Разорвали самолёты тишину

Так получилось, что для Михаила Трофимовича Бойко война началась «22 июня ровно в четыре часа». На службу его призвали еще в 1939 году, на украинскую границу. После принятия присяги отправили в 12-й погранотряд, который потом был направлен в город Гродно, где размещался учебный лагерь. Учились там до октября 1940 года. И буквально накануне войны Михаила Трофимовича назначили старшиной в 107 погранотряд, который и встал на защиту границы. Молодые бойцы едва успели расположиться в свободном доме. Кто-то уснул, уставши с дороги, кому-то не спалось, что-то тревожило. Ветеран вспоминает:
--В четыре часа утра смотрим в окно и видим: прямо на нас летят тяжелые немецкие бомбардировщики! Пригляделись и поняли: они уже сбросили бомбы, по всей вероятности, на нашу кавалерию, и теперь летят низко-низко для устрашения. Я обратился к командиру: «Разрешите открыть огонь!» Но он сдержано ответил: «Нельзя, не разрешаю. Ведь у нас с Германией подписан договор о ненападении!» Мы были в недоумении: «Как же так? Какой договор? Они нас бомбят – им договор не указ!» Огонь обрушился на нас, а когда всё стихло, мы поняли: в нашем отряде из двадцати человек осталось восемь. Так мы впервые совсем близко увидели смерть, потеряли товарищей, осознали, что такое война. Немцы были вооружены до зубов, мы же получили приказ держать оборону. И рыли окопы.
Сначала пограничники обороняли город Мориамполь. Немцы туда подтянули танки. Самым важным охраняемым объектом был штаб шестнадцатой армии в городе Драгобыче.
Михаил Трофимович вспоминает, как на Днепре, недалеко от станции Ярцево, взяли в плен немца. Он оказался птицей высокого полёта – офицером. При допросе он раскрыл ценнейшие сведения. Впоследствии они помогли скоординировать действия советских войск.
--Сначала мы отходили до Москвы, а потом наши армии подтянули войска и так задали немцам! – 214 километров гнали их! А сорок первый год был морозным, снежным. Многие немцы так и позамерзали в пути! После Москвы мы пошли в наступление: освободили Козельск, Сухиничи, дошли до Смоленска и там встали в оборону. Я тогда был старшиной оперативной роты НКВД. Командующим нашей армией был маршал Рокоссовский.
Когда подошло подкрепление и улучшилось снабжение боеприпасами, фронт стал продвигаться по направлению к польской границе.
В одной из сражений Михаил Трофимович попал на мину, был контужен и два месяца пролежал в госпитале.
--Потом меня отправили на уборку картошки. Но я хотел вернуться на передовую, и ждал встречи с пограничниками, хотел найти своего друга, Михаила Ермака. Друга не встретил, а пограничники всё же посчитали, что я вполне годен к строевой. И я вновь попал на границу, теперь уже между Литвой и Германией, -- старшиной погранзаставы. От Кёнигсберга и началось для нас движение на Запад.
В городе Сухиничи Михаила Трофимовича наградили медалью «За отвагу», а вскоре – и орденом Красной звезды – за добычу «языка».