Дурдом

Этот сумрачный дом одиноко стоял, неуютно ощерясь решётками окон. Был он совершенно чуждым окружающей его природе.
Жёлтым он был. Жёлтым не по цвету, но по своей сути.
Довольно жуткая и одновременно тоскливая картина. Даже совершенно нищий, бездомный и больной человек не хотел жить в этом доме.
Человек предпочёл бы есть траву, жить на холоде, спать под открытым небом, усыпанном звёздами. Человек неоднократно говорил мне об этом.
Но никому не было дела до Человека и до его мнения…..

***
«Психотерапия (от греч. psyche – душа, дух, сознание и therapeia – лечение) – лечение с помощью психического воздействия на больного.
В широком смысле слова к П. относится все поведение врача в процессе лечения, воздействие на больного всей окружающей обстановки, правильный режим в лечебных учреждениях, устранение неблагоприятных моментов, травмировавших больного в быту и на работе, отдых, положительные эмоции и т.п.….».
«Психиатрия (от греч. psyche – душа и iatreia – лечение) – раздел медицины, изучающий психические болезни, их причины, проявления, сущность, предупреждение и лечение».

«Популярная медицинская энциклопедия» гл. ред. Ф.Н.Петров, А.Ф.Серенко. М., «Сов. Энциклопедия», 1968.

«Препараты, которые могут вызвать галлюцинации или бред.
Человеку любого возраста с симптомами психического расстройства (галлюцинации или бред) перед началом приема антипсихотических препаратов надо тщательно выяснить, не вызваны ли эти симптомы, приемом лекарственных препаратов…»
Вульф С., Сасич Л., Хоуп Р.-Э. «Лучшие лекарства. Худшие лекарства. Настольная книга всех лечащих врачей мира.» пер. с англ. М. Родинко – М.: КРОН-ПРЕСС, 2000.

***

Порождает наш разум или же просто каждый раз заново открывает новые возможности, миры и вероятности? Да и всегда ли легко обрести что-то новое и необычное в себе? Бесконечными чудятся испытания, далекими мнятся счастье и покой, несбыточными кажутся мечты.… Да и сами ли мы выбираем свои мысли и чувства? К чему приведёт наш выбор? Где закончится дорога? Обрыв или ночлег, дом или стог сена, счастье или горе, а может быть всё сразу? О, Мудрость, ты бездонная кормушка для умников и маленькая горсточка каши для дураков! О, Время, как ты обманчиво, как непредсказуемо ты меняешь своё лицо и равнодушно относишься к нашим мольбам, постоянно испытывая наши силы и ломая наши планы и судьбы. Возможности, вероятности, вариации, вариации, вариации…


***

Больно, больно, больно! Ой, как больно!
Почему так больно?!
Руки - ноги болят, зад болит, голова трясётся, кости ломает, слюни текут, а во рту в то же время пересохло. Чешется всё. Ой, как чешется! Потому что жарко, потому что сил нет отмыться, потому что…больно. За что, Господи?! Слышишь ли Ты меня? Есть ли Ты?! Если есть, почему не остановишь эту боль?! Неужели я настолько виновен? Нету, нету, нету никаких сил терпеть. Как больно. Помилуй меня, Господи!!!
Терпеть. Нужно терпеть. Ну не может же это всё продолжаться бесконечно!


- Андрей Юлич, когда меня выпишут?


Плакать больше не буду - опять в «первую» закроют, а из «первой» в туалет - по часам, да и свет никогда не выключают, а ночью это немного неудобно, хотя со временем привыкаешь… одеяло на голову натягивать. «Первая» ж всё-таки поднадзорная. Когда же это всё кончится?! Может завтра выпишут? Опять идут уколы делать. Ой, как больно! Сколько же мне их вкатили уже? Точно больше ста. То-то зад как каменный.


- Ирина, вы не знаете, когда меня выпишут?


Пойду курить. В туалете опять не протолкнуться будет. Два на четыре это слишком мало на сорок - пятьдесят человек. Покурил. А толку? Вообще ничего не чувствую. Ещё пару штук, да завязывать нужно. Вот возьмут и выпишут сегодня! Третья пачка за день, хотя ведь половину «расстреляли», засранцы. Ну не могу я им отказать! Жалко их. Мне-то каждый день приносят, а им после пенсии выдают, да и что такое пачка в сутки, если первые две-три штуки вообще не чувствуешь…


- Дмитрич, ну что? На выписку готовишься? Не злись. Шучу.


Опять не сходить … ни по большому, ни по малому,… а так хочется … или нет? Не понимаю! Да что же вообще со мной происходит такое?! Это от моей дури или от колёс? Липкий пот на висках почему-то черного цвета… Лёшка Степанов говорит - от колёс и от ширялова. Господи! Как я устал! Но.… Терпеть. Нужно терпеть. Не может же этот кошмар вечно продолжаться! Как здесь всё тянется…Серёга - принудчик учил «гонять время». Ну, допустим, смысл-то я понял, но как это на практике… не знаю, хотя он говорит, что тоже не очень получается. Ой, мама-мама-мамочка-мамуля, как же мне больно! Когда же меня выпишут?! А вдруг сегодня возьмут и выпишут?


- Панкрат! Кто сегодня в ночь? Почему всё равно? Очень даже не всё равно! Нинка с Тихонычем? Нет? А Тихоныч вообще сегодня на пятом отделении? Что-то я путаю постоянно… с Парфёном?


Слава Богу, а то Тихоныч - вот ведь собака злая. Постоянно бьёт кого-нибудь. Больно бьёт. А может он в натуре роль собаки выполняет? А мы тогда кто? Скот? Очень даже и похоже,… зовут колёса жрать. Нужно идти на пост. Аминазин, галоперидол, литий, циклодол, ещё куча дряни какой-то…мало ж уколов… Господи! Чем же я болен-то таким? Обидно, что я-то себя как раз чувствую плохо только от этих лекарств. Или не только?.. Опять спазмы в горле - даже не сглотнуть. Тошнит. Господи! Как больно! За что мне это всё!? Когда же это кончится? Я ж не смогу к такому привыкнуть!!! Да к этому вообще привыкнуть невозможно!!!


- Я всё проглотил.


Есть захотелось. Сильно. Очень. А нечего. А за завтраком опять не смогу – спазмы в горле. Обидно. И так похудел. Сорок восемь кило. Это при моих-то ста восьмидесяти пяти. Боже, на кого я похож! А впрочем, какая разница…только сил нет совсем, хожу - шаркаю - тащусь как черепаха, родных пугаю своим видом, хотя привыкли, наверное. За столько-то времени. Никак на одном месте не улежать. И не усидеть. «Неусидчивость» называется. Битых три часа уже кручусь и дёргаю ногами. Хоть на «вязки» просись. Не уснуть никак. «Бессонница» называется. Пойти ещё какой-нибудь дряни попросить? Не хочу и не могу. «Апатия» называется. Курить пойду. Или не ходить? Курить хочу. Ночью в туалете никого почти не бывает, свежо, чисто. Можно встать на подоконник, покурить в форточку, просунуть руки на волю через решетку, подышать ночной прохладой… курить хочу. Как подумаю, что штаны надевать нужно - хоть плачь. Опять десять минут буду ногой в штанину попадать. Или сразу попаду. Пойду.


- Парфён, я не шатаюсь - я в туалет иду. Спал я, спал.


Ага, вам скажи, что не спал! «Состояние изменилось». Да-а-а. Идти далековато - метров двадцать пять. Это при моих-то скоростях…Суставы что-то ломит опять… вот блин! Сигарет-то пять штучек всего…ну и хрен с ним - скурю и не будет, хотя жалко. Опять мухи перед глазами летают. Голод? Усталость? Глюки? Как дышится хорошо ночью! Проклятье!!! Когда, когда, когда я выберусь из этих застенков?! Генка - принудчик расстраивается, что на зоне не остался, говорит, мол, давно уже откинулся бы, а здесь срок доктор добавляет. Косил, типа, сдуру. Гене вообще не повезло - он плотник неплохой, так главный, зараза, его уже который год дачу строить заставляет. Стоит попробовать заснуть. Или попросить колёс? В сущности чего терять? А вдруг вот завтра возьмут да и выпишут!






***

«Антипсихотические средства:
другая группа опасных препаратов.
Антипсихотические средства (нейролептики) используются для лечения тяжелых заболеваний ЦНС (центральной нервной системы), самым распространённым из которых является шизофрения. При данном заболевании люди теряют контакт с реальностью, у них возникают зрительные и слуховые галлюцинации, потеря восприятия ощущений («плоская эмоциональная реакция»), в общем случае имеют место расстройства мышления. При других психических заболеваниях также отмечаются нарушения деятельности ЦНС, в частности ненормальное восприятие реальности – галлюцинации и бред. В соответствии с исследованием, проведенным национальным институтом психического здоровья (National Institute of Mental Health), шизофрения и другие психические заболевания у пожилых и более молодых людей протекают по-разному».

Вульф С., Сасич Л., Хоуп Р.-Э. «Лучшие лекарства. Худшие лекарства. Настольная книга всех лечащих врачей мира.» пер. с англ. М. Родинко – М.: КРОН-ПРЕСС, 2000.





***

Горят страницы, сгорают звуки и образы, пахнут исчезнувшим дымом столетий. Ветер перелистывает чернеющие листки жизни, и не видно уже номеров лет – страниц, они обуглены пламенем безумия, покрыты пеплом несбывшихся надежд и мечтаний. Явь это или сон? Возможно ли всё это? А если и да, то зачем?


Перезвон. Колокольчики какие-то. Может, крёстный ход? Тогда это за мной. Интересно, где я? Мурашки по всему телу бегают, но не от холода. Изумительные, прекрасные, превосходные ощущения! Видимо, моя физиологическая субстанция преображается во что-то высшее, совершенное.…Почему-то меня привязали, видимо, вбивать гвозди, по современным понятиям, не гуманно. Интересно, что это за заведение? Догадываюсь, конечно. Возможно, это именно тот вид позора и унижений, который я должен пройти в этом мире, но мой триумф будет очевиден всей вселенной, от края до края, как и было предсказано. Что такое терпение и страдания? Всего лишь пена на морском берегу, а за ней огромное лазурное море счастья и радости. Хотя…разве я страдаю? Всего лишь связано моё тело…. Я не испытываю ни голода, ни холода, в-принципе, никуда не тороплюсь. Нет ни боли, ни душевных терзаний. Скорее всего, я счастлив. Да-да-да!!! Я должен был понять именно это! Счастье, огромное и беспредельное, такое неописуемое, умещается целиком в моей голове! Я понял это! Запомним. Ведь я совершенно не знаю, каким буду, когда закончатся происходящие во мне перемены. Но есть кое-что ещё…


- Скажите, Глубокоуважаемый, это что за учреждение такое? Нет, не шучу, но хочу твёрдо знать, совпадут ли мои предположения с вашими утверждениями.


Да! Я был, само собой разумеется, прав. Да и могу ли я ошибаться в нынешнем своем воплощении? Нет, конечно. Тогда это – палата. Палаты - какое красивое слово! К сожалению совершенно не соответствующее данному месту. Но ведь всё это совершенно не важно. Важно вернуться к тому, что следует запомнить! Во-первых, это «крест в круге». Слишком важная аксиома. Я к ней ещё вернусь. Можно ли назвать «стражниками» тот отряд милиции, который выводил меня из Дома? Думаю да. Стража ведь уводила и Его. Меня. Удары и наручники – это то, что и должно было быть. Друзья и мама при аресте – тоже. Весь окружающий мир задействован в продолжении этой великой вселенской драмы. Но все предсказания и пророчества должны быть соблюдены. И я лично прослежу за этим. Фарисейские вопросики, задаваемые так называемыми «врачами» (считающими себя мерилом правильного понимания окружающей их «действительности», но полностью отрицающими то, что мой личностный уровень восприятия реальности слит с глубиной моего подсознания) у меня Дома, поставили их в печальный ряд судей, не имеющих право судить. Хотя, осудив меня, они послужили моему делу и лишь исполнили то, что предначертано…


- Да, уважаемый, я могу рассуждать молча, хотя вам всем было бы небесполезно услышать кое-что из моих слов. Ладно-ладно, молчу, «бисер, свиньи», всё такое - понимаю.…Ох, не стоит бить меня по лицу ещё раз. Ради Бога, перестаньте, это ведь совершенно неоправданная, ох, жестокость, вы же выбьете мне зубы!!!



Отче, прости их, ибо не ведают что творят. Солоно. Странно, я почти не чувствую боли, лишь лёгкое онемение. Видимо, преобразования моего тела затронули уже и нервные клетки. Но вот что ещё важно: генетическая формула передачи Великой Власти. От Отца к Сыну через Мать. В данном случае мы имеем формулу: «от Деда к Внуку через Мать» - по сути это одно и то же. Оказывается, не зря я не знал отца,…да и был ли он…. Что-то метнулось по полу, мимо моего ложа – огромная черная крыса, с горящими, словно раскалённое железо, глазами. Жутко, но, конечно, не страшно. Глупо пугать меня, о, мой давний враг…
Перезвон всё громче, я уже смутно слышу голоса певчих. Почему же они идут так долго? Что же с моей головой? Мне как будто вскрыли черепную коробку и разум, эта концентрация моей сущности, покидает моё бренное тело! Рано! Я не готов! Что-то идёт не так!!!



- Будьте добры, дайте мне покурить! Я понимаю, что в палате нельзя, но вы же знаете, что я привязан. А-а-а, это вы меня и привязали!............Огромное спасибо, голова возвращается в нормальное состояние. Ещё парочку затяжек. Благодарю…




***

«Шизофрения (от греч. Schizo – расщепляю, разделяю и phren – душа, рассудок) – психическая болезнь с тенденцией к хроническому течению. В зависимости от формы Ш. наблюдаются различные проявления расстройств психической деятельности – бред, галлюцинации, возбуждение, обездвижение, и другие… стойкие изменения психики, прогрессирующие по мере развития болезни…»

«Популярная медицинская энциклопедия» гл. ред. Ф.Н.Петров, А.Ф.Серенко. М., «Сов. Энциклопедия», 1968.



***

Куда несёт нас река жизни? Каков конец? Зловонная болотная жижа или чистый и светлый простор вечного океана? Вот весло. Выгребай сам. Если сможешь, если захочешь.… А над головою горят неизбывные звёзды, словно далёкие глаза небес и, подмигивая, не забывают напоминать нам кто здесь всё-таки главный…


Дед-то мой каждый день сюда ходит, а ведь ему в этом году семьдесят исполняется. Да и матери тоже нелегко приходится, тоже ведь не девочка. А сыночек-то «тю-тю»… А ведь, наверное, именно они и сохранили ту эфемерную ниточку, которая помогла мне в самые отчаянные моменты не потерять связь с реальностью. А моменты такие, нужно сказать, бывали. И бывали нередко. Будут? Не знаю.… По плану, шизофреник должен растерять родственные связи (в смысле в голове). Ну не могу же я, в самом деле, отказаться от родни! Кем бы я себя не чувствовал, в мою систему, в моё мировоззрение прекрасно все вписываются. Даже друзья. Они даже мне начинали верить – так всё (абсолютно всё) я с лёгкостью им растолковывал. Пару раз были друзья. Думаю, они в шоке. Видок – то у меня.… Представьте себе тощего, грязного и вонючего зомби с остановившимся взглядом, неподвижными головой и руками, натянутой, искусственной улыбкой, слюнявым ртом и шаркающей походкой, а, да, ещё и тремор всего этого. Прибавьте, слипшуюся паклю волос и невнятную речь. Обморок ходячий. Не зря их так не хотели пускать ко мне. Такого пациента стыдно людям показывать. А ведь всего несколько недель назад был жизнерадостный худощавый молодой человек, подвижный и энергичный, не лишённый даже некой приятности. «Да, - говорят друзья, - пословицу-то стоит переиначить: от сумы, тюрьмы и дурдома теперь зарекаться не будем».


- Простите, я не мог бы позвонит домой? Нет? Мне очень нужно. Почему «каждый дурак круглые сутки»? Я ведь ни разу ещё… да я не пристаю! Мне очень нужно. Нет, вроде не выписывают. А вы думаете это возможно? Сегодня? Почему через год? Я убегу раньше! Не выворачивай руки, скотина! Зачем на вязки?! Ко мне же должны были придти! Я ведь просто попросил позвонить!!!


Опять очередного белогорячечника привезли – кровь чистить будут. От глюкозки их шибко «разворачивает», то-то не понимают, где находятся. Да-а-а! Не зря старались - беднягу привязывали кручёными простынями… вон как бьётся. Главное, чтоб не поломал себе ничего! Позавчера вот одного не откачали, видно пил долго, а привезли поздно. Помер бедолага. Паршивая смерть. Да и вообще, с «белочкой» они мрут как мухи. Наркотам, хотя, тоже радости мало. Вот народ! Пьют и колят что ни попадя, потом сюда (если не сдохнешь), а здесь опять колят и поят всякой дрянью. Меня лично и без дури плющит. Говорят, в состоянии аффекта наркотические вещества имеют обратное действие. Точно не знаю, не проверял. Хотя, от чифиря точно легче становится, но не во время аффекта, а во время последствий от лекарственных препаратов. На некоторое время все побочные снимаются. Его тут все, кто могут, литрами пьют. Лежать надоело. Ходить надоело. Всё надоело. Плохо и скучно. Читать не могу – зрачки от химии расширены, да и сконцентрироваться ни на чём не могу. От дури от своей или от колёс, уж и не знаю. Что-то опять все мышцы выворачивать начинает… главное – не поддаться и не напрячься ни на чуть-чуть, а наоборот предельно расслабиться, а то – кранты, так скуёт, что потом расковаться долго не смогу. Так-так, тихо, тихо, тихо. Лежать, не напрягать ни один мускул, ни одну жилку. Тихо, тихо, тихо… вроде, отпускает. Говорят за железо держаться нужно, помогает,… слюни опять текут.

- Дина! Можно таблетку какую-нибудь? Да не помогает мне этот Циклодол! Сил нет терпеть! Так сковало! Больно очень. Пожалуйста, помогите!



***

«Психические заболевания.
Универсального и общепринятого определения психического заболевания не существует. В целом психическое заболевание – это расстройство мышления и психики, которое значительно искажает самооценку и поведение человека, ослабляет его способность адекватно реагировать на реальность и справляться с повседневными нуждами...»
Домашний медицинский справочник. Нельсон-Андерсон Д.Л., Уотерс С.В. пер. с англ. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, СПб.: Сова, 2001г.


Ветер, срывая с губ слова, разбрасывает их по свету, как горстку пепла, который есть мы. Дождь, смывая с лица мира грязь, топя дороги и заливая жилища, порождает грязь ещё худшую, ещё более страшную. И мы, счастливые глубокой мудростью невежд, пытаемся насладиться тем, что должно приносить лишь пользу и неумело используем то, чему имя Наслаждение. Так нелепо…


Степанов тут давеча говорил, что, есть у мира задница и она-то как раз и приходится на деревню Муханово, а эпицентром её является эта психоневрологическая больница. Как уж тут не согласиться! Не знаю, кто и когда изобрёл Аминазин и Сульфазин с Галоперидолом, но, явно, изобретались они с недобрыми намерениями. Пульс частит постоянно. Под двести ударов, наверное. Вчера дядьку привезли к ночи. Пол – ночи он был человек-часы, а вторую половину работал радиоприёмником. Совсем забыться не дал. Удод. Одному кадру (по его заверениям) десять миллионов лет, а ведь на вид больше двадцати пяти и не дашь. И смех и грех. Свою несчастную мамашу называет «физиологической матерью». То в женщину превращается, то в мужчину, говорит на разные голоса. Видать «инкарнации» свои листает. Я в его шизу не вникал – самому тяжко, своих думок хватает. Может, скоро и выпишут меня…надеюсь. Фиму, бедного, опять назад привезли родственники, видать, надоел дома. Сидит снова в углу сортира и курит одну за другой. Скоро всё скурит, просить начнёт. А дают закурить редко, чаще дают в зубы, если настойчиво просит. А он поплачет, заулыбается и снова просит. Курить-то хочется. Говорит быстро, глухо, непонятно. Хотя, и так ясно о чём. «Дай есть, дай курить, спасибо, отстань» и тому подобное. Лет пятьдесят-шестьдесят ему, не сильно-то и разберёшь. Старый, несчастный еврейчик, а может и не еврейчик, тоже не сильно понятно. Говорят, он за сигарету минет делает… жалко как его, он ведь такой же человек, как и все, ну… чуть-чуть не такой. А тут такая жестокость! У него, как у ребёнка сознание – ему, что палец дай, что … эх, горе – горе. Как мы все равнодушны и жестоки!


- Витёк, ты за что же, гнида, на меня замахиваешься? За то, что я в туалет выйти хочу?! Ты санитар или урка пьяный? Послушай, я не знаю, смогу ли я дать тебе в морду сейчас, но когда-нибудь я очухаюсь, встречу тебя и обещаю, падла…

Люди – птицы, люди – духи, люди – облака и люди – океаны, люди – пророки и великие учителя, провидцы и предсказатели, короли и принцы, высшие разумы и ясновидящие, маги и волшебники, инопланетяне и супермены, люди – часы и люди – корабли, люди – деревья и люди – монстры – это всё мы. Неформалы, мечтатели и философы, непризнанные поэты и писатели, отвергнутые любовники и затерянные во времени, убивавшие и убиваемые, адепты и жрецы всевозможных религий, и отцы – основатели новых, просветлённые и озарённые, познавшие и смущённые, потерявшие старые воспоминания и обретшие новые – и это всё мы. Шизофреники, идиоты, дебилы, маразматики, олигофрены, параноики, истерики, неврастеники, психопаты, алкоголики, наркоманы, кретины, маньяки, дауны, депрессивники и неудачливые самоубийцы, эпилептики, да и просто дураки – это тоже мы. Оптом и в розницу нас признали асоциальными и опасными. Наше мировоззрение не согласовано с «реалиями» этого мира. Да и что греха таить, многие из нас просто опасны для людей. Нам от десяти и до ста, тем не менее, почти все мы пенсионеры с нищенской пенсией, большей частью уходящей на нужды первой необходимости, социально не адаптированные и не пригодные к труду и обороне. Мы – выкидыши общества, над нами смеются и нас презирают. Окружающие, медперсонал. Ни к одному нашему слову не относятся серьёзно, нам не верят, нас не лечат – нам купируют состояния. Мы обуза и позор для родственников, мы стыд наших детей, мы – тяжкая ноша для самих себя. Мы – убогие и скорбные разумом. Мы – наказанные Господом. О наших болезнях не принято спрашивать, наши диагнозы не принято говорить вслух. У нас в пенсионных удостоверениях написано: «общее заболевание». На наших справках ВТЭК стоит печать: «нетрудоспособен». Мы стесняемся самих себя, на нас со смущением смотрят люди, узнав, что они вполне даже нормально разговаривали с придурками. Обыкновенные, нормальные люди, оскорбляя друг друга, поливают названиями наших заболеваний, тех, что калёным железом, авторучками врачей и медсестёр выжжены в наших медкартах и на наших судьбах. Как уж тут не свихнуться! Зло я? Вы скажете мне, что мир не без добрых людей. Но мы злы и обижены. Мы нервны, дёрганы и мнительны. Мы подозрительны и скрытны. И, более всего, между собой и с медперсоналом. Мы никому не верим! Мы никому не доверяем! Даже самим себе.



- Андрей Юлич, ну хоть примерно, когда вы меня выпишете? А от чего это зависит? Разве я здесь не достаточно долго? Послушайте, Андрей Юлич, скажите хоть что-нибудь! Я спокоен! Спокоен!!!



Почему мне никто не говорит о сроках? Ведь явно врач уже что-то решил. За такое-то время! Я ведь не первый месяц в этом кошмаре. Наверное, и родне он что-то об этом сказал, но и они молчат. Что-то от меня скрывают. Все скрывают. Всё скрывают. Они считают меня совершенно спятившим. Думаю, никто мне не верит ни на грош. Так ласковы и добры со мной. Тьфу! Неужели непонятно, что я никогда здесь в норму не приду! И это даже от меня практически не зависит. Я в постоянном нервном напряжении. Я скован. Постоянно весь трясусь и, практически, ни на секунду не могу расслабиться. Гнетёт сама обстановка, окружение. Мои нервы оголены, всё, абсолютно всё воспринимается слишком остро. Здесь всё чересчур: друзья и враги, страхи и радости, оскорбления и похвала. На посту орёт радио, в общей громко работает телевизор, постоянно кто-то кричит, кто-то ругается, кого-то бьют, гул голосов почти ста человек. Я не могу подолгу сконцентрироваться ни на одной мысли. Я полагаю, что моя жизнь кончится здесь. В этом дурдоме. Среди жаркой духоты этих криков, истерического хохота, стонов, плача, визгов, галдёжа, какофонии прочих разнообразных звуков… или зябкой ночной тишины, подзвученной разноголосицей храпа и изредка оглашаемой тяжелыми стонами и тихими голосами сестёр и санитаров. Если так суждено, то лучше бы это произошло поскорее. Я, возможно, никогда отсюда не выйду. Возможно, возможно, возможно.… Нет конца вариантам и гипотезам.…Сам замечаю, что стал очень мнительным. Одна и та же мысль, попадая в сознание, кружит там и бьётся, словно птица, влетевшая в окно и слепо, в ужасе, мечущаяся по комнате, и не додумать эту птицу-мысль, и не избавиться от неё. Я боюсь, я всего боюсь, меня просто трясёт от страха. Но я не могу избавиться от него, не могу понять его глубинной причины. Он накатывает, пронизывая меня насквозь и стекает холодным потом предположений и вероятностей. Вонзая в мозг иглы мнительных иллюзий и демонических идей. Порождая почву для множества им же подсказанных примет и гадательных рассуждений, рассыпая семена слухов на возбужденное сознание и пожиная обильные всходы истерий и психозов. Страх-пахарь. Страх-жнец. Страх-убийца.



- Александр Петрович, сколько времени? Почему без разницы? А обед? Ах, через час! Благодарю.



Больница ли это? Нет! Это ДУРДОМ! Дурацкий дом. Дом дураков и для дураков. Какое лечение, какая реабилитация, какие этика и гуманизм?! Здесь же постоянно кто-то кого-то бьёт и пинает. То санитары больных, то больные больных, а потом всех санитары, большая часть из которых те же принудчики, психи или белогорячечники. Порой болящие кидаются на санитаров, но всегда с одинаковым финалом: всех избивают и вяжут всё-таки санитары. Взяв вдвоём простыню за углы по диагонали, закручивают её в воздухе жгутом и вяжут «буйных» и укладывают на «вязки», фиксируя скользящими петлями. Две ноги вместе и к койке, две руки по одной и к койке, под подмышки – через грудь и тоже к койке. Койки старые, железные, с продавленными сетками. Лежи, отдыхай. Ходить можешь под себя. Пить и курить – хрен. На обед может и отвяжут. Одну руку. Весело. Хошь – ори, хошь – молчи. Всем плевать, а будешь слишком много орать – получишь по зубам или куда там попадут. А ведь многие лежат здесь по два – три раза в год. Некоторые так и вообще не выходят по нескольку лет. Бедные. Нищие. Скорбные. У старожилов животные инстинкты преобладают. Еда и курево. Непонятно, правда, это они уже здесь такими стали? Думается всё же да. Именно здесь мы, полудурки и дураки, окончательно теряем человеческий облик. Становимся животными. Причём, хотя и разными, но однозначно запуганными.



***


« При т. наз. параноидной форме Ш. болезнь проявляется в виде бреда…больному кажется, что все обращают на него внимание, смеются над ним, отворачиваются от него, как-то подозрительно на него смотрят, следят за ним; все окружающее исполнено какого-то особого значения, во всем заключен какой-то тайный смысл, все имеет к больному отношение, повсюду «намеки» (диктор, делая по радио обычные сообщения, «намекает» на него, в газетах имеют в виду его, объявления на столбах и витринах тоже имеют к нему какое-то отношение). Спустя нек-рое время (иногда через многие месяцы), бред расширяется, становится все более и более причудливым, появляются галлюцинации, идеи воздействия (больной начинает утверждать, что его гипнотизируют, действуют на него электричеством, радиоволнами, «магнетизмом», атомной энергией). Вместе с тем бред все более и более систематизируется, получает «связную» форму…»
«Популярная медицинская энциклопедия» гл. ред. Ф.Н.Петров, А.Ф.Серенко. М., «Сов. Энциклопедия», 1968.



Можем ли мы осознать хоть на миг взаимосвязь всего сущего? Конечно, нет. Видим ли Единую Всемогущую Волю во всех проявлениях жизни и смерти, каковая также жизнь? Нет. Но иногда брезжит где-то на задворках сознания узнавание. Вдруг полыхнёт нечто новое в привычной нам картине, и понимаем мы причину происходящего, осознаем последствия каких-нибудь действий и начинаем смутно осознавать самих себя в этом мире. Но снова, и опять, и всегда ускользает истина из горнила наших чувств, мыслей и понятий, каковые есть разум.




Бежать, бежать! Как бежать? Вот главный вопрос! Все двери на защёлках, ключи у медперсонала. У ходящих на работу принудчиков ручки (вынутые из замков). А ключи похожи на связки ключей у проводников в поездах. Может я в пути? Но куда я еду и зачем? Лично я на этот поезд билеты себе не заказывал. Бежать! Ключи! Ключи от свободы.… Бежать во время прогулки? А медсёстры и санитары? Они внимательны, хитры и жестоки. Прогулка в загоне десять на пятнадцать, рядом ещё два таких же загона. Стенки – стальная сетка высотой два с половиной метра. Даже кустов кругом нет – насквозь всё видно. Ворота одни. На воротах вратари - санитары. Бежать, бежать! Как бежать? Вот главный вопрос! Во время прохода от отделения до загона. Нет сил, быстро не побежишь. Не сможешь. Ну не могу я здесь быть! Не могу! Спрятаться на лестнице? А если заметят? Заметят обязательно! Тогда хана. На вязки. Дозу поднимут. Убежать совсем? Покинуть это изувеченное тело, освободиться от него, сбросить его вместе с этой вонючей робой, похожей одновременно на кимоно и на старинную деревенскую одежду? Тело – больное, рубаха – серая, штаны чёрные. Долой! Хочется ли мне жить? Здесь – нет. Так – нет. Но вдруг, я всё же выберусь когда-нибудь из этого кошмара? Тогда хочется! Домой хочу, на свободу хочу. Уговорить родню или друзей забрать меня отсюда? Просил. Бесполезно. «Нужно подлечиться». От чего подлечиться-то? От жизни? Как бежать? Стоит, наверное, посоветоваться с более опытными людьми. Да, точно, поговорю.


- Как ты думаешь, можно отсюда убежать, Лёня? Почему «ещё хуже будет»? По любому догонят?! Никто ещё не убегал? Возвращают? И что? Неделя на вязках? Понятно, что доза вырастет. Почему «забудь»? Смотри, к нам, что ли санитары идут? Я - «громко»? Кранты…


Сергеич. Дед – убийца. Дед – принудчик.…Вот так сказочка! Жили – были бабушка с дедушкой. Лет сорок вместе прожили. А она (бабушка) бубнила и бубнила на дедушку. Пилила и пилила дедушку. Долбила и долбала дедушку. Дедушка слушал-слушал, слушал-слушал,… а потом деду надоело. Он взял топор и дал им бабушке по башке. «Достала, - говорит, - до немогу, карга старая». Молодец дедушка! Решил проблему! Семь лет на «спецу» в Питере, и уже три в этой палате. Весело! Тихий, мирный, добрейший Сергеич. Дед – убийца. Даже как-то не верится,…как же нужно было достать-то человека... Или это у него самого с головушкой непорядок случился? А у кого с ней здесь порядок-то? Да-а-а, беда. Вот цыган опять привезли. Троих. У них тоже непорядок. По меркам врачей. Барона их несчастного трое санитаров мыть волокли. Уж не знаю, не принято у них мыться и стричься что-ли? А он, бедняга, орёт что-то по-своему, по-цыгански, отбивается. Помыли, а он сказал, что никогда им этого не простит унижения. Так-то вот.



- Ко мне? Сейчас-сейчас. Уже иду, только пакет в палате заберу.



Почему-то, когда сюда приходят родные и близкие мне люди, я не могу подолгу находиться рядом с ними, хотя больше всего на свете жду этих свиданий. Я ведь почти ни о чём не могу с ними разговаривать. Мне сложно быть рядом с ними и физически и морально. Очень хочется поскорее вернуться в эту духоту, грязь и гул. Из тихой столовой, где проходят свидания, назад в палаты, в унылые коридоры, в дымный и жаркий туалет. Курить сигарету за сигаретой и ждать, снова ждать, когда же они опять придут ко мне. Извращение просто какое-то. Но, видимо, мне просто тяжело терпеть этот суррогат свободы, этот намёк на счастье, это их желание ободрить и поддержать меня. Мне так хочется уйти с ними отсюда. Уйти домой из этого адского кошмара. Как же я хочу домой! Мне кажется, что мой Дом скучает и печалится без меня. Я покидаю Дом, и он становится не просто Домом, а Брошенным Домом. Покинутым Домом. Он остаётся в одиночестве и начинает приходить в упадок. Бесприютно плывёт его силуэт на вечернем озябшем небосклоне. Дом покрывается сединою пыли, горбится покосившимся палисадником, слепнет разбитыми стёклами и постепенно умирает. И лишь в глубине своей памяти, на запылившейся фотографии Он сиротливо и волнительно ждёт нас. Хозяев. А мы, развеянные по мирам и дорогам далёких холодных лет, заброшенные судьбою в страшные и скорбные казематы, пьющие чашу веселья на чужом пиру, тоже будем вспоминать о нём. О своём Доме. О том, как мы были Дома, как у нас был Дом. О том, как мы его оставили. И о том, как мы, за дымкою исчезнувших минут и часов, начали забывать о Доме, и лишь редкими, далёкими звёздами в нашем сердце загоралась мысль о том, что Дом, наш Дом есть, и мы хотели бы туда вернуться. И вновь быть Там и жить Там. Дома…


- Андрей Юлич! Я вообще когда-нибудь выйду отсюда? Да?! Вы меня обнадёжили…




***

«Шизофрения является общим диагнозом для группы хронических расстройств, характеризующихся периодами непостоянства и беспокойства в мыслях, суждениях, эмоциях, поведении и межличностных отношениях. Среди различных форм шизофрении выделяют деструктивную, кататоническую, параноидную, недифференцированную, или резидуальную. Шизофрения равно распределена среди мужчин и женщин; она обычно появляется на поздних стадиях полового созревания или несколько позднее, но может возникнуть раньше и позже этого времени. Способствующими факторами являются наследственность, несбалансированность продуктов обмена головного мозга; такие физические причины, как травма головы, опухоль головного мозга или сотрясение мозга; потеря любви и защиты; вызывающие стресс события – болезнь, изменение образа жизни; оскорбления, в том числе на сексуальной почве.»
Домашний медицинский справочник. Нельсон-Андерсон Д.Л., Уотерс С.В. пер. с англ. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, СПб.: Сова, 2001г.

Миф - содержание лабиринта, мир - колесо беспокойства, кони - страсти и чувства, вожжи - разум и опыт. И мы, невидящие, неслышащие, но кричащие катимся по дороге иллюзий между миражами жизней и эпох в совершенно непонятную сторону. Катимся, потому что катятся все, потому что нужно что-то делать, пока есть силы. Но что?!


Порою, мне кажется, что мой дом похож на замок, стоящий на скалистом берегу волнующегося океана. Там светло и спокойно, там собираются мои близкие и друзья, там звучит красивая музыка, там любят и помнят меня. В этом замке высокие и просторные залы, небольшие уютные комнаты. Из одних окон я вижу небо и океан, из других высокие сосны, силуэты которых чётко прорезаны на фоне огромной сияющей луны. Мне было бы хорошо в этом замке,… но я не там. Я здесь. Какая же страшная прихоть судьбы, какая немилость Господня заключила меня в этот жёлтый застенок, в этот затхлый омут жизни, где я вынужден проводить часы, дни, месяцы, а, возможно, и годы своей жизни?! Чем я виноват?! Или для наказания не нужна вина?! Виновен. И всё. Или я виновен в том, что возомнил себя? Кем? Новым воплощением Господа? Какое искушение.… От кого оно? Я знаю достаточно сдвинутых людей, которые спокойно живут в своих иллюзиях и их никто никуда не закрывает. Знаю я и нормальных людей, которые гниют здесь… Я не отношу себя к нормальным людям, но, признаться честно, много ли нормальных среди нас? Да и действительно ли нормальны те, кто считает себя «нормальными»? Что такое норма? Не у каждого ли она своя? Кто из нас может измерить глубину человеческой души? Где тот доктор, который даст лекарство от пустых или полных смысла мечтаний и надежд на лучшее? Да и всем ли нужны эти лекарства? Вон опять кто-то блюёт в туалете. А-а-а, это Серёга - принудчик, избавляется от зловредной химии. Он всегда так делает, после того, колёсами накормят. Да и прав он в принципе. Толку-то, что я их глотаю? Только хуже. Это я, наверное, такой дисциплинированный…


- Слышишь, сука! Отойди от него! Не смей трогать! Кого ты уроешь? Меня? Да харкал я на тебя! Получай, получай! На! На!


Меньше амплитуда – шире уходы, шире амплитуда, естественно, уже уход. Считая центром окружности в первом случае голову, а во втором сами кулаки противника, в конечном их положении, то есть цель на твоём или не на твоём теле, которое является всего лишь проекцией чистых геометрических форм в трёхмерном пространстве. Просчитать механику представляется вполне возможным, а при достаточно хорошо наработанных боевых навыках можно и нужно применять её. Особенно в замкнутых пространствах. Например, в этих дурдомовских сортирах, где более сильные больные насилуют более слабых, где санитары то разнимают и растаскивают, то принимают участие в насилии. А, если начинается свалка, то довольно трудно выйти из неё живым и здоровым, тем более что люди, находящиеся здесь моментально звереют и приходят в ярость, бьют, не глядя и не думая о последствиях. Кругом бетон, кафель, фаянс и железо, причём всё это довольно влажное и скользкое. Приходится, если конечно нет желания или сил биться, уворачиваться, выскальзывать, подныривать. Избегать. А это делать, например, в моём физическом состоянии достаточно тяжело. Иногда невозможно. Насилие здесь рождается из ничего. Кому-то что-то показалось. В ком-то неожиданно проснулся животный инстинкт. Вспыхивает искра безумного беспокойства, моментально превращаясь в пожар безудержной и ничем не контролируемой ярости. Всё это непредсказуемо и утрировано по сравнению с «большим миром». Конечно, сексуальное насилие более редко, чем зверские драки, но частенько случается и такое.


- Игорь, как ты думаешь, там, за окнами дурки, люди вообще подозревают, что здесь происходит? Я тоже думаю, что об этом никто и не задумывается, а иначе бы мир содрогнулся от ужаса. Почему всем насрать?! Почему слишком болезненно всё воспринимаю? Хотя, ты, скорее всего, прав. А беспредела и в других местах достаточно.




Птица Вильсон стоит и воркует, воркует словами. Видели где-нибудь курящую птицу? Иногда мне кажется, что я начинаю понимать его песни, но потом наваждение проходит. Но Птица Вильсон всё стоит, курит, воркует и улыбается. А пятая палата вся в хлам. Водки достали. Громко разговаривают и смеются. Принудчики. Кресты надели. Завтра, похоже, будут все на уколах. Кресты здесь снимают. Всё снимают, что на шее висит и на пальцы надето. Не положено. Сегодня ночью палата проснулась от криков медсестры. Один тихий сумасшедший оторвал себе яички и пытался спрятать их под подушкой, чтобы никто не заметил и не наказал его. Кровищи море, его санитары держат, сестра побежала куда-то звонить, в общем, полный дурдом. Через пару минут его куда-то бегом на руках унесли санитары. А на полу остались валяться кровавые ошмётки. Что случилось, почему он сделал это? Какие мысли в его несчастной голове спровоцировали этот поступок? Или это были «голоса», приказавшие сделать это? Некоторые психи, ругаясь, обвиняют друг друга в наличие «голосов» у оппонента. Психи, в смысле больные, вообще очень часто ругаются и ссорятся. Орут. От этих криков периодически сдают нервы и у остальных. И они (в смысле остальные) тоже начинают орать. Не все, конечно, но многие. Через «лубок» дурдома иногда гораздо отчётливее осознаёшь многое из происходящего в окружающем тебя большом мире.


- Послушай, это совершенно не твоё дело.


Нет правды на земле! Хотя кому она нужна, правда-то? Лично я счастлив бы был жить в мире, где правит милосердие. Хочу, чтобы жизнь была милосердна ко мне, а не воздавала бы справедливо по заслугам. Пусть ничего хорошего я не заслужил, но жить хочу прекрасно. Хочу иметь свой дом, свою семью, хочу денег, хочу хорошую машину и ещё тысяча «хочу». Конечно, всё это банально, но, тем не менее, это так. А вместо всего этого мои дни проходят в этой клоаке! Господи! Ну, это надо же - оказаться в дурдоме! Я почти по жизни не спалился… Можно сколько угодно успокаивать себя тем, что талантливые люди все с приветом. А сколько с приветом и без талантов! Похоже, я один из них. Кому нужен муж - дурак, или работник - шизик? Да-а-а, попадалово. Что-то сердце опять колотится. Хорошо бы вычеркнуть кое-что из жизни. Например, самого себя. И нарисовать заново. Таким, каким хочется. Никак.


- Вась, а почему ты здесь? Чего орёшь – то, я ведь спросил только. Слушай, заткнись, а? Да не лезу я к тебе! Дурак ты, Вася, дурак и есть! Вон, санитар с медсеструхой бегут.

***
«Понятие тревоги включает чувства беспокойства, неопределенности или боязни, которые возникают из предчувствия или ощущения угрозы… Наличие нормального уровня тревоги необходимо для выживания.… Однако тревога может достигнуть опасного уровня. Чем выше уровень тревожности, тем больше человек вынужден концентрироваться, размышлять и тем труднее ему принимать решения. При сильном чувстве тревоги человек, как правило, говорит громче и быстрее, быстро утомляется, ощущает дрожь в теле, становится рассеянным и раздражительным, бесцельно повторяет отдельные формы поведения … Тревожные состояния включают в себя навязчиво-компульсивные расстройства (навязчивые идеи, пристрастия), панические состояния, фобии (страхи) и посттравматический стресс. Навязчивые идеи – это мысли, побуждения, эмоции, с которыми человек не может справиться… Панические состояния - это расстройства, характеризующиеся повторяющимися и обычно непредсказуемыми приступами тревоги, которая доходит до паники или ужаса и продолжается от нескольких минут до нескольких часов. Первичная картина фобии – бессознательный страх перед каким-либо предметом, действием или ситуацией. Человек способен на что угодно, лишь бы избежать объекта фобии.»
Домашний медицинский справочник. Нельсон-Андерсон Д.Л., Уотерс С.В. пер. с англ. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, СПб.: Сова, 2001г.



***

Кто-то скажет мне, что время похоже на пыль и песок, кто-то станет уверять, что на воду, один споёт о свете звёзд, а другой расскажет про ветер. Но думается мне, что время похоже только на время. Мы ловим песчинки мгновений и подставляем руки жизни под капли секунд, тщимся увидеть проблеск мечты в зеркале воспоминаний, а ветер минувшего всё дует и дует в наши спины, сбивая с ног и ложась тяжким гнетом нам на плечи. И мы не властны, не властны, не властны хоть как-то изменить прошлое и провидеть будущее. Плоть былого стонет под клинком грядущего и на месте ударов кровавым цветком расцветает НАСТОЯЩЕЕ. Только оно и живо, только оно и есть. Ветер, вода, свет, пыль и песок. Боль и наслаждение. Счастье и горе. И только сейчас и здесь мы властны хотя бы над чем-то. Над своими мыслями, словами…. А большего нам пока и не нужно.


- Андрей Юлич, я домой попаду когда-нибудь? Не обманете? На три дня?! Домой?! Правда?! Спасибо вам огромное!



Неужели я дождался «пробного»? Даже не верится как-то! Нужно затаиться. Не получить ни одно нарекание со стороны медперсонала. Не отвечать ни на одну провокацию. Это я смогу. Наверное. Домой. Я попаду домой. Хоть на три дня. Пускай. Потом я вернусь. Но это будет потом. Я выйду отсюда. Из этой грёбаной вонючей зоны. Я вдохну ветер свободы, я буду кусками рвать и глотать воздух жизни, в котором нет божков-санитаров и медсестёр, где не сидит на вершине медицинского Олимпа врач-психиатр и не он решает твою судьбу. Я вернусь. Я вернусь в мир живых. Пускай сейчас я больше похож на зомби, чем на человека, но я оживу. Мне станет легче. Должно стать.


- Ещё через неделю?! Но это же невыносимо! Да! Да! Мне плохо! Мне не просто плохо: мне чиздец!!! Неужели вы не понимаете, что делаете мне хуже, кормя меня пустыми обещаниями?! Мне это не кажется!!!



Сколько же я читал о психушках и придурках или смотрел кино о дурдомах и дураках! В «Мастере и Маргарите» Булгакова, в Беляевской «Голове профессора Доуэля», в новеллах Грина и Дюморье, да мало ли ещё где обыгрывали эту тему! Только психлечебницы и сумасшедшие там так же похожи на местную реальность, как американские фильмы про русскую зону на русскую зону. Мне это всё напоминает скорее… ничего мне уже ни о чём не напоминает. Дерьмо. А, может, я мало читал книжек? Или посмотрел недостаточно кинолент? Читая о заключённых и заточённых в какую-либо неволю, я был всегда внутренне согласен с теми, кто пытался бежать, сопереживал тем, кто томился и страдал в любых застенках и всегда боялся сам оказаться в неволе. Меня всегда страшила потеря свободы и, признаться, я с содроганием размышлял о том, что же буду делать, доведись такому приключиться. Главное, как я полагал, это «сохранить свободу внутри себя». Сейчас я даже не могу понять, что означают эти высокопарные слова. Какую свободу? От чего или от кого? От самого себя? Или же это вера в то, что когда-нибудь я стану свободен (в смысле «откинусь на волю»)? Пытаюсь убедить себя, что это даже не тюрьма, а больница. Что меня здесь вылечат, что меня выпишут. Убедить не удаётся. Мой маленький «Я» внутри меня скорчился от ужаса и боли и постепенно перестаёт даже походить на разумное существо и всё больше становится диким животным, совершенно не понимающим, за что же его посадили в клетку и мучают. Тот «Я», который умел отстранённо, слегка цинично, немного свысока и, чаще всего, насмешливо реагировать на окружающий мир вообще отключился или умер. «Я», отвечающий за социальную сторону моей жизни, совершенно потерял ориентацию, морально разбит и растерян. Ну а «Я», включающий в себя все эти и многие другие «Я» просто ничего не знаю, кроме того, что мне погано.



- На ВКК? А что это и зачем? Врачебно-консультационная комиссия для уточнения диагноза? Да, понятно. Послезавтра?



Кто ответит мне, действительно ли я ненормален? Если и да, то на сколько? И излечимо ли это? Врач не называет мне мой диагноз, скорее всего не назовёт и после ВКК. Это, видимо и есть «врачебная тайна». Мой дедушка говорит, что нужно сперва поверить, что я болен, а, поверив в это, я почти сразу начну поправляться. Если «поправиться» значит выйти отсюда, то я готов признать свою болезнь. По правде говоря, с тех пор, как я здесь нахожусь, я ни на минуту не ощущал себя здоровым человеком. Да и не я один, похоже. Немца вот перевели в надзорку. Обожрался туалетной бумаги и каких-то картонок, наверное, решил, что он типография, а может быть картонная фабрика. Двое пациентов, а потом санитары били армянина Колю, утверждающего, что он цыган и, видимо, больного клептоманией. Вытряхнув из подушки и матраса кучу всякой всячины типа окурков, огрызков, спичек, кусков бумаги, а так же чужих носков, зажигалок, печенья и станков, санитары под руководством медсестры раздели его догола. Затем, убрав матрас и подушку, привязали Коляна к голой железной койке и, накрыв одеялом, посоветовали поспать. Вот такая стандартная процедура лечения психических заболеваний. А Коля плачет и говорит, что не виноват, что больше так не будет, что ему больно и хочется в туалет. Ему не верят. Его не слушают, ему обещают выбить зубы в один голос и больные и санитары.


***
«Клептомания (от греч. klepto – похищаю и mania – страсть, мания) – периодически внезапно возникающее непреодолимое влечение к хищению вещей, зачастую даже не имеющих значительной ценности. Вещи эти, не вызывая у больного какого-либо интереса, потом выбрасываются, теряются, иногда возвращаются владельцу. Подобное импульсивное влечение встречается редко, главным образом у лиц, перенесших в прошлом органическое заболевание головного мозга, например энцефалит, у страдающих психопатиями. Лечение должно быть направлено на то заболевание, следствием которого явилась клептомания».
«Популярная медицинская энциклопедия» гл. ред. Ф.Н.Петров, А.Ф.Серенко. М., «Сов. Энциклопедия», 1968.




Когда наша память уносит нас в счастливые дни, часы, мгновения, мы всеми силами души и разума стараемся удержать этот проблеск света, стремимся погрузиться туда, где нам было по-настоящему хорошо. Напряжением воли мы проецируем БЫЛОЕ на НАСТОЯЩЕЕ, и, часто, сами того не осознавая, подкрепляем воспоминания фантазиями и домыслами, тем самым, выковывая новую реальность иллюзорного, которая и есть Память. Память о разном, о хорошем и плохом, о нейтральном и ненужном. О многом. Реальность памяти – это свой мир. Мир, во многом создаваемый нами. Истинность в нём раскрашена оттенками эмоций, мыслей, ощущений. Но Память – это часть нас самих, а во многом мы и есть Память.



- Кого привезли? Хохотунчика? Да, это весело…
Маленький мужичок такой, метр пятьдесят, не больше. Постоянно смеётся, когда в аффекте. Тихонько подкрадывается и начинает щекотать. Самая страшная угроза у него, это когда он притворно хмурит брови и говорит: «Защекочу!». Телосложение, как у ребёнка – переростка, речь совершенно невнятная. Живёт в Доме инвалидов и престарелых. Но ему весело! А позавчера доставили лешего. Натурального. Человек конечно, но до чего похож на лешака. Говорит – бурчит, а что – не поймёшь. Крепкий, кряжистый, лицо, словно пень сосновый. Говорят, у деревни какой-то отловили. Лечат Лешего. От лешевости, наверное. А вот, когда курили в туалете, Валера рассказывал мне, что у него мозг гниёт и что от этого ему становится плохо, и не вылечить это самое плохо ну никак. И всё потому что диагноз ему «тупые» врачи нормально поставить не могут, хотя он сто раз уже всё всем объяснял. Этот Валера меня чуть было не укокошил, когда его привезли. Решил, что я пытаюсь его «Беломор» утащить. А он (Валера) килограмм сто весит и кулаки у него с мою голову. Скула у меня долго - долго болела. Потом, вроде, он поверил, что у меня не было злодейских помыслов насчёт его любимого «Беломора». Вася Кузнецов, принудчик – санитар за меня заступился. В смысле схватил его (Валеру), двинул в ухо от души, а потом под надзором медсестры, привязал к койке. Добрейшей души человек (в смысле Василий), хотя изъясняется довольно грубо, а смотрит, практически всегда, исподлобья. Объяснял мне как-то, что спьяну трактор угнал, за это и срок получил. Хотя, Светка, медсестра, уверяла меня, что ему тут всю жизнь лежать, что он не человек, а животное: как напьётся, так девчонок молодых тащит в лес, избивает с особой жестокостью и насилует. Вот так. Кому верить?


- Нет, мне никогда не хотелось сложить хлебные крошки на столе аккуратным треугольником.
- Мне действительно казалось, что меня снимали на плёнку и записывали скрытыми микрофонами и камерами.

- Нет, у меня есть родственники, я их люблю, считаю их родственниками и не собираюсь от них отказываться.

- Я верю в Бога. В церковь хожу. Жаль реже, чем следовало бы.

- Нет, кроме боли и полнейшего нежелания находиться в этом заведении меня никто и ничто не преследует.

- Я пишу стихи и довольно много рисую. Да, могу показать.

- В каком смысле «потустороннее»?

- Да, по восточной традиции, пять первоэлементов.

- Взаимосвязь, мне кажется, есть между всем. Нужно только захотеть её увидеть.

- Я осознавал своё высшее предназначение. А у вас его нет?

- От лекарств колотит. Нет, циклодол не действует.

- Сколько, скажите, мне ещё тут находиться? Я у лечащего врача и спрашиваю.

- Я думаю лишь о том, когда меня отсюда выпишут.

Тупость и безразличие настолько сильно завладели мною, что уже стало почти безразлично, какой же диагноз после столь странной диагностики поставят в моей истории болезни эти люди, считающие себя врачами. А от какого слова происходит слово «врач»? Вот-вот. Курить, курить. До коричневых пальцев, до блевоты. Все чувства притупились, смазалась картинка мира, в котором я живу. И сон не приносит ни покоя, ни отдыха. Мне часто снится, что я кричу, но кричу беззвучно, мне снится, что у меня больше нет голоса. Я ору молча, до порванного рта, до вывихнутых челюстей, но никто, совсем никто меня не слышит. Я вою как животное, которое не понимает, за что его терзают и мучают. Я рыдаю и плачу, но никто не видит меня. Я, вздрогнув всем телом, просыпаюсь, и на меня наваливается удушливая больничная ночь. Отчаяние, безысходность, безнадёжность, безвыходность. Болит всё лицо, трещит душа, ломит рассудок. И вот теперь нужно уговорить себя, что этот кошмар не навсегда, что он не вечен. Что всё это рано или поздно закончится. Закончится, так или иначе. Терпеть, нужно терпеть.


***
« Хлорпромазин (Аминазин), Флуфеназин (Модитен), Тиоридазин (Сонапакс), Трифлуоперазин (Стелазин) – группа: антипсихотические средства.
Побочные эффекты.
Немедленно сообщите своему врачу, если у вас наблюдаются:
• признаки поздней дискинезии: привкус на губах, жевательные движения, отечность щек, быстрые, стремительные движения языком, неконтролируемые движения ног
• признаки паркинсонизма: затрудненные речь или глотание, потеря устойчивости, лицо, похожее на маску (восковое лицо), ригидность ног, тремор конечностей, необычные круговые движения телом
• признаки «беспокойства ног» (акатизия): потребность в постоянной ходьбе, возбуждение
• признаки акинезии: слабость, мышечная усталость, равнодушие. Хотя акинезию часто путают с настоящей депрессией, она относится к более общей группе негативных эффектов – экстрапирамидальных расстройств
• изменение или нечеткость зрения
• затруднение мочеиспускания
• жар и боли в горле
• пожелтение глаз или кожи
• кожная сыпь
• обмороки
• необычные кровотечения или кровоподтеки
• язвы во рту или на деснах
• навязчивые сновидения.
Сообщите врачу, если у вас в течение достаточно продолжительного времени наблюдаются следующие симптомы:
• нечеткость зрения
• изменения цветного зрения или нарушения зрения в ночное время…
• паралич глаз
• нарушения вестибулярного характера
• боли в животе
• боли в мышцах и суставах
• спутанность сознания
• жар или озноб
• мышечная слабость
• тошнота, рвота или понос
• болезненная эрекция
• обесцвечивание кожи
• сильный зуд…
• сухость во рту
• чувствительность кожи к солнечному свету (фотосенсибилизация).
Галоперидол (Галопер) – группа: антипсихотические средства.
Побочные эффекты.
Немедленно сообщите своему врачу, если у вас наблюдаются:
• см. всё вышеперечисленное
• зуд
• галлюцинации
• уменьшенная жажда
• горячая сухая кожа и отсутствие потоотделения
• мигание или спазмы глазных век
• признаки передозировки галоперидола: серьёзные нарушения дыхания, головокружение, сильная сонливость, ригидность мышц или судорожные подергивания, необычная усталость или слабость.
Сообщите врачу, если у вас в течение достаточно продолжительного времени наблюдаются следующие симптомы:
• чувствительность кожи к солнечному свету (фотосенсибилизация).
• сухость во рту
• тошнота, рвота
• увеличение веса
• запор
• нарушение менструального цикла
• опухание груди или боли в груди
• патологическое выделение молока
• уменьшение потоотделения
• снижение сексуальной функции…»
Вульф С., Сасич Л., Хоуп Р.-Э. «Лучшие лекарства. Худшие лекарства. Настольная книга всех лечащих врачей мира.» пер. с англ. М. Родинко – М.: КРОН-ПРЕСС, 2000.

Терпеть, нужно терпеть.