Первая победа. Глава 7

7
Настя Соловьёва шла по заводской проходной из своего кабинета в кабинет Валнухина. По дороге она планировала зайти к Капитолине Галактионовне, бухгалтеру. «Это же надо – с уважением думала Настя, - женщине восьмой десяток, экономического образования не имеет, бухгалтерские курсы только кончила, а как дела вела! После того, наймита, всё наладила».
Настя успела ознакомиться с положением дел на предприятии. Она уже знала, что завод снабжает своей продукцией магазины через весьма и весьма капризных оптовиков. Снабжает он и радиоремонтные мастерские по области.
Знала она и то, что от двух до пяти процентов продукции уходит в качестве брака. Его сдавали на пункты приёма металлолома.
«А ведь это значит, что владельцы пунктов приёма металлолома заинтересованы в выпуске у нас брака, - не раз думала Соловьёва. – Стало быть, они могут и подговаривать некоторых из наших намеренно выпускать брак».
По дороге Настя встретила Валнухина. Он шёл не торопясь, постоянно оглядывался.
- Здравствуйте, Андрей Емельянович, - сказала Настя. – Вы домой идёте?
- Да, я иду домой. Видите ли, Анастасия Владиславовна, Валентина Алексеевна… вы  её, наверно, знаете? Это Томилина.
- Знаю, - ответила Настя. – Так её отчество Алексеевна?
- Да… Так вот, она нам предлагает сделать ремонт в коридорах. Мне сначала эта её затея показалась неудачной. И дорого – у нас каждая копейка на счету, и останавливать часть производства  надо будет. От возражений я, правда, воздержался, потому что по проходным иду не оглядываясь, тороплюсь постоянно. Вот и решил я пройти, осмотреть всё – может быть, действительно, какие-то участки требуют ремонта? Прошёл и увидел, что такие участки – сплошняком…
Настя осмотрелась. Только очень искусный глаз мог отличить на стенах пятна грязи от обнажившейся штукатурки. На полу лишь в нескольких местах сохранилась краска, деревянный настил начал идти бугорками – предвестниками трещин. Меньше всего требовал ремонта потолок, но и он был покрыт пятнами разных оттенков.
- А чем Валентина Алексеевна мотивировала своё предложение? – поинтересовалась Соловьёва.
- Тем, что человека должна окружать красота, и тогда он будет хотеть идти на работу.
- Знаете, это, наверное, верно. Только позволят ли нам раскошелиться на ремонт? Ведь подавляющее большинство думает так: «Дома должно быть красиво, а как на работе – всё равно».
- Что ж, это будет хороший тест – воспринимают ли рабочие завод как свой.
Валнухин подумал было ещё, что ремонт окажет определённое психологическое действие на команду Сопыркина. Они поймут, что раз рабочие делают ремонт – значит уверены в победе. Но говорить об этом он не стал, потому что не считал нужным оглядываться на мнение врага.
А Настя напряжённо думала, что делать в этой ситуации. Она хотела сначала прояснить у Капитолины Галактионовны кое-какие нюансы и только потом поговорить об этом с Андреем Емельяновичем. Поколебавшись, Настя решила предложить Валнухину пойти к бухгалтеру вместе.
- Андрей Емельянович, вы в каких отношениях с Капитолиной Галактионовной? – спросила она.
- С бухгалтером? Видите ли, она прекрасный бухгалтер и великолепный человек, но экономист из неё никудышный. Тут фантазия нужна.
- Да она это и сама признаёт, - ответила Настя. – Мне к ней зайти надо. У меня тут возникла одна идея, которую я хотела бы обсудить с вами. Собственно, надо было обратиться с этим к председателю, но вы-то мне ближе по партийной линии. Но сначала я хотела бы узнать, за сколько мы продаём металлолом, сколько получаем от радиомастерских и сколько – от оптовиков? И за сколько оптовики продают нашу продукцию в магазины?
- На первые три вопроса вам у нас ответит любая уборщица. А на последний – никто вам не ответит. Ни Капитолина Галактионовна – она не знает, ни сами оптовики – для них это коммерческая тайна.
Валнухин произнёс это медленно, смакуя каждое слово. Он старался никогда не упускать возможность подчеркнуть, что на предприятии, на котором он работает, финансовые потоки прозрачны, что их может проверить любой желающий. Настя уже знала всё это, но одно дело знать теоретически, и другое – на практике. «Да, сказываются годы, проведённые на частном предприятии», - подумала Настя. А Валнухин продолжал:
- У нас учёт понедельный. Так вот, на прошлой неделе мы отгрузили оптовикам продукции на 108500. Радиомастерским мы продали деталей на 17900. Ну и брак, который идёт на металлолом, потянул на 290.
- А что, если нам организовать переработку брака, открыть свой магазин и ремонтный цех? Сколько это сэкономит! – воскликнула Настя.
- Мы можем рассмотреть вопрос о своих мастерских и своём магазине, - сказал Валнухин сурово и печально. – А насчёт переработки брака – это мы пока не можем. Не рассчитано наше оборудование на переработку готовой продукции (хоть и бракованной). А денег на закупку нового оборудования у нас нет. Вот если только рабочим на собрании посоветовать зарплатой пожертвовать. Если вы считаете себя вправе предлагать такое – пожалуйста!
- Вы знаете, ведь многие из бракоделов могут быть связаны с приёмщиками металлолома. И если я об этом скажу на собрании – то получится, что те, кто проголосует против – как раз такие и есть.
Валнухин был ошарашен. Он и сам подозревал, что бракоделы связаны с промышленными мародёрами – так в городе называли, с лёгкой руки Ярослава Левшина, приёмщиков металлолома. Но до такого безнравственного предложения он никогда бы не додумался.
- Анастасия Владиславовна, этого нам ни в коем случае делать нельзя! – медленно, чётко и немного властно проговорил Валнухин. – Во-первых, у нас и так рабочие очень бдительно следят друг за другом. Представляете, какая охота на ведьм начнётся, если сказать, что бракоделы связаны не только с Сопыркиным, но и с приёмщиками металлолома? Я уж не говорю о том, что это похоже на откровенный шантаж.
Настя смутилась. Вот уже второй раз за десять минут она недооценила принципы народного предприятия. «Это сколько же надо проработать на нашем заводе, чтобы усвоить его принципы, чтобы проникли они и в душу, и в тело, - подумала Настя. – Хотя… к хорошему человек привыкает быстро».
Настя коротко попрощалась с Валнухиным и пошла в свой кабинет.  В кабинете она и жила, и работала. Обедать она уходила в столовую, завтрак и ужин готовила на электроплитке, которую прятала под кровать. Весь её гардероб помещался в двух чемоданах, поставленных один на другой и служивших хозяйке стулом.
Только в такой, спартански аскетической обстановке Настя чувствовала себя хорошо, могла полноценно работать. Она приготовила ужин, поставила варить и села работать.
Завтра будет собрание, на котором Соловьёва должна будет выступить в качестве экономиста. Волнение не могло унять ничего. Не в силах справиться со своим состоянием, Настя вскочила, вышла из кабинета и принялась расхаживать по коридору. «Исходить надо из того, что все, кто будет стоять передо мной – хозяева предприятия, - думала Настя. – И конечно, никаких макиавеллистских приёмов! Хорошо, что я все свои планы рассказала Андрею Емельяновичу!»