О песне Цоя Мама, мы все тяжело больны

Я задал в группе Вконтакте по песне "Мама, мы все тяжело больны" вопрос: "О чём написать? О том, что этот текст похож на пушкинского пророка? Там " и Он к устам моим приник и вырвал грешный мой язык" , а у Цоя - "Разрежь мою грудь, посмотри мне внутрь, ты увидишь, там всё горит огнём"? Но уверен и в том, что Виктор Цой не опирался ни на Пушкина, ни на Евангелие. Просто масштаб творчества у Виктора был такой, что невольно затрагивал высокие темы".

                Мне ответили, что "песня о различного рода проблемах, с которыми сталкивается общество. Бездействие, наркомания, слабость духа -все эти проблемы затронуты в этой песне".

                "Пророк" Пушкина и "Мама, мы все тяжело больны" Цоя соприкасаются в точке пламенного сердца: "и угль, пылающий огнем во грудь отверзстую водвинул" и "разрежь мою грудь - ты увидишь, там все горит огнем". Но в основном эти гениальные произведения абсолютно разные. Если Пророк открывает нам сущность истинного поэта, то "Мама..." открывает сущность общества вокруг поэта.
                -Не только общества В песне трагический, идущий от мгновения времени ритм: "Через день будет поздно, через час будет поздно, через миг будет уже не встать". Этот ритм направлен на возрождение попранной нечестивым обществом человеческой воли. Это к субъекту человека обращается непосредственно Цой: "Ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть?!"
                Да, кстати объясню, почему я не воспринимаю эту песню в ключе наркомании:
               
                "Сталь между пальцев. Сжатый кулак. Удар выше кисти, терзающий плоть" я понял бы.... так, если бы стояло не слово "удар", но "укол", но такое ограниченное обозначение несомненно снизило бы драматургию этой песни...
                а дальше слова: "Но вместо крови в жилах застыл яд, медленный яд. Разрушенный мир, разломанный надвое хлеб" - вот это уж совсем не из области наркотиков...
                и далее: "И вот кто-то плачет, а кто-то молчит. А кто-то так рад, кто-то так рад" - это уже обличение сердцем социального нечестия... Это уже неспособность смириться со знакомым злом общего порядка.
                Общее , на мой взгляд, у Пушкина с Цоем именно в напряжении образной драматургии - в том, как личное переливается через свои края и становится общественным и социальным, - в том, как человек становится Пророком, не боясь открыть Божьему миру своё горящее огнём сердце и возстать против зла и лжи "и обходя моря и земли Глаголом жечь сердца людей".
                И ничто не может остановить таких, "исполнившихся" Воли Божьей, Пророков.
                "Если к дверям не подходят ключи, вышиби двери плечом!" - это значит, взять на себя ответственность за поступок, который, заведомо ясно, не поймут умеренные обыватели.

Зёрна упали в землю,
Зёрна просят дождя.
Им нужен дождь.
Разрежь мою грудь, посмотри мне внутрь -
Ты увидишь, там всё горит огнём.
Через день будет поздно.
Через час будет поздно.
Через миг будет уже не встать.
Если к дверям не подходят ключи,
Вышиби двери плечом.

ПРИПЕВ: Мама, мы все тяжело больны.
Мама, я знаю, мы все сошли с ума.

Сталь между пальцев.
Сжатый кулак.
Удар выше кисти, терзающий плоть.
Но вместо крови в жилах застыл яд.
Медленный яд.
Разрушенный мир,
Разбитые лбы,
Разломанный надвое хлеб.
И вот кто-то плачет, а кто-то молчит.
А кто-то так рад, кто-то так рад.
ПРИПЕВ:

Ты должен быть сильным,
Ты должен сказать:
"Руки прочь от меня!"
Ты должен быть сильным,
Иначе зачем тебе быть?
Что будут стоить тысячи слов,
Когда важна будет крепость руки?
И вот ты стоишь на берегу
И думаешь - плыть или не плыть?
ПРИПЕВ:

                В Евангелиях есть притча о зерне. Вот она: "Истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода. Любящий душу свою погубит её; а ненавидящий душу свою в мире сем, сохранит её в жизнь вечную" (Ин., 12, 24-25).
                Как видим, в Евангелии о "падшем зерне" сказано с глубочайшим смыслом. Так же в точности и у Цоя о том же.
                В Евангелии "падшее зерно" сравнивается с душой человеческой... в точности также и у Цоя речь о сердце, горящем огнём в груди.
                И "зерно" и Сердце немыслимы без Жертвы, без влаги человеческих отношений, без дождя. Так и у Цоя.
                И у Иоанна Богослова речь о "падении в землю" "зерна", об отказе от своей самости - о Жертве. Об отказе от самолюбия - от любви к самому себе. Только так можно творить во-истину, искренне.
                По Иоанну нужно даже возненавидеть себя, как представителя "мира сего" - обывательского, мещанского, дольнего , и умереть для похоти социальной жизни.

                Теперь о Времени личного действия Здесь и Сейчас:
                "Через день будет поздно. Через час будет поздно. Через миг будет уже не встать".

                Это как бы Обратная Временная Перспектива, когда человек, забыв о себе, включается в ту Задачу, которую требует от него решать та ситуация Жизни в которой он находится.

                И наконец слова: "Если к дверям не подходят ключи, Вышиби двери плечом"
- Это продолжение песни "Война": "Но кто-то должен стать дверью, А кто-то замком, а кто-то ключом от замка"...
                Или же из более ранней песни "Танец":
                "Мокрые волосы взмахом ладони назад. Закрыв свою дверь, ты должен выбросить ключ. И так каждый день. Так будет каждый день. Пока не увидишь однажды небо без туч!"
                Ключ - это Символ точного соответствия того, что им открывают, тому чем открывают. И в поэтике Цоя есть два образа ключа. Один, как символ приспособления к тому, что уже пройдено - возвращению на пройденные круги своя - в свою квартиру, а Второй - как Символ Открытия - точного попадания в цель.
                Как видим во всех фрагментах речь об одном и том же, совпадающем по сути со Смыслом Евангелия от Иоанна.               
                Забыть о себе ради ближних, не подлаживать своё разумение жизни, как ключ к мирозданию. Освободить своё сердце от субъективизма. Пусть оно горит любовью к ближним, упасть как полновесное зерно в землю Родины, для того, чтобы плод велик сотворить для ближних своих!
                Речь у Цоя о том, что люди разные. Одни - хороняки, как закрытая дверь... хапают себе и закрываются от жизни. Другие ищут ключ - возможность приспособиться и найти своё место в иерарахии социума и пробраться в чужие закрома. Но есть и такие, как плечо, под которым дрогнет стена; как плечо, вышибающее дверь.
                Виктор уважает тех, кто может подставить своё плечо для помощи ближнему и, презирая мещанские и обывательские уставы, принимает на себя ответственность и потому выбрасывает "ключ разумения" того, как следует приспосабливаться к жизни социума.
                Думаю всем понятно, что Виктор жил поверх барьеров.

                О чём и о ком, "мы все тяжело больны", что МЫ - ВСЕ ТЯЖЕЛО БОЛЬНЫ, это не столько даже о том, что мы не только алкоголики или наркоманы, но МЫ ВСЕ СОШЛИ С УМА! О том, что вся страна подошла уже к роковой черте... но "думает плыть или не плыть"...
                Так и не поплыли, остались на берегу, уцепившись за своё жалкое добро, за приватизированные квартирки копеечные, за ваучеры, за десяток гектаров земли, проданных за сотню советских рублей... Дёшево и подло нас всех купили потому, что на берегу мы остались, испугавшись напряжения праведной жизни.
                Но Цой никогда не стремился к миру с обывателями. Ни одной песни на эту животрепещущую сейчас тему в "обществе устойчивого развития", или скорее потребления, у Виктора нет. Уж очень прямым и открытым Виктор был человеком.

                А теперь подумаем над двумя версиями возможного смысла второго и третьего куплетов. Разберём для начала версию, которую лично мне подсказали.... связанную с наркотиками:

Стать между пальцев - стеклянный шприц.
Сжатый кулак - чтоб открыть под кожей вены.
Удар выше кисти, терзающий плоть - укол.
Но вместо крови в жилах застыл яд - воздействие наркотика.
Медленный яд - постепенный кайф.
Разрушенный мир - разрушенное чувственное восприятие.
Разбитые лбы - ? может быть лоб - прямой путь искажён наркоманией?
Разломанный надвое хлеб - отказываюсь понимать....
И вот кто-то плачет, а кто-то молчит - плачут ближние, молчит наркоман
А кто-то так рад - тот, кто получает бабло.

                А дальше понятен и третий куплет, как призывание человека не поддаваться на соблазны, сказать решительное "нет" тем, кто хочет его привязать к наркотику. "Важна будет крепость руки" - это обращение к воле человека.... "А плыть или не плыть" - как бросить употреблять, или же нет.

                Мне непонятно только... Если такой вот простой смысл, почему "сталь между пальцев", а не стекло или шприц между пальцев? "Сжатый кулак" наводит меня на другие тексты Цоя: "Пока не поздно сжать кулак", "Моя ладонь превратилась в кулак", "Крепко до боли сжатый кулак"... Как вы понимаете, там смысл совершенно однозначный, но другой...
                Почему удар, а не укол? Что помешало Цою быть более точным?
               
                Что же касается "медленного яда" холодных человеческих отношений, разрушенного мира естества цивилизацией, то это всё вполне в традиции Виктора. Там же и "разбитые лбы" на неверных путях...
                Когда слышал эту песню, одну из самых любимых, то понимал " сталь между пальцев" как нож, или кинжал в руке нападающего. "Сжатый кулак" - как призыв нанести упреждающий удар выше кисти рук того, кто нападает...
                Всё остальное в этом куплете понимал, как трусость и безволие людей с "медленным ядом" в крови, с "разрушенным" пропагандой смирения и кротости так называемым внешним миром...
                "Разломанный надвое хлеб" у меня ассоциировался с разделением ближних на тех, кто в церкви совершает требы, с теми, для кого они совершаются - с отделением "посвящённых" от "пасомого стада".
                А последние строки - это  "плачут" обманутые и униженные, молчат "посвящённые", а рады Те, кто посвящает во всю эту беззаконную ложь.
                Последний куплет... для меня это Призыв освободиться от внушаемой Свыше лжи... освободиться от тысяч лукавых слов и самому не плыть по сточному течению жизни социума, но творить, беря на себя ответственность за себя хотЯ бы, решиться плыть самому против течения реки, уносящей к смерти духовной.
                В такой контекст легко вписывается и первый куплет, с его высоким содержанием.

И наконец ПРИПЕВ.

                Почему Цой обращается к матери? Я так думаю, что не к Валентине Васильевне Виктор в этой песне обращался. Помните его слова из другой песни: "Мама, я узнал своё утро!" из песни "Растопите снег"... Жутко звучит там обращение к Матери!
                В нём не радость, но глухая внутренняя тревога, узнавшего внезапно, что окружающему его миру придёт конец, если не растопят ближние снег своих лицемерных, серых, ледяных отношений друг с другом.
                Цой уже в той ранней своей песне "слышит стук копыт", видит перед собою "врага своего навек", знает , что сатана хочет "убить его". Слышите.... сатана.
                Вот как высока планка мировоззрения у Цоя. Стало быть и Мать его - это не просто земная мать...

                Вот пример, как воспринимается эта песня. Владимир Пастухов взял слова этой песни эпиграфом к своей статье об убийстве в утробе матери:

Матери убивают своих детей
Владимир Пастухов

«… Разрушенный мир, разбитые лбы,
разломанный надвое хлеб.
И вот кто-то плачет,
а кто-то молчит,
А кто-то так рад, кто-то так рад...
Мама, мы все тяжело больны...
Мама, я знаю, мы все сошли с ума...
Ты должен быть сильным,
ты должен уметь сказать:
Руки прочь, прочь от меня!
Ты должен быть сильным,
иначе зачем тебе быть.
Что будет стоить тысячи слов,
Когда важна будет крепость руки?
И вот ты стоишь на берегу и думаешь:
"Плыть или не плыть?"

Мама, мы все тяжело больны...

Мама, я знаю, мы все сошли с ума...»
(В.Цой http://www.youtube.com/watch?v=V8Ixw1fj_oE )