Нелюбовь. Глава 3

Они не виделись до весны.В апреле он неожиданно объявился. Весна пришла в северный город неожиданно, буквально за пару дней принарядив деревья и газоны в новую одежду. Маша возвращалась из школы, расстегнув короткое чёрное пальто, наслаждаясь солнечным днём, как вдруг ей просигналила одна из припаркованных в её дворе машин. Она моментально узнала "БМВ" Виталия. Пару секунд она ошеломлённо стояла, в растерянности прикидывая, как лучше поступить, но ноги сами сделали несколько шагов навстречу. Стекло опустилось, и она увидела улыбающегося ей парня. Ветер трепал его непослушные волосы, глаза без очков щурились от яркого солнца. За то время, что они не виделись, Маша часто ловила себя на мысли о том, что думает о нём больше, чем положено думать о случайном знакомом. Она ждала этой встречи, но заметно растерялась, когда она наконец произошла.
- Я думала, ты забыл обо мне, - сказала Маша, когда "бэха" мчалась по направлению к трассе. До этого они отделывались общими фразами и смеялись.
- Как видишь, нет. Я соскучился, - будничным тоном сказал он. От этих слов сердце Маши забилось быстрее. Всегда приятно знать, что ты небезразлична кому-либо.
- Вот так. А я думала, что мы ограничимся рестораном.
- Ты слишком много думаешь, - хмыкнул Виталий. - Этого мало. Это не настоящая жизнь, а так, новогодняя мишура. Второй шаг к избавлению от хандры сделаем на выходных. Ты свободна в субботу?
Маша растерянно кивнула.
- А куда мы едем? - спросила она, - Уже темнеет.
- Никуда. Просто катаемся по городу. Ты против?
- Нет, конечно, нет. Знаешь, я давно не разговаривала с кем-то, кроме подруги, отвыкла от нормального общения.
- Хочешь сказать, у тебя совсем нет друзей? - Виталий достал из бардачка пачку сигарет и закурил. Запахло горьковатым дымом.
- У меня есть Лера, - Маше вдруг стало стыдно.
- Порой один человек может заменить всех остальных, - серьёзно сказал Виталий и щёлкнул её по носу. Как папа в детстве. У Маши сжалось сердце от нахлынувших воспоминаний и она сменила тему.

В субботу они встретились на площади у вокзала. На нём была простая чёрная куртка, клетчатый шарф и рубашка защитного цвета. Он сменил очки на линзы, от чего его глаза казались больше, но он то и дело щурил их. В руках он держал небольшой походный рюкзак.
- Привет, - Маша подошла к нему и остановилась в нерешительности. Он окинул взглядом её широкие штаны, короткую куртку и кеды, и остался доволен.
- Здорово. Экипировку признаю сносной, - он улыбнулся, - Пошли до кассы, я ждал тебя, не купил ещё билет.
В пригородной кассе он купил билет себе и ей, в маленьком станционном магазинчике - бутылку воды, чёрный хлеб и пачку печенья. День был пастмурный, облака низко нависли над городом, грозя раздавить его своей массой. Маша зевала и думала, что наверное, зря она согласилась на эту авантюру.
Наконец, подъехала электричка. Они вошли в полупустой вагон, где неприятно пахло собачьим духом, перегаром и чем-то лекарственным, сели поближе к тамбуру. Как только электричка тронулась, к ним в ваогн зашёл парень с гитрарой и заиграл "Звезду по имени Солнце". Виталий громко фыркнул.
- Будто нельзя сыграть что-нибудь посложнее, чем два аккорда.
- Тебе не нравится Цой? - спросила Маша с любопытством.
- Мне не нравится плохая музыка, - отрезал Виталий.
- Понимаю. Я тоже не люблю Цоя.
- А что же ты слушаешь? - он посмотрел на неё с неподдельным интересом.
- "Нау", "Зимовье Зверей", "Led Zeppelin", "Deep Purple", иногда "Гражданскую оборону".
- Неплохо. У тебя хороший вкус.
- Спасибо.
Они надолго замолчали. За окном мелькал сплошной лес, накрапывал мелкий дождь, оседая на стекле прозрачными капельками. Маша устала, её клонило в сон. Постепенно в вагоне стемнело, зажглись лампы, народу значительно поубавилось. Полупустая электричка, наконец, подъехала к конечной станции.
Маша поёжилась от холода, натянула перчатки и поправила тесёмки капюшона. Виталий по-новому завязал шарф, вытащил из рюкзака шапку. Перрон опустел за считанные минуты. Они сошли с него и направились в сторону насыпи. Крупные камни неприятно перекатывались под ногами. Маша то и дело спотыкалась, но Виталий и не подумал подать ей руку. Дул прохладный ветер, быстро опустилась темнота. В опасной близости проносились поезда, разрезающие мрак и тишину, то и дело слышались голоса из репродукторов. Дорогу им освещали только огни путевых светофоров. Небо  было совершенно чёрное, беззвёздное, с наслоениями серых облаков. Они дошли до моста, поделённого двумя путями, на котором совсем не было места для прохода не по рельсам. Только узенькая площадка, шаткая и ненадёжная на вид. На этой площадке Виталий остановился и закурил. Маша неуверенно встала рядом и посмотрела вниз. Голова тут же закружилась - высота была приличная, внизу с шумом разбивались волны залива.
- Зачем мы здесь? - спросила Маша, перекрикивая шум волн.
- Скоро узнаешь, - ответил Виталий.
Она фыркнула и достала из рюкзака бутылку воды. Пить холодную воду в холод было не самым разумным решением, но пить хотелось ужасно. Она сделала пару глотков и вернула бутылку в рюкзак.
- Маша! Осторожнее! - крикнул Виталий вдруг.
Она обернулась. Прямо на них летел поезд, отчего-то без предупреждающего сигнала. От ужаса её словно парализовало. Он был уже совсем близко, когда Виталий грубо дёрнул её за руку, почти вжимая в перекладины площадки и обнял, закрыв собой. Она чувствовала, как хлещут по лицу порыввы ветра, дрожание площадки, оглушающий рёв поезда, его спокойный стук сердца. Поезд, казалось, был бесконечен. Площадка ходила ходуном, чуть ли не проваливаясь под их весом - она не была предназначена для людей, пусть даже небольшого веса. Маша лихорадочно вцепилась одной рукой в перекладину, другой - в куртку Виталия. Тот гладил её по голове, одной рукой так же держась за голубые пруты. Вдруг всё кончилось. Лишь вдалеке звучали раскаты удаляющегося поезда. Виталий разжал объятия, но всё так же гладил Машины волосы, растрепавшиеся от ветра.
- Господи, что это было? Зачем? Ты ненормальный!
- Тихо, успокойся. Это был оправданный риск.
- Чем? Чем он оправдан? - у Маши дрожали руки и срывался голос. Она дёрнула головой, пытаясь сбросить ладонь Виталия со своих волос.
- Чувствуешь, как адреналин наполняет вены? Это прекрасное чувство жара, плавящего твою кровь, повышающее градус почище любого алкоголя? Ты словно рождаешься заново. Ну же, прислушайся к своим ощущениям.
Странное дело: Маша действительно почувствовала себя обновлённой. Предательская дрожь отпускала, на смену ей приходила лёгкость, желание свернуть горы. Она неуверенно улыбнулась Виталию, и тот улыбнулся в ответ.
Они шли по песчаному пляжу. Обувь увязала в холодном, рассыпающемся песке, где-то вдалеке мерцали костры, волны набегали на берег с мелодичным грохотом. Эта атмосфера действовала чарующе: ночь, много дыма, волны и шум поездов. Пляж напоминал замерзающую пустыню.
- Всё, мы пришли, - Виталий бросил рюкзак на песок, - Знаешь, что это за место?
- Нет.
- Это Шаманский мыс. Когда-то давно шаманы совершали здесь жертвоприношения, видишь те камни вдалеке? - он показал рукой куда-то вдаль.
- Издеваешься? Темнота, хоть глаза выколи.
- Я говорю про очертания. Так вот, на тех камнях и совершались сии деяния. Поговаривают, они обладают магической силой. Также, говорят о том, что они прокляты. Такое вот милое место.
Он положил фонарик на землю и вызвался сходить за дровами. Маша осторожно села на расстеленный спальник и достала из рюкзака продукты. Бабушка положила ей с собой бутерброды с сыром и десяток домашних пирожков. В рюкзаке у Виталия, помимо хлеба и печенья обнаружилась фляжка с непонятным содержимым. Маша отвинтила крышку. Пахло смесью спирта и трав.
- Это "Егермейстер". Коктейль, - пояснил вернувшийся Виталий, - Чумовая вещь.
Он развёл костёр на удивление быстро. Маша придвинулась ближе к весело трещащему костру и протянула замёрзшие руки, чувствуя блаженное тепло. Они по очереди отхлёбывали из фляжки. Маша ощущала себя порядочно опьяневшей, хотя, если верить слова Виталия, процент алкоголя там был весьма мал. Она прижалась к нему и закрыла глаза. Какое-то время он сидел неподвижно, но потом вдруг нежно провёл рукой по её лицу, словно отводя упавшую прядь волос. Маша резко открыла глаза и встретилась с его взглядом. Его губы были в опасной близости от её лица, и она знала, что произойдёт в следующий момент. Сердце забилось как сумасшедшее, кровь прилила к лицу. Их губы встретились. Это был долгий, нежный и ни к чему не обязывающий поцелуй. Маша отстранилась первая и посмотрела ему в глаза.
- Что? - равнодушно спросил он.
- Нет, ничего, - она легла поперёк его колен и уставилась на мерцающие точки немногочисленных звёзд. Её губы хранили привкус Виталиного поцелуя, горели прохладным огнём. Она закрыла глаза, пытаясь сохранить это ощущение в памяти.
Костёр очень скоро прогорел, и они пошли к станции.