Последнее слово

Вспышка.

#

Это чудовище стояло на небольшом холме, вверив себя пронизывающим, ледяным ветрам. Оно горбилось, словно на него невыносимой тяжестью давил последний луч солнце, который вот-вот оборвут бесстрастные тучи. Через минуту пойдет дождь, смывая и унося прочь все его прегрешения, все его существо, оставляя лишь пустую и никому ненужную оболочку, похожую на старое сухое дерево, занозу в земле, по глупости оставшейся на голой поляне.
Раньше здесь был лес, а сейчас затянутыми пеленой глазами чудовище видело вокруг себя только мрачную симфонию туч и камней. Вокруг были лишь камни и ни одного цветочка, ни одной травинки, пробивающейся сквозь эту потрескавшуюся мертвую землю. Только алый ручеек стремился вниз с холма, нитью Ариадны соединявшей чудовище с миром людей. Эта нить была привязана к его ладони, в которой он держал сердце, уже спокойное, не способное ни чувствовать, ни жить, а под его ногами валялось истерзанное тело. Лица видно не было, но вскрытая длинными острыми когтями грудь говорила о том, что чудовище не знало пощады.
Оно взглянуло на небо. От горизонта до горизонта тянулись серые тучи, последнему лучику солнца оставалось жить лишь несколько секунд - а потом весь мир вместе с этим чудовищем и маленькой, виднеющейся вдали деревенькой затопит тьма. Она заполнит каждую клеточку тела, каждую щелочку души, выдавливая и вытачивая свет отовсюду.
Из мутных глаз чудовища градом покатились слезы, а может быть, это был всего лишь дождь.
Вместе с последним лучом солнца исчезла и последняя надежда на чудо.
Чудовище взревело.

#

Он вздрогнул и открыл глаза. Первые мгновения парень никак не мог понять, что происходит - он стоял на улице под дождем, но без зонта, в руках у него ничего не было. Места были знакомыми, но весьма далекими от дома, - это был маленький скверик, рядом находилась его первая школа, которую ему пришлось сменить из-за переезда, в стороне протянулась большая автомобильная магистраль и метро. Удивившись, первую секунду он даже улыбался, ему всегда хотелось оказаться героем фильма, который внезапно просыпается и начинает собирать по кусочкам свое прошлое.
Но следом навалилась непонятная печаль и тоска. Так, первым делом надо бы спрятаться от дождя, рассудил парень и, перепрыгивая лужи, побежал к ближайшему магазинчику.
Найдя укрытие и отряхнув мокрые волосы, он привычным движением опустил руку в карман, достал мобильный телефон и проверил время и дату. Все было в порядке, дата была той же. Парень попытался еще раз вспомнить, что же произошло, но сколько бы он ни пытался, память все время утыкалась в какую-то глухую бетонную стену. Он не знал, почему, как и зачем стоял посреди сквера под дождем.
Он проверил остальные карманы, в куртке нашлась какая-то мятая бумажка. Аккуратно развернув ее, парень прочитал: «Начни все с начала», - и невольно нахмурился. Эти слова вызывали в нем очень неприятные чувства, но какие именно и почему, он понять не мог.
Первой мыслью было позвонить своему другу. Он убрал бумажку обратно в карман и набрал нужный номер.
- Привет, ты где? - переходя сразу к делу, начал парень.
Из трубки донесся какой-то дикий шум, в котором легко можно было угадать уезжающий со станции поезд метро.
- Неудобно говорить... перезвоню... - смог разобрать парень и без лишних вопросов сбросил звонок. Все равно толку от такого разговора было бы мало.
Он вздохнул и убрал телефон в карман. Дождь даже не думал униматься, да и куда ему - осень с полным правом заливала город потоками воды.
Ободранные деревья, с которых слетел последний цвет, своими кривыми и угловатыми стволами были похожи на когти какого-то чудовища. Промозглый ветер, как суровая жизнь проверял на прочность последние живые листочки на ветках, и как Харон переправлял павших-опавших куда-то вдаль, в Страну, где умирают листья. Люди попрятались по своим домам, поближе к одеялам и горячему чаю, и даже капельки на стекле двери, через которое парень смотрел на сквер, стремились друг к другу, как будто очень соскучившиеся друзья.
Все это было очень странно. Вся эта погода, записка, внезапно оказавшийся посреди серости я, подумал парень. Он машинально перебирал в карманах привычные вещи - ключи, перчатки, мелочь. Ключи?.. Достав кольцо с ключами, парень пересчитал их. Потом пересчитал еще раз.
Три ключа. Их должно быть четыре. Запас удивления на сегодня был еще не исчерпан. Пытаясь не беспокоиться попусту, он шепотом, вслух, чтобы не ошибиться, проговорил: «Первый - от двери подъезда. Второй - от верхнего замка квартиры. Третий - от нижнего замка квартиры. Четвертый...»
Он уже мысленно зашел в квартиру. Откуда у него было такое ясное ощущение, что ключей должно быть четыре? Машины у него не было, в почтовом ящике замок сломался давным-давно, и кому же тогда принадлежал четвертый ключ?
Парень понимал, что все это было связано, но каким образом - догадаться он не мог. Словно загадка вечно была на два шага впереди, игриво махала ему хвостом и исчезала за ближайшим поворотом.
Он устал стоять. Чувствуя, что ноги ему так и так придется мочить, парень купил одноразовый зонтик и вышел из магазина.

#

Коротки улочки, длинные улицы, перекрестки со светофорами, пешеходные переходы.  Знакомые летние кафе, которые давно сложили свои большие зонты, защищающие посетителей от солнца, но до сих пор их не убравшие, вечная стройка, импровизированный переход через железнодорожные пути с неизменными мыслями случайно угодить под поезд, - парень кружил по ставшему родным спальному району. Только почему район стал ему родным, вспомнить не получалось.
«А раньше здесь светило солнце», - вдруг подумал он. Приятно сидеть на лавке под жаркими лучами и болтать о всякой чепухе, а потом вдруг обнаружить, что у тебя сгорела шея. Или купить мороженое и идти куда глаза глядят. Смеяться, рассказывая дурацкие истории из жизни. Бродить по магазинам.
И все это делать под солнцем. Чувство, что он последний выживший на планете человек в школьные годы приносило лишь радость, но сейчас парню хотелось последовать за всеми.
Струящаяся по тротуарам грусть, которая давно уже промочила его кроссовки и медленно забиралась вверх по штанинам, навевала лишь темные мысли. В какой-то малодушном проблеске надежды парень вытащил телефон и проверил входящие звонки - пропущенных не было. Да и от кого он хотел получить сообщение?
Серые дома и пустые окна. Зажигающиеся фонари. Пустая левая ладонь, судорожно сжимающая в кармане воздух, ищущая непонятно что.
Приехать ранним утром на первом поезде метро, сесть на автобус, не замечая никого и ничего вокруг, доехать до нужной остановки. Пройтись по пустой улице - но пустой не из-за смертельной меланхолии и убивающего все мысли отчаяния, а пустой, застывшей в ожидании новых прохожих. Темное, предрассветное небо, несмелые усталые огни круглосуточных магазинов, две цепочки уличных фонарей. Купить две булочки на завтрак, неспешно пройтись вдоль новых домов, только ожидающих своих первых хозяев. Тысячи квартир, где в скором времени как в уютном мамином животике зародятся тысячи жизней. Жизни будут грустить, радоваться, злиться, обижаться, праздновать маленькие победы и терпеть маленькие поражения. Каждый день некоторые будут засыпать, желая кому-нибудь спокойной ночи и сладких снов; каждый день некоторые будут всю ночь напролет с кем-нибудь говорить; каждый день все будут мечтать, что завтра наступит хороший день.
Думая обо всем этом, завернуть за угол, потом еще раз, пройти под знакомыми окнами, протянуть руку и...

Парень застыл с вытянутой рукой, очнувшись от мыслей и обнаружив себя около незнакомого подъезда. «Что... опять провалы в памяти?» Нет. Он точно помнил, как последний час кружил по этим улочкам, от магазина к цветочному ларьку, от торгового центра, мимо школ, к большому озеру. То озеро под пеленой дождя показалось ему самым печальным видом на Земле. Чувство опустошенности невозможно было ничем забить. Ни заколотить фанерой новых воспоминаний, как старое разбитое окно. Ни заклеить скотчем новых ощущений.
Пальцы сами скользнули по кнопкам. Вычитанный где-то в Сети технический код для этой серии домофона, чтобы оставить втайне от жителей квартиры свое присутствие.
Какой квартиры?.. Парень чуть повернул голову набок. Ему надо было ехать на одиннадцатый этаж. Казалось, домофон пищал уже вечность, призывая чужака наконец открыть дверь и войти, но парень не спешил. Словно кошке, увидевшей на стуле призрака, ему хотелось поднять шерсть дыбом, оскалить клыки, но ни в коем случае не заходить.
Он сделал шаг вперед. Ни о чем не думая, прошел внутрь, вызвал лифт и нажал на кнопку.
Спустя полминуты он стоял перед железной дверью. Большая, массивная, охраняющая квартиру не только от воров, но и от бед и ненастий. «Одним из которых являюсь я», - грустно усмехнулся парень, но сам же не понял смысла этой фразы. У него было ощущение, что головоломка главного героя из фильма и правда начинает складываться, но вот куда она вела - ему это совершенно не нравилось.
Рука вытащила кольцо с ключами и привычным движением начала искать нужный ключ. Парень коротко выдохнул. Так вот от какой двери был четвертый. Почему же его нет?
Постояв еще минуту, он вышел на лестничную клетку. Позвонить так и не решился, это было выше его сил. Там, за массивной железной дверью жили люди, встречаться с которыми он не смел. Из-за чего их так развела судьба, парень, конечно же, не имел ни малейшего понятия, но ему казалось, что скоро он обо всем догадается.
Решив для себя, что за той дверью хранились трупы несчастных, которых он в приступе маниакальной ярости убил, - так было легче объяснить это дурацкое, пугающее, рвущее сердце на части ощущение, - он начал спускаться по лестнице и тут заметил на стене странную надпись.
Может, эта надпись была сделана еще до его рождения, может, она вообще оказалась тут по нелепой случайности и к нему не относилась. Но криво накарябанное «не надо» парень зачем-то принял на свой счет.
Почему-то эти слова были написаны темно-алой помадой. Кажется, именно на такой цвет он засматривался в ближайшем косметическом магазине. Но зачем ему потребовалась женская помада? «Я ведь не трансвестит, а?» - подражая буквам, криво улыбнулся он. Глупое волнение давало о себе знать. В ход шли совершенно безумные объяснения происходящего, но парень понимал - ни одно из них даже близко не объясняет, как он оказался на улице посреди дождя. Посреди этой симфонии камня и бетона, свалившись в оркестровую яму плохой погоды и неба, гноившегося свинцовыми тучами.

Дождь. Повсюду на планете шел дождь. Все люди давно заперлись в своих квартирах, лишь он один бродил по этим улицам, тщетно пытаясь найти ту ниточку, что отведет его домой, покажет, где живут его воспоминания. Почему он ничего не помнит. Почему он так стремиться вспомнить.
Ведь если он забыл - значит, так было нужно? Парень на свою память никогда не жаловался, но вот он стоит посреди дождя и не может сказать, как тут оказался.
Может, мне и не нужно вспоминать, терзался он, уже не прыгая через лужи, а просто переходя их вброд.
Весь мир был дождем и стекающими с крыш ручьями, но вдруг в этом шипящем мире родилась звонкая трель.
Звонок телефона. Парень молниеносным движением достал трубку и нажал на кнопку.
Друг наконец вышел из метро и, ругаясь на жуткий ливень и на парня, уже доставшего своими просьбами, предложил встретиться в их любимом кафе.
Парень даже ответить ничего не успел. Закончив выслушивать этот монолог, он пошел на место встречи, прекрасно осознавая, что еще не просил друга ни о чем.

#

В такой час и в такую погоду кафе пустовало. Обычно здесь трудно было найти местечко даже для одного, а теперь свободные стулья сиротливо прижимались к столам и выглядели как брошенные на улице щенки.
Парень уселся на место у окна и махнул официантке, хотел попросить меню, но она сразу улыбнулась и тут же исчезла на кухне.
Наверное, срочные дела, подумал он, не придав этому значения. Парень вновь углубился в наблюдения за каплями на стекле, оно захватывало его и позволяло не думать. Последние пару часов мысли просто разрывали его голову надвое.
Через несколько минут вернулась официантка и поставила на стол зеленый чай и фруктовый эклер. Парень секунду соображал, потом открыл рот, чтобы сказать: «Я это не заказывал», - но девушка была быстрее:
- Сегодня один? - улыбнулась она и, услышав свое имя, донесшееся из кухни, вновь исчезла.
Парень остался один на один с фруктовым эклером. Медленно снял с принесенной вилки салфетку, взял ее в руку, отломил кусочек и стал задумчиво жевать. Зачем-то проверил, не идет ли у него носом кровь.
Эклер был вкусным, чай был теплым, парню хотелось заснуть тут же и не просыпаться до лета. Или до того момента, когда станет хорошо.
Но колокольчик у входной двери развеял все его добрые мечты.
- Еще хоть раз вытащишь меня в такую погоду… - сквозь зубы процедил друг, бухаясь на соседний стул и ставя возле столика какую-то коробку. - Ну? - спросил он требовательно и вместе с тем как-то странно.
Парень вгляделся в только что пришедшего человека. Определенно, это был его друг, с которым они вместе учились и поддерживали отношения, даже когда им пришлось пойти в разные университеты. Он помнил до мельчайших подробностей все их приключения, радости, несчастья. Знал, что его друг любит, чего терпеть не может, когда его стоит поддержать, а когда оставить в покое.
Проглотив очередной кусочек эклера, парень с напускным равнодушием сказал:
- Это может прозвучать странно, но я не помню сегодняшнего утра.
- Разумеется, не помнишь, - с издевательским тоном ответил его друг.
Парень насторожился.
- Ты что-то знаешь?
- Пф-ф-ф-ф... - друг откинулся на спинку стула и потер глаза, как будто за этот день смертельно устал.
Но парень прекрасно знал (хоть и не понимал, откуда), что все это было на публику.
- «Был я слеп, Господи, а теперь вижу», - механически проговорил друг и ногой подвинул парню коробку. - Я все прекрасно понимаю. Правда понимаю. И, прошу тебя, всегда помни, - парню показалось, что он выделил это слово, - помни, что я на твоей стороне. Но, вот честно, ты уже вот тут у меня сидишь, - и друг сделал страшные глаза, потыкав себе в кадык двумя пальцами.
- Что в коробке?
Парню показалось, что он не до конца высох после ливня, но на самом деле по его спине катился холодный пот. Он четко понял, что в этой коробке лежат ответы на все его вопросы. И трогать их ему совсем не хотелось.
- Да ты открывай, и покончим с этим.
- А ты разве не собирался в отпуск? - вдруг спросил парень, резко меняя тему, но не сводя взгляда с этого ящика Пандоры.
- Ты спрашиваешь меня об этом уже пятый раз. Нет, я поеду в отпуск в следующем году. А может, летом. А может, никогда. Хочешь, чтобы я открыл за тебя? - друг потянулся к коробке.
- Нет.
Парень резко остановил его и сам взял коробку.
Поставил себе на колени. Коробка была легкой, внутри что-то каталось и вроде как шелестело.
Друг взял кружку парня и налил себе чай.
Парень открыл коробку.
Сверху лежал какой-то листок с фотографией котенка и текстом.
- Славный выбор, я бы тоже себе такого взял, - проговорил друг, доедая фруктовый эклер.
Это была распечатанная информация из питомника для кошек. Он хотел купить этого котенка, чтобы подарить его на день рождения... Кому?
Парень вдруг вспомнил, что его двоюродная сестра советовала называть кошек так, чтобы в имени был звук «тс» или «кс». Якобы этот звук их привлекал. Тс... Кс... Ск… Ст...
- Авантюра, - снова подал голос друг.
Да, авантюра. Что бы сказала мама? Чья?..
Отложив в сторону листок, парень достал из коробки два билета из кинотеатра. Этот фильм он совсем не помнил, потому что занимался в то время совсем другим.
- Аж мурашки по коже, да? - спросил друг.
Да. Чужая теплая рука.
Дальше - декоративная бумага. Образец открытки с начерченными карандашом линиями и разными вариантами текста - рукописного, распечатанного. Все должно быть идеально, все должно быть красиво. Написать от руки, вроде как с душой? Минус красоте. Распечатать? Минус душе.
История о черством, холодном, грубом камне, вечно наблюдающим за солнцем.
Дальше - плеер с маленьким экраном. Музыки нет, только фотографии. Фотографии... Самые первые фотографии; те фотографии, которые насобирал сам; те фотографии, которые получил в подарок; те фотографии, которые сделал сам.
Я знаю тебя.
Дальше - CD-диск с музыкой, посвященной одному человеку.
Дальше - гигиеническая помада именно на такую погоду. Сухие губы - это больно.
Дальше - открытки с самыми теплыми на свете пожеланиями. Он не стал их открывать, не стал перечитывать. Он помнил их наизусть. Теперь - помнил.
Дальше - странный приборчик.

Я посмотрел на друга и достал из кармана помятую записку, написанную моей рукой.
- Я должен был начать все сначала... - пробормотал я.
Друг кивнул.
Сначала. Со старта. С нуля. Выстроить все заново.
Но я не могу.
Я не могу забыть тебя. И я начинаю все сначала - вновь шатаясь вокруг твоего дома, вновь возвращаясь к твоей квартире. Я помню, как держал тебя за руку, помню, как мы ходили вдвоем под одним зонтом. Ты всегда очень злилась, когда я ходил в кино без тебя, и так радовалась, когда мы просто дурачились вместе. А один раз мы целый день провели в книжном магазине, где я, сам того не ожидая, зачитался Библией. А летом мы ходили купаться на озеро, и я с кругом плавал еще хуже, чем ты. Первые несмелые эксперименты с записью гитары и вокала, никакого отношения к выражению чувств не имеющие. Просто было приятно родившуюся глупую мелодию назвать любимым именем.
И дальше - навсегда врезавшиеся в память и сердце грубые оскорбления, злокачественными опухолями отравляющие наши жизни.
Чудовище, разорвавшее твое сердце на части, - это я.
Начать все сначала.
Кто сказал эти слова и кому они предназначались? Какой в них был смысл?
Так ли это важно сейчас, когда по всей планете идет дождь, а мы стали самыми далекими друг другу людьми?
Помнить об этом, думать об этом - невыносимо. И вот почему... я стоял посреди того сквера.
- Помнишь? - друг перегнулся через стол и взял непонятный приборчик. - Смотришь сюда, кнопку жмешь тут. Как в «Людях в черном».
Я старался убежать от воспоминаний, перестать терзать и терзаться, но тело вновь выводит меня к ней. Словно отключившийся мозг передает управление сердцу, а у сердца есть своя ариаднова нить. По ней оно и идет.

- Сделаешь одолжение? - спросил парень, не обращая внимания на то, что друг картинно закатил глаза. - Если я вновь буду вести себя странно, скажи мне еще раз. Ну, про «был я слеп, Господи».
- Как вам будет угодно - вздохнул он.
Парень грустно усмехнулся, сложил все вещи обратно в коробку, пододвинул ее другу и положил мятую бумажку в карман куртки.

#

Вспышка.