Онтология Русского Выбора. Глава 3

ОБРАТНАЯ СТОРОНА МЕДАЛИ

Со студенческих лет в памяти осталась одна притча, образами которой часто пользовалась наша преподаватель по педагогике. Притча и впрямь очень яркая, придающая наглядность многим проблемным ситуациям. Думается и для нашего разговора она тоже будет не бесполезной.
 
...В одной семье рос очень баловливый сын. И дня не проходило, чтобы он как-нибудь не напроказничал. Как только ни увещевали его родители, как только ни наказывали – ничего не помогало. А ребенок рос, и с каждым днем его баловство становилось все более дерзким и опасным.
Однажды утром мальчик вышел из дома и увидел высокий деревянный столб, вкопанный посреди двора.
– Зачем здесь столб? – спросил он.
– Ты уже почти взрослый, – ответил отец, – и мне неудобно постоянно наказывать тебя за все твои проделки. Больше я не буду этого делать. Но за каждый твой проступок я буду вбивать в этот столб по одному гвоздю.
Мальчика такая новость обрадовала. Окрыленный чувством безнаказанности, он теперь без оглядки предался своим сомнительным развлечениям.
Прошло время. Наступило еще одно утро. Взглянув на столб, мальчик вдруг обнаружил, что на нем почти не осталось свободного места – так густо он был покрыт гвоздями. Это зрелище поразило его.
– Что же мне теперь делать? – снова спрашивает он отца.
– Исправляться: перестать делать плохие дела и делать только хорошие.
– А столб? – унывал мальчик.
– За каждый твой хороший поступок я буду выдергивать из столба по одному гвоздю, – сказал отец.
С того времени мальчик изменился. Он перестал безобразничать и все время искал, какое бы хорошее дело ему сделать. Наступил день, когда отец подвел сына к столбу и выдернул оттуда последний гвоздь. В этот момент мальчик сел возле столба и заплакал.
– Что же ты плачешь? – спросил его отец, – ведь на столбе не осталось ни одного гвоздя.
– Да, – сказал мальчик, – но дырки–то остались...
 
Когда Адам с Евой только совершили свое грехопадение, свет Божий объял их, и в этом свете они увидели, что согрешили.
Они увидели столп своей жизни поврежденный «гвоздем» греха. Для последующего исправления люди, в лице своих прародителей, были отправлены на грешную землю – ставшую таковой через них же. Там им предстояло в трудах и страданиях дождаться освобождения от жала первородного греха. До тех же пор, пока этого не произойдет, ни один человек не мог вернуться к Богу. Насколько бы праведной ни была его земная жизнь, он и по ее окончании оставался во власти тьмы.
 
И вот случилось! На землю пришел Христос! Крестной смертью Он искупил первородный грех человека – вынул «гвоздь» из его духовного основания. Больше ничего не стояло между человеком и Богом. Путь воссоединения был открыт. Однако с этого события прошло вот уже две тысячи лет, а человек продолжает сидеть у своего позорного столба. Так что же дальше? Сколько ему еще так сидеть? До каких пор человеку еще пребывать на грешной земле и, главное, в чем теперь смысл этого пребывания?
Рассмотрение данных вопросов и составит содержание следующей части нашего разбирательства.
 
Выше мы уже говорили о том, что человек создан по образу и подобию Божию. Божий прообраз человека состоит, в первую очередь, в его свободной воле – способности и возможности выбирать. Безграничность этого дара проявляется в том, что человек волен совершать свой выбор даже между Самим Богом и чем-либо еще. Да и как иначе? Если человек создан для любовного служения, то что это будет за любовь через подчинение силе или обстоятельствам. Нет, это не любовь. В лучшем случае, это «благодарность» прикормленного животного. Любовь же – это не просто добровольное, но и радостное самоотречение ради того, кого любишь.
 
Свободный богообраз человека является фундаментом его способности не просто жалеть, сострадать, миловать, а – любить, в полном, самоотверженном смысле этого слова. Выбор – это и есть конкретная форма проявления любви.
Мы всегда выбираем то, что любим в действительности. Не на словах, не в мечтах, даже не в пожеланиях, а в поступках. Когда человек говорит (и искренне так считает) что любит классическую музыку, а сам приобретает и слушает записи только с народными мелодиями – какую музыку он любит на самом деле? Конечно же, народную. То, что он называет любовью к классической музыке, есть его уважение к ней, признание ее достоинств, ценностей и т.д., но никак не любовь. Так и в отношении человека к Богу. Можно верить, что Бог есть, можно просить его о помощи и благодарить за нее, и в то же время, когда приходится выбирать между Его заповедями и собственными «хотениями», предпочтение отдавать последним. И в этом случае Бог никак не будет препятствовать выбору человека – не будет отбирать у него Свой поДАРок – свободу. Ибо Богу «чужого» не надо, а то, что на самом деле Его – преподнесет себя само. В этом и состоит смысл и значение свободного богообраза человека.
 
Теперь, что касается его богоподобия.
Бог уподобил себе человека, даровав ему способность творчества. Этим даром созидания человек отличается не только от всего живого мира земли, но и от ангелов – ближайших, бестелесных слуг Божиих.
Из всех известных творений Божиих, человек является единственным, кто может создавать нечто, чуть ли не в корне преобразуя доступные ему средства. Например, химический способ изготовления продуктов питания. И в этом ключ для понимания «функционального» назначения творчества среди прочих способностей человека. Оно и есть та объединительная сила, та энергия, переплавляясь которой все остальное творение Божие сливается воедино в своем стремлении к Творцу.
 
Именно человеческим творчеством грязная глиняная масса превращается в камень правильной формы – кирпич, – а затем становится частью дома. Именно творчество достает из недр земли неказистые булыжники, растапливает их, придает новые формы и складывает из них быстрокрылые металлические птицы.
Если такими могучими способностями обладает человек, закрепощенный рамками материального мира, то насколько они могут быть еще более велики в ином мире, не имеющим внешних ограничений?

В принципе, той же творческой способностью, которой человек призывает себе на службу земные составы, он, разрешившись от материальной плоти, преобразует и объединит в служении Богу все остальные части Его мироздания. Таков общий смысл и общее значение творческого богоподобия человека.
Но есть в этом общем нечто особенное, что поможет нам разобраться в причине продолжения земной жизни человека после искупления его от первородного греха.
Творческое богоподобие человека имеет двойственный характер, иначе говоря, реализуется в двух условно самостоятельных направлениях. Во-первых, в «сторону» преобразовательного творчества, когда продуктом деятельности становится предмет, в принципе, ранее существовавший. Как в том примере: глина – кирпич – дом. Хотя дом и не является уже собственно глиной, тем не менее, ее состав сохраняется и в конечном продукте деятельности.
Во-вторых, созидательная способность человека реализуется в «сторону» оригинального творчества. Результатом такого вида творчества становится совершенно новый предмет, никогда ранее не существовавший ни в материи, ни в смысловой аналогии.

Что касается преобразовательного творчества, здесь все довольно ясно. В этом плане даже компьютер представляет из себя груду металла, воспроизводящую в усовершенствованном виде функцию наскального календаря. С оригинальным же творчеством дело обстоит несколько сложнее. Его результаты хотя и очевидны, но в историческом плане с трудом воспринимаются как таковые. И тем не менее, они есть. К ним относятся: образование, наука, здравоохранение, экономика, государство, армия и т.п. институты, составляющие человеческое общество.
Не отдельные результаты функционирования науки или экономики, а сами эти системы как продукты особого рода человеческих отношений. Если присмотреться к ним повнимательнее, то совершенно отчетливо обнаруживается, что данные реалии земного бытия человека были созданы им в буквальном смысле из ничего. Они появились из «ниоткуда» – под ними во всем земном мироустройстве нет никаких иных оснований, кроме творческих способностей человека.

Всякие попытки провести по этому поводу какие-либо аналогии с животным миром будут совершенно безосновательными, строящимися лишь на внешней схожести отдельных форм. Как показывают опыты, изолированное выращивание животных особей существенно не сказывается на их врожденных инстинктах. Руководствуясь именно этими инстинктами любое из животных способно само воссоздать «правила» обитания групп из себе подобных. Чего не скажешь о человеке. Выросший в изоляции, он самостоятельно никогда не сможет создать вокруг себя исторически полноценное общество. Изолированно от исторического опыта предыдущих поколений людей невозможно воспроизвести его в одночасье.
 
В сравнении с преобразовательным, оригинальное творчество занимает более высокое положение в иерархии человеческих способностей. Это вытекает уже из того, что большая часть результатов преобразовательного творчества приобретает какое-либо значение только в приложении к творчеству оригинальному. Возьмем, к примеру, все тот же компьютер. Его широчайшие возможности актуальны лишь в условиях того или иного человеческого сообщества, того или иного взаимодействия многих людей. Не говоря уже о том, что и оперативную базу компьютера составляют результаты деятельности опять же функционально-общественных систем.

Хотя для практической земной жизни такого рода различия творческих способностей человека имеют в большой степени условное значение, в более полном – духовном – измерении мира именно они раскрывают все особенности духовного долга человека перед Богом.
 
Двойственный характер творческого богоподобия человека указывает на его двойственный же «статус» перед Богом. Во-первых, индивидуальный, во-вторых – общественный. Создав сначала Адама, потом Еву, Бог сотворил не только двух первых людей, но и первое сообщество из двух людей.
 
Для отдельной личности объективно доступно лишь преобразовательное творчество. И только для сообщества людей – двух и более личностей, имеющих общие цели, – открывается возможность для оригинального творчества. Данное обстоятельство ясно указывает на существование ответственности человека перед Богом не только как индивидуума – отдельной личности, – но и как «социума» – члена определенного человеческого сообщества.

Представим себе корабль, экипаж которого борется с сильным штормом. В тот миг, когда впередсмотрящий увидел свет маяка, сулящий близкое спасение, радист принял сообщение о бедственном положении другого корабля. Расстояние до него гораздо больше, чем до спасительного берега. Но по близости больше некому придти на помощь тонущим людям.

Ввиду чрезвычайности ситуации, маршрут дальнейшего следования оказался в зависимости от каждого члена команды. В том случае, если первый корабль вопреки «здравому смыслу» поспешит на помощь терпящим бедствие, то вся команда обретет честь и славу, независимо от того насколько успешно закончится эта попытка. А также от того, сколько членов из первой команды были сторонниками или противниками такой попытки.

Если даже девяносто процентов команды будет против оказания помощи с риском для собственной жизни, но,другие десять, так или иначе, смогут реализовать свое решение – честь и слава всей команде. Если же девяносто процентов противников оказания помощи принудят остальные десять отказаться от этой попытки, то бесчестие ляжет опять-таки на всю команду. И никакого значения не будет иметь то, какой ты семьянин или высококлассный мастер своего дела. В час испытания – может быть в тот самый час, ради которого ты вообще родился, копил силы и разные достоинства, – ты оказался беспомощным и никчемным. Позор!
 
Также и в остальной земной жизни человека перед Богом. Умение держать ответ за самого себя – великое умение. Но оно является всего лишь половиной дела восстановления человеком своей непосредственной богопричастности. Другая же половина состоит в ответственности всего человеческого сообщества как единого совладетеля творческого дара. И часть этого общественного долга неизбежно лежит на каждом отдельном человеке. Именно для осознания этой своей ответственности и для ее исполнения человек оставлен «сидеть у позорного столба» земного бытия.

Не потому что он «не заработал» или не выстрадал себе «права» вернуться в Царствие Небесное, а потому что, не развив в себе творческого богоподобия до должного уровня, ему там просто нечто делать. Все божественное творение ждет возвращения человека к Богу, чтобы через него возродиться во всеобщей любви ко Творцу. Возродиться, будучи переплавленным творческой силой человека. Но, не обретя подобного опыта в своей земной жизни, человек не в состоянии выполнять свою миссию и в ином мире. А потому, для своего же блага, человеку лучше пока оставаться на земле – в обретении небесного достоинства через наполнение любовью всех плодов своей земной деятельности.

Актуальность земного исполнения творческого богоподобия человека ни в малейшей степени не уменьшает и его личного духовного делания – освобождения своего «персонального столба» от «гвоздей» ежеминутных грехов сего мира. Но время для этого все мы имеем только до того момента, пока род человеческий, в лице «ныне» живущих на земле людей, не наполнит свою творческую способность любовью – пока земной человек не посвятит Богу все плоды своей земной жизнедеятельности.

Различение творчества по его характеру на оригинальное и преобразовательное позволяет существенным образом конкретизировать смысл земного пребывания человека после искупления его от первородного греха. Совершенно очевидно, что когда говорится о служении человека своему Создателю всеми результатами его земного труда, речь идет не о том, чтобы наши дома в обязательном порядке были похожи на храмы, одежды на монашеские мантии, а электролампочки на церковные свечи и лампады. Совсем нет. Более того, самой природе творческого богоподобия человека претит ограничиваться лишь видимыми горизонтами. В том и состоит творчество, чтобы постигать невидимое и наполнять его любовью. Возможно же это лишь путем приведения многоликого преобразовательного творчества к общему знаменателю через творчество оригинальное.
Рассмотрим подробнее, что это может значить.
 
В том случае, когда вся организация общественной жизни ориентирована на духовно-нравственные идеалы и ценности, в конечном счете этим же идеалам и ценностям служат все достижения, сделанные членами данного общества в любой из его сфер – науке, культуре, технике и т.д. В этом плане еще раз можно вспомнить пример о празднованиях Рождества и Нового года.
Внешне, все почти то же самое. Но в каждом случае это «то же самое» служит совершенно разным идеалам – движется совершенно в разных направлениях. И так в каждом случае проявления человеческого творчества.

Мало найдется на земле созданных человеком вещей, которые бы являлись однозначно плохими или хорошими сами по себе. Многое определяется тем, в чьих руках находятся эти вещи, каким «богам» молятся их владельцы. А это, в свою очередь, сильно зависит от того, каким «богам» молится все сообщество, членом которого является данный человек.

Богоугодное общество – именно так, двумя словами можно условно обозначить смысл земного пребывания человека после искупления его первородного греха. Однако что это такое – богоугодное общество?
В воображении людей, далеких от веры, религиозная жизнь представляется в образах темного угла, тусклой лампады и бесконечных коленопреклонений... В целом это совершеннейшая ошибка. Религия не отрицает реальности материального мира. Она только напоминает о необходимости правильного восприятия данной реальности, призывает к полезному во всех отношениях ее использованию – наполнению.

В таком плане и богоугодное общество не есть общество запретов — «туда не ходи, этого не делай», – но общество посвящения – «поступай так, как считаешь нужным, при этом позаботься лишь о том, чтобы дела твои, в конечном счете, служили бы прославлению имени Божьего на земле – в колосящихся нивах, в зеркальных небоскребах, в летящих ракетах – во всем, чего касаются твои руки, мысли, твой взгляд».

В этой связи, кстати будет вспомнить, что слово «экономика» в русский язык пришло как «икономия», подразумевающая прежде всего духовное домостроительство – создание из своего телесного, семейного и государственного дома обители, достойной принять в себя Бога Духа Святаго. При этом православная икономия, наряду с проблемами духовного делания, немалое внимание уделяет и вопросам материального обустройства мирской жизни. Не упуская, однако, из виду безусловной первичности одного и вторичности другого.

Не этот ли баланс духовного внимания и материального интереса составлял основу экономического благополучия дореволюционной России? И не дисбаланс ли именно в этом вопросе привел Россию нынешнюю к глубочайшему социально – экономическому упадку?
 
В течение почти всего двадцатого столетия мы строим «рай на земле», совершенно упуская из виду главный смысл нашего пребывания на ней. Этим мы вступили в противодействие изначальному порядку мироустройства – сами спровоцировали тот хаос, плоды которого пожинаем сегодня.
 
Материальные блага не имеют самоценности. Они всегда являются лишь средством, в одном случае «празднования Рождества», в другом — «Нового года». Когда государство своим праздником считает Рождество, тогда радость и веселье в каждом доме славит Бога, независимо от религиозности его жильцов. Более того, по этому случаю можно даже сказать, что, независимо от того, сколько в данном государстве действительно верующих граждан, Бога славит все государство в целом. (Как в примере с кораблем, спешащим на выручку).
 
Кроме того, когда праздниками государства являются Рождество, Пасха, Троица и т.д., все, что происходит между ними – работа, учеба, свадьба, похороны – в известном смысле, также служит прославлению имени Божьего на земле.
Богоугодное общество — это, во-первых, свободное общество, а во-вторых, посвящающее Богу плоды своей свободы. Ради такого-то общества и продолжает человек нести свою земную вахту вот уже две тысячи лет. Чтобы через эту земную форму жизни обрести содержание для своего духовного призвания к любовно-объединительному служению Богу.