О прочей

   Первая книга Марининой,попавшаяся мне на глаза,была об учительнице-маньячке,главе преступного видеосиндиката педонекрофилов(ф-фу...)Вычислить убийцу было несложно,по правилу "ружья,без толку висящего на стене",но в самом конце,дочитав и убедившись,что это действительно так,я на некоторое время растерялся.Учительница-пенсионер,музыкальный педагог,"сеящий разумное,доброе,вечное" - и маньяк-убийца?
   Однако дальше пошло легче.Вторая,третья и прочие книжки Марининой - и я уяснил общую схему построения её опусов.Берутся 3-4 преступления,всё это сикось-накось сшивается белыми нитками и,как итог,кто же преступник?Ни за что не догадаетесь.Как и я до сих пор не могу догадаться,правда,уже и не пытаюсь.Потому что знаю,что преступник у Марининой - это обязательно человек,о котором никогда и ни при каких обстоятельствах и не подумаешь.Так как частенько он может появиться только на последних страницах.Грубо говоря,если убийство происходит в Африке - море яркой крови,море мёртвых негров,то убийцей,по Марининой,обязательно окажется чукча,по пути на Родину завернувший на чёрный континент.
   Осознав это,я перестал плеваться и недоумевать,читая эту белиберду;всё сразу стало понятнее и как-то уютнее - ну,не боги горшки обжигают,отнюдь не боги.Да и чёрт с ними,с горшками - не нравится этот,слепим другой,делов-то!
   И вот тогда возникло ощущение грубейшей ошибки,допущенной Марининой.Писатель,насколько я понимаю,должен уметь врать:если он делает какое-то допущение - он обязан его доказать не только читателю,но и самому себе.Наглядным и даже излишним примером этому служит вся французская и отчасти русская литература 19-ого века.В частности,перечитав не так давно "Анну Каренину",я почувствовал какую-то дискомфортность,неудобство и неприятие толстовской линии жизни Анны.Поразмыслив над сюжетом,я понял,где Толстой "выдохся" и не смог доказать самому себе правильность и единственность её поведения.Помните московский приезд Анны из имения Вронского?Вот с него жизнь Анны и потекла по надуманному и неестественному для самой Анны пути.И Толстой наверняка это понимал - поэтому всё после Москвы уныло,блёкло и неестественно для самого Толстого.
   Отбросив брезгливость,попробую подобраться поближе к главной героине Марининой.Итак,А.П.Каменская "собственной персоной".
   Здесь хочу сделать ещё одно отступление.Я верю в магию имён,верю,что люди "подтягивают" внешность,манеры и поведение под собственное имя.Поэтому героиню Марининой никак "не вижу" Анастасией Каменской.Анастасия для меня - это обязательно Настасья Филипповна;Каменский - хороший русский поэт.А этой особе под стать называться Варварой Белинской.Варвара - как дань известной пословице и известному же детскому стихотворению,а Белинский - всенепременно "гигант мысли" и  "отец русской демократии".
   Давай,мой Читатель,влезем в шкуру Варвары и присмотримся к окружающему её миру.Вот "первоповестная" Варвара Белинская - женщина (или девушка?впрочем,неважно) скромного поведения и скромной внешности."Серая мышка",как со страницы на страницу назойливо долдонит Маринина,пытаясь не уменьем,а числом повторов уверить нас в этом.Робко и отчасти влюблённо смотрит она на красивого самца "кавказской национальности",на миг забывая о боли в ногах,в желудке,в голове и в прочих частях тела;забывая даже про полумифического ещё,но уже бедного,бедного Лёшу Чистякова ("ах,как это верно,как жизненно!" - и слеза утирается кружевным платочком).Но самец становится главным подозреваемым - и прочь,неродившиеся чувства,прочь,"ананасы в шампанском"!Перед нами матёрый ум,шаг за шагом,крупица за крупицей отбрасывающий всё лишнее и ненужное.Где боль в боку,где обычные вялость и лень?Неутомимый куперовский следопыт идёт по тропе истины и - слава! - доходит до конца её.Вот бедная Варвара последующих повестей.Всё те же боли,тот же скрип костей,змеиный,немигающий взгляд и вялость жизни."О,где ты,моё преступление?"-вопрошает бедная Варвара,а окружающие утешают её:"Не плачь,Варвара,будет и на твоей улице преступление."И правда - очередной мерзавчик,сжалившись над Варвариными страданиями,совершает что-то мерзкое и пакостное и - чудо! - Варвара оживает.Галлон кофе в глотку,туда же - салями,кусок торта,банан(и побольше бекона,побольше!)Блаженно икнув,Варвара начинает думать.Много думает она - но неутомимый куперовский следопыт идёт по тропе истины и ...(см.выше).Быт и "ваще" жизнь мало её интересует:для того,чтобы освободить сей чудесный аналитический мозг от "свинцовых мерзостей" быта,ему придан Лёша Чистяков,выдающийся математик,и окружающие Варвару милиционеры - все как один добрые,отзывчивые,понимающие(скудна милицейская фантазия.Маринина,очевидно,пишет с окружающих её людей - "ну как не порадеть родному человечку?")А что за чудо-парень Лёша Чистяков!Глядя на него,с умилением вспоминаешь чемоданы Менделеева.Правда,Менделееву,окажись он в плену у Марининой,не хватило бы времени на какую-то таблицу - он бы всё чемоданил и чемоданил,да готовил,да убирал.Что ему станется,умственному работнику,думать можно и с пылесосом в руках,и с женой снизу - так считает Маринина.
   Так вот она какая,идеальная пара!Жена-работяга,безмерно устающая от противных мыслей и муж-бездельник,всё что-то варящий,стирающий,убирающий и дающий - но бездельник.Ибо так сказала Маринина.Что же касается понятия "серая мышка" - помилуйте,разве бедная Варвара обыденная,как сотни,тысячи,миллионы обыденных женщин?Нет,это мышь белая - с райкинской интонацией.
   Но вот мне в руки попалась вторая часть Марининской книжки "Я умер вчера" - и я сладко облизнулся,поняв,что нет предела человеческой...э-э-э,человеческому разуму.Как я говорил выше,прочую литературу можно читать и с середины,и с конца.Чем меня порадовало это творение,так это появлением абсолютно нового для творчества Марининой персонажа.Персонаж этот - писательница Т.Томилина,она же,в миру,следователь Образцова и она же,по мужу,Стасова.(Шкряб этот легко объясним,но зачем объяснять?Куда проще оставить одну фамилию).С позволения Читателя оставлю в покое бедную Варвару и подкрадусь к её коллеге - Т.Томилиной.
                (продолжение следует)