Марсобомж. Скафандры световых минут

На полигоне тренировок "Интернешнл Марс" всему взводу будущих космонавтов выдали подобные костюмам химзащиты военных оранжевые скафандры и попросили в них встать в строй. Впечатленные новой юниформой волонтеры в строй не становились. Вместо этого, чтобы хвастаться обновками резинового типа, они оживленно носились, позировали друг перед другом, жеманничали, кривлялись, красовались рукавицами, поднимали руки перед иллюминаторами шлемов. Микрон перед тонированным стеклом для зрения вдохновенно рассматривал перчатки и из-под головного шара глухим жестяным вокалом пробурчал:
- Теперь я - боец марсианских войск. Подайте мне инопланетного краба или ящерку!
- Ты и есть ящерка в резине! - Отвечал ему Протон или "лидер", как позже нарекут его в штабе полета.
- Вались в оранжевый холм! Помойка-мала! - Крикнул Мокус и в игровом азарте кинулся на товарищей. С его подачи марсо-туристы шутливо толкались, изображали кучу, а потом, когда видели, что их фотографируют из персонала, в стиле кабарешных красоток позировали.
- Петрович, ты водолаз.
- Не-ет. Я - марсолаз.
- Мы просто оранжевая революция.
Руководство добровольной роты смотрело из-под чепцов склоненных дубков и выжидало, пока большие и пропитые дети наиграются:
- Немыслимо, на расстоянии десяти световых минут эти младенцы будут выполнять согласованные команды? - Рассуждал один. Второй фантастическим мечтаньем отвечал первому:
- Сложно ждать разумного действия от людей, которые одев спецодежду, бегут фотографироваться. Хотя бы выжили бы...

Перед самой ротой стояло двое "надзирателей". По женской линии -  Ла Синга. По мужской - контроллер физ нагрузок Григорий Львович Кадушкин. Первая, волонтерски занятая в проекте на должности коммуникатора-переводчика, со снобистким умилением и улыбкой смотрела на резвившихся игрунов:
- Милы как дети. Вот почему Вжигорь готов лететь с ними за земной предел в один конец.
Брутальный физрук повернулся к волонтерше и грубо проурчал:
- Ну а какая ваша позиция насчет полетов, может грация?!
Леди отвечала, лукаво сощерясь:
- Именно она. И можно ничего не делать. Счастье у всех свое. У кого-то на Земле. Пусть хоть здесь перед межзвездной каторгой получат паек любве-игры за два месяца.
Глаза Ла с материнской любовью окатывали резвившихся счастливых и несчастных агнцев планеты. Тренер прервал жертвенную мораль и уносящую от реальности игру бомжиков. Он так гаркнул:
- Становись, резиновые, рыжие, счастливые!
Добровольцы услышали призыв, засуетились как собачки перед прививкой и, пытаясь ублажить неблагожелательную гримасу на лице вепря-инструктора, начали уштамповываться в редут. А "лидер" попытался помочь тому и проявить инициативу. Его возглас был таким:
- Вы играть сюда приехали или тренироваться? Хотите лететь  - слушайте дисциплину.
Кто-то в ответ пыхнул смелостью:
- Играть.
И второй рык брезгливого брутального инструктора "физрука" окатил плац:
- Уваж-жаемое бичво! Поворот налево... Бегом к флагшто-оку! ..азц! ..азц!
Волонтерша с легкой блестящей слезой под милосердным глазом проронила:
- Все-равно счастливые. На уровне божественных энергий.
Скоро команда запыхалась. Кузнец согнулся и впился ладонями в колени:
- Сами вы попробуйте 20 лет водочку жрать, а потом на марафон.
Инструктор оказался не сильно жалостливым:
- Водка стоит как калорийный обед в кафе. С моей зарплатой не осилить. Так что я сразу на марафоны.

^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^

Сами проверяйте: ноги скользят по траве охотно. Это потому, что сердце ведет к воде. Голова ведь не знает этого обстоятельства и думает свое, циклическое и больное... Вот так и Вжигорь, чтоб отвлечься от пагубного душеистезания перед работой над обреченными, зашел на свое "духовное прибежище"
"Как спасти и остаться в живых?... Как отпустить, но сохранить в сердце... Как долететь, но не ранить жизненные функции? Как одолеть дикий космос и остаться цивилизованным? Придется ли принести в жертву 5 бомжей и спасти этим миллион неимущих по миру и 100 тыщ по России или не придется? Вызвать им из тьмы людского неприятия уважение", - пузырями всплывали вопросы в сознании. О, эти личные щепки, вонзенные в сердце "подлинными" мотивами, они так глубоки.

Время до старта оставалось немного. Недавно начал свой путь не такой уж далекий от нас 20Х0 год. Он-то шел не спеша, оглядываясь по сторонам, привыкая к новой обстановке. На душе, как и у других его предшественников, тревожно. Ведь столько всего было. И ковиды-шмовиды, и конфликты с оружием, и цифровой прессинг, и вацап-блокировки, и нападки от ИИ. Год одолел левым хай-киком долго сопротивлявшегося соперника под номером 20Y9, но это не на долго. Вдали он уже видел хитрый взгляд  своего нового противника по номером 20Х1, в котором Марс должен уже быть подчинен, и сопротивление ему предстоит на протяжении 12 раундов (примерно по 30 минут каждый). В финале победа будет за 20Х1-м... Вернется ли Вжигорь на Землю или останется за рубежом космических границ навечно? Вот уж вопросик.

С такими мыслями инструктор центра бомж-космонавтик брёл по небольшой округлой поверхности, именуемой Землей. Вверху - бесконечный космос, куча планет и звезд. Иногда от непривычки приходится нагибать голову, чтобы снова не стукнуться головой о серый каменный круглый комок, периодически встречающийся на пути. Говорят, он именуется - «луна». По техническим причинам, она скоро может оказаться в шаговой удаленности.

Поверхность под ногами оказалась не гладкой. Приходилось наступать то на камни, то на песок, то на ребра бордюр с рваными плитками асфальта, Лужи отражали небо и проходившее лицо Вжигоря. Впрочем, из-за густого тумана лицо с небом было видно плохо. Да и мысли в голове шедшего были туманны. Философия, идущая от безделья, всегда мутна.

Вжигорь шел и сравнивал себя с текущим 20X0 годом. Периодически мимо него пробегали почти невидимые легкие создания. Их называли «днями». Они гонялись друг за другом, играли, весело кружились вокруг 20Х0-го и пытались увлечь его в свою игру. Но он понимал, что забвение с ними пагубно для него, поэтому старался не обращать на них внимания.

Ещё он познакомился со «временем». Оно необычайно красиво и глубоко. В нем он увидел Всё как на ладони и даже на какой-то миг себя в отражении. Но разглядеть поточнее и полюбоваться чем-либо не удалось. Пролетало оно слишком быстро: фить - и нету! То в глубины космоса, то обратно к нему. Наблюдая за происходящим и знакомясь с своими недолгими попутчиками, он вновь вернулся к мысли о том, для чего ему была дарована победа над 20Y9-м, и что ему теперь тут делать. В этой тиши он вдруг начал замечать какие то звуки под ногами и местами яркие еле заметные разноцветные вспышки. Это были «люди», которые радовались его приходу. Они встречали его, 20Х0-го. Подготовка у них длилась  на протяжении 12 раунда. Эта была первая радость, с которой он встретился, вступив в должность. Радость исходила от этих мелких созданий, которых он сразу и не приметил. Тогда 30-й понял, что он не один на планете, и ему есть с кем подружиться. Эти мысли его согрели и стало радостно на душе.

Ступни прошлепали по кочкам, потом проутюжили по мокрой траве и привели на пруд, который найден организатором недалеко от космоцентра.

Названия этого водоема Вжигорь не знал - да и зачем. "Пруд" - вот то название пруда, которое как тысячи других прудов. "Наверно, многие сюда приходят из Москвы". И водоем этот - не его открытие, а достояние - общественное.

Бородатый философ уселся на "брег лучистый" или на "каменюку" - как он назвал свой приют-диван, воткнул из-под могучих вихров мучительный взгляд в воду, и стержень напряжений, чирвиво буравивший его, тут же растаял. "Стал чистым. Созерцать, как злаковая поросль торчит из воды, как по-девичьи склоненная тяжелевшими миниёлками-щетками, подбивается мелкими волнами - буду!" Он смотрел на щебенку и ил, обволакивающий дно с мусором, раскачивался вязкой коричневой кожей. Столбиком фильтра вертикально под самой поверхностью плавал курительный бычок. Две рыбешки вверх белесыми пузами мирно качались на водной поверхности рядом.
- И этого не будет им, - ворочал мысль будущий невероятный астронавт.
Мысли стали совсем детскими - свойство расслабления, очищения.
- И мне.. - вспомнила себя жалость.
"Пожирай", - мелькнула еще одна хищная мысль про пейзаж дарованный от Земли, от Бога и от муниципальных органов Москвы.

Мысли из слов потерялись. Зато остались мысли из волн, из тканей наблюдаемой воды, из звука, из картинок. Этим бессловесным мышлением он погружался в открытие, что загрязненная, но живая природа - благо великолепное, которое никаким рукотворством не достичь - ни с применением измождения, ни упорства, ни космических кораблей, ни даже жизненных жертв. Освоение космических земель - бессмысленная игра с мертвой плотью равнодушной Галактики.
- А пена - и есть моя борода, только белая, - так окрестил Вжигорь набившуюся под подошвы в пенную кашу пузыри и потопал.

Вернувшись с мыслительного променада со спасительного водоема, звездный летчик увидел, как разморенные впечатлениями "милые бомжики" входили в двери космоцентра. Революционер-космонавт, подходя к той же двери, подумал два слова: "мои дети".

- Ну что, готовы к полету ради спасения человечества? - Бодро спросил он упавших на кресла вестибюля изморенных строевым мучением курсантов.
Отвечали:
- Уморились, устали...
- Начальник, налей за счастье гомосапьенс...
Вжигорь поднимал брови и возражал:
- Вы же спасать не начали ни себя ни это гомо... Да и жара такая.
- Шутим мы... Не надо водки. Хотим любви..
- Это по расписанию в кафетерии в отмеренных специалистами калориях, - Грустно ухмыльнулся капитан-бомж и раздал всем c полки по цветной методистской брошюре "Самоподготовка современного космонавта. Мосиздат, 2005"

Sleduushee: http://proza.ru/2014/08/26/1260
Predidushee: http://proza.ru/2014/05/28/1166