Несказка о звёздном мальчике. 7

Инфанта была чуток расстроена – не очень для неё привычное настроение… Обида на резкие слова Эстрелладо уже успела утихнуть, и она даже успела пару раз вздохнуть с сожалением о своём приказе – а ну как эти лоботрясы, что ей оставил де Солер, не схалтурили и выполнили его в точности? Но даже если и так – можно будет после выяснить это недоразумение, наверное, ведь убивать пленника команды не было, а на такие вещи всегда обращают внимание любые палачи. Надо полагать, они хорошо сбили спесь с этого гордеца – странный этот парень, очень, должно быть, верно болтали про него, что с неба свалился. В любом случае, ему придётся считаться с тем, что сегодня произойдёт – и прекратить уже однажды артачиться. А потом хоть пусть поубивают друг друга с де Солером – кто останется, того и предпочтём, как водится…
   Она обычным манером привыкшего к дворцовым церемониям постоянного их участника прождала с тихой улыбкой весь пышный приём всей плеяды послов, собравшихся по случаю окончания войны и праздника Преображения, и дождалась, наконец, нужного знака Великого Инквизитора. Всё, наш выход, всегда завидовала слегка театральным примам – хотя бы ответственность у них на порядок меньше, если не так поставят каблук или ненароком глянут не туда… Ах, Эстрелладо, ну почему ты оказался так упрям, из-за тебя вот это всё, ну да ладно, переиграем всё в вою пользу. Так, подошла и склонилась перед отцом без сложностей, понятно, в этот раз у нас нет в толпе врагов, кажется – нет, ошиблась, есть какие-то парни. Откуда они злятся? А-а, армейские, офицерьё, стало быть. Ладно, какие вы все вспыльчивые, порох прямо, спокойно, сейчас вы тоже обрадуетесь… Вот, уже все положенные слова произнесены, вперёд!
- Отец, милости прошу у Вас в честь праздника для нашего верного, но чуть неразумного слуги… Соблаговолите даровать свободу де Астеросу, ведь его заслуги перед державой трудно переоценить…
   Ну что, съели? Ишь, расшумелись, будь я помоложе, так бы и оскалилась в вашу сторону, а то и язык вам показала. Ага, Инквизитор прав, как всегда – отец даже не разгневан ни разу, всё, проплыли нормально, теперь главное не дрогнуть ни голосом, ни ногой при отходе, нынче это внимание всех какое-то тяжёлое, можно запросто споткнуться. Тихо, тихо, спокойно, сейчас доберёмся до своего места, всё, ох. Но, всё же жарко, ах, как стало жарко, хорошо, что уже можно обмахиваться – откуда этот жар, что не так, а?
   Принцесса оказалась права в своих подозрениях – через положенное время, прошедшее в уже приятной атмосфере предвкушения радостного события, ожидаемого не случилось, точнее, произошло то, чего вовсе не ожидали… По проходу с важным до невозможности видом, выпрямившись некуда выше, шагал какой-то бородатый простолюдин, одетый скромнее некуда, но с таким сияющим лицом, с каким сообщают чёрте-что… Этот мужик явно вообразил себя чем-то не меньше апостола, возвещающим афинянам благую весть, очевидно, забыв, что в Писании сказано насчёт реакции афинян на его слова… Чертовщина какая-то, впрочем, очевидно, палачи постарались и довели узника до состояния, в котором не ходят просто. Ну, эта заминка временная, стало быть, сейчас мы услышим излияния благодарности из уст слуги. Пусть себе.   
- Ваше Величество, свершилось чудо! – воздев руки вверх и упав на колени на положенном расстоянии, провозгласил вестник с такой патетикой, что уши заложило. – В Праздник Преображения Господь явил свою неизведанную милость и излил её на нашего доблестного победителя.
- Что бы это могло значить, а? – вежливым едва слышным тоном поинтересовался тем временем французский посол у английского. – Похоже, они и сами не знают, что происходит?
- Или тщательно делают вид, - в той же манере ответил ему собеседник.
   Тем временем Педро продолжал вещать, едва не лопаясь от важности и радости:
- Де Астерос был взят на небо архангелом Рафаилом, чему я свидетель и клянусь тут спасением своей души, Ваше Величество! Это великая милость Господа, дарованная нашей державе, и она принесёт счастье всему миру, возрадуемся!
   Король побледнел весьма натурально – из чего уставший от празднований посланец баварского короля сделал вывод, что новость была монарху всё же неведома, а сие есть вопиющее нарушение порядка, в любом случае…
- Ты что такое говоришь? – обмер на месте король. – Какой ещё архангел в этаком месте?
   Педро продолжил с жаром фанатика, жутко довольного своей великой миссией, уверять, что всё, что поведал – истинная правда, и всё это промыслительно и велико…
- М-да, грубо как-то сработано, - снисходительно сообщил посол Сардинского королевства соседу, пожимая плечами.
- Да, у нас бы это сделали тоньше, - усмехнулся тот, подкручивая ус.
   Инфанта почувствовала себя очень плохо и не сразу поняла, что слышит собственный растерянный голос.
- Как же так? Куда ж он делся, ещё вчера дерзил мне, как… настоящий гранд…сюрпризец этот, с неба когда-то рухнувший…
- Это очень интересная и заслуживающая внимания новость, - раздался ровный и невозмутимый тенор Великого Инквизитора – это спокойствие после было приписано всеми его нордическому характеру. – Особенно в свете того, что, как изволила напомнить нам Её Высочество, небо уже было замешано в судьбе де Астероса. Предлагаю, Ваше Величество, взять это дело под особый контроль. В сущности, нам не сообщили ничего невероятного – у Господа нашего всё возможно. Тем не менее, это очень серьёзное событие, требующее вдумчивого изучения.
- Вы правы, Великий Инквизитор, - убитым тоном произнёс король, согласно кивая. – Наделяю Вас соответствующими полномочиями, и расследуйте это дело поскорее.
   Инфанта смотрела и слушала дальше, как сквозь белесый туман – дальнейшие распоряжения, которые отдавал слуга Церкви, приказывая своим людям сопроводить свидетеля, шум в стороне приближённых кардинала, что тут же начали вполголоса обсуждать между собой услышанное… Де Солер грубо подставил её – теперь она фактически убийца, хотя ни разу не хотела. Никому не докажешь, что идиоты ошиблись случайно и запытали узника насмерть, ведь приказ слышали только они, и их настоящий господин велит им говорить явно что-либо иное. Возможно, это трагическая случайность – Эстрелладо мог чего угодно наговорить кому угодно, как оказалось, но даже если он и сам виноват в своей участи, крайней оказывается всё равно принцесса. Да и шутку с крестом не поймёт ни один исповедник, как ни изображай её в безобидном свете, ещё припишет убийство дважды. Какого чёрта Эстрелладо оказался столь упрям – ещё и бросил её так изощрённо, второй раз!... Ничего себе, способ нахамить –  умереть таким образом! Он же всего лишь мужчина, а вытворяет такие ужасные вещи, как можно быть таким невозможным врединой! Что ж, де Солер победил их обоих – устранил соперника и нашёл способ влиять на неё, но это ещё не означает, что его стоит пускать к трону, право. Хотя бы просто потому, что о потере Эстрелладо придётся сожалеть всерьёз – ведь тот, получив власть, не занимался бы саморазвращением и беспределом, от него и родить было бы спокойно. Да и не тот сейчас момент, чтоб можно было убить командующего армией, выигравшего войну, ещё и в застенке, неужели де Солер сам столь глуп, что повёлся на игры в ревность? Ох, что за скука с обычными самцами, и сколько проблем с мужчинами, хоть в монастырь беги от этого бедлама…
   Ой, с ужасом отметила принцесса, титанически борясь с желанием кусать губы, что это эти армейские там себе позволяют?!!! Фернан совсем сдурел, что ли? – выскочил вперёд всех, грохоча сапогами как на плацу, и что за жесты, вы же не в бою командуете, капитан, а? Ну и речи…
- Какого чёрта мы тут делаем, господа офицеры, если наш командующий не появится? – сверкая бешеными молниями в глазах, прорычал тем временем граф, которому на деле было всего-то на пару лет больше, чем тому, кто вёл в бой армию, потерявшую в схватке всё в один ужасный момент. – Приглашаю всех к себе, обсудим новость вместе с одним моим знакомым аббатом, а? Пусть они тут сами выясняют, что за архангел прибрал де Астероса!
- Да и верно, пусть выясняют, а мы подождём и подумаем! – поддержал его столь же молодой барон, чуть менее поспешно выбираясь из строя следом. – Поехали отсюда, парни, танцы с фрейлинами – право, такая скука. По мне, так деревенские девки намного приятнее.
- Что за чёрт, я притащился сюда только для того, чтоб услышать, что больше не увижу того, кто спас мою роту?! – закипятился барон на десяточку лет постарше. – Что за скверный повод напиться, а?
- Вот так так, служишь себе, хлещешься на передовой, а потом тебя прибирает архангел – милая такая участь, да! – прорычал в голос кто-то из его соседей помладше, опустив голову. – Пойдёмте уже, а?
   И вся внушительная толпа офицеров довольно быстро и организованно побрела прочь, не очень тихими голосами обсуждая молодость командующего, эпизод с сообщением о его смерти матери, предшествовавший скандалу полумесячной давности, множество тактических побед, одержанных благодаря уму и скорости реакции командира, бросаясь многозначительными намёками о том, что-де все знают, чьих интрижек результат происходящее, и осведомляясь друг у друга о благоприятной погоде для охоты. Уже на пороге, у самого выхода из помещения, кто-то из них, имя которого в общей сутолоке уточнить не удалось, деловито обронил:
- А ведь две недели всего, а? У меня так быстро даже пленные не мрут обычно, господа!
- Тебе ж сказали, он не помер, а улетел с архангелом, - ехидно ответил другой. – Не понял ты, что ли?
- М-да, - ожил вдруг непроницаемый доселе английский посол, роняя слова себе под ноги. – Чертовски грубая работа, чертовски грубая.

И всё же дела, которые были впору скорее премьер-министру, чем соответствовали его заявленному статусу на деле, задержали Великого Инквизитора в его дворцовом кабинете почти до вечера. Он уже собирался уходить, чтоб успеть к закату доехать до дома, как секретарь сделал резкое движение – это означало, что только что полученная новость имеет некую важность. Вздохнув, прелат ответил кивком согласия, тем, который разрешает изложить её, но побыстрее…
- Поймана мятежница, подстрекающая людей на бунт, - Склонившись в глубоком поклоне, вежливо вещал монах средних лет. – При выяснении личности оказалось, что она провела значительное время в действующей армии, умело маскируясь под юношу. А также всплыла деталь – к нашему неудовольствию, она бравирует ей, что она родом из той же деревни, что и командующий де Астерос.
   Выпрямившись, он с некоторым удивлением заметил, что его господин холодно улыбается.
- Действительно, занятно, - едва заметно кивнув, усмехнулся Инквизитор. – И что, она здесь, эта героическая сеньорита? – увидев растерянный кивок, добавил холодно, как всегда. – Тогда пройдём, посмотрим на неё и послушаем, что она нам скажет, - и неторопливо поднялся со своего места.

Мануэла Лопес была крупной дородной девушкой, с широкой костью и развитой мускулатурой для своего роста – неудивительно, что в мужской одежде её принимали за юношу, автоматически отметил немолодой рыцарь, рассматривая пленницу, которую для порядка охранники поставили на колени, опасаясь, что упрямица не захочет сделать это сама. Когда-то хорошо остриженные, надо полагать, роскошные светлые волосы сейчас уже лихо спустились ниже плеч, личико было очень миловидным – если переодеть в нужное платье, сгодится даже инфанте во фрейлины, взамен некоторых там болезных… Взгляд, безусловно, дерзкий, но глазки-то очаровательные, цвета неба в ясный день. М-да, молодая женщина, уже умеющая кое-что вместо мужчины на его законном поле – войне, есть очень опасное дело, если она недостаточно умна при этом. Умна ли эта вообще – предстоит проверить, и как можно скорее.
- Мануэла, стало быть? – с интонацией сытого кота осведомился Инквизитор, давая понять, что никакие пламенные взгляды на него подействовать не способны. – А выглядит, как Брунилда, не иначе. Пустите, пусть встанет, что нам, женщину бояться, что ли.
   Девушка молча встала, одарив окружающих недобрым взглядом. Чёрно-красное платье её было хоть и красивым, но слишком заметным для той миссии, что она себе выбрала – просчёт или сознательная провокация? – впрочем, с этими юбками может оказаться, что и вовсе платье-талисман, никогда не разберёшь. Держится угловато, неплавно – ага, вообще ещё девчонка…
- Итак, прекрасная донна, Вы, стало быть, недовольны происходящим в стране, - с усмешкой проговорил Инквизитор, пристально глядя в глаза пленнице. – В этом Вы не одиноки, честно говоря, - он смахнул с плеча несуществующую пылинку, - но хотелось бы уточнить Вашу позицию более подробно. Прошу Вас пояснить её, будьте так любезны.
   Мануэлита наградила его ледяным взором, но было заметно, что она раздумывает над чем-то.
- Уж не знаю, что Вы наврёте тем, кто продолжает верить Вам как духовному лицу, сеньор, - желчно процедила она негромким звонким голосом, - но отрицать то, что Эстрелладо погиб по воле нахалки в короне глупо, верно?
- Сие ещё никем не доказано никому, а Вы берётесь утверждать об этом так резко? – холодно парировал рыцарь. – Хорошо, продолжайте.
- Разве можно попустить такую несправедливость, как его гибель? – её взгляд стал очень жёстким, хоть слова и звучали тише. – Вы полагаете, что с этим возможно смириться?
- Ни в коем случае, сеньорита, - весело произнёс собеседник холодным великосветским тоном. – Но ведь даже факт гибели ещё не доказан, а Вы уже бушуете. На каком основании, позвольте узнать?
- Останься он жив – байка об архангеле не понадобилась бы никому, разве нет?! – слегка повысив голос, вспыхнула девушка. – Можете сколько угодно уверять меня в этом, но люди не поверят подобным сказочкам! Это я могу Вам обещать уже сейчас – даже если меня казнят, это будет лишь доказательством моей правды!
- «Моей правды», - задумчивым эхом отозвался Инквизитор, пожимая плечами. – Похоже, что это и есть ключевые слова в этом деле. Дама, дерзающая произносить такие слова, всегда имеет амбиции, и немалые. В этом случае пользы своей от казни она никакой не извлечёт – даже если идёт на неё сознательно, - задумчиво говорил он, будто учитель на кафедре, диктующий урок ученикам. – Сеньорита, а каковы Ваши мотивы в случае такого исхода – всё-таки, Вы молоды и красивы, даже слишком, чтоб просто так погибнуть в качестве преступницы, приговорённой к казни? Это Вам зачем, проще говоря?
- Во всяком случае, я делом докажу, что не желаю мириться с гибелью Эстрелладо! – как глазки-то горят, а?
- Сеньорита, а Вас никто не призывает с ней мириться – тем более, что факт её вовсе не доказан, - добродушно рассмеялся рыцарь. – Вы задержаны, как подстрекательница к бунту – стало быть, у Вас есть конкретные предложения, что делать. Будьте любезны изложить их – вполне вероятно, что меня они могут заинтересовать.
- Вы… служите тем, кто погубил его! – почти прошипела девушка. – Таким образом, это не Ваше дело!
- Я служу Господу, сеньорита, прошу Вас не забывать о Нём, - спокойно, без патетики произнёс Инквизитор. – А у Вас есть некая загадочная «правда» - может, расскажете тогда, что это такое?
- Ничего нового для Вас, кроме понимания, что на Бога надеются, но не сидят при этом неподвижно, - с вызовом пожала плечами девушка. – Разве возможно, по-Вашему, позволять дальше творить, что пожелается, тем, кто позволяет такое себе? Что станет со страной, где убивают таких людей, как Эстрелладо?
- Он Вам небезразличен лично, верно? – холодно стрельнул глазами Инквизитор. – Будь на то воля Господа, Вы бы утихли сразу, верно я понял?
- А вот это уже Вас не касается! – сурово огрызнулась девушка, и в её глазах загорелся нехороший огонёк.
- А самого Эстрелладо оно касается, или как? – с интересом спросил рыцарь, и собеседница от волнения пошла радужными пятнами. – Я ведь не зря намекал Вам, что факт его гибели не доказан, милая донна.
- Вы хотите сказать… - поперхнулась она собственными словами.
- Нет, я хотел узнать, касается ли самого Эстрелладо Ваш благородный порыв ко вселенской справедливости? – тем же тоном продолжил Инквизитор. – А также чем он Вам будет обязан в случае успеха Вашей миссии, сеньорита – уж не жениться ли на Вас, а? Я стар, и уже давно не верю в сказки про искренность и человеколюбие – особенно у тех дам, кто научился убивать.
- Это не Ваше дело! – пламя в глазах собеседницы встало ровной стеной. – Рассуждать о таких вещах сейчас, когда его нет с нами – кощунство, Вам не кажется?
- Нет, вовсе не кажется. Вы убедили меня, что я прав, вот и всё, - холодно усмехнулся рыцарь. – Что ж, Вы пока ничем не отличаетесь по сути от инфанты, которую явно ненавидите, но лишь как соперницу. Так что окажись Вы на её месте – то действовали бы не менее жёстко, верно?
- Это неправда! – с жаром выкрикнула девушка. – Я… не могу сделать ему больно!
- Может быть, просто пока случай не представился, - продолжил усмехаться Инквизитор. – Итак, Вы считаете в таком случае врагом инфанту?
- Кого ж ещё? – она даже плечами пожала, резко успокаиваясь. – Это же всё из-за неё.
- А если б он выбрал её? – с ледяным интересом осведомился собеседник. – Мужчины часто совершают подобные вещи, верно?
   Она потупилась, закусив губу, затем медленно снова подняла голову:
- Что толку сейчас выяснять это? Перед его гибелью всё это бледно, тускло и недостойно.
- Понимаете, юная воительница, амбиции и любовь никогда не стоят рядом – инфанта, возможно, искренне полагает, что тоже любит, Вам это не приходило в голову? Ей-то ещё обиднее – каково это, когда всё королевство знает, что тебя отвергли? И не война и не монастырь тут не выход, поймите.
- Да плевать мне на её чувства – Эстрелладо погиб по её вине! – снова вспылила девушка. – От этого вся страна пострадала!
- Что-то я не уверен, что Вы бы вели себя лучше, оказавшись на её месте, - весело парировал рыцарь. – Может, потому Господь и не допустил этого, а?
- Вы… чудовище! – со страстью выдавила собеседница и опустила голову, надув губы.
- Небогато, да, - пожал плечами Инквизитор. – Что ж, на сегодня достаточно, уведите. 
   Как только приказание было исполнено, секретарь, заметив очень лёгкое движение руки своего начальника, приблизился с поклоном почти вплотную, ожидая указаний.
- Нынче же ночью устройте этой дуре побег, - едва слышно сказал ему тот. – И в дальнейшем делайте вид, что она чудом ускользнула из лап преследователей, когда будет продолжать свои выступления.
   Монах согласно кивнул без всяких признаков удивления.

Вернувшись в свой особняк, Инквизитор получил самые нужные ему в этот момент сведения достаточно быстро – стоило лишь внимательно посмотреть на дежурящего послушника, как тот, низко кланяясь, тихо сообщил:
- Хуже не стало, господин. Но слишком пока ещё…
   «Понял», - означал нисколько не высокомерный, скорее, даже спокойный кивок хозяина дома. Тем не менее, тот довольно быстро проследовал в нужную ему комнату, настолько, что можно было даже отметить, что торопился…
   Солнце уже старательно двигалось к закату, щедро разбрасывая ещё плотные золотые лучи на дальние окрестности. У открытого окна, прикрыв глаза, лежал восемнадцатилетний крепкий юноша. К сожалению, бледность на его лице вполне могла поспорить цветом с накрахмаленными простынями и рубахой, а слипшиеся волосы цвета белого золота густой чёлкой прилипли ко лбу. Хотя рослое молодое тело даже чуть превышало те цветущие формы, которые имеет всякий взрослый латник, по хорошо искусанным губам было заметно, что вставать оно не будет ещё несколько суток точно. Правая рука была протянута к раскрытому окну, будто безуспешно пыталась дотянуться до чего-то. Солидный рыцарь, неслышно войдя в комнату в одиночестве, всё же остановился перед раненым, рассматривая его со слишком сильным чувством, чтоб его можно было списать на обычное проявление христианского человеколюбия.
   В этот момент Вальтер фон Цоллерн ощутил что-то, что столетия спустя будут называть электрическим разрядом. Изумрудные глаза Эстрелладо сейчас не были видны, но его черты едва ли, не полностью повторяли того, кто двадцать с небольшим лет назад был его шурином. Да и улыбался этот воитель так же, как и Абелард под Франгенгаузеном, оглядывая издали тучу из восьми тысяч дурных мужиков, когда-то одержимых жаждой крови и добычи, а теперь просто трусивших, как обычные разбойники, узревшие расплату за свои дела:
- Вальтер, сегодня мы отомстим за матерей и жён, наконец-то!
- Этот Томас-расстрига попытается сбежать, есть у меня такое ощущение… - задумчиво ответил ему соратник, аккуратно, сдерживая коня, что так и танцевал, почуяв впереди славную свалку…
- Не беда, отловим! – весело пожал плечами Абелард и подмигнул. – У нас с тобой ведь задачка на будущее – сделать ещё сыновей, не забывай об этом. 
   Убийцы и разбойники в тот день получили своё, их лжец-предводитель вскоре был выдан горожанами, которые вовсе не разделяли его лицемерных оправданий грабежа, убийств и изнасилований. Спокойно выдан на расправу тем, чьи семьи он уничтожил и чьи церкви сжёг. Только Абелард уже больше никогда не улыбался, – и у Вальтера больше не осталось родных людей во всём подлунном мире.
   
   Великий Инквизитор, сам не свой от почти раздавивших его воспоминаний, стоял себе неподвижно. Ресницы Эстрелладо тем временем задрожали, и он открыл глаза. Чуть жаркий от лихорадки взгляд, но вполне осмысленный – и следом за ним та же улыбка…
- Не волнуйся, отец, я просто видел хороший сон, - слабым голосом, но вполне себе радостно проговорил юноша. – Присядь, я позабавлю тебя им.
   Едва сдерживаясь, чтоб не рухнуть на отчего-то ослабевших ногах, солидный мужчина непринуждённо устроился рядом на ложе подопечного – не забыв тронуть пальцами лоб больного.
- Если ты смотрел себе сон, то как услышал, что я вошёл? – по-домашнему спокойно спросил он, дабы убедиться, что полностью владеет собой.
- Просто почувствовал, что ты уже рядом, - ответил юноша тем же тоном и тихо вздохнул. – Ты знаешь, отец, я, похоже, крепко влюбился – мне было очень скверно, а она оказалась рядом, поцеловала меня, и стало намного легче, - проговорил он на одной чуть грустной ноте. – Теперь вот стоит задача – найти, кто же это, я не встречал эту девушку ещё вовсе нигде.
- Это точно был сон, что ли? Может, твоя лихорадка шутит с тобой, всё же? – с лёгкой усмешкой осведомился Инквизитор, позволяя раненому держаться за свою ладонь.
   Юноша твёрдо и спокойно покачал головой.
- Нет, это было по-настоящему, хотя она сейчас не здесь, где-то очень далеко. Она явно меня любит, и когда-нибудь я обязательно до неё доберусь и сделаю своей, - его глаза на миг вспыхнули таким пламенем, что сомнений, что так и произойдёт, возникнуть не могло.
- Ты хоть знаешь, как она выглядит? Извини, что уточняю, – всерьёз заинтересовался рыцарь.
- Нет, - с грустью вздохнул Эстрелладо. – Но когда встречу, сразу узнаю, конечно.
- Так, любопытно, очень, ага, - озадаченно проворчал Инквизитор, едва сдерживаясь, чтоб не усмехнуться. – По нему тут первые красотки королевства всех сословий сохнут, а ему подавай такую, сам не знает даже, какую! Ну и запросы у тебя, скажем, прямо, хе-хе…
- Ну, разве я виноват, что не хочу тех, кого знаю? – фыркнул раненый, мило улыбаясь. – Нельзя ж связываться с кем попало лишь оттого, что не нашёл своё, верно?
- Так, теперь о земном. Ты знаешь некую Мануэлу Лопес, а? – деловито перевёл на интересующую тему разговор старший мужчина.
   Эстрелладо задумался на пару мгновений, явно что-то силясь припомнить.
- А, плясунья на канате из детства, так её звали, точно, - произнёс он без всякого выражения скучающим тоном. – Я ж её столько лет уже не видел, наверное, не узнаю теперь при встрече. Да она уже, должно быть, замужем за каким-нибудь пастухом или лавочником, надо полагать.
- Понял, ладно, - как будто тоже без всякого выражения произнёс Инквизитор. – Ну, теперь я тебя потешу новостями, сынок…