76. Корона карнавала. Актеры происхождение видов

                76. Артисты: происхождение видов

Мистерия фэнсиона (Семь масок)
               
На примере Дома актерской династии Самойловых, мы можем наблюдать все основные типы артистов русского (может быть, и мирового) театра:

1. Демиург (буквально – «созидающий для народа»).
Колоритная, очень заметная не только на сцене, но в любой жизненной ситуации личность. Внушительная «фактура» – рост, фигура, голос, темперамент. Некая даже непомерность, избыточность природных даров – «широк человек, я бы сузил», как выражался  Достоевский.

На сцене именно ему, как природному Юпитеру, достается заглавная или просто главная роль. Созидает Зевс на сцене нечто…не то, чтобы оригинальное и новое, а некий штамп, стереотип, даже архетип. Но весьма убедительный. Он консерватор, традиционалист, классик. Новых веяний в искусстве не жалует, над экспериментами потешается. Побеждает энергией – творческой страстью, напором, «пассионарностью». Громыхает, пылает, кипит: «весь как божия гроза». Публику приводит в экстаз и катарсис: «буря аплодисментов, крики восторга, дамы плачут, все встают» и т. д.

2. Протей или оборотень. По желанию, принимающий вид различных живых созданий. Собственно, Актер (не профессия, а диагноз). Явление едва ли не психопатологического типа. Существо, наделенное странным даром (недостижимым, говоря серьезно, никакой техникой, никакими упражнениями) – перевоплощаться, влезать в кожу других особей.

Разный, непохожий сам на себя, в каждой роли. Собственная личность – аморфная, слабая (капризен, вздорен, крайне ненадежен, или же просто инфантилен, беспечен, как дитя). Поражает приблизившихся в нему людей какой-то фатальной душевной пустотой, порой и умственной недоразвитостью. Вместо внутреннего мира – инфернальное «место пусто». Весь как сосуд, который можно (ненадолго)  заполнить, чем угодно. Намного значительнее и интереснее на сцене, чем в жизни. Таких суеверно боялись в народе, обвиняли в отсутствии  души и после смерти отказывались хоронить на христианских кладбищах.

3. «Алмаз» – скорее женщина, нежели мужчина. Блестящая виртуозка ремесла. Она же – обольстительница, жеманница, щеголиха (секс-символ и топ-модель). При том, совсем не обязательно так уж хороша собой; танцует и поет весьма посредственно; интеллигентностью и высоким IQ не отличается, на классические роли, высокие образцы не замахивается – но все вышеперечисленное совершенно не важно.

Зато она свято убеждена в собственной неотразимости, героически храбро держится на самом краю, над оркестровой ямой провала (куда многие срывались) и умно флиртует с публикой.

Звезда шантанов, оперетт, водевилей «с благородными чувствами». Сногсшибательные туалеты. Слава, с вульгарным привкусом, с никогда не кончающимся скандалом. Предмет вожделения мужчин, зависти женщин. Идол и мишень. Во всем облике, как  выражался Салтыков-Щедрин – отлет. Встречаются и гениальные «алмазочки», с полированной кровью и жестоким, «не-дамским» даром.

4. «Жемчуг». Благородство, душевная тонкость, глубина. Хороший
вкус, воспитание, тон и такт. Блеск алмазу дарит – радость бытия, витальность. Жемчуг питается меланхолией, мировой скорбью. Реакция публики на «жемчужный талант» – светлая грусть, очищающие душу слезы  (подобные жемчугу же).

В русском искусстве разных эпох весьма часто можно видеть два этих  типа, по сути, отрицающие друг друга, но в чем-то и сходящиеся: Савина-алмаз и Стрепетова-жемчуг; Цветаева-алмаз и Ахматова-жемчуг; Плисецкая-алмаз и Уланова-жемчуг. Два вида женской гениальности.

5. «Серый камешек». Не может похвастать «фактурностью»: красотой лица, внушительностью «статей», ростом, голосом. Как правило, даже мизерабелен (льна), дурен (рна).

Преображается в свете софитов. Берет неким неопределимым сценическим обаянием, подчас затмевая самого ведьминского Оборотня, самого грозового Юпитера. На него хочется смотреть (и смотреть, и смотреть…), в этом все его счастье.

6. «Дилетанты» – любители,  случайные люди на сцене. Эта многочисленная категория делится на сотни видов и подвидов (в толпе детей и внуков Самойлова, непременно, есть хоть один такой). От богатых аристократов до нищих горемык, от преуспевающих и довольных собой ремесленников средней руки до отвергнутых всюду чудаков.

Вопреки распространенному мнению, не все дилетанты –  бездари и неучи, имеются среди них профессионалы своего дела,  широко образованные знатоки, гурманы от искусства. Некоторые готовы принести в священную жертву Аполлону всю свою жизнь – и действительно, приносят, только вот понапрасну.

Всем им, без исключения не хватает – некой последней печати, удостоверяющей их права. Наметанному глазу сразу видны на сцене: не столь убедительны они, как это требуется.

Отчего же это – одному дано, а другому – нет, и хоть лоб расшиби («хоть крокодила съешь», как говаривал «дядя Костя» Варламов)? Неизъяснимо сие – как жизнь и смерть, любовь и магия. «Свирель судеб» не то напела. «Планида» не вовремя взошла, не туда завела. Но честные дилетанты, как и гении, суду человеческому не подсудны.

7. Актер «на свои роли» – лишенный дара перевоплощения, всюду и везде изображающий лишь самого себя. Как бы ни было востребовано профессией это существо – оно отвергнуто Его Величеством Маскарадом, чужое на его празднике.