Игрушечка, next2

женское чтение на сон грядущий
(повесть, фрагменты)
------------------------------


СВЯЗИ С ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ
...

... и тут же в дверь постучали.

Посетителей было двое – седой джентльмен с дворянской осанкой и женщина увядающих лет, разодетая легко и броско, под семиклассницу.
 
- Здравствуйте! – театрально сказал предводитель дворянства; голос прозвучал глухо, будто из-под крышки дубового сундука, - Меня зовут Роберт Бляблин. Я главный редактор ежемесячника «БлинЪ». А это моя помощница Джульетта. Вероятно, вы уже знакомы.

Женщина-семиклассница предельно вежливо поздоровалась, не разжимая зубов, и сделала поспешный книксен.
Самое лучшее сейчас было бы немедленно закрыться на обед, и вывесить на двери табличку «Ушли в поход на Полюс». Однако, инерция PR-управления заставляла выслушивать со вниманием всех, и этих тоже. Им было учтиво предложено располагаться.

- Цель нашего визита состоит в следующем! - с достоинством великим начал редактор Бляблин. Он конечно же не знал, что ему можно было уже не продолжать, а ещё лучше, не начинать вовсе. При слове «БлинЪ» душа у милосердной не в меру Эгины Эдуардовны завязалась неприступным фламандским узлом.

Было дело, активистка журнала «БлинЪ» уже приходила в банк. PR-хозяйки тогда на месте не оказалось, и помощницу Роберта Бляблина мужественно взяли на себя Диментий Зольц и Пупырышев. Битых полчаса они слушали рассказ о том, какой замечательный в «Блине» собрался редакционный коллектив, какой неповторимой личностью является главный редактор, как широки планы и перспективы этого уникального издания, и что сотрудники его работают не за зарплату, а за идею. Это, кстати, насторожило сразу. В итоге всех доводов колокольным звоном прозвучало благородное деловое предложение – срочно выделить на жизнь сатирико-юмористическому изданию «БлинЪ» шестьдесят миллионов карбованцев в обмен на последующую рекламу банка на его потешных страницах. Зольц и Пупырышев ловко уклонились от положительного ответа. Однако патриотка «Блина» и великого Роберта Бляблина с мольбой в глазах всё-таки всучила им подборку номеров своего обожаемого ежемесячника. Она попросила вникнуть поглубже, осознать неповторимость, полюбить всеми жабрами души и пообещала прийти ещё, потом.
Вникать в такие предложения на полную глубину для Пупырышева  и Диментия Зольца было должностной обязанностью. Они взялись за это дело, едва эмоциональная гостья избавила их от своего присутствия. «БлинЪ» не подвёл. Пресные будни того дня оказались разукрашены нетривиальными впечатлениями. На поляне творческих тем и направлений журнала мощно возвышались два мотива – сексуальный и кладбищенский. Пупырышева очень тронул «Рассказ пожирателя трупов червя Евстигнея». Зольц надолго завис под впечатлением от сексополитологического эссе «Интимная жизнь с правительством». Хотя оба они сошлись во мнении, что главной творческой жемчужиной в короне издания следует считать рассказ, который начинается словами: «Мотл Петрович Дофаршмак блевал винегретом в Днепр с моста метро...».
При первой же оказии они поделились своими эмоциями с Эгиной Эдуардовной и предложили ей самой глянуть пару экземпляров «Блина». Та смотреть не стала. Ей вполне хватило мимолётного: на лицевой стороне обложки одного из выпусков она увидела групповое фото редакции «Блина» - пафосного Бляблина, Чичкало-Обуса, Чмутова, Гарцмана и Артазея в переплетённом окружении трёх игривых безымянных фей, старательно заголивших себе девичьи плечи и кобылистые ляжки. Журнал был заклеймён, как пошлятина, запрещённая к какому бы то ни было соприкосновению с блистательным именем банка «Эпоха-Кредит».
 
Именно поэтому теперь, едва Бляблин представился Бляблиным, рука Эгины Эдуардовны как-то сама собой потянулась за воображаемым канделябром. Бритвой по горлу или канделябром по голове – были излюбленными приёмами её милосердия. Они замечательно годились для случаев, когда потребность рубить концы пагубной идеи и пресекать гангрену пошлости возникала со всей очевидностью. Энергично, с чувством благородного возмущения, хозяйка PR-управления скомкала все липкие доводы «блиновцев» и засунула их обратно, в воображаемое дупло, где жужжат пчёлы всех шарлатанских идей. Впрочем, финальный речитатив обошёлся без метафор и был прям как полёт кувалды: «БлинЪ» не получит от банка ни гроша!

Разговор получился ёмкий, но взъерошил обе стороны. Услышав отказ, повелитель чёрного юмора отнюдь не утратил своего княжеского флёра. Он поднялся с места ровен и осанист, словно пришитый спиною к доске. Что называется, убит, но не побеждён. Ярко разодетая его помощница чувствовала себя гораздо хуже. Было видно, что она на грани, что от преступления или от подвига её отделяет один шаг. Она даже забыла про книксен вежливости, когда им с Бляблиным пришлось уйти восвояси.

Однако, прежде чем делегация от «Блина» снялась с насиженных кресел, и оправилась за горизонт всемирной литературы, в обширный офис PR-управления заглянул по делу финансовый аналитик Витольд Корж. Он сел в сторонке, дожидаясь очереди, и с большим интересом всё это наблюдал. Когда дверь за великолепной парочкой закрылась, аналитик отвесил шуточку:
- Вообще, шестьдесят миллионов – это возможно. Только с одним условием. Пусть переименуют свой журнал. Пусть это будет не «БлинЪ», а «Корж». Тогда, быть может, договоримся. Тогда я подсуну шефу такой финансовый график, что он согласится на всё, роняя слёзы счастья...