Сожрать Акелу

База партии находилась в посёлке Хатанга, на Таймыре. Позже неожиданно Хатангу назвали почему-то городом. Весна, бригады собираются вылетать в тундру к законсервированным (а, если честно, просто брошенным прошлой осенью вездеходам). Народ бездельничает, в основном, и, значит, начинает пьянствовать. Деньги выпрашиваются со всякими хитростями у начальства и тратятся исключительно на покупку спирта. Про то, чтобы на сдачу взять какую-нибудь еду, закуску, и речи быть не может. Но есть-то хочется, всё равно. А тут охотоведы отстреляли с вертолёта несколько волков, шкуры сняли, а туши выбросили за посёлком в расчёте, что до тепла их склюют чайки-вороны и сгрызут песцы-ласки. Мужики узнали про волков и отправились туда похмельной толпой. Их возвращение напоминало шествие воинов племени тумба-юмба, бредущих с охоты. Они нашли какую-то жердь, связали лапы волка, взвалили тушу на плечи и пронесли добычу через всю Хатангу. (Ещё долго потом про нашу экспедицию там говорили:
- А-а-а, это те, что волков жрали...)

На базе нарубили волчатины и поставили варить в котелках-кастрюлях. Народ наголодался, питаясь исключительно спиртом, так что ели, не морщась. А в тот сезон в одной бригаде устроился рабочим какой-то московский журналист. Алкоголь не употреблял, всё записывал, что слышал, с ужасными ошибками. Надеюсь, его опус не был опубликован, так как многие сюжеты он почерпнул из уст любивших его разыграть рабочих. Я примерно запомнил одну строчку из его будущего произведения:
" На Таймыре живут, в основном три коренные народности: долгане, нганасане и толобайцы"
Слово толоб в переводе означает бревно. То есть так аборигенов обзывали бледнолицые.

Но была у него страсть- любил поесть на халяву. Учуяв запах свежесваренного мяса, прибежал довольный, накладывает в миску, приговаривая:
- О, оленинка. Это я люблю...
Мужики посмеиваются, а один из них- Саня, уже в годах, матёрый бичара, стоит прислонившись к косяку, смотрит пьяно на москвича и медленно так, чуть ли не по слогам, произносит почти по Киплингу:
- Да-а, пятнадцать лет он водил свою стаю...
Потом помолчал, глядя на притихшего журналиста, и закончил фразу:
- И наконец попал в котёл...
По-видимому, парень был брезгливый- оленину любил, а волчатина не прижилась у него в желудке. Бросил чашку с мясом и рванул наружу. С улицы долго доносилось недвусмысленное рычание журналиста...