Походная синагога в финской армии. ч. 32

Походная синагога в финской армии.

Надо сказать, что пресловутый  «еврейский вопрос»  в Финляндии и в армии Маннергейма  существовал и решался,  порой,  самым удивительным образом.
Наверное, не все читатели знают, что во время Великой Отечественной войны в  финской армии служило не менее трёхсот евреев, многие из которых были настоящими  верующими иудеями! Более того, на русском фронте они даже имели собственную …  походную  синагогу!!!
Разумеется,  «еврейская» тема в Финляндии неплохо проработана израильскими историками и публицистами.
Материалы очень интересной статьи Даниил Романовский «Евреи в Финляндии 1938-1945 годы» (ЛЕХАИМ  НОЯБРЬ 2010 ХЕШВАН 5771 – 11(223) были использованы при написании этой главы.

Подчеркнем, что в 1938 году в Финляндии проживало менее 2 тыс. евреев. Это была одна из самых маленьких еврейских общин в Европе. Доля евреев в населении Финляндии составляла всего 0,05%.
С приходом нацистов к власти в Германии,  в Финляндию потянулись еврейские беженцы. Не сказать, чтобы этот поток был большим:  к началу «Зимней войны» (30 ноября 1939 года) в Финляндии насчитывалось менее 200 беженцев-евреев; для сравнения: в соседней Швеции их было более 2 тыс. человек.
«Основная масса беженцев прибыла в Финляндию после аншлюса Австрии; пик миграции пришелся на лето 1938 года, и в августе власти ужесточили правила допуска в страну иностранцев. 22 августа 1938 года 60 австрийских евреев, прибывших на пароходе «Ариадна» в Хельсинки, были отправлены тем же пароходом обратно в Штеттин… Большинство евреев, въехавших в Финляндию в 1938–1939 годах, были «транзитниками» – для них эта страна была мостом для пути дальше – в Швецию или за море».

Как видим, сказать, что Финляндия проявляла тогда какую-то особую симпатию к еврейским беженцам из Третьего рейха нельзя. Скорее она была тогда просто «транспортно-пересадочным узлом», говоря современной фразеологией. 
«Во время «Зимней войны» немало евреев из оккупированных немцами Нидерландов, Бельгии и Польши  пошли добровольцами в финскую армию – ведь участие в войне давало им право убежища, хотя бы временного. Когда Зимняя война закончилась, выяснилось, что большинство из них не могут вернуться. Отношение властей к таким волонтерам было подозрительным – троих даже обвинили в коммунизме и симпатиях к СССР (!) и посадили в тюрьму, но большинству позволили остаться и дали разрешение на работу.
Во время Войны-продолжения – войны против СССР, начавшейся 25 июня 1941 года, – ни один иностранный еврей не был призван в армию», - подчеркивает Д. Романовский.

«С началом "Войны-продолжения", когда страна была наводнена немецкими военными, власти решили убрать евреев из Хельсинки…
Швеция согласилась принять 40 беженцев из Хельсинки – это была последняя такая инициатива с ее стороны. Остальных переселили в сельскую местность. Вскоре, чтобы не раздражать местное население, власти решили распространить на евреев-беженцев трудовую повинность.
Из 32 евреев составили бригаду и отправили на строительство железной дороги в Лапландии. В лагере Куусиваара, где их поселили, царила военная дисциплина, побудка по утрам и т. п., а свобода передвижения была ограничена; среди финской охраны оказалось несколько антисемитов и пронацистски настроенных военных.
Хуже того, рядом с Куусиваарой располагалась дивизия СС «Норд», и эсэсовцы не желали, чтобы по соседству работали евреи. Летом 1942 года еврейскую бригаду перевели на прифронтовой остров Суурсаари (Гогланд) в Финском заливе.
В октябре–ноябре финские власти передали немецкому гестапо восемь евреев-беженцев. Пятеро из них были членами бригады, работавшей на острове Суурсаари. Этих беженцев обвиняли в том, что они злоупотребили правом на убежище в Финляндии. Их арестовали на острове, привезли в Хельсинки и присоединили к группе из девятнадцати советских военнопленных, русских и эстонцев, которых финские власти собирались передать немцам в Таллине. К пятерым мужчинам добровольно присоединились трое членов их семей, в том числе двое детей. Все они были переданы немцам, затем отправлены в Берлин, а через две недели, вместе с депортируемыми берлинскими евреями, посланы в Биркенау. Уцелел только один из восьми.

В 1980–1990-х годах некоторые авторы, основываясь на этом факте передачи гестапо восьми евреев-беженцев, обвинили Финляндию в соучастии в Холокосте. Акция финских властей по времени совпала с депортацией евреев из Норвегии, что придавало веса такому обвинению.
Согласно слухам, государственная финская полиция (Валпо) намеревалась сдать немцам «100 евреев-беженцев». Слухи породили нервозную обстановку в столичной еврейской общине.
Часть историков утверждают, что выдача немцам восьми евреев осенью 1942 года – это чисто полицейская акция, не имевшая под собой расистских мотивов, а не первая «пробная» депортация, за которой должны были последовать другие; причем финские власти якобы не знали, что отправляют евреев на верную смерть.
Так или иначе, дискуссия о восьми депортированных евреях в послевоенной финской печати отвлекала внимание от другой, более масштабной выдачи евреев немцам – выдачи евреев-военнопленных».

Тут потребуются некоторые комментарии:
- обратите внимание, на то, что «нейтральная демократическая Швеция» согласилась предоставить убежище  ВСЕГО лишь для 40 евреев - беженцев из Финляндии. Не слишком-то щедро, прямо скажем.
Впрочем, и «репрессии» со стороны финских властей были не слишком жестокими: «чтобы не раздражать местное население» из еврейских беженцев была образована бригада в 32 человека, которую использовали в рамках общей трудовой повинности на разных работах. (Сетование на «побудку по утрам» и «военную  дисциплину» при этом, выглядят не слишком-то уместными. Скорее всего, такие же условия были и для остальных рабочих бригад. Законы военного времени к этому обязывают всех.)
8 человек  из этой бригады,  были, впоследствии, переданы немцам и сгинули в концлагере Биркенау.
Являлись  ли они действительно «коммунистическими агитаторами», или это было «пробным шаром»  перед планировавшимися более масштабными высылками, сейчас сказать сложно.

Подчеркнем, что немцы в годы Второй мировой, не принуждали Финляндию к депортации ее евреев и не сделали этого сами, хотя при желании запросто могли сделать это.  Количество немецких войск в Финляндии и технические средства вполне позволяли провести такую акцию.
«Малое количество евреев в стране – 2 тыс. человек, не считая беженцев, не является достаточным объяснением. В Норвегии было 1300 евреев, но здесь немцы провели непростую операцию по депортации.
Одним из объяснений этого представляется важность для Германии Финляндии как союзника и, соответственно, большее уважение к этой стране. Депортация евреев в западноевропейских странах часто выглядела как месть Германии этим странам за их отношение к ней. В Норвегии депортация евреев была несомненной местью этой стране за ее сопротивление в апреле 1940 года.
В Дании немцы решились на запоздалую депортацию в октябре 1943 года после того, как там начались антинемецкие выступления.
В Бельгии число жертв среди евреев оказалось меньше, чем в Нидерландах, в частности, по причине большей готовности бельгийского государства к коллаборации.
Финская армия держала для немцев слишком большой и важный участок фронта, и ради этого нацисты закрывали глаза на то, что «товарищ по оружию» уклоняется от «решения еврейского вопроса». Сложно сказать, встала бы официальная Финляндия на защиту своих евреев, если бы немцы оказали на нее серьезное давление», - отмечает Д. Романовский.

Можно смело предположить, что если бы немцам это было ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАДО, то в 1941-42 годах они запросто могли   потребовать и добиться от Финляндии депортации евреев.
ПОТОМ, после Сталинграда, финны поняли, что Германия войну проиграет и постарались бы «отмазаться» от участия в такой  акции.
Теперь о взаимной передаче военнопленных между Германией и Финляндией.
Как известно, в финском плену во время войны оказалось около 70 тыс. советских военнопленных; из них 20 тыс. умерло от голода и плохих условий содержания.
«По официальным финским данным, среди военнопленных были 478 евреев, из них умерли 93 – смертность оказалась меньше благодаря помощи финских евреев своим собратьям в плену.
Почти 3 тыс. военнопленных финские власти передали немцам по просьбе последних. Часть из переданных составляли эстонцы и латыши, которых предполагалось репатриировать, а также представители кавказских и некоторых других национальностей, из которых немцы намеревались сформировать коллаборантские части. В обмен на них финские власти получали от немцев представителей финских национальностей (карелов, ингров и пр.).
Однако 520 военнопленных немецкой полиции безопасности (Зипо) передала финская служба безопасности Валпо. Это были люди, которых сами финские власти определили как опасных коммунистов. В числе таких оказалось немало евреев: 47, если учитывать только тех, кого Валпо зарегистрировала как евреев, и 78, если судить по именам».
Число евреев среди «опасных коммунистов», выданных немцам, было непропорционально велико.
Интересно, что начальник государственной полиции Финляндии (Валпо) Арно Антони был известен антисемитскими взглядами и гордился своей дружбой с Гиммлером.
Разумеется,  Валпо ассоциировала евреев с коммунизмом, как и все «правые» в те годы.

Теперь несколько слов о тогдашней финской демократии.
Как известно, с 1919 года (после скоропостижной кончины  прогерманской монархии) и до конца второй мировой войны Финляндия считалась демократическим государством.
Так на предвоенных парламентских выборах 1939 года 40% голосов получила Социал-демократическая партия, которая и в годы войны оставалась ведущей партией правящей коалиции.
Напротив, ультраправое Патриотическое народное движение (до 1932 года – Движение Лапуа) получило на этих выборах только 6,7% голосов, а все группы, в название которых входило сочетание слов «национал-социалистический», не смогли провести в парламент ни одного депутата.
Президент Ристо Рюти, избранный в декабре 1940 года, был представителем умеренной и либеральной Национально-прогрессивной партии. Это, впрочем, не помешало ему проводить откровенно прогитлеровскую политику своей страны, и поддерживать с нацисткой Германией САМЫЕ теплые и дружеские отношениявсе время своего правления.

(Тут напрашивается ПРЯМАЯ аналогия с современной ситуацией на Украине, не правда ли?!
Тоже самое: и там формально нацистские движения на выборах получили минимальное количество голосов, однако ИМЕННО ОНИ определяют политический курс страны и риторику ее лидеров.)

Не секрет, что сам  Маннергейм еще в 1920-х годах откровенно симпатизировал нацистскому «Движению Лапуа». Однако в публичной политике он старался отрицать, что во время войны Финляндия НА ДЕЛЕ являлась  союзником  Германии.
Для этого была изобретена формула, что Финляндия и Германия-де  являются только  «товарищами по оружию».
Это была своеобразная попытка сделать то, что в народе называют «хотела и капитал приобрести, и невинность соблюсти».
Однако, как нельзя быть «немножко беременной», так нельзя было быть и «просто» «товарищем по оружию»  у Гитлера. Когда фюреру понадобился формальный пакт о союзе, потребовался совсем небольшой нажим на руководство Финляндии, чтобы он был заключен в июне 1944 года.
Другое дело, что ТОГДА уже Маннергейм и Ко  думали вовсе не о том, как выполнять взятые на себя обязательства, а о том, как половчее «кинуть» своего старого друга Гитлера, что они и проделали, с большим успехом, в сентябре 1944 года.
 
Разумеется, и само это  «братство по оружию» де-факто было  НАСТОЯЩИМ ВОЕННЫМ СОЮЗОМ:
С июня 1941 года в финской Лапландии находилось три немецких армейских корпуса, силы СС, в частности представители РСХА, и располагались немецкие ВВС; на территории Лапландии немцы чувствовали себя хозяевами.
Финляндия также присоединилась к Антикоминтерновскому пакту, однако немцы позволяли ей все-таки сохранять некоторую видимость самостоятельности.  В частности, Германия не настаивала на «решении еврейского вопроса» руководством Финляндии.
Маннергейму даже приписывается фраза, якобы адресованная Гиммлеру: «Пока евреи служат в моей армии, я не позволю их депортировать».

Думается, что тут «ключевым словом» является наречие «пока»…

Как финские граждане, финские евреи призывались в армию – сначала во время «Зимней войны», а затем и во время «Войны-продолжения». Всего в этих двух войнах в армию было призвано около 300 евреев, мужчин и женщин; 15 евреев погибло в «Зимней войне» и 8 – в «Войне-продолжении».
Потери среди финских евреев, как мы видим,  были не слишком велики.
Отчасти это объясняется следующим обстоятельством:

«В финской армии многие евреи, получившие, как правило, лучшее образование, чем население в целом, нередко находились на руководящих позициях, служили врачами и т. п. В этом качестве они соприкасались с немцами больше, чем средний финский солдат. Не в последнюю очередь, поэтому евреи-военнослужащие были осведомлены «из первых рук» о судьбе евреев в оккупированной Европе.
Три офицера-еврея служили при Генштабе финской армии: Лео Якобсон, Микко Польяков и Йозеф Лефко. Через руки лейтенанта Лео Якобсона проходили секретные документы и сообщения, описывавшие действия немцев на Востоке. «То, что происходило в это время в Восточной Европе, довлело над моим разумом как кошмар, на протяжении всей войны я не мог отключиться от этого», – вспоминал Якобсон после войны…
Немцы, по-видимому, знали, что в Генштабе есть офицеры-евреи, но не ставили вопроса об их удалении.
Зато такой вопрос ставила финская государственная полиция Валпо. Лейтенант Валпо Ари Кауханен, служивший при Генштабе, постоянно слал докладные, уверявшие начальство, что в такой войне евреи не заслуживают доверия и что есть достаточно способных финнов и шведов на эти должности. Но и Валпо не удалила евреев из штаба».

Конечно, печально, что финские евреи, зная, ЧТО творят с их соплеменниками союзники-немцы, сохраняли полную лояльность. Никаких упоминаний об акциях Сопротивления в Финляндии, даже со стороны местного еврейского населения нет.
Более того, целый ряд финских евреев был удостоен высоких наград гитлеровской Германии. Двух  финских евреев-офицеров даже наградили немецким Железным Крестом.

Первым финским евреем, которого немцы наградили Железным крестом, был капитан Саломон Класс.
Во время Второй мировой войны он был произведен в капитаны и стал единственным в финской армии евреем, командующим батальоном.
Еще до "Зимней войны" Класс провел 5 лет в Палестине, где участвовал в вооруженной борьбе с англичанами. Судя по этому факту его биографии, он был типичным наемником, «солдатом удачи», которому было все равно с кем воевать: с англичанами в Палестине, или с русскими в Карелии.
Соломон Класс, которого солдаты прозвали "Грозой Палестины", отличился еще в "Зимней войне". Со своей ротой он сражался на решающем участке в районе Суомуссалми, на дороге Раате. Ему удалось взорвать мост важного значения через реку Пурасйоки и тем самым остановить продвижение советской 163-ей дивизии.
После этих боев 64-й пехотный полк, куда входила рота Класса, перебросили к Ладожскому озеру. Рота Класса обороняла остров Максиманссаари, по которому проходила линия окружения двух советских дивизий. Их окружили 10 января 1940 года. Классу и его солдатам там пришлось долго обороняться против превосходящих сил противника.

С. Класс успешно воевал и во время «Войны-продолжения» и был награжден немецким Железным крестом. Он попросил своего командира исключить его из списка представленных к награде – что было выполнено. «После операции в Ухте командир немецкой дивизии неожиданно появился в палатке Класса, только что назначенного командиром батальона. Класс пригласил немецкого полковника выпить с ним кофе. Полковник заинтересовался акцентом Класса: «Вы балт?» Класс ответил: «Нет, но мои родители из Латгалии, я еврей, дома говорили на идише, отсюда мой говор».
Полковник вскочил на ноги, потряс Классу руку и сказал, что он лично ничего против него как еврея не имеет. Затем он вскинул руку, выкрикнул «Хайль Гитлер!» и удалился…

Врачи-евреи нередко лечили немцев. Известный врач майор Лео Скурник служил в 53-м полку в Кестеньге, а рядом располагалась эсэсовская часть.
Полк попал в окружение и нес большие потери. Скурник вывозил раненых из окружения на реке Капустной в госпиталь, что требовало везти их девять километров по болоту. Он также выносил раненых эсэсовцев с нейтральной полосы. Всего при эвакуации с Капустной в августе–сентябре 1941 года Скурник спас 600 человек.
В конце войны, уже в должности начальника медицинской службы полка, он успешно эвакуировал немецкий госпиталь. Немцы решили его наградить Железным крестом 2-й степени. Скурник отказался от награды в весьма резких выражениях, и возмущенные немцы потребовали выдать его на расправу. Доктора защитил генерал Силласвуо, сказавший немцам: «Что, я должен отдать вам моего лучшего врача?»

Конечно, похвально, что врач-еврей даже выносил раненых эсэсовцев с нейтральной полосы (!!!) в 1941 году, зная КАК они относятся к его единоверцам и соплеменникам. (Это знала тогда вся Европа).
То, что он в 1944 году «в весьма резких выражениях» отказался от Железного креста 2-й степени говорит о его незаурядной смелости, хотя и трудно предположить что немцы в 1944 году стали бы «расправляться» с майором союзной с ними финской армии из-за каких-то «выражений».
Интересно и то, что финский генерал Силласвуо возражая немцам, «педалировал» именно то, что Скурник является его ЛУЧШИМ врачом (надо полагать, что какого-нибудь своего  заурядного врача-еврея он отдал бы им «на расправу» с легким сердцем?!)
 
«Хотя офицеры-антисемиты в финской армии имелись, ее начальство относилось к евреям вполне лояльно. В 24-м пехотном полку, в районе Свири, где служили шведскоязычные финны, было много евреев. Командир полка, католик, разрешил устроить полевую синагогу в одном километре от линии фронта; еще в километре слева располагалась немецкая 136-я дивизия…
О полевой синагоге было напечатано в еврейских газетах страны.

Некоторые немцы из любопытства даже заходили в синагогу.
По словам одного из строителей, капрала Исака Смоляра, известие о синагоге разнеслось по округе. По субботам в нее кто на лыжах, кто на лошадях стали приезжать евреи. Смоляр позже рассказывал: "Нам разрешили соблюдать шабат с вечера пятницы до 6 вечера субботы. Там я встречал людей, которых раньше никогда не видел в синагоге в Хельсинки".

В общем, в Карелии была полная идиллия и «гармония в межнациональных отношениях» среди немецких, финских и еврейских «братьев по оружию»…

«Положение евреев-военнослужащих в Лапландии было хуже. В Лапландии служили эсэсовцы-австрийцы, которые были более искренними антисемитами. Они постоянно интересовались, почему в войсках в Лапландии так много евреев.
Во время боев на полуострове Рыбачий два еврея были ранены и попали в немецкий плавучий госпиталь в Лиинахамари; вскоре они потребовали, чтобы их перевели оттуда. Финны выполнили просьбу. Угрозы убить, особенно со стороны эсэсовцев, были нередки. Лео Каплун вспоминает, что ночью он спал вполглаза и лежал, обняв автомат.

В течение Войны-продолжения еврейские солдаты финской армии пережили два моральных кризиса. В ноябре 1942 года, после передачи немцам евреев из трудовой бригады на Суурсаари, среди солдат-евреев, как и в Хельсинки, пошли слухи о том, что это только начало, а скоро депортации продолжатся и придет и их черед. Слухи породили нервозность в среде солдат-евреев.
Второй раз такая нервозность возникла после так называемого «пакта Рюти–Риббентропа» от 26 июня 1944 года, сделавшего Финляндию формальным союзником Германии.
Поползли слухи, что теперь хозяевами в Финляндии будут немцы и евреев депортируют. Еврейские солдаты просили у командиров в такой ситуации дать им возможность бежать в Швецию».

Но эти страхи оказались напрасными: немцам, в 1944 году, было уже не до решения «еврейского вопроса» у  своих сателлитов. Да и Финляндия старалась поскорее «соскочить» с гитлеровского поезда.
«19 сентября Финляндия подписала перемирие со странами антигитлеровской коалиции. Война против СССР превратилась для Финляндии в войну против немецких войск, занимавших Лапландию. Переход страны в антинацистский лагерь ликвидировал моральную проблему, существовавшую у финских евреев».
6 декабря 1944 года в день независимости Финляндии Маннергейм посетил хельсинкскую синагогу.

Как уже говорилось, Маннергейм был ОЧЕНЬ умным и хитрым политиком. Он прекрасно понимал, какую роль играет еврейское лобби и общественные организации в США, Англии и Советском Союзе того времени. 
Этим своим поступком он постарался выразить  свое отношение к той болезненной (хотя и державшейся под спудом) проблеме, с которой сталкивались демобилизованные солдаты-евреи, когда подходил конец их "боевому содружеству" с немцами.
В дни, когда Третий Рейх уже находился на пороге гибели, визит Маннергейма в синагогу имел особое значение. Опытный государственный деятель, Маннергейм сознавал, какое глубокое впечатление на общественное мнение Запада производят известия о преступлениях против евреев. Он хотел, чтобы весь мир узнал: Финляндия к этому не причастна.
В  синагоге  Маннергейм почтил память  финских  солдат-евреев, павших во Второй мировой войне.
Прямо скажем, это был очень продуманный и верный ход Маннергейма, точно рассчитанный на завоевание симпатий у западного общественного мнения и его лидеров.

В завершение главы еще одна интересная цитата из работы Д. Романовского:
«Ветеран Войны-продолжения, бывший капитан Йосеф Лефко, 40 лет спустя сказал в своем интервью: «Мы получили непостижимое благословение – мы могли сражаться за нашу свободу и человеческое достоинство тогда, когда наши безоружные братья и единоверцы в соседних северных странах и повсюду в Европе уничтожались».
Капитан Йосеф Лефко не сказал, кем уничтожались его братья и единоверцы, пока он воевал; он не сказал также, была ли война на стороне Германии в полном смысле слова войной за свободу и человеческое достоинство. Некоторые финские евреи утверждали, что во время войны они не знали о геноциде евреев, а знали только о преследованиях.

Чувство нечистой совести не покидало финских евреев после второй мировой войны. Непропорционально много финских евреев – ветеранов Войны-продолжения приняли участие в Войне за независимость Израиля – 29 человек (для сравнения: лишь несколько шведских евреев отправилось воевать в Израиль в 1948 году). Впоследствии в Израиле ветераны Войны-продолжения скрывали свое участие в этой войне, не поддерживали контактов с евреями, пережившими Холокост, и не участвовали в церемониях памяти Холокоста, а порой и вообще сторонились центрально- и восточноевропейских евреев».

На фото: походная синагога финской армии на реке Свирь. Зима 1942 года

Продолжение: http://www.proza.ru/2014/07/03/608