Всё из Ничего. Книга Вторая. 0206

(Книга вторая "Уроки боговедения". Круг Третий. глава двенадцатая)

Он кричал, подскакивал, и тыкал пальцем в страшного Ааба-Тусту, принявшего для обману обличие Базуки. Разве что, не расширив зрачки от ужаса, не приговаривал «Ута-ута-ута Ашатай-ашатай!». Ааба-Тусту в обличие Базуки мирно лакал Учара, словно к нему это не имело ни малейшего отношения. Но одержимый страстью «уличить мерзавца» Ууто-Айоа наплел такой бодяги, что и Малаха облакавшаяся бодяги Ачхи, и то натуральнее сможет сочинить байку! Конечно, было ещё простительно, что сам Ууто-Айоа – Гарха, а у этих порой ещё и ни такие заскоки Ума бывают! Наконец Сартай-Ута поднял руку, остановив поток наводнения обличений у Ууто-Айоа, и спросил, -
- «А ты хоть одно слово можешь толком сказать!? Такое Малаха, и то лучше понаплести сможет!».
Ууто-Айоа аж застыл от изумления, на сколько тупой и непрошибаемый Военачальник, что столь убедительных и элементарных вещей понять не в силах!? Но это его заставило и спохватиться, и он понял, что и в самом деле от страсти перегнул палку! И что его веские обвинения Тайа-опу на смех выставить можно! Притом что обвиняемый был совершенно спокоен и безучастен к своей участи. «Да уж, такого так просто голыми руками не возьмёшь!», - подумал Ууто-Айоа, - «Тут надо репу чесать, чтобы уличить сего хитрого мерзавца!?» И тогда, он сказал Сартай-Ута, что если бы ты подержал этого Субъекта под стражей, то он бы всё во всех подробностях описал бы ему лично! Сартай-Ута недовольно поморщился, - «Вот ведь шакал, как был великим Гарха и Вождём пройдохой, так ему и самого Монхат Угира, на личное собеседование подавай!», - подумал он. Но, тем не менее, он объяснил Ууто-Айоа, что не имеет право держать Гостя под стражей, без весомых на то улик, - раз! А во-вторых, здесь в пределах нашего Палатина он ничего не совершил такого страшного, это – два! Достаточно тебе Ууто-Айоа таких аргументов или нет!? Ууто-Айоа хлопнул себя ладошками по коленям с досады, -
- «Ну неужели не понятно, что этот чёрт опасен!? Или ты подождёшь, пока он не убьёт кого-либо, чтобы проверить мои доказательства!? Я даже уверен, что и то Скопище, и покушение на Монхат Угира, его рук дело!!! Хоть у меня прямых улик на то и нет! Ибо я знаю его уже давно по тому Одержимому Монаху! Как я ещё тебе могу объяснить это, если я и сам знаток Духов!? Помяни моё слово! Но я этого так не оставлю! Я пойду хоть к самому Монхат Угиру! Помяни моё слово!». Воевода сделал нарочито испуганное лицо, а потом встал задумчиво потирая подбородок и смутно глядя куда-то мимо Гостя «а-ля Ааба-Тусту».
– «Значит, уважаемый Ууто-Айоа заявляет, что даже и сам Тангай Маго не знал о сём хитром злодее!? У-ух, каков он хитрый! Из твоего начального обвинения, я слышал много такого, что одно противоречило другому! Это как понимать!? Вот так вы Гарха и дурачили Племена! Но я отчего-то, представь себе, склонен думать иначе! А то, что ты скорее бы, кровь из носу, покрыл бы имя того Монаха, но готов был бы все грехи и свои и того, скормленного Зверю, Монаха, свалить на этого негодника, как на дешёвого козла отпущения!? И уж пардон, так получается из твоих «ясных» обвинений, которые я тупой Военный, ну никак понять не могу!? И Ууто-Айоа аж сел от того, как застал его Воевода на его же словах!
– «Нет, ну я конечно, и сам понял, что от избытка чувств и старания, чтобы этот бандит не удрал, с горячки понаговорил лишку! Но это про козла отпущения ты подумал зря, если даже так и вышло по моим словам! Ну ты пойми что Городище Монхат-Тау теперь мой дом и хлеб, зачем я стану гадить сам себе имея такую прошлую репутацию!? Не резон ведь, а!? Ты вот сам посуди! Не уж то я, себя на смех выставить хочу!».
– «Во-первых, ты наговариваешь на Базуку! Равносильно, что на Бога, Базуку создавшего! А не на какого там твоего вшивого Духа! И кто тебе дал право, не предъявив суда, его – Бандитом обзывать!? И ты во всей своей галиматье обвинительной, так мне главного и не сказал! Откуда ты его знаешь? Что ты про него конкретно знаешь? Вот говорят, что даже Хайту Изайо когда-то знал этого Монаха, и что теперь и Хайту Изайо – Ааба-Тусту!? Что значит, «я знаю его бандита»!!!??? Кто ещё его знает кроме тебя? И кто ещё знает, что он – Бандит!?».
Теперь Ууто-Айоа сидел, совсем растерянный поняв, что горячкой сам себя загнал в тупик.
– «А может, ты нам сам скажешь, кто тебя кроме Духов и Богов знает, включая Ааба-Тусту, о том, что ты разбойник!?», - обратился тупой от хитрости военачальник к самому разбойнику. Гость отставил чашку с уже остывшей Учара, и задумался вроде, но похоже только для виду. А потом и говорит, -
- «Ну что до Монхат Угира, то тот слишком высоко на Небе! А вот кто поближе к Земле грешной нашей, точно знает что я разбойник, разве только что Буруй-Утао!?», - притом гость-бандит делал страшно серьёзное и важное лицо. Отчего Сартай-Ута вдруг рассмеялся.
– «Ладно, разбойник!», - дружно хлопнул его по плечу Воевода, - «Иди гуляй, я сам переговорю с Буруй-Утао о тебе! Только напомни мне, что я запамятовал спросить как твоё имя!». Гость-разбойник встал, потянулся и, уходя, ответил – Бродячий Камень! Чем рассмешил Воеводу ещё раз. «Везёт же наглецам!», - подумал Ууто-Айоа собираясь уходить тоже, но воевода его притормозил и сказал, что бы тот ближе к вечеру подошёл к Буруй-Утао, но только более не порол горячку. И отпустил его…
- «Я просто знаю, что такое Заххайти! Ибо мой пра-пра-пра-дедушка решил передавать от сына к внуку и так далее по цепочке потомства, что это за беда такая». Все сидели полукругом и попивали сильно облегчённую и ароматную Ачхи. Присутствовали Буруй-Утао, Сартай-Ута, Хайту Изайо, Тарша Айго и сам Монхат Угир, в чьей резиденции они и восседали. Дуйга Маго вызывал одновременно и сильную симпатию и сильную опасность одновременно, чем всех сильно интриговал. Даже на Монхат Угира взирал как на равного, что тому нравилось, после поднаторевшего раболепства. Ведь он и в Манзи-Уки сделал так, что там любой важный гусь должен был изображать из себя простого смертного и быть со всеми на равных, чем и отводил себе душу.
– «Дело просто в том, кто и как сможет воспользоваться наследием предков. А они зря наследия оставлять не станут. Или ради того, чтобы потащить за собой в могилу потомка. Но Ууто-Айоа и этот Монах сами выбрали себе дорогу в прошлое, а значит в будущее, у них уже пути не было. И не я им судья, и не я их толкал на это. А жадность, и жадность до власти и величия, лёгким обманным путём! Впрочем, они мне играли на руку, хотя при удачной раскладке они бы постарались избавить мир от моего в нём присутствия!… …Да ну, всё это до смешного просто! Но если только у тебя есть наследие от самых старых предков! Оттого и должны были кануть в лету Гархи вместе с Заххайти, что не знали что это такое! А строить из незнания святыню? Вот и моя роль была избавить мир от этой святыни, а уж, коль такой ценой получилось, не обессудь, ибо могло быть и хуже! Но самое худшее, если бы Заххайти и далее святыней остался бы! Оттого я и должен был похоронить эту липовую святыню, чтобы не отвадить Базуки от Богов, как и тех от нас! Видишь Монхат Угир, ты постоянно оказывался прав! А просто, потому что надо идти простым и правильным путём! И если ты начинаешь умничать и усложнять что, то ты дальше уходишь от Богов! А если хочешь, то, до них-то и вообще рукой подать! Но всё зависит от тебя самого, нужно ли тебе это или нет! Боги тебя не станут тыкать мордой как слепого щенка, куда идти тебе и что тебе делать! Это их менее всего волнует! А правильно, надо идти смежно (параллельно) с Богами! А в другую сторону пойдёшь – Ааба-Тусту тебе судья! Вот и вся раскладка! Хочешь Монхат Угир к Богам!?», - и Дуйга Маго лукаво улыбнулся, - «Это же просто! И сам поймёшь! И помирать для того не надо!».
Казалось что Дуйга Маго говорит такие старые и понятные вещи, которые все уже давно знали, разве что ни говорили о них вслух. Но, похоже, что он чем-то и лукавил, ибо была у него ещё какая карта в рукаве. И Буруй-Утао вдруг вспомнив то убийство бывшего Гарха, понял, что Дуйга Маго – это судья и палач от Богов в одном лице. Но ни сами Боги его поставили на это место, а он просто увидел, что это место свободно и занял его, потому как смог. А разве палач должен быть ласковым и гуманным!? Нет, и только нет! 
- «Ну, так нам всё одно нужны святыни!?», - то ли спросил, то ли утвердил Хайту Изайо, но Дуйга Маго отмахнулся, -
– «Ну, каждому своё! Тебе вот святыни нужны, а ты скажешь, что – ни тебе, а всем! Вот дали святыни Гархам, и что вышло из того!? А если бы они всему Племени принадлежали, то и не был бы Заххайти столь святым! Святыней, может быть ТОЛЬКО то, что ты своими руками создашь, от собственной силы ВЕРЫ в БОГОВ! И святой её может только всё Племя сделать, добровольно, а не по принуждению, или убеждению на словах. Но как бы тебе не было досадно, эти Святыни НАМ нужны, но Богов они не интересуют! Богов мы интересуем, а не наши святыни! Вот взяли все хором и сотворили из Монхат Угира – Святыню! И хочет он того или нет, никто и спрашивать не стал! Вот и тяни теперь свою лямку!».