Сеть

– Ладно, Санька, не расстраивайся. Я кое-что придумал на счет жилья, – и Паша, довольный и гордый самим собой, поведал Александре свой вариант.
Возмущению 25-летней девушке не было предела:
– Ты предлагаешь мне, чтобы я снимала комнату у вдовца? Плохо же ты обо мне думаешь! – от обиды глазки ее повлажнели, и она поспешила отвернуться от друга детства, чтобы то не заметил это. И он не заметил потому, как полностью был поглощен своей идеей:
– Зато сколько плюсов: не дорого, от работы в двух шагах. И потом: ты не думай о плохом. Ванька – кристально-чистой души человечище. – Только сейчас до него дошел подтекст возмущения подруги, и он усмехнулся. – Да не беспокойся ты за девичью честь свою. Ни один волосок не упадет с твоей прелестной головки.
Саша, не привыкшая к столь прямолинейным разговорам на щекотливые темы, вмиг вспыхнула ярким румянцем.
– Ты все сейчас поймешь. Почувствуешь даже по его голосу, какой он правильный и положительный персонаж. – Паша пододвинул к себе телефон, набрал номер и включил громкую связь. – Привет, Вань.
– Привет.
– У меня к тебе огромная, я бы сказал мирового масштаба, просьба. Альтруист ты наш.
– Не льсти.
– Тут ко мне из глубокой провинции землячка нагрянула. И работу уже нашла, а вот с жильем  - засада. А у меня – всего одна комнатка и тяжелый график работы. Ты сам все прекрасно знаешь.
– Ночные интервью на горячей простыне?
– Вот видишь, какой ты молодец, все-то ты знаешь и понимаешь. А еще, как мне помниться, ты собирался комнату сдавать.
– Да.
– Вот и хорошо. Главное: человек не с улицы. Проверенный, честный и чистоплотный. Ну как, договорились?
– Договорились.
– Когда можно подъехать? Ах, да, ты же у нас домосед. Все время дома. Так мы едем? Пока, до встречи.
– Пока. – На том конце провода повесили трубку.
– Ну, вот – Вновь с большой толикой гордости произнес Паша. – Вопрос с твоим проживанием решен оперативно и положительно.
– Но все так-то. Вдовец! – Саша развела руками.
– Я голову свою буйную и непутевую на отсечение даю. Иван – порядочный человек, от кончиков волос до педикюра. Ничего не бойся. Ты же все слышала сама.
– А что я слышала? – Саша подняла свои глубокие, насыщенно-коричневого цвета глазки на земляка. – Не очень-то и многословен твой друг.
– Это еще один плюс, – тут же отпарировал Павел.
– И потом, ты ему даже не сказал, что я – девушка.
– Разве? – искренне удивился друг детства.
– Ой, ли.
– Ну, да, извини. Схитрил малость. Но что с меня взять? Я же журналюга.
Он вырвал из блокнота лист и написал адрес.
– Вот тебе адрес. Можешь ехать, я сейчас такси вызову.
– Ты не проводишь меня? – Саша начинала понимать, что Паша старается как можно быстрее выпроводить ее. Да и сам друг это тут же подтвердил словами:
– Понимаешь, ко мне сегодня, с минуту на минуту, должны прийти. Очень важный клиент. Возможно, от этого будет зависеть моя судьба, карьера, и, как следствие, материальное обеспечение.
 Саша встала, и начала торопливо собирать свои вещи.
– Ну не обижайся, дружок. – Паша попытался было смягчить ситуацию,  но это ему не удалась, и он замолчал.

 Александре рисовался Иван мужчиной лет сорока, обрюзгший, благоухающий перегаром и с трехдневной щетиной. Но, на этот раз, предчувствие обмануло девушку. Дверь открыл тридцатилетний мужчина, приятный во всех отношениях наружности. Даже накопившаяся усталость, которая читалась без всяких напряг, в его серых глазах, была к лицу. Вот только заметная хромота портила общую картину привлекательности.
– Ты к кому? – поинтересовался он, когда они перестали изучать друг друга глазами.
– Я от Павла. На счет комнаты.
– Да? – изумился Иван, и кашлянул. Явно, такого оборота событий он не ожидал. – Проходите.
Саша вдруг поймала себя на ощущении, что все сомнения и страхи улетучились в одно мгновение, едва она переступила порог квартиры.
– Я покажу тебе комнату, – пробормотал все еще находившийся в легком замешательстве Иван, пока Саша не переобувалась в тапочки.
Квартира оказалась большой, даже огромной. Обстановка говорила о финансовом благополучии хозяина. Новая, добротная мебель, оргтехника. На стенах коридора, по которому они шли вглубь квартиры, висели репродукции картин художников эпохи Возрождения. Двери в комнаты были украшены витражами.
– Это ванная. Туалет. Детская. Библиотека. Кстати, можешь ей свободно пользоваться. Пять тысяч томов на любой вкус в твоем распоряжении.  – По ходу говорил хозяин, пока не подошли к двери с витражом «Осень в лесу». – А это твоя комната.
Саша вошла и замерла в тихом восторге. Комната ее детской мечты, которая не могла осуществиться. Особенно в малогабаритной двухкомнатной квартире ее родителей. Большая кровать, подстать ей огромное мягкое кресло. Письменный стол, шифоньер, телевизор и DVD – проигрыватель.
– Располагайся. Белье я застелил свежее. Утюг в шифоньере, диски в библиотеке.
Саша громко уронила чемодан.
– Да, кухню-то мы и пропустили. – Иван вышел в коридор, словно приглашал Сашу последовать за ним, и ей пришлось подчиниться.
Кухня полностью гармонировала с остальными комнатами. Как в рекламе. Саша даже зажмурилась на мгновение. Мечта любой женщины, любой хозяйки. Все, что так необходимо для комфорта и удобства, было здесь. Холодильник, морозильная камера, стиральная и посудомоечная машинки, телевизор, газовая плита. СВЧ – печь. Не говоря уж про «мелочи», от тостеров до кофеварок. Да, кухня должна быть большой, потому, как тут собирается вся семья в сборе и проводит большое количество времени. Овальный стол с шестью стульчиками красноречиво доказывал это. Все было просто на высшем уровне. И лишь опытный, дотошный и чуточку нагловатый, взгляд мог-таки определить отсутствие женских рук.
– Кстати, у нас сегодня праздничный ужин, и мы тебя приглашаем.
– Да неудобно так-то. – Саша попыталась отказаться, но Иван и слушать не стал:
– Ты, наверное, устала в поисках жилья. Время уже позднее, чтобы самой заниматься приготовлением ужина. Так что, никаких возражений не принимается.
Их взгляды встретились.
– Хорошо. Спасибо. Можно мне принять ванну.
– Конечно. – Ивана отвлекла кастрюля на плите. Что-то там закипело, забурлило, распространяя аппетитные запахи. Он бросился спасать положение, и, казалось, совсем забыл о ней. Саше самой пришлось отыскать ванную комнату, хотя хозяин ей и показывал.
После принятия освежающего душа, Саша разложила свои вещи, и сушила волосы феном. Выключив его, она услышала в коридоре приглушенные голоса и топот детских ножек. Через мгновение раздался стук в дверь.
– Войдите. – Саша, ожидавшая приход Ивана, одернула халатик на коленках. И второй раз за вечер интуиция ее подвела. В комнату вошла десятилетняя девочка. Ну, просто прелесть, а не ребенок. Кучерявые волосы веером лежали на ее плечах. В больших голубых глазах плескалось солнце.
– Здравствуйте.
– Привет. – Необъяснимая радость хлынула в душу, заполняя каждый уголок.
– Меня зовут Евдокия. Глупое, конечно, имя. Но в том не моя вина. Родители учудили. – С грустинкой в голосе представилась девочка.
– А меня зовут Саша. – Девушка широко улыбнулась. – А мне нравится твое имя. Дуня, Дуняша. Очень красивое, русское имя.
Девочка улыбнулась в ответ, демонстрируя изумительные ямочки на щеках.
– Спасибо. Вы не первая, кто так успокаивает меня. Но у вас это получилось искренне, и вам я верю. – Дуня была, пожалуй, слишком развита для своего возраста. – У нас сегодня праздник. И папа приглашает вас присоединиться к нам.
– А какой праздник?
Дуняша пожала плечами:
– Я не очень-то и поняла. Папа сегодня, наконец-то, погасил какой-то кредит. Теперь у него появиться больше времени на воспитание. – В ее словах была заключена вся правда семейного благополучия, для достижения которого Ивану приходилась брать кредиты и много работать. А девочке, тем временем, его не хватало. Вон, как засверкали глазки, когда она об этом говорила.
 Переступив порог кухни, Саша пережила еще одно потрясение: за обеденным столом она увидела двойняшек. Девочки пяти-шести лет похожи друг на друга, как две капельки воды. Кучерявые, синеглазые, пухленькие.
– Здрасти, – хором сказали они.
– Привет, – растеряно ответила Саша.
– Это Катька и Лизка. – Представила их Дуня.
– Дуня, – раздался голос Ивана.
– Катя и Лиза, – исправилась Дуня, и бросилась помогать отцу в сервировке стола. А стол, и, правда, был праздничный. Два салата, из свежих помидор и «Мимоза», сыр, колбаса двух сортов, настоящие домашние пельмени. В центре стола возвышалась вазочка с фруктами.
– Как ты на счет бокала вина? – поинтересовался у Саши Иван. Та лишь неопределенно пожала плечами. Она все еще находилась под впечатлением от увиденного. Молчание ее Иван принял за знак согласия, и на столе появилась бутылка «Массандры». Ужин протекал в спокойной умиротворенной обстановке. Говорили, в основном, дети, а Иван, что Сашу поразило, имел талант слушать, лишь иногда давал ненавязчивые и очень дельные советы. В общем, он жил жизнью и проблемами девочек. Дуняша активно принимала участие в воспитании сестричек, поправляла неправильно сказанные слова и ударения. А после ужина она помогла отцу убрать со стола. Теперь Саша понимала, откуда в девочке столько серьезности и не детской рассудительности. Пока посудомоечная машина делала свое дело, Иван сварил кофе по-турецки. Разлил по фарфоровым чашечкам, и только сейчас заметил, что Саша «находится не в своей тарелке».
– Ты не беспокойся. Дети у меня смирные, мешать тебе не будут. Я надеюсь на это. – Добавил он не очень-то уверенно.
– Как ты справляешься с ними?
– Да ничего вроде. Жена умерла, рожая двойняшек. Пацана мы хотели, а получилось то, что получилось. Так что, с ними я с самих пеленок, и за отца, и за мать. Да, и Евдокия у меня умничка. – Он не смог подавить тяжелый вздох. – Только все чаще я ловлю себя на мысли, что краду у нее детство. Ты не куришь?
– Нет.
– А я пойду, покурю. – Он вышел на балкон. Немного посидев в одиночестве, Саша вновь наполнила чашки ароматным кофе и последовала за Иваном.  Балкон был большим, широким. Плетенные столик, два стульчика и огромное количество цветов в горшках. Эдакий маленький  и уютный зеленый уголок. Одну из чашек она протянула Ивану.
– Спасибо.
Саша присела на соседний стульчик. Вид с балкона открывался потрясающий: перед глазами лежали городские джунгли, а там, у самого горизонта, заходило солнце, и окрашивало город в какой-то фантастический цвет.
– Не кори себя. Мне кажется, что девочки, когда вырастут, будут безмерно благодарны тебе.
– Ты так думаешь? – в его голосе слышалась искренняя надежда! Да, по сути, он и сам был еще большим ребенком!
– Жениться не пробовал?
Ваня лишь усмехнулся:
– Куда там? – и махнул рукой. – Сам я инвалид. Пенсия смехотворная. Трое детей. –  Помолчал, потом стал рассуждать. – Если и жениться, то только на вдове, или разведенной. А значит, с ребенком. А это уже, по минимуму, четверо детей. Не реально поднимать такую ораву. Ведь хочется не просто их вырастить. Желательно дать хорошее образование, обеспечить материально на первое время.
– И на что вы живете?
– Я экономист. И не плохой экономист. Веду бухгалтерские дела у нескольких бизнесменов, отчеты квартальные и годовые стряпаю. Да и студенты не оставляют без заработка. Пишу им рефераты и дипломные работы. Между прочим, на любую тематику. – Он усмехнулся.
– Так ты специалист широкого профиля? – она улыбнулась в ответ.
– Специалист по лексическому изменению оригинальных текстов. Переставляешь слова, перефразируешь мысли, синонимы, антонимы. Сейчас это называется, кажется, рерайтингом. Да и сам пишу рекламные статейки для небольших газет. Тем и живем, не жалуемся.
Саша ничего не ответила. Хотя со слов Ивана и получается все так радужно, но она-то видит, с каким трудом ему это все дается. Усталость просто бросалось в глаза.
В этом она убедилась в первую же ночь, когда пошла в туалет. Дверь в библиотеку была приоткрыта, и Саша осторожно заглянула. Иван сидел за столом, который был завален бумагами и книгами, и работал на компьютере. Рядом стоял термос, истощающий аромат свежесваренного кофе. А было три часа ночи.
 А утром был готов завтрак. Не просто чай с бутербродами, а полноценный калорийный завтрак: каша с цукатами, булочки, испеченные в духовке, и какао. Девочки дружно позавтракали и ушли, Дуняша в школу, по пути отведя двойняшек в детский сад. А Ване предстояла уборка в огромной квартире, приготовление обеда и прочая мелочевка. В таком темпе не всякий здоровый мужик справиться, чего уж говорить об инвалиде.

 В воскресный день Александра решила немного понежиться в кровати. Отоспаться и отдохнуть. Но ее разбудили возбужденные детские голоса и приглушенный гневный шепот Ивана:
– Тихо вы, чертенята. Не будьте дикарями.
Но расшалившихся двойняшек было очень трудно утихомирить. Саша улыбнулась. Сердиться на чудо ребятишек было просто невозможно. Она накинула халат и вышла из комнаты. Застало все семейство за хлопотливыми сборами.
– А вы куда? Да так рано?
Двойняшки сразу же бросились к ней и повисли на руках.
– Тетя Саша, пошлите с нами.
– Мы гулять идем.
– В парк, на карусели.
– И в «Макдональдс». – Перебивая, и дополняя друг друга, в одну секунду выложили всю культурную программу выходного дня.
– Мы всегда по воскресеньям ходим гулять. – Дуня по-взрослому нахмурила бровки. – Ну, давайте быстрее, мелочь зеленая.
Как можно не улыбнуться, глядя на столь милую картину. Она посмотрела на Ивана, которому было не столь весело и радужно. Мысль, еще до конца не созревшая, уже соскочила с языка:
– А я согласна. Пойду с вами, погуляю. А вот папа пусть отдохнет.
Девчонки встретили ее предложение с восторгом. И Иван посмотрел с благодарностью.
 Поход удался на славу. Гуляли они почти целый день, благо погода не подкачала. Вернулись домой усталыми, голодными, но с такими большими впечатлениями, которые переполняли их. Они делились ими, при этом без всяких уговоров смели приготовленный ужин, и разбрелись по комнатам. Тетя Саша дала им задание на лучший рисунок «Как я провела выходной». Оставшись наедине, Иван и Саша пили чай.
– Устала?
– Это приятная усталость. Дети у тебя просто прелесть. Культурные, послушные, не избалованные. Сегодня я так много нового узнала. – Она мило улыбнулась. –  Словно окунулась в детство. Неповторимое, надо сказать, чувство. Спасибо.
– За что? Это тебе спасибо. Кажется, я сегодня, наконец-то, хорошенько выспался.
– Я рада.

 С работы она возвращалась поздним вечером – была корпоративная вечеринка. Ничего удивительного не было в том, что в квартире висела тишина. Девочки, этот источник шума и жизни, давно смотрели чудные сны. Лишь на кухне горел приглушенный свет. Иван занимался ремонтом детской одежды, в частности куртки Дуняши.
– Привет.
– Привет. Ужинать будешь?
Саша вдруг осознала, что все ждали ее к ужину, и, наверняка, беспокоились.
– Извини, мне следовало позвонить.
– Ну, что ты! В твои-то годы становиться домоседкой – просто кощунство.  – И он вновь склонился над курткой. Хотя и правильные были произнесены слова, да вот только горечь почему-то осталась. Минуту она наблюдала за тем, как он, не умеючи, пытался пришить выдранный «с мясом» карман. Потом присела рядом и взяла куртку:
– А вот от чашки горячего чая я бы не отказалась.
– Я совсем не могу чинить вещи, – оправдываясь, обрадовался Иван.
– Хоть чего ты не можешь, – пошутила Саша. – А то уж совсем какой-то идеальный получаешься.
– Ну, – протянул Иван. – До идеала мне еще далеко. Целой жизни не хватит. – И он принялся колдовать над чайником. 
               
А еще через пару дней Саше пришлось принять более весомое участие в жизни семейства. Она оторвалась от чтения любимой книжки и прислушалась. В библиотеке происходил разговор на повышенных тонах. Говорил, в основном, Ваня, а Дуняша пыталась как-то слабо оправдаться.  Саша, по зову сердца, поспешила на помощь девочке. А помощь ей, и впрямь, была необходима. Она еле сдерживалась, чтобы не расплакаться.
– Что у вас случилось? – Саша присела в кресло и обняла девочку.
– Вот! – развел руками Иван. – Никак не могу объяснить ей, как решаются подобные задачки. Все методы уже использовал, а толку – ноль.
– Пойдем, Дуняша. – Саша взяла учебник по математике, и увела девочку к себе в комнату. И там, в спокойной обстановке, проявляя ангельское терпение, все-таки объяснила все тонкости решения задач.

 А однажды в субботний день Александра, проснувшись очень рано, решила всех удивить своим кулинарным искусством. И оккупировала кухню, где и застал ее Иван:
– Ого! Привет!
– Доброе утро. Вот решила продемонстрировать свои скромные способности, и заодно разнообразить ваше меню. Мне, конечно, далеко до такого мастера, как ты. – В ее глазах цвета коньяка плясали озорные огоньки. – Но кое-чему меня бабушка все же научила.
– Ой, ли, – поддержал игру Иван. – А кофе сварить слабо? Пока я кофе не выпью, я – не человек.
– Кофе вари сам. У тебя очень хороший получается.
– Понятно. – Иван достал из буфета зерна. – Кстати, хотел поинтересоваться: как ты научила Дуню решать задачки. Она их сейчас словно орехи щелкает. Да с таким удовольствием, да помимо заданного материала!
– О, нет. Это моя маленькая тайна.
– А может, откроешь мне ее. За маленькую чашечку хорошего, ароматного, такого бодрящего кофе? – предложил Иван, и добавил уже серьезно. – Мне ведь еще и младшеньких придется обучить.
– Я их сама обучу в свое время. – Саша поймала себя на мысли, что сказанное прозвучало спокойно и как-то буднично. Словно, где-то в глубинах души это было давным-давно решено, как должное. Она бросила взгляд на Ивана, но тот не заметил, не вник в смысл сказанных слов.
 Вечером Саша с девочками решили обновить гардероб куклам. Закрылась в детской комнате, превратив ее в ателье. Повсюду были разбросаны нитки, лоскутки материй, выкройки. Занятие так заинтересовала девочек, что были забыты и компьютерные игры и диски с любимыми мультфильмами. Вскоре они уже сами выдумывали новые фасоны и цветовые гаммы. Да и сама Александра включилась в процесс с не меньшим азартом. Лишь на секунду она покинула их, чтобы утолить жажду. И застала Ивана за глажкой белья. Он не заметил ее прихода, что позволило девушке некоторое время просто понаблюдать за ним. Ему было нелегко долгое время быть на ногах, и потому белье он гладил сидя, что было, не очень удобно, особо при глажке постельного белья.
– Давай я. – Она подошла к нему.
– Нет. Нет. – Запротестовал Ваня, но она буквально вырвала из его рук утюг.
– У тебя, кажется, еще отчет не доделанный. Опять будешь всю ночь сидеть за компьютером и глотать кофе. Иди, иди, работай. – Не принимающим никаких возражений, тоном приказала Саша, и Ивану пришлось ей подчиниться.
 
 С некоторых пор готовить ужин вдвоем стало для них доброй традицией. Процесс протекал в дружеской и веселой атмосфере. Иван много знал историй и забавных случаев, а главное: умел их подавать. Саша теперь понимала, за что в свое время его полюбила покойная жена, не побоявшись связывать свою судьбу с инвалидом, наперекор всем и вся. Саша  чувствовала, что и сама находится в шаге от подобного. Не хватало лишь какого-то маленького импульса. Искорки для разжигания костра. И вскоре это произошло.
 На кухню осторожно, бочком, зашла Лиза, что означало лишь одно: девочки что-то натворили, и боялись признаться в этом. Александра присела на корточки и заглянула той в глазки:
– Что такое?
– А можно мы вас будем «мамой» называть? – тихо спросила она, выступая в роли парламентера. Но Ваня услышал, и вскипел:
– Лиза! – повысил он голос. – А ну-ка, в комнату. Быстро!
Саша наблюдала, как в одно мгновение детские лазурные глазки наполнились слезами. Она попыталась прижать девочку как можно крепче к груди, но Лиза вырвалась и убежала. Саша в гневе обернулась к Ивану, но тот уже вышел на балкон. Девушка поспешила за ним. Молчали, каждый переживал происшедшие, мысленно готовясь к неизбежному разговору. И первым начал его Иван:
– Я нашел тебе квартиру.
Смысл сказанного не сразу дошел до нее.
– Что? Ты хочешь, чтобы я съехала?
– Да. – Спички ломались в руках, лишая возможности закурить.
– Почему?
Иван промолчал. Наконец-то, спичка разгорелась, и он с жадностью прикурил.
– Почему? – настойчиво повторила она.
– Ты сама все прекрасно знаешь, и понимаешь. Видишь, как мои девочки привязались к тебе? Мне  следовало заметить это на ранней стадии. А я как будто ослеп. Может, просто не хотел видеть, оттягивал. Обманывал сам себя. Ты прости меня, пожалуйста, Саша.
– Им мать нужна.
– Я знаю.
И вновь повисло молчание. И можно было на том, и закончить разговор, поставить жирную точку. Но вопрос, который в последнее время так часто задавала себе девушка, просился на волю. Тесно было, хотелось получить особое внимание и конкретного ответа.
– А почему я не могу стать им матерью? – акцентировала она слово «я». На что Иван так резко обернулся к ней, что она от неожиданности вздрогнула.
– Не шути так, Александра.
– Я не шучу. – Они, как и при первой встречи, пристально смотрели друг другу в глаза.
– Это не правильно. – Прошептал он.
– Почему? – в той же тональности спросила она.
– Ты молодая.
– Не на много младше тебя.
– Я больной человек.
– Но не смертельно же?
– У меня трое детей.
– Я умею считать.
– Ты еще выйдешь замуж.
– Только за тебя.
– Родишь своего ребенка.
– Нам не потянуть четверых.
– Ты попала в сети коварного человека. Инвалид с тремя хвостами.
– Заметь: я добровольно пошла в эту сеть. Инвалид мне очень нравится, а от его хвостов я вообще в восторге.
– Саша, – Иван отвел взгляд. – Пошутили и хватит. Сама понимаешь, что я во всем прав. Что ты сейчас совершаешь огромную ошибку, и губишь свою жизнь.
– Нет! Это ты не понимаешь, – Саша повысила голос. – Это ты совершаешь роковую ошибку. Когда же ты, Ванечка, подумаешь о себе? Сейчас ты оберегаешь девочек, вон как яростно заботишься о моем будущем. А кто подумает о тебе?
– Чего? – Иван никак не мог уловить смысл того, что хочет сказать девушка. И она поспешила конкретизировать:
– Ты же любишь меня! Ну, скажи! Признайся в этом, хотя бы самому себе. – Она не выдержала напряжения, и слезы брызнули из глаз. Она уткнулась ему в грудь и разрыдалась в голос. Иван осторожно приобнял ее, гладил волосы, словно мог успокоить ее.  Молчал, немного ошеломленный ее монологом. Она сказала то, в чем он сам себе боялся признаться, даже в минуты откровенности со своей совестью. Слезы ее не быстро иссякли. Она вновь посмотрела в его глаза и попросила, словно малый ребенок:
– Ну, скажи!
– Что? – он за время молчания успел о многом передумать, переоценить, взвесить, что успел потерять нить разговора.
– Скажи, что ты любишь меня. – Выделяя каждое слово, делая между ними значительные, красноречивые паузы, попросила она просьбу.
– Да, Саша, я люблю тебя. Но….
Александра не стала больше слушать его. Потянулась и прикоснулась горячими губами к его губам. Закружилась голова и чувство, которое, как уже казалось, навсегда забыто, истомно разлилось по телу.
А за спиной догорал закат. Обещая при этом на ближайший день ясную, прекрасную погоду.