О прочей литературе. А. Маринина

            "Там пролетариат и прочие,-сказал Прокофий.Чепурный озаботился:
            -Какие прочие?Опять слой остаточной сволочи?
            -Что я - гад или член?-уже обиделся тут Прокофий.-Прочие и есть
            прочие - никто.Это ещё хуже пролетариата.
            -Кто же они?Был же у них классовый отец,скажи пожалуйста!Не в бурьяне
            же ты их собрал,а в социальном месте.
            -Они - безотцовщина,-объяснил Прокофий.-Они нигде не жили,они бредут."
                А.Платонов "Чевенгур".


   Необходимость написания этой заметки я осознал не сразу.Так зубная боль начинается каким-то неуютом в челюсти,невозможностью мощно и радостно жевать;затем плавно переходит в острую тоску и боль непонимания - ни тебя окружающими,ни окружающих тобой - и заканчивается,чаще всего,вырванным зубом.Жаль,конечно,зуб,но деваться некуда - надо рвать.
   Помню начало царствования Горбачёва.Как все мы,юные и доверчивые в душе,встрепенулись,услышав смелые и,как тогда казалось,мужественные речи.С какой жадностью прильнули ушами,глазами - всеми органами чувств к ветру перемен.Перестройка?Ура!Гласность?Ур-ра!Популярные и до этого газеты и журналы опрокидывали на нас тонны информации,"гневно обличающей" проделки партократии и всех её аппаратов принуждения,приобретая ещё большую популярность и желтизну.В литературе на свет божий выползало всё угнетённое и униженное 70-летней монополией соцреализма:все блаженные,юродивые и просто калики,плюясь и толкаясь,выстроились в длинную очередь за своей миской славы и почестей.(Штамп-то стоит - "обижен,обделён"?Значит,наш человек,демократ!)Тогда-то,после того,как "Белые одежды"и"Дети Арбата" были введены в школьную программу,впервые подумалось,что демократия наша под стать западной - "второй свежести",с душком глупости и торгашества.
   Но время шло и уже приелись все эти обличения,громы и молнии на голову прошлого и уже зевать хотелось от вчерашнего энтузиазма;но тут появилась западная литература,в-основном,детективы.О,как я зачитывался Чейзом,ошеломлённый новой для себя техникой построения его повестей!Как свежи казались Стаут,Гарднер и прочие!Но время шло - и массовая,"прочая" литература начала производиться и у нас.
   Тут нужно сделать одно не лирическое отступление.Литература всегда делилась на собственно литературу и прочую,массовую литературу.Не стану говорить о собственно литературе - ей нужны настоящие,хорошие критики;хочу поговорить о прочей литературе.
   Прочая литература всегда была массовой.Она не вырабатывала новые,непривычные ещё идеи,не боролась с гнётом сегодняшних заблуждений - она тщательно пережёвывала то,что было уже доказано и разложено по полочкам.(Во времена Пушкина массы его не знали,во времена Достоевского популярность ему принесла лишь речь,произнесённая на открытии памятника Пушкину;и особенно хорошо видно взаимоотношение масс и личности на примере Герцена).Не нужно изобретать велосипед,зачем?Сейчас,сию минуту это не принесёт ни известности,ни мало-мальского дохода.Нужно взять вчерашнюю новость,напечатанную в сегодняшней газете,слегка приукрасить её "красивостями" - и повесть,а ещё лучше роман(звучит красивше)готов.Конечно,прочая литература делится на дамскую,мужскую и детскую,но это деление - лишь в элементах "красивостей",в деталях.
   Современная русскоязычная прочая литература определяема сразу - рамками сериала.Изобретённый Дойлом и растиражированный Кристи,этот вид прочей литературы весьма привлекателен как для издателей,так и для писателей и читателей.
   Как оказалось,в литературе реклама двигатель не столько прогресса,сколько застоя - много шума здеь всегда делается из ничего.Зачем издателю новые,рисковые имена или даже старые имена,но новые,рисковые темы,зачем?Сериал - это то,что требует затрат и риска лишь поначалу,а затем это накатанные рельсы и легко прогнозируемая прибыль.
   Для читателя,для массового читателя сериал тоже весьма лакомый кусочек:какую ещё литературу можно читать с середины,с конца и вообще - вверх ногами?Тем и хороши эти кубики абзацев и глав,что их можно переставлять или даже выбросить:от перемены оставшихся слагаемых сумма и смысл не изменятся - так равносеры интонации и ритм каждого кубика.
   Про прочих писателей и говорить нечего - это их хлеб.Пусть "непропечённый,квадратный и надкушенный",по-перестроечному,но хлеб.
   Прежде всего сериальная литература - это экстремальная литература.Все её герои - "люди редкой и опасной профессии" - честный мент,не менее честная проститутка,благородный киллер или по-маниловски прекраснодушный рэкетир.Все они прыгают,скачут,стреляют и режут глотки,защищая правое дело,свои честь и жизнь(и отчасти деньги).Читатель,сидя в холодной,неотапливаемой комнате,жадно листает страница за страницей,забыв о задолженности по зарплате,о вкусе увиденного по телевизору куска мяса,о...много о чём забыв.И,захлопнув книжку,с благодарностью оглядит голое и мрачное своё жилище:пусть люмпен,пусть вода вместо водки,а грёзы взамен денег,пусть!Зато жив и невредим.
   Читательниц пичкают дамскими романами,в которых бурная и не всегда честная и справедливая борьба за возлюбленного("ах,как это верно!" - и слеза утирается кружевным платочком)увенчивается венцом и "они жили долго и счастливо".
   Дать человеку,простому человеку - не хватающему звёзд с неба,честно мечтающему о пенсии("вот тогда-то я и заживу!") то,чего у него нет и никогда не будет,- вот одна из задач прочих литераторов.
   Другая задача - напряжённость сюжета:если будет недостаточно горячо,кто же купит,именно сегодня купит?"Горячесть" достигается просто:если в первой повести достаточно одного убийства,то в последующих требуется добавлять и добавлять всяких живо-крове-трепещущих "эксцессов".
   Правда,тут возникает побочный эффект.Прочая литература ограничена рамками довольно жёсткого формата,скажем,20 издательских листов.Не больше,не меньше - читатель привыкает к определённой "длине" чтения и ни в коем случае нельзя его от этого отучать!Поэтому при увеличении площади,отведённой на описание преступления,уменьшается площадь для психологической проработки характеров.И получаются ляпсусы:герой,в одной повести поступивший так,в другой повести,в аналогичной ситуации,поступает уже этак.Но массовый читатель этого не заметит,поэтому - скорее,скорее дописать,сдать и получить копейку за "ужасы нашего городка".
   Третья задача - новизна:определённая "свежесть" нужна даже массовому читателю.Это достигается проще всего:к основным героям прежней повести добавляем неосновных героев той же повести - лишь поменяв им имя,профессию и возраст.Своего рода "программа защиты свидетелей" от посягательств читателя.Забавной выглядит попытка 2 прочих писателей объединить двух своих героев в одной повести.Для большего эффекта новизны и максимального "сбора электората" читателей-покупателей оптимальным выглядит роман,в котором Каменская распутывает преступления Мазура,совершённые им в пику Слепым,Глухим,бешеным и прочим инвалидам.
   Четвёртая задача - свой стиль.Тут и говорить нечего:пишут,как придётся,не мудрствуя лукаво и не пытаясь переплюнуть газету "Правда" образца 1934 года.В глубине души каждый прочий писатель знает,что кормушка эта не вечна и тут уже не до высоких материй,главное - сегодня и сейчас.
   Вот,вкратце,и все принципы построения прочей сериальной литературы.Перейдём теперь к обсуждению творчества одной из самых "ярких" хвёзд на этом сером небосводе,к "лучшей из худших" - к А.Марининой.
   Признаться,мне всегда приятно брать в руки новую книжку Марининой,прочесть её от корки до корки и отложить в сторону - с твёрдой уверенностью в том,что Маринина в очередной раз умудрилась ничего не сказать.Смешок этот обычен и полезен - искусство признаёт лишь первых,цель его лишь в том,чтобы всегда стремиться вперёд;а вторые,третьи и -надцатые...что ж,у них всегда есть массы и реклама памперсов.
                (продолжение следует)