75. Корона карнавала. Сестры Алмаз и Жемчуг

            

 
                75. Сестры Алмаз и Жемчуг

Две младшие сестры Василия Васильевича – звезды Александринки Надежда и Вера Самойловы познали в своей жизни то, что не каждому коллеге их дается – продолжительный, почти ставший бытом, каждодневной рутиной успех.

Мало того, они с этим успехом сумели справиться – но и не дали славе сломать себя. А как она их искушала! Как провоцировала! Для Веры Самойловой Тургенев написал лирическую свою «Провинциалку». Граф Соллогуб посвящал сестрам стихи, где величал их – «алмаз и жемчуг русской сцены».

Некий гусар, встречая Надежду на улице, неизменно валился перед нею на колени, в  пыль и грязь. Они были непохожи друг на друга: Наденька, порхающая и хохочущая в водевилях и – утонченная Вера, создавшая убедительные сценические образы в классической трагедии.

Два лика драматического искусства: один –  Талии, а другой –  Мельпомены.

Сестры тяжесть и нежность, одинаковы ваши приметы.
Медуница и осы тяжелую розу сосут…
(житель фэнсиона)

Сестры знамениты тем, что первыми в России стали давать бенефисы – спектакли, весь сбор (или часть сбора) от которых шел в пользу исполнителя главной роли. И до сих пор не устарело.

После водевиля «Дядюшка в хлопотах» Надежда и Вера Самойловы получили в подарок от поклонников букеты алых и белых камелий в порт-букетах из серебра; на их прелестных запястьях застегнули золотые браслеты (все же, символ неволи!). Газеты писали, что «такого торжества на русской сцене еще не свершалось».

Газеты же не уставали повторять, что «его величество Николай I  – отец актеров Императорского театра», что «труппа – его балованные дети». Жена его, императрица Александра Федоровна (Лала Рук, по светской имаджине) покровительствовала меланхолической Вере Васильевне.

Надежда Васильевна была в фаворе у самого. Встречая ее в театре, он  неизменно шутил с ней, предлагая разыгрывать вместе сцены из пьес, изображал даму: сюсюкал жеманно и «делал реверансы ниже нельзя» (неуклюжий карнавал монарха).

А ее заставлял ухаживать за собою, в манере полкового офицера.

Камелии в порт-букетах (любимые цветы парижских кокоток высокого ранга, «дам с камелиями») тоже, как будто, на что-то намекают.

Надежда играла на сцене до пожилых лет (блистала, покуда блисталось).

Вера избрала иную долю – вышла замуж за офицера Мичурина и оставила театр. Без сцены томилась, плакала, болела, но не могла бросить прекраснодушного (подарил свое  родовое имение крестьянам!) беспомощного в практической жизни идеалиста-мужа.

Плод этого брака – дочь Вера Аркадьевна Мичурина-Самойлова, народная  артистка Советского Союза. Она 60 лет посвятила Александринскому театру (впоследствии театр имени Пушкина), написала книгу любопытных воспоминаний.

Времена поменялись, государственный строй поменялся, Россия поменялась, все поменялось, но актерская профессия осталась прежней.

Жемчуга и алмазы сцены нужны были и Николаю I, и Николаю II, и Иосифу Сталину, и Леониду Брежневу. Как же без них.

Без них и власть не так сладка, и у царства нет пышности.

Самойловых хватило на четыре поколения.

И довольно. Большего мы, видимо, не заслужили.

Их блеском (все тем же) блистают другие.

Но хочется почему-то, чтобы и Татьяна Самойлова (Анна Каренина) имела отношение к той самой фамилии. 

И Мичурин-садовод (Самойловы тоже развели в Петербурге сад культуры)...

Но все это лишь совпадения, случайные имен созвучья. 

«Нам нечего ждать милостей от природы» и «летят журавли» – мемы из других словарей.

С кончиной Мичуриной-Самойловой (она тринадцатая в списке) закрылась последняя страница династии.

Человек умирает. Песок остывает согретый.
И вчерашнее солнце на черных носилках несут.
(он же).

А жемчужные ожерелья, кольца с брильянтами передаются из поколения в поколение.