Дорога в рай

Наша деревня достаточно удалена от города, и число наших гостей ограничено, в том числе непрошеных. Добираться до нас нужно по знаменитому сибирскому тракту. Сей тракт более подходит для перегона каторжных. Более десятка лет мы упрямо ждали, когда это пыльное, гравийное, местами глиняное, направление укроют асфальтом.
 
Ожидание сопровождалось драматическими приключениями. Бывало так, что с полдороги приходилось возвращаться из-за внезапного осеннего дождя. В обочинах на боку лежали грузовики с прицепами. Малолитражки зарывались в грязь «по уши». Трактористы «колымили» на своей технике, вытаскивая тех и других - одна-две пол-литры по таксе. Они хранились в бардачке как  аварийная принадлежность.

Свою «копейку» за эти годы мы «уделали» капитально. Лобовое стекло, как после обстрела мафии. Дно побито гравием, словно чеканка. За обивкой дверей – килограммы мелкой пыли. Фары меняли свои стёкла регулярно, папа пытался их уберечь «летающими тарелками» из смешной зелёной или синей пластмассы.  Все это не потому, что мы такие фанаты земледелия,  просто всю ночь шёл дождь, а завтра на работу! Отец даже научился предсказывать погоду по перистым облакам, как только на горизонте туча, машину наверх и по полю как-нибудь, а там бог даст…

Дело в том, что дорога при въезде в нашу деревню имела трёх-этажный спуск к мосту через речушку. Два этажа - по пашне, а самый крутой уже внизу. Съехать по пашне и глине ещё можно было, покрывая колею трёх-этажными выражениями и сверкая квадратными глазами. Но вот подняться по грязи могли только трактора и «Уазики».

То и другое имел дядя Миша. Свои агрегаты применял в зависимости от влажности. Мужик он был не жадный - водку со своих не брал. Однажды,  воскресным днём, с грохотом пролилась обильная гроза. Подъём не подъёмный, завтра рабочий день с утра, мобильники ещё не изобретены. Я к дяде Мише, а он никакой (лыка не вяжет). Говорю, прошу, а он на меня вроде, как ноль внимания. Бегом по деревне, подошли мужики, человека четыре. Все здоровые помочь не отказались.

Говорят, мол с разбегу влетишь по максимуму, а там вытолкаем. Я за руль, опыта не много. По скользкой колее, как могло, моё «копьё» влетело на две трети первого подъёма и сползло по мокрой глине на первую треть, да и на брюшко. Мужики вздохнули и работа пошла. Еловые ветки, лопаты. Толкают. Из-под колес грязь! Кто не успел, тот коричневый. Дошло до того, что брали машинку за бампер, вчетвером вытаскивали из колеи, я проползал несколько шагов и снова плюхался в колею.

Вдруг сзади тракторный рёв. Дядя Миша за штурвалом с тем же взглядом, что встречал меня. Объехал нас по старой колее и спускается задним ходом по моей! Я зажмурился, прикидываю, где и почём передок ремонтировать. Все замерли… встал! Метра за полтора, учёл сползание. А взгляд тот же, стеклянный. Бегом трос зацепили, поволок на третий этаж и далее до тракта. Обернулся, уставшие соседи провожают меня взглядом, только платками не машут. Я даже мотор не завёл в горячке.
 
Тогда я легко отделался. Отца он тащил просто - через пашню, мимо дороги. Оторвал бампер, дно было просто зашпаклевано землей. Дядя Миша позже любил в начале дождя сесть на своего «козла», подняться, распахав колесами подъём, уехать в город. Чего при непогоде в доме сидеть, не нас же, дураков, в гору таскать.
Однажды случился страшный ливень с грозой и намыл с бугра глину с песком перед самым мостом. Пошли подъём смотреть, ноги вязнут по-щиколотку. Тогда автомобили неделю гостили в деревне, пока не высохла трясина, а шофёры ушли в село пешком на автобус.

Этот трёхэтажный подъём до сих пор, как стражник селения. Не всяк решится спуститься, чтобы потом успешно подняться, вернуться. Этот отрезок в пару километров остался неизменным до сих пор.

Мы разведали все окольные пути через ближайшие деревни, леса, поля. Прокатали запасной путь, не менее грязный, со своим страшным спуском. Постепенно все почти обзавелись «Нивами», на иномарках к нам только гости пылят жарким летом.
Долгожданное асфальтирование самого тракта продолжалось несколько лет, участками и отрезками. Были выровнены крутые повороты, срезаны самые трудные подъёмы и спуски, построены новые мосты.

Но, как это в России испокон заведено, при таком грандиозном строительстве, столь же грандиозны были «недосыпы» гравия и «недоклады» асфальта. Сегодня мы имеем тракт, который терпит ежегодные весенние ямочные и капитальные ремонты. Многочисленные заплатки на его теле, отзываются звоном и стуками автомобильных подвесок. Многотонные фуры выкатывают свою привычную колею на слабом полотне. Колея под их массой рушится, её трещины заполняются влагой и те же фуры крошат её далее, чтобы следующие машины уже влетали в крупные ямы и жертвовали госпоже дороге свои детали и узлы.