Эхо войны

          Давно это было: отец мой тогда ещё босоногим мальцом по деревне бегал. В ту весну он заканчивал четвёртый класс семилетки. После войны мало кто из мальчишек доучивался до седьмого класса. Крестьянские хозяйства больно нуждались в крепких мужских руках. Поневоле приходилось оставлять малолеткам школу, кому после четвёртого, кому после пятого класса, чтобы заменить сложивших головы на фронтах отцов и старших братьёв. Безвременно отроки становились взрослыми.
        В школу собирались рано. Только-только небо на востоке зарумянится, а детвора уже шумной стайкой по пыльному большаку в село поспешает. За разговорами  незаметно шесть вёрст и отмахает. Ходить – не привыкать.
        Уже молодели леса, одеваясь листвой. И небо дышало теплом на соскучившуюся по ласке землю. Звенели жаворонки, замирая над густо зеленеющими лугами и отдохнувшими за долгую зиму полями. Берёзовые жуки, тяжёлые и неповоротливые, осаждали старые деревья, наводняя всю округу своим басовитым гудом. Их была такая пропасть, что вершины берёз гуляли под нашествием прожорливых летунов! Мальцы частенько забавлялись тем, что заточали пойманного жука в спичечный коробок и, приставив к уху, слушали, как усатый брюхан внутри скребушится. Уху от этого щекотно-прещекотно делается!
       И это утро ничем не отличалось от других. Деревня уже осталась позади, а впереди лежит широкая, мягкая от толстого слоя пыли дорога. Шумной ватагой бегут ребята в школу, все, как один, разуткие, без обуви; одёжка на всех худа да сплатана. Вдруг из толпы чей-то изумлённый голос:
– Пацаны, гляньте на небо! Вот это да!
Все разом остановились и запрокинули головы, а там, наверху... что за причуда? – длинным рядом под ружьём беззвучно шагают люди-исполины!..
Запрыгали сердечишки у ребят. Даже не в страхе, а в каком-то непонятном волнении. А картина на небе всё чётче вырисовывается. Вот уже ясно видно, как прямо по облакам, в упряжках – в дугах и хомутах тихим шагом движутся здоровенные лошади, тяжеловозы-битюги, тянут гружёные утварью большущие повозки. Следом идут солдаты с винтовками за спиной и скатками через плечо. Даже раненых успели разглядеть: одного – с забинтованной головой, другого – с подвязанной рукой.
        Как вкопанные, стояли мальцы, позабыв о времени, а над их головами бесконечным, безмолвным строем проплывали люди, лошади, подводы. Стояли, раскрыв рты от невиданного зрелища, пока поднявшееся на небосклон солнце не ослепило их широко распахнутые глаза…
       Шли молча. Кто-то из младших жалобно захныкал:
        – Может, там батяня мой был, а я его не разглядел.
– Эх, ты, нюня! – устыдил его старший по возрасту. – И наши отцы полегли, что ж теперь всем зареветь?
        В школу пришли ко второму уроку. Директор вызвал опоздавших гуляк в свой кабинет для разговора. Внимательно, не перебивая, выслушал школьников и, задумчиво покачав головой, вздохнул:
        – Да…, ребятки. Видать, солдатики с поля брани прямо на небо отправились. А с какой войны, один Бог ведает…
        Так всё и было. Родитель мой, Царство ему небесное, был прямой человек: лгать не любил и меня от этого зла отговаривал. Такое вот эхо по нашим краям прокатилось, эхо войны…
 
                14.06.06