U - Эксперимент Земля

Пролог

Если вы читаете эти строки, значит, меня уже нет. 
В своем завещании я указала вскрыть эти письма  после смерти. Почему я решила адресовать их именно вам, незнакомым читателям, будущему поколению, которое будет изучать историю по учебникам в школах? Уверена, учебники все опишут куда лучше меня. Но я посчитала, что должна оставить и свою версию истории тоже. Истории того самого переломного этапа. Вероятно, вы сочтете, что куда более интересно было бы услышать все от доктора Роберта Райзина, или Валерия Осипова. Увы, по своей крови я была лишь обычным человеком. Сейчас я понимаю, что моим главным достижением был Марк. Я очень горжусь им, и буду гордиться всегда. Мне хочется надеяться, что вы тоже сейчас им гордитесь. Ведь это и есть самая главная награда для любой матери…

Иванна З.


Письмо 1. Уганда.

Для меня все началось в тот пыльный и жаркий июньский полдень где-то в 200 километрах от Кампалы в грязной, богом забытой дыре. Тогда мне было 28. Мы снимали документальный фильм об Уганде для маленького кабельного телеканала. Чистая халтурка, возможность быстро подзаработать. Это был пилотник, телеканал хотел проверить «пойдет или нет», а если пойдёт, то запустить цикл программ о странах Африки. Потому послали туда они нас - далеко не первых звезд, да и не звезд вовсе. Наша съёмочная группа состояла их трех человек: меня - вольного корреспондента, перебирающегося с одного проекта на другой, оператора Алексея, которого чтобы сэкономить выдернули из Твери с какого-то второсортного канала, и администратора Павла – главного распорядителя нашего бюджета, и по совместительству друга продюсера.
К тому моменту, если я не ошибаюсь, мы сняли все, что могли, исколесив Уганду с севера на юг. Но хотелось какой-то перчинки - того, что обычно в фильмах не показывали, а нам нужно было отличиться. Поэтому сейчас мы сидели прямо на сухой земле в ветхом тростниковом шалаше на краю уединенного поселения в буше, а перед нами с непроницаемым лицом сидел глава местного племени в шкуре леопарда на плечах. Он был еще и целителем, колдуном, тем, кого на английский манер местные звали witch doctor, и именно это нас интересовало более всего. Перед ним горели какие-то  угольки, запах от которых был далек от восточных благовоний. Шаман молча и внимательно смотрел на нас, и, если честно, от его взгляда с желтыми склерами на почти черном лице становилось неуютно. Позади него сидели два его помощника, тоже в шкурах, а чуть вдалеке без умолку что-то причитала старая худая женщина. Ее тон красноречиво свидетельствовал о том, что нашему приходу она не рада. Молчание затягивалось, мои коллеги начинали нервничать, их ерзания и вздохи демонстрировали желание побыстрее отсюда смотаться.
- Что вы на самом деле хотите от нас? - на ломанном английском спросил шаман, глядя мне в глаза.
Я уже минут двадцать пыталась его как то разговорить, попросить показать свои обряды, наивно полагая, что завидев белых людей с камерой, он тут же начнет исполнять ритуалы и отрезать курицам головы. Мои уговоры на него не действовали.
- Мы бы хотели снять сюжет о том, как вы лечите местных жителей. - Это была моя последняя надежда. - Нам сказали, что вы можете вылечить СПИД?
Шаман перевел мой вопрос помощникам, и они принялись осуждать что-то между собой. Женщина стала говорить громче, жестикулировать руками и почти выкрикивать ругательства в наш адрес. Шаманы никак этому не препятствовали.
-Иванна, пошли отсюда, - раздался за моей спиной тихий, но раздраженный голос оператора. - Не к добру все это.
-Алексей, ну нельзя же просто встать и уйти! Это вверх неприличия.
-Да я плевать хотел на приличия! Посмотри на них, это же зомби какие-то.
Он был весь мокрый. Пот струился по его лицу и падал на камеру. Ко всему прочему, он до паники боялся здешних мух.
-Паша, валим отсюда!
-И правда, может свалим? - напрягся Павел. -  Хотя вдруг что покажут интересного?
-Что они, по-твоему, должны нам показать? Сам подумай! Это просто развод на деньги. Все я ухожу!
Алексей встал и стал пробираться наружу. Но перед самым выходом все же неуклюже поклонился африканцам, что говорило о том, что в глубине он их все же побаивался. Через пару секунд за ним последовал Павел.
-Иванна, я пойду погляжу, как там Алексей. И ты давай, не задерживайся.
-Ну нельзя же просто уйти! - прошипела я. - Мы полдня договаривались о встрече.
-Слушай, они что-то там обсуждают на своем, и пойди пойми, что у них на уме.
-Ну не съедят же они нас! Ладно, иди. Я догоню. Ждите в машине.
Как только они вышли, женщина замолкла, но продолжала смотреть на меня враждебно.
-Почему они ушли? - спросил главный шаман.
-Им стало жарко.
- Жара здесь не причем, леди.
-Послушайте, - начала я, - Мы вас сегодня напрасно потревожили, попросили о встрече. Я очень благодарна, что вы пришли, надели парадные наряды, воскурили травы. Но мы снимаем фильм, и не можем просто сидеть и разговаривать. Если вы не хотите ничего демонстрировать, ничего страшного. 
-Все наши обряды проводятся ранним утром, строго на рассвете, - последовал ответ.
-Хорошо. Может тогда в следующий раз приедем более подготовленными, и как раз на рассвете. Было приятно к вам заглянуть…
Я уже начала подниматься, но он жестом остановил меня. 
-Вы не понимаете, куда лезете, - сказал он. - Вы не знаете эти земли, и что скрыто в их глубинах. Вы даже не знаете своей истории, откуда пришли. Вы гонитесь только за сенсациями, за дешевыми фокусами.
Я напряглась.
-Хотите знать, можем ли мы вылечить СПИД? Очень скоро СПИДа больше не будет. Ничего не будет.
-Откуда вы знаете?
- Ваша культура потеряла себя. Вы одномерные люди. У вас даже нет ключей к самим себе, поэтому вы ищите их у нас. Такова суть вашей цивилизации. Но земля уже дрожит, грядут беды, каких человек еще не видел. И причиной тому ваша воля, а не судьба.
- А теперь идите, - сказал он мне следом. - Мне больше нечего вам сказать.
Я встала и вышла из хижины. Той ночью я долго не могла уснуть, ворочалась и ерзала, пытаясь стереть из памяти вид его желтых глаз, видных лишь наполовину из-за тяжелой надбровной складки. О каких ключах он говорил? О каких бедах?

Письмо 2. Роберт.

На следующий день ближе к вечеру мы доехали до горного хребта Рувензори - природного форпоста на самом западном рубеже Уганды. Собственно, мы находились ровно на границе с Конго. Это был наш последний шанс отснять местный колорит - в небольшом поселении племени багонго, обитающего у подножия вершины Стэнли, устраивали праздник в честь визита губернатора области. Мы добились разрешение о съёмке, и шесть часов добирались туда на нашем минивэне через национальный заповедник королевы Елизаветы. Места там, к слову сказать, на редкость живописные: широкая экваториальная саванна, простирающаяся вдоль великой рифтовой долины, служила домом для сотен видов диких зверей, а впереди заградительной чередой возвышались черно-синие каменные гиганты «дождевых гор» - именно так Рувензори переводились с местного диалекта. И по рассказам, редко когда в тех краях не проливались дожди.
Но в тот день погода выдалась на славу. Небо было чистым, температура не слишком жаркая. 
Добрались мы туда к самому разгару. На поле, поросшим травой, полукругом стояли несколько сот человек. Площадка внутри служила сценой. В тот момент, когда мы протиснулись в первые ряды, трое мужчин изображали ритуал охоты. С копьями в поднятой над головой рукой и выпученными глазами, в лохмотьях на бедрах, покрывающих жилистые черные тела, они подпрыгивали вверх, и издавая горловые звуки, устремлялись то в одну, то в другую сторону. Их лица искажал то страх, то гнев и ярость, то азарт погони. Ведущий праздника аккомпанировал им отрывистым звуком простого свистка, который он не выпуская, держал во рту. Темп постепенно набирал оборот. На лицах детей, обступивших площадку со всех сторон, отразилось ожидание. Никогда еще прежде я не видела такого количества черных, гладко выбритых головок, расположенных одна над другой, словно зернышки в початке кукурузы. Все ждали кульминацию. Меня и саму не на шутку увлекло. Лишь краем глаза я все время проверяла, зажжен ли красный огонек на нашей камере.
Наконец «жертву» закололи, и воздух сотряс победный клич. Тут же следом ведущий объявил, что сейчас будет говорить губернатор.
Все это время губернатор вместе со своей разодетой супругой наблюдал за представлением сидя под белым парусиновом навесом. Их ноги покоились на красном ковровом покрытии. Позади них полукругом  сидели члены официальной делегации и сопровождающие - порядка двадцати человек. 
Губернатор важно подошел к стойке микрофона, и бодро размахивая руками, стал произносить речь на суахили. Именно в тот момент я и обратила внимание, что один мужчина из его свиты был белым. Взгляд его выдавал усталость, казалось, все эти танцы ему не интересны. Он заметил, что я смотрю на него.
Так я впервые увидела Роберта. Человека, которому суждено будет сыграть ключевую роль в моей жизни, хотела я этого или нет.
Закончив речь, губернатор объявил что-то вроде «танцуют все», зазвучали барабаны, и все зрители мгновенно повскакивали со своих мест. Дети природы, даже не подозревающие о компьютерах, интернетах и фондовых биржах, пустились в пляс с таким задором, что им невольно хотелось позавидовать. Мелькание ярких тюрбанов, этно-узоров на платьях, белозубых улыбок и ритмичных движений слились в единый стройный хоровод.
-Ты только снимай, - умоляла я Алексея. - Снимай все подряд, потом смонтируем.
Он исправно снимал. Мы даже успели записать несколько удачных подводок на фоне толпы, и теперь просто наблюдали за весельем.
Тогда-то Роберт и подошел ко мне.
-Первый раз в этих краях? - очень по-простому спросил он.
Ростом он был под два метра, волосы светлые, даже брови выгорели на солнце. Такой типичный представитель скандинавской породы. По его обветренному лицу и подбородку, покрытому щетиной, складывалось впечатление, что последние две недели он провел под палящим зноем Сахары. Но он искренне улыбался, и выражение его лица показалось мне приветливым.
-Да, - пыталась перекричать я музыку. – Мы снимаем фильм про Уганду.
-Что-что?
-Снимаем документальный фильм.
Музыка, казалось, стала еще громче.
-Ясно, - он продолжал улыбаться. – В эту дыру редко заезжают белые люди. Боятся эпидемий, типа Эболы.
-А что бывают?
- Случаются. Чаще всего как раз на границе с Конго.
- Серьезно?
-Да. Но не волнуйтесь, я не хотел вас напугать. Сейчас все тихо.
На вид ему было около 40, одет в походные брюки с множеством карманов на бедрах и светлую рубашку с длинными рукавами, засученными по локоть. За спиной - рюкзак. На представителя власти никак не походил.
-А что вы здесь делаете? – спросила  я.
- Я генетик. Профессор Кентского университета. Но последние два года еще и советник британского посла в Уганде, что позволяет мне проводить свои исследования в Африке.
Слева от меня заныл Алексей, который все равно ничего не понимал по-английски.
-Все, я больше не могу, - чертыхался он. - От африканцев пахнет. Не могу выносить их запах.
-Да брось ты, вполне терпимо.
-Для меня запах слишком сильный! Я уже полчаса только  танцы снимаю, для сюжета хватит. Пойду, прогуляюсь.
На его капризность я никак не могла повлиять, он явно был слишком изнеженным для подобных мест. Паши тоже нигде не было видно.
-Кстати, я Роберт, - англичанин протянул мне руку.
-Иванна.
-Откуда вы?
-Из России. А что вы исследуете в качестве генетика? – перехватила я инициативу.
-Вам это действительно интересно? 
-Да, почему нет.
-Пытаюсь отыскать первую мужскую Y хромосому. Проследить путь нашего условного Адама.
-О, ну вы, вероятно, находитесь в правильном месте.
-Вы имеете в виду Африку? Да, да, мы все произошли отсюда, сейчас это уже доказано. Только вот пути исхода у всех были разными. Послушайте, давайте чуть отойдем подальше от музыки.
Мы отошли от танцующих людей и направились к темной, мутной от грязи реке, протекающей за полем. Cолнце уже почти село, гигантские горы, оправдывая свое мокрое название, постепенно покрывались туманом.
- А известно ли когда точно появился первый разумный человек на планете?  - спросила я.
- Считается, что это случилось порядка 200 тысяч лет назад. Но вот что удивительно - женская ветвь, и соответственно хромосома X, предположительно появилась на земле гораздо раньше мужской хромосомы Y. Только представьте - между первой Евой и первым Адамом разница почти в 60 тысяч лет!
- Разве это возможно? Очевидно, закралась какая-то ошибка.
-Нет, нет, ошибки нет. Вы и каждая женщина на этой планете носите в своих клетках тому неопровержимое доказательство. Видите ли, современные геномы дали нам ключ к разгадке нашего прошлого. Гены содержат маркеры или следы, с помощью которых можно проследить эволюцию каждого человека и даже сказать местность, откуда произошли его пра-пра-предки, жившие сотни, а то и тысячи лет тому назад.
Поэтому либо женщины и правда по каким-то причинам появились на земле раньше мужчин, либо нужно найти потомков того самого Адама, который жил во времена Евы. Пока такой представитель не найден.
-Его вы и ищите?
-Пытаюсь, - устало ответил он. – Но пока тщетно.
-Послушайте, Роберт, но если Ева жила раньше Адама на 60 тысяч лет, то как она могла оставить после себя потомство? Ведь человеческая популяция должна была состоять и из мужчин.
-На этот счет есть несколько версий. Возможно, в те далекие времена на земле существовал какой-то другой мужской вид, который по неизвестным причинам выродился и бесследно исчез.
-Выходит, нынешние мужчины - это версия 2.0?
-Вполне может быть. Либо женщины быстрее эволюционировали. Мы же говорим об очень далеких, доисторических временах, поэтому точно сказать никто не может. Поиски и исследования продолжаются по всему миру.
-Пожалуй, - согласилась я.
-При этом наши гены могут пролить свет на многие вопросы. Вот, например, не так давно ученые определили набор генов, характеризующий популяцию евреев, и он оказался очень схож с существующим у иракцев.
-Значит в Гизе - это баллистические приветы от родственников…
-Что-то вроде того. Знаете, политика в наши дни совершенно несовместима с наукой. А жаль. Послушайте, а где вы остановились? – спросил он, когда уже начало смеркаться. 
- У нас забронирован кэмп на территории заповедника Ишаша.
- Вероятно, это лодж «Саванна» рядом с озером Эдвард? Он там единственный приличный. На машине туда ехать четыре с половиной часа, доберетесь лишь поздней ночью. Хотите, я подброшу вас и ваших коллег на самолете? Займет минут пятнадцать.
-Вы шутите?
-Нет, это обычное местное такси, простой старенький моноплан. Я потом полечу дальше в Кампалу.
Мои уговоры Алексея и Павла не увенчались успехом. Алексей стал жаловаться, что в таких «жестяных банках» его сильно укачивает, и он не хочет потом мучиться всю ночь, ну а Паша поддержал его за компанию. Я тоже была склонна отказаться. Но Роберт настоял.
-Ничего страшного, - сказал он. - Ваши друзья поедут на машине, а вы полетите на самолете, будет больше времени для сна. Поверьте, мне совсем не сложно вас подбросить, а по дороге мы еще поболтаем. 
Внешний вид Роберта внушал доверие. А перспектива трястись пять часов по ухабистой земле была не из приятных. Поэтому в итоге я согласилась. Помню, ребята на меня даже обиделись, ехидно перешептывались, намекая на то, что я подпала под обаяние дипломатического статуса, хотя они были далеки от истины. Никакой искры между мной и Робертом не проскочило. Он показался мне оптимистом с незаурядным интеллектом, несмотря на свой огромный рост романтиком внутри, и по-настоящему увлеченным своим делом. Знаете, такие люди не каждый день встречаются.
И вот мы уже садились в маленькую тесную Сессну, явно видавшую свои лучшие дни. За штурвалом сидел крепкий африканец средних лет из тех людей, которые вечно всем недовольны.
-Меня зовут Киссандерахат, - грузно поздоровался он. – Но для простоты все называют меня Киса.
Ворча себе под нос, он включил двигатель и что-то проверял на панели приборов. Уже потом я расслышала, что его недовольство было вызвано поздним отлетом - снаружи совсем стемнело.
-Ничего, - сказал тогда Роберт, улыбаясь. - Поднимемся в небо, еще увидим солнце.   
Но солнца мы так и не увидели.

Письмо 3.

Я потом часто думала, что было бы – не полети я тогда вместе с ним? Как повернулась бы линия моей жизни? Да и линия Роберта, и всех остальных, включая и вас, читающих эти строки? Сейчас я боюсь представить. Именно боюсь, так как откажись я от того рокового полета, последствия могли быть непредсказуемыми.
И, тем не менее, мы падали. Как в плохих второсортных фильмах, только теперь все происходило наяву.
Только мы поднялись в воздух и прошли сквозь завесу облаков, впереди увидели грозу. Серо-черная воронка, диаметром в несколько километров, стояла прямо на нашем пути, искрясь от молний. Пилот сразу сказал, что ни над ней, ни сбоку от нее он категорически не полетит, потому придется ее облетать, делая приличный крюк по воздушному пространству Конго. И вот когда уже в полной  темноте мы летели над конголезскими джунглями, что-то случилось с самолетом. Сначала нас сильно тряхануло, а потом перестали вращаться лопасти винта. Мы тихо планировали на потоках, медленно снижаясь все ниже. Последующие события запомнились в виде беспорядочного мелькания картинок ночного кошмара.
Злословя и обливаясь потом, пилот покинул штурвал, достал из-под заднего сидения два парашюта, один надел на себя, другой кинул Роберту и сказал, что больше парашютов нет. Затем открыл люк и выпрыгнул вниз. Я помню, что сильно кричала, закрыв лицо руками, помню, что меня трясло, и Роберт даже ударил меня по щеке. Он что-то кричал мне в ответ, но я не могла разобрать ни слова. Было темно, земля и небо смешались. Потом Роберт с силой прижал меня, привязав к себе ремнем, а я мертвой хваткой вцепилась в него руками и ногами, и так мы выпрыгнули вниз. Через пару секунд самолет взорвался в воздухе, озарив под нами непроходимые джунгли. Позже до меня дошло, что он врезался в вершину горы. И не успей мы вовремя выпрыгнуть, нас ждала бы та же учесть.
Мы с довольно приличной скоростью неслись к земле - маленький парашют едва ли был предназначен на вес обоих. Не помню, сколько веток мы сломали, помню только нестерпимую боль от множественных ушибов со всех сторон, какие-то острые иглы, впивающиеся в бедра и грудь, ломающие ребра, звук сломанных то ли костей, то ли веток. Секунды растянулись на долгие минуты ада. Потом мы повисли. Парашют запутался в кронах деревьев, когда мы еще не коснулись земли. По крайней мере, ногами я ее не чувствовала. Потихоньку я соскальзывала вниз - пояс, связывающий нас, разболтался. Я опять что-то кричала, и мой рот наполнился кровью. Если честно, в тот момент мне хотелось только одного - чтобы все закончилось тем или иным образом, было все равно. В конечном счете, мы вместе грохнулись, руками я почувствовала мокрый мох и влажные ветки, но не успев пролежать и пары секунд, земля под нами разверзлась и мы провалились в глубокую узкую яму. Больше мы никуда не падали. Помню только длинный черный туннель над нами и кусочек звездного неба.
Какое-то время мы неподвижно лежали, пытаясь осознать, живы или нет. Дышать было больно. Мне кажется, я и не дышала, а только смотрела на этот отрезок неба, думая о том, как бесславно может закончиться жизнь. Здесь нас никто никогда не найдет, и мы вечно будем считаться пропавшими без вести.
Затем я почувствовала, как что-то быстро ползло вверх по моей голой лодыжке. Просто удивительно, как молниеносно может включиться лимбическая система - я рывком села, пытаясь в темноте сбросить это с себя. Пальцы коснулись ползущего мокрого тела, которое от моих прикосновений свернулось в толстый клубок и замерло. Однако теперь предметом атаки стала другая нога, на которую со всех сторон нападали, как я уже потом разобрала, толстые змеевидные сколопендры, длиной порядка 20 сантиметров.
От природы я не была брезгливой, но когда ты посреди ночи оказываешься в чьей-то глубокой норе посреди джунглей и по тебе со всех сторон что-то ползет, тут уж не до шуток. 
-Иванна… - прохрипел Роберт.
-Да, - нервно отозвалась я, отряхивая от себя членистоногих.
-Руки, ноги целы?
Я быстро ощупала себя на предмет торчащих наружу костей.
-Целы. Но мне трудно дышать. Сильная боль в груди.
От того, что я начала говорить, то закашлялась, и снова почувствовала на языке кровь.
-Дыши медленно, - сказал Роберт.
Он сел, и судя по последующей возне у него за спиной, я поняла, что он пытался освободиться от строп парашюта. Потом послышался раздвижной звук молнии и через секунду мое лицо осветил фонарик. Трудно передать, как в тот момент я была этому рада. Оказалось, что рюкзак Роберта все еще был при нем.
Все в ссадинах и порезах, измазанные грязью и мокрыми листьями, наши тела выглядели паршиво. Но мы выжили, и это само по себе являлось большой удачей. Роберт посвятил фонариком вверх. Мы находились на дне глубокого и довольно узкого колодца или ямы. Стенки высотой порядка пяти-шести метров были пологими, сухими, и оттого твердыми как камень. И никаких торчащих корней или выбоин, чтобы зацепиться и выбраться наружу. На рыхлой земле под нами копошились черные матовые многоножки, сильно растревоженные нашим вторжением.
Первым делом Роберт выстрелил вверх сигнальной ракетой из пистолета, который он успел схватить в самолете. Правда, ракетница была заряжена всего одним патроном.
Мобильной связи не было, моя сумка со всеми документами взорвалась в воздухе, телефон же Роберта был цел, но спутниковый сигнал сюда не добивал. Фонарик горел все слабее. Нам оставалось только ждать, что кто-нибудь увидит сигнальную ракету и отправится на наши поиски. Где-то около часа мы просто стояли и звали на помощь. Мне становилось все хуже. Пару раз я ложилась на землю, чтобы кровь прилила к голове, иначе бы я потеряла сознание.
Все это время меня трясло от боли и страха замкнутого пространства. Больше этот страх я не хочу испытывать никогда в жизни, это пытка. Сильнее всего я боялась змей, но Роберт соврал, что здесь их нет, хотя я точно знала, что в джунглях Конго водились 10-метровые плотоядные питоны, и эта нора вполне могла быть его логовом. 
Роберт вообще держался молодцом, пытался все время меня приободрить и чем-то занять. Подробно рассказывал о гигантских черных кивсяках, которые ползали у нас под ногами и, слава богу, не кусались.
Потом его внимание привлек какой-то след на земле. При тусклом свете фонаря он долго разглядывал на одной из стен засечку, узкую горизонтальную полоску, оставленную то ли чьим-то когтем, то ли режущим инструментом. Вскоре он обнаружил точно такую же, но уже на противоположной стороне колодца.
-Эта нора рукотворна, - заключил он. - Чтобы такое сделать, нужны инструменты, ни один зверь на такое не способен.
-И что это значит? 
-Эта яма вполне могла служить тюрьмой для каторжников, например. Хотя тогда здесь бы остались какие-то следы или  кости. Либо…
-Что?
-Либо это ход.
Одна сторона норы исчезала во мраке, но я туда даже боялась смотреть.
-Роберт, я не пойду туда, -  заявила я.  - Даже не думай, лучше стоять здесь и ждать, когда нас вытащат.
-Нас могут отсюда и не вытащить, Иванна. Джунгли Конго простираются на 500 кв километров, и кроме диких животных поблизости может никого не быть. Что если ракету никто не заметил?
-Нас все равно должны искать. Мы же представители другой страны, нас хватятся рано или поздно.
-Главное, чтобы не слишком поздно. Это Африка. Давай немного продвинемся вглубь. Может, это заброшенная шахта или рудник. Если нам повезет, найдем инструменты и выберемся с их помощью наверх. Держи мою руку.
Я схватилась за него, и так медленно, освещая себе путь, мы стали пробираться вглубь. Проход был столь узок, что мы едва могли протиснуться, идя один за другим. Через какое-то время стало чуть шире, и я даже уловила легкий поток воздуха, идущий нам навстречу.
-Откуда здесь воздух? - прошептала я.
-Впереди может быть шахта, как я и говорил. По всей Африке до сих пор находят заброшенные медные рудники и золотые прииски. И некоторые из них очень древние, датируются 5-6 тысячелетием до нашей эры.
Он резко остановился.
-Ты это слышала?
-Что? Нет, я ничего не слышала. А что там? Что ты слышал?
-Показалось.
-Но что там, Роберт? Скажи мне, что ты слышал?
-Показалось, идем.
Фонарик замигал.
Роберт пару раз стукнул им по руке, от чего тот  окончательно умер. Он попытался его оживить - вытащил и вставил обратно батарейку. Постучал им по стене. Но результата не было.
-Боже…
Мы находились в кромешной темноте, где царила практически гробовая тишина. Я на ощупь схватила Роберта, чтобы не дай бог его не потерять, потому что даже с расстояния пяти сантиметров я  ничего не видела.
-Придется возвращаться, - сказал Роберт.
Мы потоптались какое-то время на месте, всматриваясь то в одну, то в другую сторону, и зашагали обратно. Шли мы медленно и осторожно, руками касаться шершавых грунтовых стен, и наконец впереди маленькой точкой забрезжил свет, который падал на дно колодца сверху.
-Роберт, тебе не кажется, что мы идем слишком долго? - спустя пару минут спросила я.
Слабый свет все еще сиял впереди нас, но, казалось, мы к нему так и не приблизились.
- Это просто сенсорный обман. Когда мозг не фиксирует пространства, расстояние кажется либо длиннее, либо короче.
-Но когда мы шли вглубь, проход был сначала узким, а потом расширился, а сейчас я не чувствую сужения.
-Тебе все кажется, Иванна, не волнуйся. 
Как только он произнес эти слова, высоко над нашими головами открылось ночное небо. Большие и маленькие звезды блестели и переливались, соединяясь в созвездия или просто поблескивая единичными точками. Их мерцающий голубоватый свет даже позволил нам, наконец, различить в темноте друг друга и некоторое расстояние впереди себя.
Да, слава богу, каким-то образом мы вышли наружу и могли вдыхать свежий ночной воздух. Мы стояли, задрав головы вверх и разглядывая сотни тысяч звезд. Как же красиво это было!
Осознание, что что-то не так, пришло не сразу.
-Роберт…
-Это невозможно, - тихо донеслось до меня.
-Роберт, что находится над нами?
-Это черви, - сказал он. - Светящиеся черви.
В полной темноте мы созерцали галактику живых существ, подземный планетарий из червей. Их тоненькие прозрачные тела, будто шелковые нити, состоящие из какой-то желеобразной субстанции, светились и гроздьями свисали вниз с потолка подземелья. Казалось, мы находимся на другой планете.
-До сих пор, - медленно произнес Роберт, - ореол обитания червей-светляков фиксировали только в пещерах Новой Зеландии. В пору делать новое открытие в биологии.
-Вот уж о чем я никогда не мечтала. Они… опасны? - спросила я.
- Нет. Абсолютно безвредны. Химическая реакция в их телах позволяет светиться. Так они заманивают добычу. Как только мошки и другие насекомые, обитающие в пещере, садятся на их липкие нити из слизи, то попадают в ловушку. Червь подползает, и медленно пожирает жертву живьем.
-Но как мы сюда попали? - вдруг опешила я. - Мы же шли назад.
- Мы могли идти вперед, думая, что идем назад.
-Значит мы еще дальше от выхода.
-Зато теперь я точно слышу звук журчащей воды. Ты слышишь?
Я прислушалась. Откуда-то издалека доносился смутный шум льющейся воды, какой бывает у декоративных домашних фонтанчиков.
-Идем, - Роберт взял меня за руку и повел за собой вперед.
Я поражалась его смелости, но боялась отстать и на полметра. Все же близость рядом другого человека сглаживала весь ужас нашего положения. Я и так была в стопроцентном стрессе, сердце стучало как бешеное. Хотя возможно его толчки ощущались так остро из-за непрекращающейся боли в груди.
Мы продвигались под землей, и как мне казалось, спускались все ниже, просто потому что люминесцентные черви визуально отдалялись. Нашим ориентиром служил звук воды, и вскоре поперек пути мы обнаружили узкий ручей. По логике, вода должна была куда-то вытекать, и мы направились вдоль его русла. Шли мы медленно и опасливо, но пару раз, следуя за течением, точно повернули сначала направо, а потом пару раз налево. А дальше уперлись в стену - вода спокойно уходила под ней в небольшое отверстие. Нам же чтобы туда пролезть, нужно было становится на карачки. Роберт решил лезть. Конечно, как истинного ученого его охватил дух первооткрывателя, и его вряд ли что-то  могло остановить. Я осталась ждать и попросила тут же дать мне знак, как только он выберется на другую сторону. Какое-то время было тихо.
-Роберт? - прокричала я в дыру. - Роберт, ты слышишь меня?
Ответа не последовало. Меня охватила паника.
-Роберт! - снова прокричала я.
-Лезь сюда, Иванна, - донеся до меня  глухой голос. - Ты должна это видеть.
Я встала на четвереньки так, что ручей был у меня между ног, и поползла вперед, пытаясь не соскользнуть рукой или ногой в воду. Проход был не меньше двух метров в длину, и от бушевавшего в моей крови адреналина я довольно быстро его преодолела.
Когда же я поднялась и отряхнулась от грязи, Роберт стоял ко мне спиной и смотрел на них.
Их было не меньше двух сотен. Вмерзших в лед человеческих тел.
В оцепенении я смотрела на вертикальные обтесанные глыбы, в каждой из которых находилось либо женское либо мужское тело. Лед будто бы светился.
-Что за черт, Роберт?
Он покачал головой.
Поверхность подземного грота простиралась вверх метров на десять, а в ширину достигала все пятьдесят. Рядом журчал тот самый ручей, который впадал в заводь, образуя стоячее  темное озеро.
Мы подошли ближе и сразу поняли, что это был не лед. Скорее идеально-прозрачный кристалл, толстое гладкое стекло. Особи внутри напоминали застывших в янтаре насекомых, однако их прямое положение и расправленные плечи говорили о том, что вряд ли они погибли насильственно. Открытые глаза позволяли определить цвет радужной оболочки. Тела укрывала белая ткань, подобно той, что опоясывает мумий, однако руки, ноги и лица оставались открытыми.
-Господи, да что же это… - мои руки дрожали.
Роберт молча их рассматривал, переходя от одного к другому. В большинстве своем цвет их кожи был белым, но встречались и смуглые особи. Волосы имели различную структуру, а цвет варьировался от  смолисто-черного до золотистого. Лица некоторых мужчин покрывали бороды. Мне показалось, что их рост был чуть выше человеческого, но ненамного.
Я шла за Робертом, и каждое новое лицо заставляло меня внутренне вздрагивать. Потом я поймала себя на страшной мысли, что все они мне знакомы и хотя бы раз в жизни я где-то их видела. Может мельком в аэропорту, или в переполненном автобусе, либо в очереди в магазине. И хотя внешность этих людей была далека от современной, все же определенные черты вполне угадывались. Например, ямочка на подбородке и верхняя губа, изогнутая в форме древнего лука, или длинный нос и довольно узкие губы, или высокий лоб, четкая линия челюсти и широко посаженные глаза…
Я и до этого обращала внимание, что некоторые совершенно незнакомые люди, живущие на разных континентах и не имеющие никаких родственных связей, порой как две капли воды походили друг на друга. Объяснение этому феномену не могли дать даже ученые. И вот сейчас перед нами словно предстали те самые ярко выраженные «породы» людей.
Я вдруг поняла, что отстала от Роберта и поспешила его догнать. Он стоял напротив одного из саркофагов.
- Ты понимаешь хоть что-нибудь? - проронила я.
Он отрицательно покачал головой.
-Что все это значит? Куда мы вообще попали?
По глазам Роберта, я поняла, что он что-то соображал.
-Ты посчитала, сколько их? - спросил он.
-222, - ответила я, пересчитав. - Но один саркофаг в отдалении показался мне пустым.
-Пустым? Где?
Я указала рукой, и он тут же рванул к нему и стал обшаривать руками дно и стены, словно слепой. В тот момент у меня начался приступ кашля, я начала задыхаться. Вся ладонь покраснела от сгустков крови. Явно были внутренние кровоизлияния, и мне становилось все хуже.
-Роберт! - позвала я.
Когда он подбежал, я практически теряла сознание.
-Мне нужна помощь. Дела плохи, - я показала ему окровавленную ладонь.
-Ты можешь идти?
-Постараюсь.
-Подожди меня здесь, я попробую найти хоть что-нибудь, чтобы мы смогли выбраться наверх.
Я села на землю, стараясь не поддаваться панике и дышать равномерно. К тому времени, как подоспел Роберт, в моих глазах потемнело.
-Вставай, нужно возвращаться - сказал он, поднимая меня с земли и поддерживая за руки. - Я нашел какой-то скребок, попробуем с его помощью сделать ступени на стенке колодца. Но ты должна продержаться, слышишь?
Я закивала головой, пытаясь выглядеть уверенно. В любом случае, он был прав. Оставаться здесь было бессмысленно, наша единственная надежда была на ту нору, в которую мы провались.
Кое-как я пролезла обратно через отверстие в скале, и мы стали пробираться назад. Глаза уже адаптировались к темноте, и различать дорогу было проще. Кашель не прекращался. Не помню, сколько пришлось плутать по подземному лабиринту, но когда мы вышли на дно колодца, уже светало. Роберт стал быстро работать скребком, пытаясь сделать в стене отверстия, за которые можно было зацепиться руками и так выбраться наружу. И тут к нашим ногам упала веревка.
-Киса!!! - радостно завопил Роберт.
Сверху на нас смотрела голова нашего пилота.
- Слава Всевышнему. Я думал все, погибли вы...
Так мы были спасены.
Кисе удалось приземлиться на открытую часть леса, он смог проследить место сигнального выстрела и всю ночь нас разыскивал. Его сотовый работал, и сообщение о катастрофе быстро дошло до нужных инстанций. Когда мы выбрались, нас уже ждал целый отряд из местных рейнджеров и военных. На вертолете мы были доставлены прямиком в городскую клинику Кампалы, где я и пролежала последующие четырнадцать дней. Три сломанных ребра порвали мне правое легкое. Врачи сказали, что от смерти меня отделяли пару часов. Роберт отделался ушибами, и пару раз навещал меня в клинике. Об увиденном мы договорились молчать. Объяснили, что упали в глубокую яму, где и проторчали всю ночь. Но наши беды на этом только начинались…