Выскочка

                ВЫСКОЧКА
               
Есть у меня один близкий приятель, назвать другом которого пусть не при всем желании я не могу хотя бы потому, что он нередко поступает со мной, мягко говоря, не лучшим образом. Расстаться с ним  у меня нет физической возможности – я без него, как без рук.  Тем более что мы с ним вместе с первого дня рождения: нас и купали в одной ванночке, чем он, вредный, пользуется, частенько подводя меня, что называется, под монастырь.  Я – человек  скромный.  А его отличает большое самомнение при том, что проявить себя не на словах, а на деле он  способен  далеко не всегда. И сколько я ни твержу ему, что он должен вести себя скромней, ничто не помогает. Как об стенку горох. Трудно понять, что нас так сближает – и характеры, и темпераменты у нас разные. Я – типичный меланхолик и интроверт, а он – холерик и экстраверт. Не буду оригинальничать, сошлюсь на Юнга, чтобы вы лучше поняли, что я имею в виду:  "Экстраверт направлен на растрачивание собственной энергии, движение её по направлению к окружающим объектам, интроверт — на накопление, движение энергии во внутренний мир» ( Википедия). Видимо, объединяет нас то, что разноименное притягивает, а одноименное отталкивает – других оснований для нашей близости я просто не вижу.
Если говорить о противоречиях между нами, то они  в первую очередь проявляются  по отношению к женщинам. Я хочу строить их не столько на телесной, сколько на духовной и душевной близости, тогда как его либидо (жизненная энергия)  направлено лишь на физические контакты, в которых главным является физиологический фактор: отсюда скоротечность связей, что в принципе противоречит моему менталитету. Но у меня не хватает воли сопротивляться его натиску, чтобы отстоять свою точку зрения, я чаще всего поддаюсь напору  приятеля. 
На мой взгляд, он – выскочка, поскольку постоянно вмешивается не в свое дело, пытаясь обратить на себя не только мое внимание, но и тех женщин, с которыми я сближаюсь в поисках любви, а не одного секса, как он. По его мнению, если я желаю достичь высокого общественного положения, то благодаря хорошей внешности должен использовать ее, ответив на происки  начальницы – тогда она скорее повысит мне зарплату, больше того, если уж мне так приспичило жениться, то она, как никто другая, соответствует для брака. Она будет благосклонно относиться к моим интрижкам на стороне – желая выйти  замуж и родить от меня ребенка.  Хотя она интересная и молодая женщина, даже немного нравится мне, но между нами  нет ничего общего, и я не испытываю к ней ни малейшего чувства. Если свяжусь с ней, это выйдет мне боком – я потеряю работу и едва ли найду для себя лучшую. Более чем неоправданный риск, но мой приятель считает иначе. Пока мне все же удается не то что переубедить его (это безнадежно, а отстоять свое мнение. Тот редкий случай, когда я не доверился ему, постоянно встревающему в мои отношения с женщинами – когда надо и - чаще всего – не надо. Во многом по этой причине я до сих пор холостяк, хотя мне почти  сорок. Раз я не хочу жениться на начальнице, убеждает он меня,  успею это сделать,  должен вместе с ним в полной мере пользоваться свободой – и меньше всего той свободой слова,  за которую сражаются всякие несогласные,  в чем  для нас с ним нет никакой нужды. В этом вопросе я солидарен с приятелем: исходя из того же Юнга, борьба с ветряными мельницами мешает накоплению и движению энергии во внутренний мир. А нервные клетки, как известно, не восстанавливаются, не говоря о том, что у нас можно ни за что попасть за решетку, а там мне, погруженному внутрь себя, уж точно мало не покажется.  Хотя  «экстраверсия проявляется в дружелюбном, разговорчивом, энергичном поведении, в то время как интроверсия проявляется в более замкнутом и уединённом поведении», я  все же не настолько  интроверт, чтобы находиться в таком пространстве, либо  сидеть с теми, кто, мягко говоря, не соответствует моим идеалам – другими словами, с обычными уголовниками. Поэтому я думаю, что, скорее всего, соответствую  более  глубокому типу личности. «Люди сложны и уникальны, и так как интроверсия -экстраверсия представляет собой непрерывное пространство измерений, люди могут иметь совокупность характеристик обоих типов. Человек, который ведёт себя как интроверт в одной ситуации, может вести себя как экстраверт в другой, и люди могут изучать поведение «противоположного типа» в некоторых ситуациях. Теория Юнга основывается на том, что если первичная функция человека экстраверсивна, то вторичная всегда интроверсивна (и наоборот)».]
Этим, наверное, объясняется и тип моего поведения, когда я  в ряде случаев разделяю точку зрения приятеля, забывая о своей первичной ( интроверсивной) функции, подменяя ее на короткое время вторичной  (экстраверсивной). И тогда между  нами, мной и приятелем,  наступает полный консенсус – мыслим и поступаем с ним одинаково. Лишь чуть позднее, когда страсти улягутся, я понимаю, что поддался на удочку приятеля, и становлюсь снова тем, кем был прежде – человеком, погруженным в свой внутренний мир. Все же женщины даже в его жизни, не говоря обо мне, не занимают слишком много времени, если исходить из продолжительности суток и тем более месяцев и лет. Так что я с полным на то основанием могу считать  себя не столь уж зависимым от приятеля, что и ему на руку: он нуждается в отдыхе, иначе может лишиться необходимой для его экстраверсии энергии, что, в конечном счете, и не в моих интересах.
 Отсюда не трудно понять, почему мы мирно сосуществуем, связанные  одной цепью, словно сиамские близнецы, едва появились в утробе нашей общей с ним матери. И что важно, приятель не является близнецом, он - немаловажная часть моего собственного тела, отвечающего за мужское здоровье.