Мы можем видеть что-то хорошее, лишь тогда...

Мы можем видеть что-то хорошее, лишь тогда,
Когда произойдет обратное.
Резонанс.
Самосознание не может понять и принять боль,
Которую даровал тебе новый день,
А сила, должна же быть Сила?!

Сила в том, чтобы преодолеть, стать выше и сильнее.
Почему от неудач мы становимся слабее?
Может, есть резон встать с колен и сделать что-то наоборот?
То, чего от  тебя никто не ждет.
Мы видим силу лишь тогда, когда от слабости и болезней
Умирают люди.
Ведь тогда они начинают бороться, цепляясь за жизнь...

Цвета радуги меркнут…
Отчего не собрать силу в кулак?!

Боль. Почему ее настолько много,
Что трехсот граммовый стакан переполненный солью
Сыпется на твои раны?
И сколько времени не проходит, если знать, куда вставить нож
Весь страх, эмоции и переживания
Двенадцатиперстной кишкой выпадут из твоего нутра.

Люди. Отчего люди способны видеть созданные
Ими же иллюзорные картинки тебя?
Отчего они не могут увидеть реальную твою сущность?
Призма ума, по-видимому, настолько плоска,
Что твой посыл и контекст эмоций расценен неверно.
Узколобые.

День. Новый день, как очередной заряд,
Или же пинок под зад, который дает возможность рвануть вперед.
А что же нужно для рывка? Как ни странно, чье-то корявое слово.
Загадка человеческого разума.
Только неудача - движущий рычаг Мира.
Как только ты расстроен и твоим собеседником становятся кофе и сигареты,
Это как лучший из вариантов,
Мозг и сердце, которые существуют в одной плоскости
От выражения эмоций через слезный поток,
Дают сил сказать: «Стоп!»
Выкинуть окурок и ринуться в бой.

Разум. Насколько он странен.
Этот конструктор не собрать.
В нем все настолько запутано,
Что нести голову полную мыслей, идей, переживаний - невозможно.

Робот. Такое ощущение, что мы все роботы.
Заряжены  энергией, со встроенными микрочастицами, картами памяти...
Просто каркас для поддерживания тканей.
Чем старше, тем более бесчувственные.
Особенно, с грузом пережитых неудач.
Созданных нами ли или нашей фантазией...
 
Роботы. Просто роботы, не способные на эмоции...
Никакие, кроме агрессии – инстинкта  самосохранения.
Чем дальше, тем сложнее. Никаких иных чувств, никакой любви.