Отрывки из дилогии Медведица

16 глава.
  Апрель не радовал в тот год весенним настроением. Весна наступала вяло, словно и вовсе не хотела наступать. Дни были похожи один на другой, словно близнецы. Вокруг ничего нового не происходило. Даже Андрей, словно устав демонстрировать передо мной сомнительные успехи у женщин, куда-то запропастился.
  В этот период времени моя жизнь протекала ужасно серо и до жути однообразно, никаких особенных событий в обозримом будущем не предвещая. Я продолжала так же работать медсестрой в санатории. Ежедневно, словно по заученному сценарию, я отправлялась на работу, открывала кабинет, и приступала к забору желудочного сока у пациентов, явившихся на обследование. Но в этот день с самого утра, события пошли совсем по иному сюжету: по неизвестной причине ко мне на приём никто не явился. «Конечно, работа не волк, и её лучше не догонять», - резонно подумала я, не обнаружив за дверью кабинета ни одного посетителя.А потом решила подождать пятнадцать минут, в надежде, что опоздавшие отдыхающие придут на приём. Но прошло полчаса, но так ничего и не изменилось. Поняв, что ждать больше нечего, я решила выяснить, в чём всё-таки дело, и отправилась к начальству.
- Где мои пациенты? – деловито спросила я, войдя в кабинет старшей медсестры.
- В смысле? – не поняла она меня.
- Никто ко мне на приём сегодня не пришёл, - пояснила я.
- Как это никто не пришёл?! Я назначала! - возмущённо воскликнула она, с важным видом открыв толстую амбарную тетрадь, в которой, обычно, вела записи, и с удивлением уставилась на девственно-чистый лист.
  Мне тут же стало ясно, что произошло: моя начальница почему-то забыла вписать в свою тетрадку, очередную партию пациентов, направленных на обследование в мой кабинет. 
-Ну, ладно! Запамятовала я, со всяким такое может случиться! - примирительно сказала она, поспешно закрывая талмуд, а потом строго добавила, - А ты всё равно не вздумай бить баклуши, и пока у тебя нет приёма, займись генеральной уборкой.
После её приказа я безропотно отправилась восвояси и с энтузиазмом принялась драить стены и окна в своём медицинском владении. Но, несмотря на внушительный объём работы, после того, как я его одолела, мне всё равно заняться было больше нечем. Поэтому я вынуждена была коротать, оставшиеся до конца рабочего дня часы, одиноко тоскуя на стуле, не зная, что мне ещё такое сделать. Правда, долго скучать мне не пришлось. Так совпало, что этот день был днём выдачи традиционного аванса. Как это ни странно, но я никогда не ходила получать деньги сама - в это время у меня полным ходом шёл приём больных. Их получала матушка. Она, как раз была свободна в эти часы. А так как она была зам. главврача по науке, да и фамилия у нас была одинаковая, ей всегда беспрепятственно выдавали, заодно, и мою получку. Против чего я никогда не возражала. Ведь наш семейный бюджет вела исключительно моя мать, так что, кто бы из нас не расписался в ведомости, за полученное финансовое довольствие, оно всё равно попадало в маменькин кошелёк. Вот я и не парилась по этому поводу.
Перед тем, как отправиться в сберкассу за авансом, матушка заглянула ко мне в кабинет, чтобы перекинуться парой слов. Увидев, что я маюсь от безделья, она предложила:
-Валюша, не хочешь ли ты составить мне кампанию и прогуляться в административный корпус, раз тебе всё равно нечем заняться?
- Конечно, хочу! – воскликнула я, уцепившись за такой прекрасный повод с пользой дела скоротать рабочий день до его окончания, и чуть ли не вприпрыжку, последовала за ней.
  Правда, аванс нам с маменькой не удалось сразу получить. Когда мы подошли к окошку сберкассы, выяснилось, что кассирша, уехавшая за деньгами, ещё не вернулась из банка. В ожидании её возвращения, я уселась в уютном холле, расположенном здесь же, в удобное кресло. А матушка пошла с отчётом к главному врачу, возле приёмной которого, томилось несколько человек, пришедших сюда по своим делам. От нечего делать я стала бездумно рассматривать их, мимолётом обратив внимание на одного из мужчин, выделяющегося среди небольшой кучки посетителей изящной, изысканной красотой. На вид ему было около тридцати лет. Это был высокий блондин с вьющимися пепельно-русыми волосами и пронзительно-синими глазами.
 « Где я видела его раньше»? – подумала я, задержав на нём взгляд.
Незнакомец тоже обратил на меня внимание. Он принялся до такой степени пристально меня рассматривать, что мне стало неловко. «Что это он так откровенно изучает меня»? - слегка сконфузившись, подумала я. А потом похолодела от ужаса. « Наверное, у меня что-то не в порядке с одеждой! – испуганно пронеслось в моей голове, - Может, поехала стрелка на колготках или что-то еще в том же духе»?
В поисках, незамеченных мной, огрехов, я решила осторожно осмотреть себя. Но быстро убедилась в том, что мои колготки целы и одежда в норме.
  В этот момент из кабинета главного врача вышла матушка. Увидев странного незнакомца, она неожиданно обратилась к нему с приветствием, и они мило защебетали. Пару минут спустя, прервав беседу, маменька повернулась ко мне лицом и спросила:
-Валюша, кассу ещё не открыли?
-Нет, - ответила я, покачав головой.
-Это моя дочь, - обратившись к незнакомцу, бросила маменька.
После её реплики, его лицо сначала вытянулось от изумления. Затем, радостно сверкнув синими глазами, он широко улыбнулся и сказал мягким баритоном человека, редко повышающего голос на окружающих людей:
- Очень приятно.
« Мне тоже», - подумала я, но вслух ничего не сказала.
-А мы с Вами уже немного знакомы, - чуть понизив тон голоса, придав, тем самым, ему немного сексуальности, продолжил незнакомец, - Когда я отдыхал нынешней зимой в вашем санатории, я видел Вас на танцах.
«Ах, вот почему мне показалось, что я видела его раньше! – дошло до меня, - На танцах»!
-Вы прекрасно двигаетесь под музыку, - между тем, похвалил он меня, искусно играя тембром приятного голоса, - Я хотел Вас пригласить на вальс, но постеснялся: Вы так гордо держались, что я не посмел приблизиться к Вам.
Тут в разговор вклинилась матушка, всё это время не спускавшая с него, слегка затуманившихся, глаз, с не очень уместным, на мой взгляд, вопросом:
-Как Ваша жена поживает, Сергей Васильевич?
«Надо же! – подивившись, подумала я, -  Сергей Васильевич! Прямо, как Рахманинов»!
Тут же, заговорив нормальным тоном, он пожал в ответ плечами и, досадливо раскинув в стороны руки, печально сказал:
- А я развёлся.
После такого признания мне почему-то стало пронзительно жалко Сергея Васильевича. « Бедный, - подумала я. - Как же ему не повезло»!
-Вы не расстраивайтесь, ещё найдёте себе невесту! - пытаясь подбодрить его, сказала я.
-Вас, например, - склонив набок кудрявую голову, пристально глядя мне в глаза, мягко произнёс он, снова придав голосу бархатные модуляции.
«Господи! – ужаснулась я, - он решил, что я навязываюсь ему в невесты»!
-Что Вы! Я не себя имела в виду! - жутко смутившись, воскликнула я, - у меня и в мыслях нет ничего подобного!
После моего восклицания Сергей Васильевич ненадолго замолчал.
- А Вы не хотите совершить экскурсию на Майские праздники по Золотому Кольцу? – не отрывая взгляда от моего лица, спросил он.
- Да! Конечно же мы хотим! - услышав такое заманчивое предложение, бурно выразила согласие за нас обеих матушка.
  Удовлетворённо кивнув головой, Сергей Васильевич по-хозяйски вошёл в приёмную главного врача и стал куда-то звонить по служебному телефону. А когда ему ответили на том конце провода, он в приказном тоне коротко сказал в трубку:
-Внесите в список туристов, отправляющихся на Майские праздники на экскурсию ещё двух человек.
Положив трубку, он вышел из приёмной и снова уставился на меня. В этот момент в холле произошло оживление. Как выяснилось - это приехала кассирша из банка. Наскоро обговорив с Сергеем Васильевичем время и день предстоящей поездки мы с матушкой, наконец, пошли получать аванс. А к вечеру я благополучно  забыла о новом знакомом.

                18 глава.   
    В последних числах апреля мы с маменькой отправились в автобусную экскурсию по Золотому Кольцу, по путёвкам, любезно предложенным Сергеем Васильевичем. С утра пораньше, выехав из дома, мы направились в Москву. Ведь сбор туристов был назначен возле Белорусского вокзала. Прибыв на место, мы скромно устроились подле автобуса, ожидая приглашения двинуться в путь, в стороне от других участников этой поездки. Ведь все они были сотрудниками предприятия, на котором начальствовал Сергей Васильевич. Одни мы в этой кампании были, словно залётные птицы из другой стаи.
 Так, немного скучая, мы простояли около получаса. Вдруг в группе, беззаботно щебечущих туристок произошло заметное оживление. А затем, послышалось разноголосое: 
-Здравствуйте, Сергей Васильевич!
 Услышав это нестройное приветствие, я обернулась, и увидела ЕГО.
  Он шёл через привокзальную площадь царственной походкой дикого льва. Его глаза сияли таким ослепительно-синим огнём, что их цвет хорошо был виден издалека. Поравнявшись с туристками, он небрежно поприветствовал их. Потом, изящным движением плеча, разомкнув плотный круг, обступивших его женщин, двинулся в нашу сторону, оставив без ожидаемого внимания, разочарованных его равнодушием, дам. Веселья после этого в стане туристок поубавилось, и они ревниво стали коситься в нашу с матушкой сторону, исподтишка наблюдая за тем, как Сергей Васильевич подошёл к нам, и, любезно поздоровавшись, завёл ничего не значащий разговор.
  Увидев его рядом с собой, матушка странным образом преобразилась. Прямо у меня на глазах она заметно помолодела. Её всегда бледные щёки слегка порозовели от возбуждения, а зелёные глаза, направленные в сторону Сергея Васильевича, так ярко засияли на её лице, что мне почудилось, словно внутри них загорелась потаённая подсветка. С удивлением наблюдая за этими метаморфозами, я озадаченно подумала: «Что это такое происходит с мамочкой»?
Но, глянув на Сергея Васильевича, я поняла, в чём дело.
Как же он был красив! У него был классический профиль воина, сошедшего с древнегреческой фрески. Он был высок, по-спортивному строен и невероятно элегантен. Ах! Сколько в нем было изящества! «Наверное, у него есть аристократические корни в происхождении, - пришла мне в голову неожиданная мысль, - Иначе невозможно объяснить его поразительную изысканность».
Между тем, пока мы с матушкой ошалело взирали на Сергея Васильевича, подошло время отправляться в путь. С трудом оторвав от него восхищённые взгляды, мы поспешили проститься с ним, погрузились в автобус и наше путешествие началось.
   На время вояжа Сергей Васильевич приставил к нам своего зама, который тоже путешествовал с нами, для того, чтобы тот во время поездки позаботился о лучших местах в гостинице для нас и сводил в хороший ресторан.
 Уж не знаю, с подачи ли своего начальника, или по собственной инициативе, зам Сергея Васильевича зря времени не терял. Он много рассказывал о своём руководителе и очень хвалил его.
- Сергей Васильевич – это светоч нашего предприятия, - с неприкрытым уважением говорил он, - Он - большая умница. Все наши сотрудники на него просто молятся, потому что мой босс необыкновенно справедлив и кристально честен.
 А ещё зам делал всяческие намёки, заговорщицки глядя на меня, по поводу моих дальнейших личных отношений со своим начальником. Но я всерьёз не воспринимала его слова, а только весело смеялась в ответ. Мне очень льстили эти речи, и только.
   Так прошло три дня в незабываемой поездке, по прошествии которых экскурсия подошла к логическому завершению, и мы с маменькой вернулись домой. На календаре стояло второе мая. Впереди у нас был ещё один выходной день.
  Встав на следующее утро, около девяти часов, мы с матушкой, позавтракав привычными бутербродами, решили использовать свободное время для очередной прогулки. Тем более, что на дворе было тепло и душисто: весна всё-таки решила, что ей пора придти. Одарив природу благоуханным теплом, она позвала не только нас на прогулку, но и фанатов-огородников нашей округи на их земельные угодья, покопаться в овощных грядках.
  У нас с маменькой тоже имелась земельная делянка. Только она мало заботила нас. Особого пристрастия к сельскохозяйственным работам мы обе никогда не испытывали. Делянка представляла собой убогий кусочек земли, огороженный кривым забором, и покрытый сгнившими за зиму листьями лопухов. Проходя сегодня мимо неё, маменька, в очередной раз, стыдливо озираясь, процитировала классика:
-Только не сжата полоска одна…
-Да, - вздохнула я, глянув в сторону нашего огорода, если это безобразие вообще можно было так назвать, чуть не сгорев от стыда за собственную вопиющую лень на глазах у трудолюбивых соседей.
-Пойдём домой, - шепнула мне на ухо маменька, зардевшись от смущения, и ускорила шаг.
- Пойдём, - кивнула головой я и поторопилась подальше унести ноги от мало приглядного участка земли, принадлежащего нам.
Когда мы вошли в подъезд, наши ноздри уловили аппетитные ароматы пирогов и жаркого, доносящиеся из-за дверей соседей. От этих вкусных запахов у меня засосало под ложечкой. Втянув их носом, я вспомнила, что дома в холодильнике на полке меня ждёт привычный кусок докторской колбасы, да в хлебнице сиротливо белеет, черствеющий батон. Я сразу же принялась мечтать поскорее добраться до них, для того, чтобы основательно подкрепиться. Но матушка вдруг ни с того, ни с сего сердито сказала:
-Я обиделась на саму себя!
Поймав мой недоумённый взгляд, она неожиданно воскликнула:
-Что?! Я не могу испечь пирог и пожарить мясо на обед, как соседи?
 С решительным видом она поднялась по лестнице, отперла дверь и, едва войдя в квартиру, с несвойственным энтузиазмом направилась на кухню. Там она принялась месить тесто. Откуда-то, словно по мановению волшебной палочки, в нашем вечно пустом холодильнике, вдруг обнаружился внушительный кусок мяса, над которым маменька принялась колдовать. А через какое-то время в доме запахло жареной говядиной и вкусным уральским пирогом с сайрой и рисом.
  Не прошло и двух часов, как обед был готов. Он получился настолько сказочным и сытным, что от непривычной обильной пищи меня неожиданно разморило. Матушка, тоже щуря сонные глаза, прилегла на софу. А я присела рядом и принялась мирно болтать с ней о том, и о сём.
Наш неспешный разговор прервал звонок в дверь.
-Кто это? - вытаращив и без того большие зелёные глаза, спросила матушка.
- Не знаю, - пожала плечами я.
 Звонок, между тем, повторился.
- Ты ждёшь кого-нибудь, Валя? - настороженно спросила она.
- Нет, - ответила я.
Звонок прозвенел в третий раз.
-Так пойди, открой, - распорядилась матушка.
Я послушно пошла в коридор. Даже не глянув в глазок, я распахнула дверь. А за ней я увидела Сергея Васильевича. Он держал в руках большой прозрачный пакет с яблоками и апельсинами, и смотрел на меня ярко-синими глазами, в которых плескались все небеса Земли.
-Я обещал вашей маме привезти фрукты к празднику, - слегка смущённо сказал он, по-кошачьи переминаясь с ноги на ногу.
Остолбенев от неожиданности, я бестолково захлопала ресницами, глядя на него, не в силах ничего сказать.
-Она дома? – тем временем уточнил Сергей Васильевич.
В этот момент до меня, наконец, дошло, кто явился к нам с маменькой в гости.
- Мама!!! - истошно заорала я во всю глотку, не в силах сдержать потрясения.
Перепуганная моим воплем мать, резво спрыгнув с софы, влетела из комнаты в коридор, и остановилась в изумлённом замешательстве, глядя во все глаза на необычного гостя.
 Так мы и стояли какое-то время перед открытой дверью и глазели друг на друга.
-Я не один приехал, с братом. Он в машине, на улице ждёт. Можно его пригласить? -почувствовав, что пауза слишком затянулась, сказал Сергей Васильевич.
После его слов матушка, словно очнулась.
-Так что же вы стоите!? – воскликнула она, - быстро зовите его, и вместе проходите в дом!
  Пока Сергей Васильевич ходил за братом, мы, не теряя зря времени, резво стали метать на стол, то, что осталось от роскошного обеда, так кстати приготовленного маменькой.
«Что-то уж очень много еды она настряпала на нас двоих: вон, сколько её осталось, словно и, впрямь, она кого-то ждала в гости», - обозрев обилие кулинарных изысков, которые я разложила на двух красивых фарфоровых блюдах, отметила я про себя.
  Но мне недосуг было озадачиваться такими вещами. Моё внимание переключилось на гостей, вошедших в дом. Матушка радушно пригласила их, к уже накрытому столу. Удобно усевшись за ним, Сергей Васильевич завёл неспешный разговор. Но я почти не слушала, о чём велась речь. Я исподтишка наблюдала за ним и снова потрясалась в глубине души его необыкновенной красотой.




28 глава.
  На конец октября было назначено наше бракосочетание с Сергеем. В ожидании этого эпохального события, ничего, кроме глубокого разочарования, я не ощущала в душе. Всё, что было связано со свадьбой, совсем не походило на то, о чём я всегда так мечтала. Роскошного платья мне так и не удалось приобрести, нарядных туфель и фаты тоже. Денег мне маменька не дала на эти покупки. А своей наличности у меня не имелось, т.к. моя родительница единолично вела наш общий бюджет.
   Поняв, что ей не до меня, и она не собирается заниматься брачными хлопотами, мне ничего другого не оставалось делать, как, скорбно вздыхая, порывшись в гардеробе, выбрать на свадебную церемонию более или менее подходящий этому случаю наряд. Им стало белое, совсем недавно, приобретённое матушкой, летнее платье и лакированные, ему под стать, босоножки, которые я купила два года назад в Пятигорске, когда училась на курсах по повышению квалификации медсестер. Фату я сшила сама из куска тюля, который случайно завалялся в шкафу с незапамятных времён. А веночек из искусственных цветов мне подарила одна мамина знакомая. Белые перчатки по локоть в свадебном салоне за пять рублей мне купил Серёжа.
    Критично осмотрев свой скромный свадебный прикид, я отчётливо поняла, что мечта о красивом подвенечном платье, в котором я почувствовала бы себя единственный раз в жизни сказочной принцессой, тихо умерла в этот день.
 «Мне не нужна такая свадьба, - ощущая себя агнцем, обречённым на заклание, понуро думала я, - ведь ни танцев, ни веселья в её программе не предвидится. На ней будут присутствовать только пожилые тётки и престарелые мужики с выгодными связями». От таких мыслей моё настроение упало ниже плинтуса. Смутные, очень нехорошие предчувствия не переставали покидать меня. «Я собираюсь сделать что-то такое, что выльется потом для меня ужасными последствиями», - хмуро думала я. Но остановить, уже запущенный процесс, я не могла. Ведь они, мои предчувствия, были плохими советчиками, а других наставников у меня не имелось.
    Когда наступила дата свадьбы, за окном лил холодный октябрьский дождь, а небо было затянуто свинцовыми тучами. Наш брачный кортеж, как и природа за окном, выглядел тускло и безрадостно: на нём даже не было украшений из цветов, колец и традиционной куклы. Моё настроение было ужасным. Я была до крайности измучена бесконечными любовными разборками маменьки, которые подталкивали меня поскорее выйти замуж, за кого угодно, лишь бы подальше удалиться от её бесконечных истерик.
   Видимо, на фоне нервного перенапряжения, мой иммунитет дал существенный сбой. Накануне свадьбы со мной случилась большая неприятность. На моём лице, прямо на щеке, выскочил уродливый фурункул, который никак не проходил, несмотря на отчаянные усилия его вывести.
-С такой рожей не стоит выходить замуж за такого красавца, как Сергей, - злорадно фыркнула маменька, словно сердитая кошка, наблюдая за тем, как я пытаюсь тщательно запудрить отвратительный дефект, изрядно подпортивший мой внешний вид.
Я только расстроено вздохнула ей в ответ, украдкой сглотнув непрошенный ком слёз, застрявший в горле. Видя, что её реплика задела меня за живое, маменька, кокетливо поглядевшись в зеркальце, вставленное в крышку изящной импортной пудреницы, решила окончательно добить меня.
-Знаешь, а я выгляжу лучше, чем ты, хоть и не я невеста Сергея, - сказал она.
«Причём здесь ты»? – досадливо подумала я
Правда, Сергею оказалось на всё наплевать. Нашей свадьбе он не придал особого значения. А уж тому, как я выгляжу, тем более. В ЗАГС он пришёл в старом костюме, который носил до этого пару лет. Да и обручальное кольцо себе он купил дешёвое, самой низкой пробы.
- Подержанному жениху необязательно выпендриваться, - иронично ухмыляясь, сказал он, - ведь я женюсь во второй раз, так что «уценённым мужчинам из комиссионки», каким  являюсь я в данный момент, нужно быть скромнее.
Слушая подобные аргументы, я только поражалась: « А я? Я-то выхожу замуж впервые, раз и на всю жизнь. Но, несмотря на это, ни красивого свадебного платья, ни приличной фаты не имею».От этих мыслей я чуть не разревелась.
«Вся эта брачная церемония больше похожа на дешёвый спектакль, чем на бракосочетание с любимым человеком молодой и красивой девушки» - с горечью подумала я.
Но никому не было никакого дела до моих переживаний. И я это хорошо понимала.
«Не такой должна быть моя свадьба, не такой»! - расстроено качая головой, думала я, едва сдерживаясь от безудержного желания прекратить весь этот фарс и сбежать от Сергея.
Но бежать мне было некуда. Поэтому я решила взять себя в руки, и смело пошла навстречу судьбе. Мельком, глянув на своё отражение в большом зеркале в тяжёлой бронзовой оправе, висевшем на стене в комнате невест, где я ждала, когда подойдёт моя очередь на регистрацию, я пришла к выводу: «Хоть мой фурункул меня и не украшает, но особенно и не портит. Да и в своём дешёвом платьишке, я нисколько не проигрываю, на фоне других невест, расфуфыренных в пух и прах, благодаря природной красоте».Поправив фату, я направилась к двери. «Чему быть, того не миновать, - оптимистично подумала я, - Жизнь полосатая и состоит не только из одних радостей. Всё потом у меня будет хорошо. Как говорится: стерпится-слюбится».
   Спустя десять минут, держа Сергея под руку, я вошла в просторный зал под свадебный марш Мендельсона, и направилась к столу, за которым возвышалась дородная дама, ведущая церемонию бракосочетания, которая принялась произносить в нашу честь напыщенную речь. Внимательно, слушая её, я всё время ждала, когда же она спросит, согласна ли я, сочетаться браком, с тем человеком, с которым вошла сюда. Но дама почему-то ничего не спросила. Видимо, намаявшись за день от бесконечного повтора одних и тех же слов, она просто забыла об этом. Пропустив эту немаловажную часть церемонии, она пригласила подойти нас к столу. Придвинув к нам книгу регистраций, внешне похожую на большую амбарную тетрадь, она предложила поставить в ней наши подписи. Так клятву верности я Сергею и не дала.

                34 глава.
  Вот так проходила моя жизнь в чужом доме подле властолюбивой свекрови, заклевавшей до крайней степени всех, кто обитал с ней под одной крышей. Но самое ужасное было даже не в этом. Я вполне могла ужиться со сварливой старухой, применив давно испытанный метод властвования покорностью. Дело было совсем в другом. Спустя месяц, после того, как мы поселились у неё, Сергей неожиданно запил. А пить, как выяснилось, он не умел: у него напрочь отсутствовал стоп-сигнал против алкоголя. Поэтому он наливался водкой до такого бессознательного состояния, что выражение «мертвецки пьян», было, как раз, про него.
    Как правило, Сергея после принятой им изрядной дозы спиртного приносили домой ближе к полуночи сослуживцы. А когда, он ненадолго приходил в себя, то начинал ругаться таким многоэтажным матом, что у меня уши сворачивались в тугие трубочки от некоторых матерных выражений, изрыгаемых Сергеем. На первых парах я страшно терялась, не зная, как мне себя вести дальше. Но, спустя какое-то время, я решила его усовестить, надеясь прекратить безобразные сцены, которые он с нетрезвых глаз стал ежедневно закатывать.
- Тебе не стыдно, Серёжа, так вести себя? – упрекнула я его, однажды, когда он разлепил осоловевшие веки, - зачем ты позоришься перед людьми и вынуждаешь свою мать усугублять и так не очень хорошее отношение к нам? Ты не боишься, что она выгонит нас вон из дома, когда ей надоест терпеть то, что ты тут устраиваешь?
-Закрой хлеборезку, дура! – неожиданно впав в страшное бешенство, истошно заорал Сергей, замахнувшись на меня кулаком, - нечего мне указывать, как жить! Я – солидный руководитель большого предприятия и не собираюсь прогибаться под глупых баб!
 Рефлекторно прикрыв ладонями лицо, я испуганно отшатнулась. Затравленно посмотрев на мужа сквозь растопыренные пальцы, я ужаснулась, едва поверив в то, что вижу перед собой. Его красота в тот момент, когда он попытался ударить меня, вдруг перешла какую-то невидимую грань. Непостижимым образом сквозь благородную аристократичную внешность Сергея стал проглядывать жуткий монстр с уродливой личиной, прямо у меня на глазах превращая его в безумное чудовище. Мне стало так страшно, что я бросилась наутёк и заперлась в туалете. Сергей не замедлил кинуться за мной и стал молотить кулаками в дверь. Вжавшись в холодную стенку санузла, ощущая, как сотрясается хлипкая створка от ударов крепких кулаков мужа я от ужаса чуть не лишилась чувств.
« Боже мой! – потрясённо думала я, - Где мой ласковый и заботливый Серёженька? Кто это вместо него буйствует сейчас за дверью»?
А он, тем временем, дубасил по филенке кулаками и орал на весь дом:
- Открой, сука! Иначе я тебя убью!
 Так продолжалось до тех пор, пока не вмешалась свекровь.
-Сергей! Прекрати безобразничать! – прикрикнула она на него, - иначе я милицию вызову!
Её угроза мгновенно подействовала на мужа. Он тут же угомонится и отправился спать. А как только он захрапел, я покорно побрела в постель. Но уснуть не смогла. Сергей, выпав из действительности, стал выдавать такие оглушительные рулады храпа, что под подобный аккомпанемент путь в царство Морфея был мне заказан.
-Серёжа, - ласково погладив мужа по плечу, шёпотом попросила я, промучившись почти до утра, - повернись, пожалуйста  на бок. Я из-за твоего храпа не могу заснуть.
- Что? – резко вскинувшись, хрипло пробормотал он.
-Повернись на бок, - снова попросила я, - ты так храпишь, что мешаешь спать, а мне скоро вставать на работу.
- На работу?! – взревел он, и наотмашь ударил меня по лицу, а потом, пьяно ухмыльнувшись, ехидно добавил, - Спокойной ночи, работница!
Когда он отвернулся к стене, я горько зарыдала.
-Мамочка, - тихо всхлипывала я, - мамочка! Где ты, моя мамочка!
 Утром я решила позвонить маменьке и поплакаться ей в жилетку.
-Мама, - зашмыгала я носом, как только услышала в трубке её голос, - мне так плохо…
-Прекрати своим нытьём мне мешать наслаждаться личным счастьем, зануда, -  даже не дослушав до конца мою исповедь, отбрила она меня, - вышла замуж, вот пусть твой супруг теперь и возится с тобой! А я тебе больше не нянька.
 А потом бросила трубку. Услышав короткие гудки, я поняла, что, отныне, решать свои проблемы мне нужно научиться самостоятельно. Но с этой задачей справиться в одиночку мне было очень трудно. Ведь с работы я приходила жутко вымотанная: городская жизнь с её ужасной суетой давалась мне нелегко. А после службы в доме свекрови мне негде было уединиться, чтобы немного отдохнуть и зарядить, севшие за трудовой день, эмоциональные батарейки.
 « Ах! Где мне найти маленькую тесную норку, в которую я смогла бы забиться и спрятаться от враждебного мира»? - в конце концов, стала мечтать я.
 Но спрятаться мне было негде. Наспех перекусив, мне оставалось только сиротливо притулиться на колченогом стульчике, всегда стоявшим в углу у стены в гостиной, и терпеливо ждать, когда свекровь пересмотрит все телевизионные передачи и освободит софу, на которой мы с Сергеем устраивались на ночлег, и удалится в спальню.
 « Как мне хорошо было с мамой, - глотая слёзы, думала я, сидя на жёстком стуле, - я жила вольной птицей. У меня был приветливый дом, друзья. У меня не было только любви. А теперь у меня ничего нет. И любви, в том числе, тоже».
От этих мыслей мне становилась так плохо, что я готова была зареветь в голос. 
Что касается Сергея, то он всегда приходил очень поздно, как правило, нетрезвый и ужасно злой. Едва переступив порог квартиры, он тут же начинал срывать на мне гнев, накопившийся за день, или пьяно отрубался. Во сне он часто бормотал имя первой супруги. Слушая, как он зовёт её, я от горя готова была умереть. « Муж не любит меня, - тихо рыдая, думала я, - он женился на мне назло бывшей жене».
  В конце концов, подобная жизнь стала выше моих сил, и я решила повеситься. Я дождалась, когда настал такой редкий день, что я осталась одна в квартире. Отрешённо вытащив из шкафа мужнин галстук, я привязала его одним концом к ручке балконной двери, а на другом конце сделала петлю и всунула в неё голову. Потом я мысленно попрощалась с мамой и принялась затягивать потуже удавку на шее.
«Что ты делаешь? – пронеслось в моей голове, когда мне стало трудно дышать, - Ведь самоубийство – смертный грех»! Эта мысль мгновенно привела мой пошатнувшийся разум в норму. «Действительно! Что это со мной»? – очнулась я, и, ослабив петлю, поспешно вылезла из неё.
 Пряча галстук Сергея обратно в шкаф я решила: « Надо жить дальше и искать приемлемый выход, иначе недолго и рехнуться».
   Но выхода этого не предвиделось на горизонте моей печальной жизни. Я так же продолжала влачить незавидное существование в том аду, в который сама себя по глупости запихнула. Изредка я вспоминала свой странный сон, в котором загадочный молодой человек, остерегая от того, что сейчас происходило в реальности, умолял меня не выходить за Сергея замуж.
«Потерявши голову, по волосам не плачут, - горестно вздыхая, отрешённо думала я, понимая, что этот сон был вещим, - поздно теперь раскаиваться. Теперь нужно только смириться».
 Но смириться с тем образом жизни, который я вела, я не смогла. Вечерами, после работы мне так не хотелось возвращаться туда, где меня никто не ждал, что я в поисках прибежища, спустившись в подземку, садилась на кольцевую ветку и часами каталась по кругу. Ведь в метро меня никто не обижал, не бил, не обзывал. Иногда я незаметно задрёмывала, иногда читала. Так я отдыхала после работы.
Конечно, можно было бы взбунтоваться и в знак протеста провести ночь где-нибудь на вокзале, попытавшись испугать новых родственников своим отсутствием под их негостеприимной крышей. Но врождённый инстинкт самосохранения гнал меня ближе к ночи под чужой кров, который своим я назвать не могла.
«Да, в общем-то, мне некого пугать, - резонно думала я, направляясь к ненавистному дому свекрови, - вряд ли кто-нибудь заметит, что я не вернулась с работы. Мой муж вечно в стельку пьян, а свекрови так вообще моё исчезновение станет на руку».
 И это было правдой. Желая показать, что я в её доме являюсь временным явлением, свекровь не дала мне даже ключей от входной двери. Когда в квартире никого не было, я вынуждена была куковать на лестнице, подстелив под себя газетку на ступеньках, и ждать, когда кто-нибудь из домочадцев придёт и откроет дверь.
- Мне холодно сидеть в подъезде, когда никого нет дома, - однажды, набравшись смелости, сказала я и попросила, - сделайте мне ключи, пожалуйста.
Но мою просьбу вредная бабка оставила без внимания. Поэтому, чтобы не торчать под дверью, уставшей и голодной, я нашла себе прибежище – метро.
Вот так беспросветное одиночество стало для меня горькой расплатой за безрассудное стремление выйти замуж.