Художник и Тень или Великая тень Давида

Сауле Сулеймен
Великая  тень Давида или Художник и тень
Artist and shadau or David's Great shadow
Художникам Насыру Рустемову и Давиду Альдекову
Арири  наблюдала, как ползет маленький муравей по кирпичной стене. Тень его была такой же хрупкой, как и бурое тельце, с черными лапками  и почти невидимыми усиками. Тень дрожала и двигалась в такт монотонным броскам пробегающих мимо краснопузых жуков-солдатиков.
«В жизни  окружающих меня людей я – мимолетное, незаметное явление. Они и не вспомнят, когда я исчезну. Или вспомнят, по мере выпитого.  Понимаю, что главное и целостное «Я» Арири – лишь в жизни детей. Наступит время и они вырастут. Тогда мое целостное раздробится на сотни маленьких необходимостей. Всю жизнь, я – лишь тень. Так грустно осознавать, что жизнь проходит мимо и попусту. Потеряна истина. Где же моё счастье? И, что же есть истинное счастье?»
- Не в том направлении думаешь, – раздался голос. Муравей замер, остановился напротив нее, и в Арири прицелились два черных зрачка-прицела. Арири показалось, что она сходит с ума.
- С каких пор у нас муравьи разговаривают? – решилась Арири задать вопрос.
- Муравьи разговаривают больше некоторых, - муравей провел лапками по длинными усикам-антеннам. – Причём, как мне известно, мы - гораздо старше некоторых.
- Наверное, я проиграю в нашем споре, - Арири согласилась принять истину. – У тебя огромная фора – ты умеешь читать мысли.
- Да. Например, о твоей  сущности...
- О-о-о, у женщин сущность одна...
- Послушай меня, - собеседник Арири устроился на оброненной кем-то хлебной крошке. – В одной из древних философий...
«Ух, ты! Он ещё и философ», - пронеслось в голове у Арири. Впрочем, она решила смириться и с этим. Арири тоже устроилась на теплой мраморной ступеньке, на небольшом солнечном коврике и стала слушать муравья-философа.
- Так вот, в одном из древних учений было сказано, что душа человека зависает на облаке за несколько лет до своего рождения. С высоты птичьего полета, она выбирает себе тело, выбирает родителей, делает всё, чтобы они встретились, полюбили друг друга и зачали выбранное ей тело. Она выбирает свою судьбу, ситуации, в которые попадает, для испытаний, выбирает друзей, выбирает врагов, кои на самом деле, являются теми же друзьями и выбранны ей для того, чтобы стать мудрей и сильнее, служат, так сказать, для её же блага...
«Ну, загибает! И вообще, кто бы говорил! Сам он микроскопический и ужасно одинокий, как я... - опять пронеслось в мыслях  у Арири.  – Ох, он же умеет читать...»
- Умею, умею...- муравей поднял назидательно лапку.
- Хорошо, если мы сами всё выбираем в будущей жизни, что это даёт?
- Ты вникни и тогда поймешь, что не надо обижаться на свою судьбу, не стоит быть недовольным своим телом или пенять на поступки и дела близких. Ведь ты сам всё выбрал. Значит, тебе это было нужно, значит, тебе это нравится...
- И то, что я – человек-тень, не значащий ни для кого ничего... тоже? – Арири хотела не согласиться, но муравей её перебил.
- Я расскажу тебе сказку. 
Художник и тень
Великий  скульптор искал себе ученика. Но все, кто приходил рано или поздно,  предавали учителя и уносили от него свет истинного таланта в искаженном виде. Чаще всего, выдавая свет за эталон, созданный ими. Тогда Мастер решил быть одиноким. Он закрывался в мастерской и часами разговаривал со своей тенью. Тень слушала его. Иногда легкие движения тени словно говорили Мастеру: «Я с тобой. И никогда тебя не предам».
В стране, где жил великий художник правил шах, который больше всего на свете, любил свою жену. Однажды в столицу ворвалась чума, которая унесла жизнь прекрасной жены падишаха. Правитель погрузился в траур. Остановились все государственные дела,  шли  воины, сеющие разруху и крах, народ начал бедствовать. Взмолились советники, обращаясь к падишаху: «Очнись,  приди в себя, начни править некогда могучей страной!». Падишах ответил им: «Я не могу спать, не могу есть, не могу дышать без лика любимой…». Тогда советники решили: «Соберите всех художников, скульпторов, пусть создадут  портрет или статую жены падишаха».
Вскоре нукеры привели всех скульпторов города. Артель мастеров собралась во дворце. Падишах сказал им:
- Вы создадите образ моей незабвенной жены.
- Но, как? - воскликнули мастера. – Мы никогда не видели ее. Ведь наша религия не позволяет женщинам открывать лик пред чужими людьми.
- Ее лицо знаю только я, - согласился падишах. – Однако вы годами доказывали мне, что каждый из вас – великий гений. Так решайте эту задачу! Иначе я отрублю Вам головы…
Скульпторы, а каждый из них, был когда-то учеником Мастера, чесали затылки и понуро качали головами. Тогда главный среди них предложил:
- Надо обратиться к Мастеру. Только он справиться с таким заданием. Если мы – великие скульпторы и художники были его учениками, правда,  очень давно, - подчеркнул председатель артели, - то он – наш Учитель. Он способен создать образ того, кого мы не  видели. 
Цех художников ненавидел мастера и решил его погубить, а для этой цели  можно и признать талант Мастера. На некоторое время.
- Хорошо. Приведите мне Мастера, - приказал падишах.
Мастер предстал перед очами правителя.
- Я даю тебе срок, пока Луна постареет и не появится вновь  тонким новым месяцем в небе.
Падишах бросил Мастеру горсть золотых монет. Они с шумом раскатились по коврам. Мастер, молча, поклонился,  пристально посмотрел на самого падишаха и вышел прочь, даже не прикоснувшись к золоту. 
Прошла половина назначенного срока. Падишах отправил своих советников узнать, как продвигается работа Мастера. Но те увидели, лишь пустую мастерскую и одинокого скульптора, сидящего у куска мрамора. Они поспешили во дворец сообщить правителю о бездействии.
Мастер заметил посещение прислужников шаха.
- Что ж, тень, пора приступать к делу, - Мастер взял в руки инструменты.
Тень слегка шевельнулась в ответ.
- Ты спрашиваешь меня: «Как?». Отвечу тебе. Я видел глаза падишаха. В его глазах – свет любви и лик любимой. Не спорь, мы создадим его.
В артели художников в это время тоже шел спор.
- Мы зря не согласились, - горячо доказывал один из художников, - сами бы справились! Подумаешь, создать образ женщины! Ерунда, две руки, две ноги…
- Да, - соглашались с ним другие. – Теперь вот сидим голодные и без денег.
- Мы можем всё исправить, - наконец, произнес председатель артели. – Я вчера подглядывал за Мастером. Он сидел в задумчивости. Значит, скоро начнет творить. Мы дождемся, пока творение будет почти готовым, затем придумаем, что сказать падишаху о Мастере такого, чтобы он незамедлительно казнил его. А сами доведем шедевр до конечного исполнения.
- Точно! – закричали другие. – Доведем до совершенства! Это нам под силу! Мы – гениальные творцы! Все остальное перед нами – пустая шелуха!
Так и свершилось. Следили за Мастером бывшие ученики, и когда скульптура была почти готова, они решились оклеветать учителя. А сам Мастер думал о том, как завершить работу. Не хватало только лица у прекрасной скульптуры.
Председатель артели переступил порог дворца и предстал перед советом дивана.
- Падишах, мы знаем правду, - начал председатель от лица всех мастеров.
- Правду? – переспросил повелитель.
- Мастер не хочет выполнять Ваш заказ.
- Почему? – нахмурился падишах.
- Он был влюблен в Вашу жену…
- Что ты болтаешь! Отрубить ему голову! – закричал падишах.
- Смилуйтесь! Я докажу! – председатель  обратился к советникам. – Когда вы были в мастерской, что он делал?
- Сидел. Молчал, – согласились те. 
- Он много слышал, как воспевали красоту Вашей жены, о, повелитель. И сейчас не может завершить работу, так как чувство гложет его до сих пор.
- Гложет только тоска и зависть, - заметил падишах. А после приказал готовить колесницу и сам лично отправился в мастерскую. 
Приехав к Мастеру, падишах увидел скульптуру без лица. Одно прекрасное тело. Падишах, в душе которого уже взошли семена сомнения и злости,  приказал ослепить Мастера и отрубить руки.
- Ты не смог выполнить моего пожелания! Тогда зачем тебе руки?!
И, не смотря на то, что срок еще не истек, художника ослепили и  отрубили руки.
Мастер пережил боль. Он сказал: «К концу жизни Художник должен ослепнуть. Природа мудра. Большая часть матеров теряет зрение от игры красок, едких паров и света солнечных лучей…Но истина в другом. Художник слепнет, чтобы к концу жизни, его мастерство отточенное с годами, позволило памяти мастера нарисовать картины, те, что открывает Аллах внутреннему взору…»
Мастер от замысла не отказался. Душа гения горела и металась. Не знал он, как закончить шедевр, потому  плакал дни и ночи напролёт. Однажды лунный свет разбудил его далеко за полночь. Мастер почувствовал движение.
- Кто здесь? – спросил он темноту.
- Это я – твоя тень.
Тень отделилась от изголовья и  стала работать вместо него. Как это ни странно, но у тени были руки и были глаза. Она росла, становилась больше, величественнее, с каждым взмахом, с  новым движением. 
Пораженный Мастер уступил тени свою работу. Только слегка поправлял, когда чувствовал, что тень отступает, объясняя намеченные им линии. Тень стала глазами и руками Мастера.
Она трудилась денно и нощно. Уроки Учителя пошли ей на пользу. Вскоре шедевр был создан. В последнюю ночь перед тем, как окончательно завершить работу, Мастеру уснул, а тени его не спалось. Она лежала у кровати, и смотрела, как лунный свет скользит от окна к скульптуре.
Вдруг тень почувствовал чьё-то присутствие.
- Кто здесь? – спросила тень.
Из лунного луча вышла темная фигура, чей лик был закрыт низко опущенным капюшоном.
- Я та, кто приходит всегда нежданно, но обязательно.
- Ты – Смерть? 
- Да.
- Ты пришла за ним, - тень указала на Мастера.
- Да, – кивнула фигура в изголовье.
- Жаль он, так и не закончил свой шедевр. Остались последние штрихи.
- Хм-м-м-м, у него есть шанс…- Смерть удобнее устроилась, поставила косу рядом. – Если кто-то пойдет вместо него. Я не могу приходить просто так к человеку, словно на прогулку!
Тень немного подумала и сказала
- Тогда забери меня. Правда, Мастер не сможет закончить работу без рук.
- Я могу выполнить твое желание, - кивнула Смерть. -  Если ты убедишь меня. Убедишь в том, что вместо гениального Мастера я возьму всего лишь тень, - потом Смерть добавила, - Иногда я бываю доброй и милостивой, иногда и я делаю подарки…
- Я ничего не могу… кроме, как работать вместе с ним…Но…хорошо… расскажу притчу, - решилась тень. - А пока буду рассказывать, позволь мне работать. Всё же надо закончить…
- Согласна.
Притча о тени
Однажды учитель Ле-цзы в годы своей молодости находился в учениках у Великого мастера  Лесного с Чаши горы. В те годы его еще волновали страсти, и он часто думал: «Как научиться сдерживать себя? Как справиться с гордыней?»
Его тревоги заметил учитель Лесной и сказал:
- Если постигнешь, как держаться позади, можно будет говорить и о том, как сдерживать себя.
- Хочу услышать о том, как держаться позади,— ответил Ле-цзы.
- Обернись, взгляни на свою тень, и поймёшь.
Ле-цзы обернулся и стал наблюдать за тенью: тело сгибалось, и тень сгибалась; тело выпрямлялось, и тень выпрямлялась. Следовательно, изгибы и стройность исходили от тела, а не от тени. Но только тень могла им вторить, зная истину – суть самого Ле-цзы.
Урок, который он извлек:
Сгибаться и выпрямляться — зависит от других вещей.
Но главная суть в другом: держись позади — встанешь впереди.

- Ты хочешь подчеркнуть свою значимость? – рассмеялась Смерть. – Убедила! Я заберу тебя вместо него.
Смерть взмахнула косой, и тень Мастера растаяла с первыми лучами солнца.
Утром, когда Мастер проснулся, он почувствовал легкость и счастье, наполнившие его душу.
- Неужели работа закончена? И  скульптура окончательна и совершена?
Но в ответ была лишь тишина.
- Тень, а тень! Что с тобой?
В ответопять  раздалось гулкое эхо в пустой мастерской.
- Странно, - подумал Мастер. – Надо дождаться ночи, может, тогда она снова оживёт?
 Ночью вместо тени опять появилась фигура в темном плаще.
- Кто ты?- спросил Мастер пустоту и тьму.
- Смерть, - спокойно сказала Смерть.
- Ты пришла за мной? – обеспокоился Мастер.
- Нет, - усмехнулась фигура. – Своё я уже забрала.
- Ты забрала…
- Тень. Я забрала твою тень.
- Ты забрала мои руки, забрала половину моей души! Ты забрала друга! – заплакал Мастер. – Зачем? Лучше взяла бы меня калеку…- он протянул к ней обрубки рук.
- Я сделала это по нескольким причинам. Твой друг, твоя тень принесла себя в жертву. А на это способен не каждый. 
- Ты лишила меня сердца…
- Я могла бы забрать тебя. Наступит и этот момент. Не переживай, - Смерть погладила лезвие косы. – Но я забрала её. Хочешь, услышать истинную суть?
- Да, - Мастер опустился на колени перед Смертью. 
- Любой творец создавая, сгорает. Горит его сердце, его помыслы, даже тело его словно в огне. И это священное пламя зажигает в созданном творении душу.
- О, да…Так рождаются шедевры…
- Вас было двое. И когда  ты лишилсяглаз и рук, она взяла на себя большую часть священного пламени, стала сгорать…
- Сгорать? Тень? Но, как это возможно?
- Не спорь. Именно вобрав в себя большую часть огня, тень перестала быть тенью, она стала сама излучать свет. Стала частью света…Ты, же достиг совершенства и без глаз, без рук. Душа, мысли твои не нуждаются более в телесном…Нет изъянов, которые могла подчеркнуть тень, дабы ты их исправил!
- Видимо, ты плохо знаешь художников. Изъяны, должны быть…Если не будет изъянов, не будет тени, созданной для того, чтобы указать художнику на недостатки в его работе,  я не буду расти. Я тоже расскажу тебе притчу о художнике…
- О себе? – усмехнулась Смерть.
- …Нет, - после некого раздумья добавил Мастер, - пусть это будет Пикассо…или Модельяни…
Притча о художнике
Однажды ученики застали великого художника в слезах.
- Учитель, почему ты плачешь? - спросили они.
- Я закончил работу, и  не вижу в ней никаких изъянов, — ответил тот.
- Это же хорошо! - удивились ученики.
- Если я не вижу недостатков в своей работе, значит, мой талант идет на убыль, — ответил великий художник.
Также и в духовной жизни: если не видишь в себе никаких изъянов — не радоваться надо, а плакать.

- Вот и я плачу…- художник вытер слезу.
- Не плачь. - Смерть скинула завесу, скрывающую скульптуру.  – Это – свет….
Мастер  понял, что создал совершенное творение, скульптура жены падишаха замерла, живая, на мраморном постаменте.
А в это время во дворце метался из угла в угол сам падишах.
- Что-то тут не то! Что-то не то! – думал о незавершенной скульптуре. – Седлать коня!
Вскочил падишах на коня и вскоре оказался у мастерской. А за ним и его верные воины.
Спустя некоторое время, еле переводя дух, спешились советники, за торопящимися советниками прибежала и вся артель мастеров. Толпа  собралась у дверей, за которыми творил скульптор.  Падишах открыл дверь и замер. Он увидел любимую, живую, улыбающуюся, а рядом, коленопреклоненного Мастера. Понял падишах истину и произнес:
- Эй, вы! Не мастера, а ремесленники! – крикнул он сгрудившимся неподалеку художникам, - Из-за вашей черной лжи лишил я глаз и рук великого Мастера!  Но не его чуть не погубили вы. Страшнее! Толпа неучей могла лишить меня любви, а мир – света. И раз я стал орудием злобы поскудников, так обратиться она против них же… Отрубить им головы! – приказал падишах своим воинам.
Нукеры поспешили выполнить  приказ.
А падишах…
С ним случилось то, что происходит с каждым, кто потерял, и вдруг вновь обрел.
С ним случилось счастье обретения.
- Значит, я уже счастливый человек, - решила Арири. Она вскочила на ноги, хотела было быстрей вернуться в дом, но вспомнила про муравья, посмотрела себе под ноги и не обнаружила никого.
Она оглянулась по сторонам. По узкой тропинке в сад тихо полз маленький муравей-философ, а за ним следом двигалась тень – тянулась вереница его верных друзей.
2013 год