Камень Алатырь. Когда щедры боги. Глава шестая

Была по-весеннему теплая погода. Саша уединился на пока еще пустом городском пляже вместе со своими конспектами, пытаясь углубиться в материал предстоящего экзамена. Но в голове роились какие угодно мысли, кроме мыслей о высшей математике. Они постоянно норовили затеряться в беспокойной толпе посторонних мысленных образов, назойливо всплывающих один за другим.
После встречи с продавцом поломанных игрушек Ковальчуку снова показалось, что он сходит с ума. И если бы у него не было опыта в этом деле, Саша, как и в прошлый раз, записался на прием к психиатру. Каждый, кому не приходилось сталкиваться ранее с лесным миром, сделал именно так, но только не Ковальчук. Он прекрасно понимал, что никакой психиатр ему теперь не поможет. Возникло знакомое ощущение того, что его снова затягивает магическая трясина лесных интриг. И как бы он не сопротивлялся, это ничего не изменит.
Грань между реальным миром, как его видит простой обыватель, и миром леса опять стремительно размывалась и лучшее, что мог сделать Саша, чтобы не сойти от этого с ума, - это принимать пленившие его судьбу обстоятельства как должные и позволить потоку событий нести себя в сумрачное марево неизвестности.
Расправившись с очередным бутербродом, Ковальчук вдруг заметил появившегося словно ниоткуда белого голубя. Он деловито подбирал хлебные крошки на песке и не обращал на Ковальчука внимания. Но Саша стал пристально рассматривать птицу. Голубь был не просто белого цвета, но как будто бы сиял, изнутри излучая свет. Сначала Саша подумал, что это сияние ему привиделось из-за яркого солнечного света. Но словно в ответ на его сомнения, солнце прикрыла мимолетная туча, а голубь продолжал сиять.
Ковальчук щурил глаза, жмурился — ничего не менялось. Изменения начались мгновением позже, когда странная птица, бойко маршировавшая вокруг Саши в поисках крошек, стала менять окрас. Продолжая светиться, голубь быстро темнел, пока не стал таким же абсолютно черным, каким до этого был белым. Неожиданно он остановился и вперил совершенно нептичий взгляд в Ковальчука. В спину Саше тотчас ударила волна холодного ветра, взметнувшего тучи пляжного песка в воздух. Прикрываясь от вдруг разъярившегося песка, Саша не заметил момента, когда странный голубь превратился в знакомую ворону.
-Что брюхо-то греешь, плешивый?! - презрительно прокаркала она, и тут же, взъерошившись отскочила, потому что Ковальчук рьяно отмахивался и отплевывался от миллионов ополчившихся на него песчинок.
-Прекрати буянить, дура! - рявкнул он.
В мгновение ока буря утихла, и на пляже снова воцарился солнечный рай.
-Чего тебе надо? - спросил Саша, стряхивая с головы пригоршни песка.
-Также, как эта голубка из белой превратилась в черную, так и твоя Светка поменяла светлую лесную душу на темную алчную смерть.
-Не моя она, - отмахнулся Ковальчук, - он ушла от меня уже давно. Пусть что хочет то и делает. Жизнь она мне на этот раз вроде как не спасала, поэтому ничего я ей не должен...
-Твоя, не твоя, - раздраженно перебила Сашу ворона, - Алатырем она завладела, дурень! И связаны вы между собою на веки, забыл? Если ее душа темна, то и твоя скоро почернеет. Так что не время штаны-то на пляже просиживать.
«И что мне делать, куда идти?» - хотел было спросить Ковальчук, но ворона его опередила...

Саша сидел на автобусной остановке как раз напротив красивого здания из красного кирпича с крестом на башне, с интересом наблюдая, как в широкие распахнутые двери центрального входа вливался пестрый поток прихожан.
Краем уха Ковальчук когда-то что-то слышал от все ведущих соседок на лавочке у подъезда об этих «сектантах, которые устраивают оргии».
Сейчас этой незамысловатой характеристики оказалось явно недостаточно. Ни игрушечных дел мастер, ни ворона поделиться чем-то на этот счет естественно не соизволили. А зря. Потому что вот именно в этом  здании с красочной вывеской «Церковь Возрождение», по словам вороны и «заправляет Светка в безумии силу Алатыря для наживы расточая».
Поскольку для богатырей, лезущих на этот раз спасать мир в христианскую церковь, статьи в “Википедии” не предусмотренно, Ковальчук, спрятав оберег Лады под рубашку, шагнул в неизвестность.
Он решился зайти уже когда люди на сцене пели, прыгали, танцевали, молились, хлопали в ладоши под навязчивый бой ударников и рев электрогитар.  Пританцовывая в такт ритмичной музыке, с поднятыми руками, прихожане изо всех сил кричали что-то неразборчивое вперемешку с нервно-возбужденным прославлением.
Все это на первый взгляд напоминало восстание в сумасшедшем доме, но Ковальчук, абстрагировавшись от всего, взглядом искал на сцене и среди рядов  Свету. Он даже не сразу заметил представительного мужчину в светло-сером костюме, который, стараясь перекричать, царивший хаос, что-то у него спрашивал.
-Вы кого-то ищите, молодой человек?
Ковальчук наконец обратил внимание на спрашивающего. На его лице Саша не заметил даже тени возбуждения, бушующего вокруг. Было видно, что этот человек уже привык к происходящему и всеобщее сумасшествие на нем никак не отражалось. Он просто спокойно и вопрошающе смотрел на Сашу.
-Свету ищу я, - прокричал в ответ Ковальчук, - мне сказали она здесь главная...
Капля абсолютного спокойствия среди ревущего океана религиозного экстаза понимающе кивнула и жестом пригласила следовать за ней. Ковальчук облегченно вздохнув, повиновался. Все оказалось проще, чем он предполагал, хотя будь он немного проницательнее, эта кажущаяся простота должна была бы его насторожить.
С трудом протиснувшись сквозь танцующую толпу, Ковальчук, наконец, оказался в довольно просторной комнате. Здесь было почти темно. Только два бра, похожих на ночники и телевизионная панель с трансляцией служения, скудно освещали помещение. Стены были расписаны картинами с библейским сюжетом. Возле двери высились до самого потолка полки с книгами и игрушками.
-Сейчас начнется самое интересное, - раздался приглушенный голос Светы из темноты. Девушка стояла в дальнем темном углу комнаты.
Действительно, музыка стихла и человек со сцены объявил, что все желающие исцелиться от болезней могут выйти вперед.
Саша подошел ближе к Свете. Только сейчас он осознал как давно ее не видел. Тусклый свет  от ближайшего бра едва ложился на красивое лицо и вьющиеся, спадающие на худые плечи светло-русые волосы. Ковальчук поймал себя на том, что не может оторвать от девушки взгляда. Хоть она уже не русалка, но что-то в ней такое зачаровывающее осталось...
-Каждую неделю все эти люди приходят сюда из серой глубины каждодневной рутины, чтобы позволить проповедникам убедить себя в том, что их жалкое существование имеет смысл...
-Тебе ли судить о смысле их жизни? - резко сказал Саша, - зачем ты устраиваешь весь этот цирк?!
-Я только даю им то, чего они хотят, - не меняя меланхоличного тона ответила Света, - пастор этой церкви, когда мы с ним встретились, хотел чудес на своих служениях, поскольку был  не в силах воодушевить свою паству чем-то другим.
-А что в замен, церковные приношения? - насмешливо спросил Ковальчук.
Светины губы тронула презрительная усмешка:
-Ты вроде богатырь, а вопросы у тебя, как у той бабки на базаре.
-И все же, - настаивал Саша, - какова цена твоих чудес?
-Все эти люди думают, что приходя сюда, они поклоняются Богу. На самом же деле они приходят ко мне и своим восторженным поклонением дают мне нечто большее, чем просто деньги — власть и силу.
-Кто так отравил твой разум, не Алатырь ли? - тихо спросил Ковальчук. Он не знал, что именно должен сейчас делать, но даже боялся себе в этом признаться.
-Ты все-таки глуп как пробка, - Света повернула голову к Саше и окатила его ушатом презрения, - глядя на тебя, я лишний раз убеждаюсь, что беспросветная глупость — это отличительная черта все богатырей. Где-то это, конечно, помогает, но в этом случае Яга ошиблась, когда поставила именно на тебя.
Повинуясь некоему внутреннему порыву, Ковальчук подошел вплотную к Свете и медленно, глядя в бездонные глаза, спросил:
-Кто же поставил на тебя? - он почувствовал, как оберег под одеждой стал быстро нагреваться и тут же заметил, что уверенное и презрительное выражение исчезло с лица Светы. Оно стало неподвижным и мраморно белым. Блики  от телевизора лишь усиливали впечатление так, что Саше стало жутко.
-Когда полгода назад я ушла от тебя, - ровным голосом заговорила девушка. Казалось, что говорила не она, а кто-то другой вместо нее, - я почувствовала себя потерянной, словно зависшей меж двух миров. Я так и не смогла свыкнуться с человеческой жизнью, но и жизнь лесная покинула меня.
Свету била дрожь. Она пыталась что-то сделать, чтобы противостоять, силе, овладевшей ее волей, но каждый раз ее усилия разбивались о глухую стену оцепенения.
Ковальчук понимал, что такое ее состояние долго не продлится и поэтому надо добыть как можно больше информации. Оберег Лады нестерпимо больно жег кожу.
-Что же случилось дальше? - спросил он.
-Мучаясь от одиночества и безысходности, я начала пить и колоться, с каждым днем все глубже проваливаясь в черную бездну.
Сердце Саши сжалось. Мысленно он обозвал себя последней гордой скотиной за то, что позволил тогда Светке уйти. Все могло бы наладиться в их отношениях, если бы он не вел себя как напыщенный идиот...
-Тогда, у одного из православных храмов я встретила Упыря. Он промышлял тем, что воровал силу у прихожан, используя местного батюшку, - продолжала Света, - Упырь обещал, что если я буду работать на него, он мне поможет снова стать русалкой и вернуться в Лес...
Вдруг оцепенение спало с девушки и чей-то сильный удар отшвырнул Ковальчука в угол. Металическая полка с игрушками, сорвавшись со стены, упала сверху, больно ударив по голове. Светка стояла рядом с искаженным яростью лицом и пылающими багровым огнем глазами. Раздался ее звенящий металлом голос:
-Но когда я узнала, что его обещания — лишь обман, я решила обмануть его и завладеть Алатырем, а в месте с ним и той божественной властью и силой, сокрытой в нем.
-Что ты собираешься делать? - прохрипел Саша.
-Для начала я заставлю тебя отдать то, что тебе не принадлежит. Оберег Лады — хорошее подспорье в борьбе с Упырем за умы и души людей.
Ковальчук стал немного приходить в себя. Он отодвинул лежавшую на нем полку и попытался встать, но тут же почувствовал ледяную сталь у своего горла. Возникший из тьмы знакомый человек в сером костюме преобразился и Саша ощутил как на голове от ужаса зашевелились волосы, - перед ним стоял, хрипя и брызжа зеленоватой слюной, громадный вурдалак. Хищно изогнутый клинок в его волосатой когтистой лапе упирался Саше прямо в кадык.
«Вот тебе и привратник в церкви...» - мелькнуло в голове. Пытаясь справиться с нахлынувшим на него мистическим ужасом, Ковальчук мог только растерянно смотреть на чудовище.
-Неужели ты позволишь этой твари меня убить?
-Он тебя не убьет, - прозвучал грозный голос Светки, - но адские муки, если не будешь благоразумным, я тебе гарантирую. Отдай оберег!
«Отдай оберег...» - гремело в голове Саши миллионы раз в секунду. И столько же голосов, - рычащих, свистящих, грозных, ласковых, - повторяли эту фразу, стремясь сломать волю Ковальчука, впиваясь в его сознание мириадами игл.
Сквозь полубессознательный туман его уже остекленевший взгляд упал на противоположную стену. Там была изображена сцена крещения Христа в Иордане. Иоанн Креститель поднимал руку над головой Спасителя, а в лазурных облаках парил лучистый голубь. Не смотря на плохое освещение и затуманенный атаками нежити разум, Саша очень четко увидел эту картину, словно это происходило сейчас на самом деле. Вдруг картина подернулась легкой дымкой и голова голубя стала головой вороны.
-Сопротивляйся, балда, а не то сгинешь! - прозвучало резкое пронзительное каркание, разрывая удушающую пелену сливавшихся в гул множества голосов в голове Ковальчука.
-Стой! - вдруг крикнул он, - я отдам!
Вой прекратился. Саша увидел перед собой самодовольное лицо Светки и слегка удивленную и настороженную морду вурдалака позади. Ковальчук сообразил, что прием сработал, но, вероятно, нечисть была куда опытнее бывшей русалки и уже заподозрила неладное. Волю Ковальчука теперь ничего не сковывало и он мог действовать.
Сила оберега богов, повинуясь волевому усилию своего владельца отшвырнула застигнутую врасплох девушку. Черный клинок нежити, устремившийся тут же на Ковальчука, встретился со звоном с его сияющим двуручным мечем. Он был уверен в том, что справиться с вурдалаком не составит особого труда. Только бы успеть, пока Светка не очухается и не пустит в ход Алатырь.
Всего несколько коротких мгновений нежить и человек тенями метались по комнате. Ставшую особенно густую тьму вокруг них вспарывала кривая вязь сине-желтых молний. Вурдалак стал ослабевать и хитроумный выпад Ковальчука превратил нечисть в тучу едкого дыма. Но праздновать победу было рано.
Волна гари и серы окатила Ковальчука. Ставший невыносимо горячим воздух обжигал легкие. Мерцавшие в темноте бра, телевизор и картины на стенах исчезли и Ковальчук обнаружил себя в гигантской пещере стоящим на краю пропасти, извергающей из бездонного чрева свирепое пламя, черный дым и пронзительные стоны и вопли множества людей.
Света стояла шагах в шести. Нейлоновые обтягивающие брюки на ней и блузка стали плавиться, вспыхивая кровавыми языками пламени. В ладонях девушки сверкали два огненных шара. Налитые кровью глаза с ненормально широкими черными зрачками были устремлены на свою жертву. Саша понял, что сила Алатыря полностью овладела Светой. Она уже не было просто бывшей русалкой, какой он ее знал всего несколько месяцев назад. Под действием божественной силы ее отравленная злом душа превращалась в свирепого демона.
Ковальчук вспомнил, что продавец игрушек говорил ему, что оберег Лады ему должен помочь. Но вокруг буял ад, раскаленный воздух был полон ядовитыми испарениями ненависти, страха и человеческого страдания. Пахло чем угодно, но только не победой над злом...
- Я буду убивать тебя и воскрешать несчетное количество раз, пока ты не отдашь мне оберег, - голос Светы стал низким и глухим. Одежда на ней сгорела и ее тело теперь обволакивали языки пламени. Две молнии из шаров метнулись жадными щупальцами к Саше, рассыпавшись ядовитыми исками, от удара о невидимую преграду в сантиметре от его лица. Но сила удара толкнула Ковальчука ближе к пропасти. Он обернулся и увидел океан бурлящей и сверкающей кровавым заревом лавы под ногами.
-Смотри, призренный богатырь, - рычала Света, - это ад. Он вот-вот поглотит тебя и вся сила оберега, которым ты сейчас владеешь будет бесполезной в этой бездне. Я потеряла жизнь Леса из-за тебя и пришла пора для тебя ответить за это сполна! Все муки , которые я испытала в плену у Шелудивого ты переживешь многократно!
Волевым усилием Ковальчук извлек из оберега мощный поток могильного холода, вложил в него весь свой страх, отчаяние, чувство вины, копившееся в нем все прожитые им годы и метнул клубок дымящегося мрака в Светку. Тут же, оступившись, Саша потерял равновесие и почувствовал, что падает...