Сказки Куклиных. Мурзик и день рождения

Ой, ну привет всем. Тут у меня чё было вчера, ой, чё было… День рождения у меня был. Ага. Ой, ну спасибо, спасибо, ну да, очень приятно. Подарки по почте пришлёте, адрес такой: деревня Кукуевка, дом Куклиных, коту Мурзику. Лично в лапы, да. Только вы уж поаккуратней с подарками будьте, ладно? А то, знаете, как бывает? А вот как вчера. Щас расскажу.

А начиналось всё хорошо. Даже, между нами говоря, отлично начиналось. Проснулся я пораньше, часиков в 11, потянулся так сладко, мрр, солнышко в окошко пробивается, хорошо… А тут дверь на чердаке нашем открывается и вваливаются все мои мурявые: Багира, жена-красавица, и дети-балбесы. Да не просто так вваливаются, как каждый день они туда-сюда вваливаются и вываливаются, а с подарками в лапах! Я так и сел от восторга. А они кричат:

- С днюхой тебя, папец!! Урря!

А я им кричу нежно:

- Да, да! Скорей тащите сюда подарочки, мои кошечка и котятушки!

Ну и вот. Багира, значит, вручает мне… Не, у меня ж рук нет: влапивает мне свой шедевр: заливная щука! Да: такая огромная и залита сгущёночкой! Ммммнямммм…. Не, чё гадость, какая ещё гадость?! Эт вы ничё в заливных щуках не понимаете, а вот я очень даже, ммм…

А сынки мои, Мурзик-младший и Гюнька-Тик, суют мне своё произведение: они картину нарисовали, хмгм…

- Эт, пап, ты! – и тычут лапами в это, на мохнатого паука похожее, намалёванное, - ты типа куришь сигару и смотришь боевичок. А сигара – эт не сигара, а сосиска! А вот этот квадратик – эт телевизор! Здорово, да?

Присмотрелся я:

- Спасибо, - говорю, - хорошая картина, только её под заливную щуку не рассматривают, а то несварение будет. Вы её на двери снаружи повесьте: к нам никакие террористы не рискнут войти, сразу с лестницы свалятся.

А тут Муся, дочка моя, зараза неописуемая, подваливает. И хихикает. Она вечно чёта хихикает. Зараза ведь. Достаёт она из-за спины и протягивает мне:

- На, папаня, пригодится в жизни!

А там свисток. На верёвочке такой симпатичненькой. Я говорю:

- Ээ, спасибо, дочурка моя разлюбезная, только что ж мне с этим свистком делать? Свистеть, чтобы ужин вовремя подавали? Или песни свистульные сочинять?

А она хихикает:

- А ты его на шее носи всегда, прям щас надень. Вдруг акула в речке нашей нападёт – будешь отсвистываться!

Не, ну не зараза ли? Вечно у неё шуточки над отцом. Надел я свисток – надо же дочке приятное сделать, да и висит он – типа медаль на груди.

А потом мы вниз пошли. В столовую. А там… Вы не поверите – вот я не поверил: там все Куклины собрались за столом и кричат хором:

- С ДНЁМ РОЖДЕНЬЯ, МУУУРЗИК!!

А Петька ещё шутихой бумкнул громко и всех засыпал этими… конфетами. Или конфетти, в общем, мусором всяким, бумажным.

А мама Ира (цены ей нет, неоценённая у нас она, не меньше мильёна потянет, уж не меньше) раздвигает строй детей и открывает вид на… ТОРТ!!!! Вот вы видели когда-нибудь торт? Да? Вот эту замухрышку медовую с пятью жалкими свечечками вы тортом называете, да? Этим вас кормят родители ненаглядные? Буэ. Так им и передайте моё фе. А потом им расскажите, какие должны быть настоящие торты.

Значит, так. Сначала размер. Есть торт маленький, есть средний, есть большой. А есть Куклинский. Это чтоб 40 человек улопались до пуза, а кот Мурзик – от пуза и набок свалился. Да. У нас для торта формочка специальная – бочка дубовая, ага.

Затем состав. Ну, сгущёнка – эт святое. А если её с маслом намешать и в бочку затолкать – это называется правильный торт. А сверху мама Ира (мудрая женщина!) вместо свечечек этих дурацких навтыкала мне сосисок. Штук сто! По количеству прожитых мной… Не, не лет, вы что, спятили? Месяцев. И их надо было не тушить, а надкусывать, во.

Покушали мы, покушали. Потом ещё покушали и покушали… Когда жрать совсем уже было невмоготу, мы все пошли во двор, подышать воздухом, так сказать, косточки размять. Ну, я сразу завалился на травку, лежу, грею пузцо на солнышке, балдю. Побалдел я недолго, а тут ко мне судьба подваливает. Петька и Юлька с Манькой, ага. Мне сразу надо было неладное почувствовать, да я расслабился, торт и щука заливная сбили немного с панталыку, бдительность утратил.

Манька, как самая младшая и наглая, с умильной мордочкой (не верьте, дети, таким никогда!) мне и говорит:

- Милый ты наш Мурзичек!

Мне бы бежать сломя голову, прятаться в подвал к крысам, превратиться в козью, ээ, ну да, а я вот расслабился и говорю так, позёвывая:

- Чего тебе, Маничка?

А она и отвечает:

- Мы, то есть, Петька, Юлька и я, дарим тебе подарочек: вот, держи и радуйся! – Тут Петька протягивает мне верёвочку, а над верёвочкой штук сто воздушных шариков разноцветных весело приплясывают. И я от радости, идиот, стал приплясывать, протянул лапу, а Петька мне петельку на лапу накинул и… Помахал на прощанье. А потом упал. И ржать стал, как ненормальный. И Юлька с Манькой тоже упали и стали кататься по траве, ухихикиваясь. И что-то они вдруг такими маленькими стали… А Багира мне и кричит вдруг:

- Муууурзичек! Муженёк мой дорогоооой! Ооой… - И тут её голос растворился вдали, а до меня только дошло, что я… лечу! Мамочки! Ёшки-кошки и заливная щука!! Аааа!! Вдали Кукуевка пропадает, чердака родного уж не видать, а я над лесом пролетаю, вижу: внизу Михал Иваныч на полянке сидит, малину покушивает. Я ему кричу:

- Михаливааааныч!!! Спаси!!

А он так и сел от удивления. Закрутил головой, потом поднял её, рот открыл, потом закрыл. Только я его и видел – я уже с облаками наперегонки к окраине леса вылетаю. И тут я понял, что надо спасаться: лес наш кончился, какие-то поля начались чужие, рощи, болото… Болото! Меня вот как озарило: я подтянулся немного, перекусил верёвочку (даже подумать не успел, так смелость в голову ударила) и со свистом так – вжжжжчмяяяяяк!! Прямо в болото и чмякнулся. Хоть не ушибся, только в грязь с головой нырнул, но вынырнул и к берегу погрёб. Спасся, короче, ага. Такой герой.

Лежу, значит, отдыхаю. Грязь на мне засыхает, наверно, я щас похож на спецназовца на спецзадании. Только без пулемёта. Отдохнул. А тут и темнеть уже начинает, ойё… А места незнакомые, опасные. Даже в какую сторону идти - не знаю. Вроде можно север определить по мху. Мох я нашёл. Север тоже. Я ж крутой, да. Только я всё равно не помню, в какой стороне света Кукуевка, мне что север, что восток – без разницы.

Эх, думаю, надо представить, что ты -  Рэмбо в лесу и должен выжить. Так. Так, так, так. Надо шалаш построить или землянку вырыть. Не, зачем мне землянка? Я не собираюсь здесь жить, я домой хочу, на печку. Ладно, ладно. Надо охотиться, чтобы с голоду не помереть. Хм. Да мне есть ещё три дня не захочется, так я нажрался сегодня. Тогда надо обезопаситься от зверей лютых, тигров саблезубых. Ну, не тигров, хоть от волков незнакомых. Небось, они не как Семён Семёныч наш, они с зубами, небось, и заливной щуки в жизни не видали, а вот кота, запечённого в грязи, они с удовольствием слопают. Мамочки…

От волков я сразу вспомнил средство: я на дерево залез. Ага, такой я сообразительный. Я только забыл сообразить, как же мне до дома добраться, сидючи на дереве. Сижу я, грущу, даже слеза скупая скатилась, мужская такая слеза: спецназовцы – они не хныкают, они соплю об землю бьют смело, хм, да. В общем, сижу я на дереве полчаса, сижу час, темнеет, скоро ночь. И вдруг я скосил глаза вниз и знаете, чё увидал? Свисток, что мне Муся подарила! Да! И я как начал свистеть, как начал заливаться соловьём, что все волки, небось, разбежались, а папа Вася и Багира меня нашли вскорости.

Ой, вы не представляете, какое это счастье – родной чердак и печка любимая! Никакого дня рождения не надо: даже щуку можно без заливки, ага. И натерпелся же я приключений: начиналось всё хорошо, закончилось тоже, правда, хорошо, но в середине было ужас что: блокбастер натуральный.

Не, Петьку, Юльку и Маньку пороть не стали: чё толку балбесов пороть? Их хуже наказали: они целый месяц посуду мыть будут: Петька после завтрака, Юлька после обеда, а Манька после ужина. Так им и надо, хулиганам, да.

А Муся, дочка моя спасительная, подошла ко мне перед сном и говорит:

- Ну что, пригодился свисток? – и захихикала.

И чё она всё время хихикает? Не пойму я.

Ну, всё, пока. Берегите себя.