службы в «горячей точке». 


       Россия? Какого же чёрта ты не спасал Родину, когда ей было плохо? Почему именно сейчас вдруг, как чёрт из табакерки, выскочила твоя любовь? А как ты издевался над всем российским... Вроде бы как бы в шутку. Вроде бы как от душевной боли...

      А теперь вдруг такой разворот.
      Вдруг.

     *****
      Она больше не наивная девочка с сияющими глазами.
      Спасать?
      Да, ближним нужно помогать... Приедет - поможет устроиться...
      Любить?

      Чур — чур — чур.