Nekomimi rhythm

Всякий раз, когда передо мной разворачивался вид стеклянного города, у меня невольно перехватывало дыхание.
Неоновые брызги, пьянящие, пыльные дорожки уличных фонарей, электрическая кровеносная система никогда не спящей микросхемы, в которой копошился муравейник людей. Отсюда, с высоты, центр города и правда напоминал сердце. Он светился так ярко, что иногда казалось – там существует что-то еще помимо людей и небоскребов. Что-то такое, что рождается вместе с системой, что появляется, когда все компоненты складываются воедино.
Хрупкость и хрустальность этому городу придавала ночная иллюминация, которой были оплетены практически все дома. С высоты птичьего полета казалось, что город выстроен из стекла, словно какой-то памятник чистоте и искажению. И стоять бы ему на чьей-нибудь полке.
А не жить собственной, только ему понятной жизнью.

###

Матовый туман этого квартала был сегодня на редкость освежающим.

Пять минут назад моя голова хотела расколоться на части, я шмыгал носом и не мог сдержать приступы кашля, а потому был готов перегрызть горло любому, кто попадется под руку.
Простуда - и полное бессилие против нее. Только и оставалось уповать на то, что я выпил достаточно витаминов и вовремя прививался. Вперед, моя дорогая иммунная система. На таблетки у меня как всегда нет денег.

Однако сидя на этой крыше, вдыхая ночной аромат сумерек и остужая голову в бодрящем бризе, я чувствовал себя здоровее откормленного слона.
Положение улучшало еще и то, что в моей правой руке покоились чужие тонкие пальчики.
- Что думаешь? - спросил я, запрокинув голову, чтобы посмотреть в ее глаза.
- Одиночество так же необходимо разуму, как воздержание в еде - телу, и точно так же гибельно, если оно слишком долго длится, - она кого-то процитировала, а потом добавила: - Это Вовенарг.
Многое сразу стало ясно… Стало бы, если бы я не слышал фамилию Вовенарг впервые.
- Вышью у себя на подушке, - сказал я, возвращаясь к созерцанию своего окружения.

Ниже меня на полголовы. Длинные черные волосы. Тонкие пальчики. Стройная фигурка. Она была одета в мини-юбку и теплую, почти обтягивающую безрукавку. Грудь...
Да что тут говорить - мне совершенно не хотелось заткнуть уши плейером или отвернуться в другую сторону.
Редкое зрелище.
Красоту размытого вечера дополняла клякса вокруг ее левого глаза. Ну, кляксами только я их называл, они имели какое-то свое название, которое мне совершенно не нравилось и я его давно забыл.
Клякса - красивейшее свечение вокруг одного или сразу вокруг двух глаз. Она стелется на верхнее и под нижнее веки красивым ровным цветом и еле заметно пульсирует. В таком состоянии человек похож на неудачника с фингалом, хотя я больше предпочитаю сравнение с пандой.
Когда человек приходит в движение, клякса оставляет за собой завораживающий цветной шлейф.
У нее был голубой. Нежно-голубой цвет, мягко текший вокруг ее левого глаза.
Наблюдая за матовым туманом и зябко поеживаясь от сильных порывов ветра, я представлял себе, как она будет лететь в этом темном небе, а за ней будет медленно испаряться светлый голубоватый шлейф.

Пальчики в моей правой ладони заметно подрагивали. Я посильнее сжал их, не хотел, чтобы они совсем окоченели.
- Сагиттариус, - сказала она и свободной рукой указала куда-то наверх, на небо.
Она говорила о созвездии Стрельца.
Я поднял голову и увидел, как из-за собирающихся туч показался маленький кусочек темно-фиолетовой ткани, вышитой мерцающими стразами.
- Сегодня будет весело, - кивнул я, чувствуя, что ее пальцы никак не хотели отогреваться.
Странное желание, ругнул я себя, но все же бросил еще один косой взгляд на ее ладную фигурку, отметил, как пристально она смотрит на звезды, и поднял свободную руку вверх.

Секунда - у меня над ладонью появился красный цвет, схожий с ее кляксой, но больше походящий на маленький огонек.
Мне всегда было интересно...
Я поднес цвет к ее левой руке.
Похоже, она ничего не чувствует.
Так и знал. Цвета всегда холодны. Точнее, не имеют температуры.
Она наклонила голову и нахмурилась.
- Что ты делаешь? – спросила она.
- Пытаюсь согреть твои пальцы, - без тени смущения ответил я. Просто говорил правду. - Ведь они тебе еще понадобятся?
Девушка пристально посмотрела на меня, похоже, размышляя, стоит ли выдернуть свою руку из моей клешни или подождать еще чуть-чуть.
- Сколько тебе лет?
Неожиданный вопрос. Я что, так похож на зеленого новичка?
- Двадцать, - ответил я. Раз уж начал творить необдуманные вещи, продолжай в том же духе, а то призом окажется поражение.
- И ты?..
- Делаю цвета, как видишь.
Неужели ей и правда охота услышать все описание процесса? А, к черту. Раз спросила, пусть теперь слушает.
- Ничего особенного, но я пока не очень хорошо это умею. Тут нужен особый подход и работа мозга - алгоритм для меня придумать не проблема, но вот создать все то, что я напридумывал, гораздо сложнее. Поэтому, наверно, я лучше...
- Ясно, - не слишком вежливо перебила она и закрыла глаза, пытаясь отвлечься от окружающей действительности.
Я вздохнул и, пользуясь моментом, продолжил любоваться ее фигурой.
Хороша, чертовка.
Если бы все девушки были такими.

Тут же накатила первая волна.
Я слегка качнулся, но продолжил сидеть на корточках, тряся головой в разные стороны.
Не спать, не спать.
- Какие планы на ночь? – почти не шевеля губами и не открывая глаз, спросила она.
Интересный вопрос.
- Составлю тебе компанию.
Видимо, это был хороший выбор - она посмотрела на меня с тонной презрения во взгляде, но среди этой тонны было и полкило удивления.
- Ты видел, что за моей спиной?
- Да уж, трудно не заметить. Он же в полтора раза больше тебя, как ты с ним управляешься?
Она попыталась пнуть меня под ребра.
Я уклонился - попросту почти упал на левый бок - и потянул ее за собой.
Устояла.
Обидно.

- Отпусти, - строго сказала она.
- Мы еще не закончили, - я уселся на прежнее место. Ноги уже начали затекать.
В небе над нами пролетел самолет, мигая сигнальным огнем. К сожалению, эти птицы не имели красивых шлейфов. Потому что из стали.
Она снова закрыла глаза, а я начал вспоминать.

В этом квартале нельзя спать. Сон - поражение.
Когда ты попадаешь сюда, через некоторое время тебя неудержимо клонит ко сну.
Вариантов бодрствования превеликое множество - можно заниматься своими прямыми обязанностями, либо оттачивать свое искусство, либо шляться с друзьями.
Спать вместе - однако тут существует риск двойного убийства в одной постели.
Развлекаться вместе.
Работать вместе.
Все - вместе. Один ты точно свалишься в каком-нибудь темном переулке, а назавтра от тебя останется один маленький кусочек.
Не спать.
Я составлю ей компанию.

Задумавшись, я вздрогнул, когда услышал шорох справа от себя.
Поток воздуха ударил мне в лицо, и ее клякса зажглась чуть ярче.
Крылья за спиной девушки были очень красивыми.
В совокупности с ее комплекцией...
Что ж, на следующей неделе мы еще не раз встретимся в моих снах.
Она улыбнулась уголками рта.
- Получилось, - я подвел черту и встал, отряхивая колени и с великим неудовольствием выпуская ее тонкие пальчики из ладони. - У меня есть последний вопрос.
Она покосилась на меня.
- Ты кто вообще?

###

- Если ты сможешь создать эффект Стендаля - будешь королем мира.
- Что это?
- Ну, я думаю, ты знаком с синдромом Стендаля. Это когда какое-то произведение искусства производит на тебя такой впечатление, что ты задыхаешься, видишь всякое, кричишь, падаешь в обморок и так далее. В общем, разновидность психического расстройства. Если ты сделаешь это - тебе никто не страшен. Цветами можно заставить человека выть на луну или купить тебе пива, выбирай, что душе угодно. И хватит клевать носом.
- Прекрати, не нужно все время бить меня по щекам!..
- Зато проснулся. О, смотри – валькирии. Вон, вон там, за той тучей. Красивейший шлейф, даже два, кажется. Ты видишь, слепыш? По-моему, у них этих твоих клякс там в каждом глазу.
- Нет, не вижу.
- Ну и ладно. Так, говоришь, вы случайно встретились?
- Да я только прийти успел, она сразу и сказала: «Пошли со мной».
- И ты пошел?
- Ты видел ее? Конечно, пошел.
- Не похоже на тебя.
- Сегодня я не хочу ничего планировать.
- И что потом?
- Забрались на крышу. Я ей помог отрастить крылья. Думал, вдруг поблагодарит как-нибудь покруче "спасибо".
- Как всегда наивен... Крыша. Думаешь, романтика сейчас еще кому-нибудь нужна? И вообще, м-м-м, брат, есть способы убить себя и побыстрее. Лучше бы показал ей свой лучший цвет.
- Я показал - ноль реакции. Погоди, что значит убить себя побыстрее?
- Ты знаешь, какой сегодня цвет охоты? Голубой.

###

Стекла одноэтажного здания разлетелись вдребезги, у находившихся поблизости людей из ушей пошла кровь.
Потом что-то ухнуло и прокатилось по воздуху, сжимая сердце каждого несчастного в округе железной хваткой.
Миг спустя из разбитого окна вывалилось тело, а в разрушенном доме послышалось гитарное соло на овердрайве.

Музыканты - и гитаристы в частности - были очень сильными.
Шестая басовая, при правильной настройке сабвуфера - и твое сердце уже гоняет кровь у тебя за спиной.
Первая на двадцать четвертом ладу при четком проигрыше - ультразвук разбитых окон и кровоизлияний в мозг.

Гитаристы обычно работали парами со своими "звукорежиссерами" - людьми, отвечающими за настройку оборудования. Самым главным минусом этого тандема была долгая развертка системы и ее подключение.
Зато если уж они захватили территорию - их оттуда не выбить. До тех пор, пока гитарист не сотрет себе пальцы до ладони, что случится только тогда, когда замерзнет ад.
Или пока он не порвет струну, что случается чуть чаще.
Или пока ему не порвут струну.

Или пока к ним не придет их «естественный враг».

В спортивном зале одноэтажного комплекса, среди осколков стекла и нескольких кровавых разводов, стоял голый по пояс гитарист со своим верным инструментом.
По бокам от него находились две большие аудио-колонны, которые были выше хозяина раза в два.
Техника собственной безопасности требовала, чтобы музыкант находился позади них, иначе он потерял слух раньше, чем касался струны.
Его помощник с пультом настройки прятался где-то по углам, в тенях. Он всегда был одним из слабых элементов их обороны.

На деках электрогитары красовались голубые фосфорицирующие декоративные пятна. В ночной мгле размытого вечера, на фоне энергичной музыки, это смотрелось очень феерично.
Точки на грифе также отливали голубым.
Гитарист прервался на секунду промочить горло минеральной водой.
Им нельзя было пить алкоголь – спутанные пальцы во время боя никому не принесли бы пользы.

В образовавшейся тишине сумерек к зданию шел человек в плотном плаще, оставляя за своей головой два шлейфа зеленого цвета.
По мере его приближения дорожка из стеклянных осколков трещала все быстрее.

Гитарист прислушался и дал команду напарнику - три высокие ноты в диссонансе.
Громкость сабвуферов мгновенно поднялась до максимума.
Медиатор застыл над шестой струной.

Он ее дернул - но было уже поздно.
Ударная волна прошла позади незнакомца, который с помощью развившейся скорости успел подобраться к гитаристу раньше, чем тот извлек звук.

В размытом ночном воздухе родились пять мелких зеленых росчерков.
Крошечные огоньки на кончиках пальцев. Тактильные ощущения.
Задача для человека в плаще сводилась к банальным механическим движениям - гитарист и так уже был голый по пояс.

Если ты знаешь язык тела - для тебя больше нет помехи в лице людей.
Ты можешь заставить их выгнуться так, как тебе нужно. Можешь заставить их мелко дрожать. Заставить испытывать оргазм.
Испытывать страх.
Спровоцировать эпилептический припадок.
Кровоизлияние в мозг.
Сломать конечности.
Очистить кишечник - всеми путями.
Болевые точки, выпытывание правды, игра в кукол, музыка охов и ахов - при правильном нажатии можно было играть симфонии.
Те, кто обладал тактильными навыками ведения боя, были одними из самых серьезных противников.
А этот атакующий к тому же имел две кляксы.

Гитарист задрожал, а потом резким движением сложил гитару пополам.
Прах к праху.
Гриф к деке.
С жутким треском.
Он еще умудрялся плакать.
Пробежав своими десятью огоньками по груди музыканта, незнакомец заставил его сердце остановиться.
Бедняга пытался последним усилием завести кровяной насос, но все было тщетно. Бессмысленно ловя ртом воздух, с расширенными от удивления глазами, он повалился на пол под фон мерно гудящих сабвуферов.

Два зеленых огня обернулись и посмотрели точно на напарника музыканта.
Для него ночь закончилась уже сейчас.



###

Я поднял левую руку, но опоздал - тело рядом со мной упало раньше.
Брат посмотрел на меня откуда-то сверху. «Быстрее», - произнесли его губы, и он скрылся во тьме, оставляя за своей левой рукой шлейф фиолетового. Я остался один в пустом складском помещении.

Хотя нет, не один.
Кто-то крался ко мне из-за ближайшего угла.

Недавно купленный плеер был единственным спасением.
Кто-то родился гением и стал выпускать технику с расчетом на модификации.
Не вдаваясь в лишние подробности - одна из простейших переделок плеера оказалась самой популярной.
Он имел непосредственный контакт с телом и измерял пульс, подбирая музыку под скорость сердечного ритма.
Это давало эффект песни в строю - когда ты делаешь что-то физически трудное, ты не сбиваешь шаг, дыхание, концентрацию, потому что музыка в ушах держит ритм твоего сердца.
Бочка, малый барабан, бас-гитара – эквалайзером можно было настроить точность измерения пульса или выборку песни по одному из этих инструментов.

Как бы то ни было…
Я вставил наушники в уши и нажал на «Play».

Вперед.
Соберись.
Вообрази яркий цвет, массив цветов. Враг близко.
Еще больше цвета.
Над моей ладонью собиралось все больше и больше алых квадратиков.
Продолжай.
Три.
Два.
Открой глаза, он тут.
Один.
Ярко-красный цвет вспыхнул и заполнил всю комнату. Словно программа разом бухнулась в оперативную память компьютера, которой для нее было мало.

Это все, что я мог сейчас придумать. Я еще не умел атаковать, надеялся лишь ослепить и сбить с толку противника, чтобы у меня была возможность сделать ноги.
Я был-то в этом квартале четвертый раз. И уже ввязался в охоту.

- Составишь компанию, да?
Матерь божья.
Я заметил голубую кляксу - по ту сторону красного пространства.
- Ослепить думал? Не выйдет, малыш.
- Ты и правда валькирия?
Клякса увеличивалась в размерах.
Голубой.
Цвет сегодняшней охоты.
- Я очень благодарна тебе за то, что помог вырастить крылья, - сказала она. - Наверно, из-за этого ты и не смог придумать ничего умнее. Хоть бы попытался сбежать.
Она подходила все ближе, а я стоял и размышлял, каково это – умереть вот так.
- Пусть твой цвет и в нейтрале...
Лязг металла.
Отливает голубым.
Музыка в ушах увеличивала темп, сменяя песню за песней.

- Длинный меч, - говорю я, наблюдая, как валькирия с кляксой на левом глазу выходит из моей стены цвета. - А ты очень красивая.

И моя голова слетает с плеч.