Главный режиссер

1 июля – день памяти одного из старейших и известнейших театральных режиссеров, народного артиста СССР Петра Монастырского.


Великий затворник

Записать интервью с Петром Львовичем Монастырским было непросто: после своего 95-летия он категорически отказывался общаться с прессой. Сетовал, что журналисты плохо знают предмет разговора, не осведомлены о событиях театральной жизни и выискивают одни жареные факты. За это журналисты даже называли его «великим затворником».

Решил рискнуть… Позвонил домой Петру Львовичу и… проговорив с ним около часа, договорился об интервью.

Личное знакомство с Петром Львовичем началось с самого настоящего экзамена, который я сдавал ему прямо на лестничной клетке. Вход в общий коридор на этаже Монастырского был закрыт железной решеткой. С одной стороны решетки стоял ПЛ, с другой – я. И вот, прямо в общем коридоре подъезда, не впуская в квартиру, Мэтр задавал мне вопросы о своих спектаклях. Какие работы я видел, какие мизансцены запомнились, каких актеров выделяю. Знание поставленных Петром Львовичем спектаклей ещё не стали пропуском на интервью. Монастырский внимательно изучил протянутое сквозь решетку удостоверение корреспондента Радио Свобода и заявил, что документ на английском языке, ему неинтересен. А вот аккредитация на русском Петра Львовича вполне устроила, и он, открыв, наконец, решетчатую дверь в коридор, великодушно разрешил войти. Ура! – Экзамен у Мэтра пройден, он согласился на интервью!


Последний из могикан

В квартире Петра Львовича меня поразила точнейшая режиссура быта. Все вещи: начиная с прихожей, на своем месте. Ничего лишнего, все продумано до мелочей, все штучное, аристократическое, под стать хозяину дома. Петр Львович опираясь на трость, пригласил в свой кабинет.

Осматриваюсь: обстановка немного аскетичная. -Книжный шкаф, письменный стол и два кресла. Замечаю, что библиотека рабочая, и книги подобраны идеально. Много классики, книг о теории театра, избранных работ театральных критиков. Отдельно:  несколько номеров «Театральной жизни» («журналы с рецензиями на мои спектакли. Есть даже с разгромными», - пояснил затем ПЛ). Над письменным столом: награды режиссера, портрет его супруги, Надежды Петровны, дипломы, почетные грамоты и поздравляющие с юбилеями правительственные телеграммы.

Начав разговор, Мэтр бережно снял со стены над столом фотографию Бориса Евгеньевича Захавы с автографом. «Мой ГИТИСовский педагог, заведующий кафедрой режиссуры. Наш курс выпускался за год до войны, в 40-м… К сожалению, я мало общался со своим Учителем, но его совет в любом спектакле верить в себя и искать актерский ансамбль, помню всегда», - глаза Монастырского загорелись юношеским блеском, унося его в воспоминания о студенческой юности…

Петр Львович оказался интереснейшим собеседником! - В 96 лет он в мелочах помнил события 70-летней давности, увлекательно рассказывал про актеров и режиссеров, с которыми работал за годы своей карьеры. Но самое важное было даже не в интересности рассказов. Главным было, что Петр Львович чувствовал интонацию! Как все режиссеры, он, прежде всего, был прекрасным актером! Ведь режиссер должен уметь показать актеру: как сыграть роль! В том интервью для Радио Свобода Петр Монастырский рассказывал и показывал тех, о ком вел речь. Это было блестяще! Каждый свой рассказ Монастырский превратил в моноспектакль, где все интонационные паузы были расставлены самой жизнью.

«Это был мой театр, его все шутливо называли «Монастырская изба» и можно понять, что я не мог оставаться там очередным режиссером. Двух львов в одной клетке не бывает. Нынешний самарский драмтеатр трудно назвать театром. Там нет ни одной пьесы на современном материале о жизни Самары. Зачем нашей драме хорошая пьеса? – Зачем она нужна, если они ставят «Вишневый сад» - поделку, на нее же никто не ходит. А если ходит, то определенная публика, смакующая дешевые, показушные пошлые сцены».

Рассказал Мэтр о своей Галатее Наталье Радолицкой: актрисе, которая была его супругой. С ней он поставил один из лучших своих спектаклей – «Усвятские шлемоносцы» по пьесе Евгения Носова. Вспоминая, как в неполные сорок лет Радолицкая сгорела от болезни, ПЛ несколько минут держал паузу. Словно заново переживая то, что было четверть века назад...

За два часа мэтр рассказал о событиях многих лет, и было видно, что рассказ этот восхищал и его самого. Не потому, что Монастырский – эпоха. А потому, что Петр Львович: штучный человек, умеющий рассказать просто о великом таинстве искусства театра. Уже в конце беседы, извинившись, рискнул спросить у Мэтра: почему он избегает журналистов? ПЛ ответил: «король сам выбирает, с кем ему общаться».

После той встречи было ещё общение с Петром Львовичем. Всякий раз он восхищал своим интеллектом и интеллигентностью. Монастырский умел дружить. Его друзьями были люди «одной волны» и возраст тут был неважен. Общаясь с людьми, ПЛ, никогда не подчеркивал разницу в возрасте, был скромнее многих своих менее именитых коллег. Любил поговорить о политике, причем в политиках в первую очередь уважал профессионализм руководителя, стремление помочь простым людям. Обсуждая проблемы родной Самары, радовался, что город возглавил Дмитрий Азаров: «теперь у Самары молодой глава, это хорошо: надо давать дорогу молодым, и город будет молодеть!» Случайно став свидетелем их телефонного разговора видел, как искренне радовался Мэтр, что глава Самары прекрасно разбирается не только в политике и городском устройстве, но и в театре - Дмитрий Игоревич Азаров, как и многие самарцы, воспитан на лучших спектаклях  Монастырского.

У Петра Львовича было много творческих планов. Он собирался ставить в местном оперном театре «Пигмалион», была у него идея срежиссировать массовый праздник на центральной площади.

В Международный День театра в 2012 году я поздравил Мэтра стихами, написанными в его честь:

Петр Львович, Вы – великий.
Не из лести говорю.
Из российских режиссеров
Больше всех я Вас ценю.
Хоть и видел я немножко,
Но враньем не согрешу:
Помню «Гарольда» и «Крошку»,
«Шлемоносцев» и «Левшу».
Вы подвижник, и создатель,
И в спектаклях Ваших свет.
Монастырского второго
На подмостках сцены нет!
Вы для нас как буревестник,
И луч света в царстве тьмы,
Вы - культуры провозвестник,
И … родитель «Ханумы».
Горький, Гоголь, Достоевский,
И Леонов, и Дворецкий:
Автор западный иль местный
В постановке интересной.
В театральном Зазеркалье
Вы волшебник, чародей.
И актеров создавали 
Из посредственных людей.
С Днем театра поздравляю
Петр Львович, мой кумир!
Чтобы светом озаряли
Окружающий нас мир!

Прослушав стихи, Мэтр тонко подметил оборотную рифму, заменив «людей» на «бл…ей». И сразу рассказал об интригах актеров, которые предали его в 1998-м так же, как труппа Таганки предала Любимова. Предательством актеров, которых он пестовал, Мэтр был разочарован больше всего. «Я создал актерский ансамбль, уникальную труппу. Искренне считал их единомышленниками.  Многих перетащил в театр из сельской самодеятельности. Выбивал им при советской власти квартиры поближе к театру, машины, обслуживание в элитной обкомовской поликлинике и путевки в санатории, места в садиках и яслях для их детей. А они в итоге предали, не пытаясь возражать губернатору Титову, когда тот назначил нового главрежа. Так тоже бывает», - посетовал Петр Львович, рассказав, что в 2006-м даже отказался от звания «Почётный гражданин Самарской области» после того, как губернатор Титов присвоил это звание Борису Ельцину.

В конце прошлого века, когда ПЛ уже не работал в драмтеатре, многие актеры, в том числе - заслуженные, и даже народные, встретив бывшего главрежа на улице, переходили на другую сторону или демонстративно отворачивались, не здороваясь. «Это все недостаток воспитания. Даже у именитых. Не будем судить строго актеров, у них всегда непрощенные обиды и никогда не будет идеального режиссера. Не нравился им главреж Монастырский: получили Гвоздкова. Теперь и он не нравится, но в его спектаклях, которые я считаю слабыми, они играют. Им за это платят жалованье. Такова актерская природа», - великодушно замечал ПЛ.


Театр имени Монастырского

После 1998 года Петр Львович на спектаклях самарской драмы не был ни разу. Правда, в 2007 Мэтр стал главным режиссером тольяттинского театра «Колесо», выпустив там три спектакля. Два из них: «Варшавская мелодия» (по пьесе Л. Зорина) и «Зыковы» (по пьесе М. Горького) в начале семидесятых ПЛ уже ставил на сцене самарской драмы. Но напрасно театральные критики пытались найти в тольяттинских постановках кальку с самарских спектаклей. Прочтение обоих пьес Монастырский сделал совсем другим. В Тольятти ПЛ работал в спартанских условиях: приезжал на несколько дней в неделю, останавливаясь в гостинице или на съемной квартире. И это: в 92 года!

После 95-летия, в июле 2012-го,  областные власти предложили Петру Львовичу устроить юбилейный творческий вечер на сцене Филармонии. Мэтр очень переживал, готовясь к нему. Многие самарцы с теплом вспоминали легендарные театральные встречи со зрителями, которые вел Монастырский в семидесятые-восьмидесятые, и очень надеялись увидеть Мэтра и в этот раз. Но… на одной из репетиций у Монастырского стало плохо с сердцем и юбилейный вечер, увы, пришлось отменить.

И все же Мэтр вернулся в свой театр. 3 июля прошлого года, овациями публика провожала в последний путь своего кумира из здания Театра драмы. Его театра. Театра Монастырского. Которому он был предан всегда.