Встать на перекрестке

« - Ну, что теперь делать, говори! – спросил он, вдруг подняв голову и с безобразно искаженным от отчаяния лицом смотря на нее.
- Что делать! – воскликнула она, вдруг вскочив с места, и глаза ее, доселе полные слез, вдруг засверкали. – Встань! Поди сейчас сию же минуту, стань на перекрестке, поклонись, поцелуй сначала землю, которую ты осквернил, а потом поклонись всему свету, на все четыре стороны, и скажи всем, вслух: «Я убил!» Тогда Бог опять тебе жизни пошлет. Пойдешь? Пойдешь? – спрашивала она его, вся дрожа, точно в припадке, схватив его за обе руки, крепко стиснув их в своих руках и смотря на него огневым взглядом».
                Федор Достоевский  «Преступление и наказание».







                Эффект бабочки

Говорят, взмах крыла бабочки в Австралии может повлечь землетрясение в Патагонской пустыне Южной Америки. 

Возможно.

Великий Анри Пуанкаре, теорему которого доказал  блистательный Перельман, как-то утверждал, - «небольшие различия в начальных условиях порождают огромные различия в конечном явлении. Предсказание становится невозможным».
Отвечаю: может быть.

Гениальный Рей Брэдбери своим «И грянул гром» продолжал настаивать: «Раздавите ногой мышь - это будет равносильно землетрясению, которое исказит облик всей Земли, в корне изменит наши судьбы. Может быть, Рим не появится на своих семи холмах. Европа навсегда останется глухим лесом, только в Азии расцветёт пышная жизнь. Наступите на мышь - и вы оставите на Вечности вмятину величиной с Великий Каньон. Не будет королевы Елизаветы, Вашингтон не перейдёт Делавер. Соединенные Штаты вообще не появятся. Так что будьте осторожны. Держитесь тропы. Никогда не сходите с неё!».

Спрашиваю: где же доказательства?

- А как же теория американского математика и основоположника эффекта бабочки Э;дварда  Ло;ренца? Он предположил, что небольшие изменения в начальных условиях динамических систем, например, атмосферы, могут привести к значительным и часто неожиданным последствиям.

- Это всего лишь красивая теория и не более. А на практике? -  продолжаю мучить оппонентов.

Некоторые не успокаиваются.

 - Посмотрите «Оксфордские убийства», где вскользь брошенная фраза изменяет всё понимание происходящего, и «Взмах крыла мотылька», в котором причиной глобальных изменений служат, казалось бы, совершенно незначительные вещи: случайно услышанное слово, белый камушек, кусочек печенья и многое другое. Разве эти фильмы вас не убеждают?!

- Нет! - возражаю этим некоторым. - Не убеждают! Два раза смотрел и не убедился!

- ?!

- Неубедительно! - продолжаю настаивать. - Прямых же доказательств нет!
Очень трудно поверить в то, что какой-то мотылек, в Австралии, взмахнув крылышками, способен совершить землетрясение? Где? В Патагонской пустыне? В Южной Америке?

Моя личность все-таки требует прямых доказательств.

Говорят еще, что произнесенное слово влечет за собой больше, чем землетрясение.

С этим соглашусь сразу же и безоговорочно. Потому что это именно так!

Слово меняет судьбу человека!

Доказательства? Извольте.

Но прежде чем их привести, должен предупредить. Они предназначены для тех, кто не поверил с  первого слова. Поверившему доказательства не нужны, он верит - и точка. В этом случае рекомендую: закрыть книгу, засунуть в самый дальний ящик и не вытаскивать ни при каких обстоятельствах. А вот не поверившему - милости просим. Читайте.
 
Теперь о доказательствах.

Во-первых, сказано - «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

Во-вторых (из жизни). Супруга моя, несравненная Маруся, под страхом неминуемой казни, потребовала от меня держать в полной тайне известие о беременности  своей дочери. Почему? Слово, произнесенное вслух, влечет за собою изменение динамической системы (судьба - самая динамическая система!). Поэтому я молчал, как рыба в воде, в результате чего  Дарёна  благополучно разрешилась от бремени.

И, наконец, основное доказательство (последнее!).




                История  первая.



Он обладал достаточно редким для нашего времени именем - Герман. Всю свою взрослую жизнь он ходил в море на судах дальнего плавания. За отсутствием специального образования работал на камбузе.

Внешность Германа, в отличие от имени, была вполне обычной, но приятной во всех отношениях: пышная шевелюра, подбородок с ямочкой посредине, глубоко посаженные глаза, густые брови и, наконец,  стройная фигура, соответствующая общепринятым признакам особи мужского пола (широкие плечи, мускулистые руки и развитая грудная клетка).
 
И вот моряк после шестимесячного плавания в океанах, не обременный супружескими узами и потомством, сошел на берег.

Лето в 1997 году выдалось особенно жарким.

На следующий день после прихода из рейса, в три часа пополудни, когда температура окружающего воздуха достигла степени невыносимости, Герман бодрой походкой двигался по Пушкинской улице,  имея намерение после длительного пребывания в морской пустыне посетить долгожданные оазисы внеземного блаженства. Райских мест в городе было предостаточно, поэтому Герман не торопился.

Тяжесть бумажника в левом заднем кармане брюк придавала нашему путнику уверенность и чувство собственного достоинства, поэтому он с удовольствием разглядывал молоденьких девушек, автомобили и вывески различных увеселительных заведений. Изможденное воздержанием, крепкое тело моряка жаждало жизни, движений и любви.

Наконец поиски прекратились. Герман остановился и, спустившись по ступенькам, через мгновение оказался в полумраке, где струи охлажденного воздуха и негромкая музыка располагали к столь желанному отдыху.

Сняв темные очки и немного освоившись в темноте, Герман нашел, что обстановка чрезвычайно ему нравится, ведь в баре присутствовали дамы(!). Последнее обстоятельство его взволновало и привело в наилучшее расположение духа.

Устроившись в кресле и дожидаясь официанта, Герман с любопытством начал осматривать присутствующих. Яркую блондинку он приметил сразу. Небесное создание сидело недалеко от него чуть наискосок. Заметив заинтересованный взгляд, девушка распрямила плечи и слегка напряглась, как будто приготовилась к прыжку.

Через некоторое время других девушек в баре Герман перестал замечать, он был полностью поглощен красотой блондинки. Когда наш морячок наконец-то вкусил обжигающий коктейль под названием «Оргазм души», красотка перешла в статус обольстительной и предстала перед ним как само искушение и соблазн.

Искушение носило длинные и прямые белокурые волосы, имело пухлые капризные губки в яркой помаде и обладало безупречным цветом лица. Обрамленные густо накрашенными ресницами, светлые глаза незнакомки излучали скромность и стеснительность.

 - Выглядит очень пристойно, гламурненько, - оценил Герман объект своего внимания.
 
Юбка апельсинового цвета, как магнит, продолжала притягивать его взгляд. Она была такой короткой, что «русалке» приходилось, вставая, каждый раз одергивать её вниз. Правда, не всегда, потому как, чувствуя его интерес, один раз и не … одернула.

- Ах, эти ножки! - томился изголодавшийся камбузник, испытывая вожделение и украдкой посматривая на предмет своего внимания в ярко-красных  босоножках.
Спазмы страстного влечения продолжали мучить владельца редкого имени, ибо небожительница всем своим видом олицетворяла и воплощала в жизнь образ, который в грезах частенько посещал его в минуты отдыха после вахты.

- Куколка! – продолжал мечтать вожделенец, обдумывая способ знакомства. Вскоре событие состоялось (узелок был завязан).

- Герман! - произнес он с многозначительным видом, слегка картавя. «Мечта», будучи приятно удивленной, слегка зарделась от удовольствия, имя  страшно ей понравилось. Продолжилось знакомство также красиво, как и началось. Сначала совместные прогулки, провожания до подъезда, потом робкие поцелуи, потом поцелуи становились все страстней и страстней.

Блондинку звали Анной, работала она медсестрой в одной из районных поликлиник города и проживала вместе с матерью в двухкомнатной квартире. Семьи и детей блондинка не имела, поэтому почти каждый день решала самую неотложную  (с учетом возраста) для себя задачу - обустройство личной жизни. Внешность и фигура Анны действительно были безукоризненными, поэтому Герману казалось: возлюбленная моложе его примерно лет на десять, если не больше. Такая разница в возрасте Германа очень устраивала и, надо полагать, составляла особый предмет гордости. Анна не спешила  разубеждать избранника своего сердца и показывать свой паспорт (в графе «год рождения» имелась запись – 1968).

Вскоре наш герой ушел в очередной рейс. Когда возвратился через три месяца, в один прекрасный и романтический  вечер ему очень не хотелось уходить от возлюбленной, поэтому он признался в вечной любви и не ушел. Так и остался в квартире. Прошло еще два месяца, как Анна вдруг объявила: она беременна и надо что-то решать. Что именно, не сказала, но моряк вопрос понял правильно, или он женится, или … как?

Как поступить, Герман не знал, поэтому сказал «да». Заявление о регистрации брака решили подать через месяц. Но через месяц наш страстотерпец по фамилии Прилиженко  внезапно совершил открытие: с Анной он не может связать свою судьбу. Никак! Причем осознал эту невозможность настолько реально, что другое решение исключалось.

 Позже выяснилось, «сказка» начала требовать денег, и с каждый разом все больше и настойчивее. Вскоре Герман с удивлением для самого себя обнаружил: «мечта» превратилась в полное разочарование, а страстная любовь - во взаимную ненависть. Красота ее померкла, характер оказался вздорным, а натура - злобной и агрессивной. Но все это оказалось мелочью по сравнению с тем, что обнаружилось примерно через четыре месяца совместного проживания. Ночью с Анной произошел эпилептический припадок. Пришлось вызывать «скорую». О припадках  Герман, конечно, не знал и не догадывался.  Поэтому выражение лица, с которым он наблюдал судороги и пену в уголках губ, и чувствовал запах (она обмочилась), можно выразить только одним предельно коротким словом – шок!

Не придумав ничего лучшего,  Герман решил  убежать. Побег для него труда не составил. Для этого требовалось только одно -  уйти в очередной рейс.

Анна была на четвертом месяце беременности, когда Герман, оставшись один в квартире, спешно собрал свои вещи, закрыл входную дверь, подложив ключи под коврик у порога, и был таков. В каюте Герман швырнул сумки на койку и с облегчением улыбнулся. Все тягостные мысли, сомнения и раздумья остались на берегу. Через минуту, раскладывая вещи, он уже насвистывал веселенький мотивчик: «а нам все равно».

               

                История вторая.



Рейс был недолгим, всего  три месяца. Сойдя на берег, Герман с Анной больше не виделся, встреч избегал,  на телефонные звонки не отвечал. В скором времени Анна родила мальчика, при регистрации в свидетельстве о рождении она записала: Шальнов Олег Германович.

Через некоторое время Герман познакомился с Викторией. Признание в вечной любви не заставило себя долго ждать. После нескольких встреч Герман, пораженный её красотой,  объяснился.

Когда-то Виктория работала учительницей музыки в школе, а потом, когда страна обрела независимость, стала на жизнь зарабатывать частными уроками. Зачастую испытывала нужду в деньгах, поэтому Герман казался ей выгодной партией, тем более, он собирался в недалеком будущем приобрести  квартиру.

Через три месяца Виктория пригласила Германа домой, чтобы познакомить с родителями. После застолья, проводив гостя, Виктория спросила у матери:  «Ну как»? Не дождавшись ответа, пояснила: «он ходит в море, заработок неплохой, а как мне с двумя детьми жить, на алименты, что ли»?

- Тебе виднее, - вздохнула Лидия Михайловна, - ну уж больно в глаза заглядывает. Да и молод он. Сколько ему?

- Тридцать шесть!

- Тридцать шесть! - не поверила мать. - Это что, на шесть лет моложе тебя?

- Да-а, - горделиво, чуть приосанившись, протянула Виктория. - На шесть!

После очередного эпилептического припадка на работе Анне пришлось уволиться и оформить пенсию по инвалидности. Кроме пенсии и  зарплаты матери за работу санитаркой в областной больнице, семья других доходов не имела. Маленький ребенок, как назло, крепким здоровьем не отличался, поэтому  денег катастрофически не хватало. Оставалось только надеяться на отца ребенка, на Германа.

Анна несколько раз звонила его матери, Розалии Францевне, пытаясь добиться встречи и потребовать денег, но попытки оказались безуспешными.

 Вначале Розалия Францевна для внука передавала небольшие суммы, потом перестала, а на последующие звонки неизменно отвечала: «Денег нет, Герман в рейсе и когда дома будет - неизвестно». Помогла случайность. Как-то Анна в городе увидела на автобусной остановке Германа с Викторией, и тайком проследила за ними. Так она узнала адрес Виктории.

Денег требовалось все больше и больше, поэтому лучшего Анна не смогла придумать, как прийти с ребенком на руках к дому, где проживала Виктория. Подстерегла во дворе, когда та возвращалась домой, и устроила скандал: начала обзывать грязными словами, требовать денег и под конец ударила припасенным камнем по голове.

Но Виктория была скромной и тихой, поэтому очень стыдилась подобных конфликтов и все оставила без последствий: в милицию не обращалась, даже матери не сказала, постеснялась. (Мать потом все сокрушалась: почему же мне ничего не сказала про этот случай? Ну почему? я же могла …).

Прошло четыре месяца после знакомства. К этому времени подоспело первое семейное приобретение - трехкомнатная квартира,  которую Герман купил сразу же после возвращения из рейса.

Ребенок продолжал часто болеть, и все чаще нужда заставляла Анну залезать в долги.  Выяснив окольными путями день возвращения Германа, Анна решила встретить своего бывшего возлюбленного в аэропорту. Так и ждали Германа две женщины в зале ожидания: одна с требованием денег, другая - с тревогой в глазах.

В один прекрасный день Анне кто-то (добрая душа!) сообщил, что  Герман купил себе «Мерседес» кофейного цвета (чего в действительности не было).

 Зависть сразу же укусила Анну за сердце, начала терзать и мучить. С тех пор каждый раз, видя «Мерседес», она ощущала в душе ноющую рану, и злость выплескивалась из ее сердца. «Как же так, он катается с «этой старухой» на иномарке, а  она, молодая, осталась одна с ребенком, влачит жалкую и нищенскую жизнь,  считает каждую копейку».

С такой болью жить было невыносимо. Выяснив в адресном бюро место жительства Германа, Анна решила в очередной раз потребовать денег для ребенка («на машину деньги-то нашлись, а для  ребенка?»). Собираясь на встречу, сунула в сумочку (на всякий случай)  исковое заявление об установлении отцовства (добровольно признать отцовство Герман отказался), свидетельство о рождении ребенка, справку об инвалидности.

Трехкомнатная квартира, приобретенная Германом, находилась на верхнем этаже старенькой панельной пятиэтажки. Парадная с разбитыми стеклами и  облупленными стенами, дверь, обитая дерматином, а за ней небольшой коридор, возле входа санузел с ванной, кухня (девять квадратных метров), слева по коридору - большая комната, а в конце - две поменьше.

 Подойдя к  дому, Анна поднялась на пятый этаж и обнаружила: в квартире никого нет. Спустившись вниз, решила подождать возле дома. Только присела на скамейку, как сразу же вскочила (белые джинсы, купленные за двести долларов, берегла как зеницу ока и чрезвычайно ими гордилась). Отряхнув несуществующую пыль, Анна принялась ходить вдоль дома.

Стояла страшная духота и, прождав битый час, Анна устала, и злость начала проходить. В голове все чаще стала появляться мысль оставить задуманное и вернуться домой, но Анна решила: еще пять минут, и если Герман не появится, больше ждать не будет и уедет. Вскоре организм потребовал холодного пива. От жажды  злость начала возвращаться.

Но ждать пришлось недолго.

Виктория не подозревала, кто ее ждет на скамейке возле дома. Она вместе с младшей дочерью возвращалась домой с покупками.

- Представляешь, Ксюш, - задумчиво произнесла Виктория, - у тебя будет своя комната, мы поклеим красивые обои, будет свой стол,  я уже купила посуду, ножи, вилки.
 
Ксюша шла, держась рукой за маму, и улыбалась.

 Виктория продолжала идти, не обращая внимания на окружающее.

Завидев их, Анна быстрым шагом отошла от подъезда и спряталась за дерево. Как только увидела, сразу же в душе почувствовала какое-то особенное волнение. Стоя за деревом, не удержалась и выглянула, взглядом проводив до двери. Дождавшись, когда  Виктория с Ксенией начнут подниматься по лестнице, Анна подбежала к дверям и крадучись, стараясь не стучать каблуками, стала подниматься вслед.

Стоя на четвертом этаже и с трудом сдерживая дыхание, Анна услышала, как зазвенели ключи. Виктория, с трудом удерживая в одной руке  пакеты с покупками, начала открывать входную дверь. Анна, одним рывком преодолев два лестничных марша, оказалась на площадке. Услышав за спиной учащенное дыхание, Виктория резко обернулась. Заметив  беспокойство в глазах, Анна сразу же успокоила.

- Я на минутку, можно поговорить?

- Но Германа в Одессе нет, он в командировке и будет нескоро, - объяснила Виктория, встревоженно глядя на Шальнову.

- Я только поговорить, - снова повторила Анна, неотрывно глядя прямо в глаза.
- Ну хорошо, заходите, - нерешительно ответила Виктория.

 Девочка направилась в свою комнату, а Виктория предложила гостье пройти на кухню.

Анна уселась на стул. Предложив выпить чашечку кофе, Виктория  поставила чайник на газовую плиту и, повернувшись, только решилась спросить о цели визита, как встретила злой и ненавидящий взгляд.

 Анна начала требовать деньги,  постоянно  повторяя: Герман должен платить на ребенка. Виктория  пыталась  что-то возразить: мол, Германа нет, и не будет сегодня, он в командировке,  о деньгах надо с ним говорить, а не с ней. Но Анна уже ничего не слышала, она перешла на крик, злость захлестнула её окончательно: наступил тот момент, когда она больше не могла сдерживать себя. Схватив со стола кухонный нож, она, стиснув губы, молча, стала  наносить удары, один за другим. Раздался грохот разбивающейся посуды. Тарелки, которые так любовно выбирала Виктория,  всей стопкой рухнули со стола и разбились на кусочки.

Вначале, после первого удара, Виктория даже не успела понять, что происходит, после второго в глазах мелькнул страх и только после третьего удара, когда клинок вонзился в плечо, зрачки расширились от ужаса, и острая боль пронзила тело, как стрела, выпущенная из лука.

Виктория судорожно схватила Анну за руки, пытаясь защититься, но удары следовали без остановки. Один из них пришелся в шею, в сонную артерию. Кровь хлынула фонтаном. Две женщины в маленькой кухне продолжали бороться: одна за деньги, другая за свою жизнь. Вся в крови, Виктория судорожно схватилась за правую руку, пытаясь сдержать удар, и тут с руки Анны вдруг слетело кольцо, подаренное Германом, и со звоном покатилось по полу. Бросив взгляд на кольцо, Анна завизжала и, схватив Викторию за волосы, исступленно продолжала бить ножом.

Услышав шум, Ксения вбежала  в кухню и остолбенела, увидев жуткую картину. Гостья кричала громким и визгливым голосом «деньги давай, деньги», и ножом наносила матери удар за ударом.

Пол в кухне был залит кровью, Виктория стояла на коленях, закрываясь руками от ударов, и сдавленным голосом, почти шепотом, пыталась кричать: «Беги, беги, зови на помощь, меня же убивают!».

Ксения рванулась к Анне, намереваясь оттащить от матери, но та, вцепившись  окровавленной рукой за волосы Виктории, диким голосом закричала: «Деньги! Деньги неси!». Девочка содрогнулась и, задыхаясь, рванулась в прихожую, где на вешалке висела мамина сумочка, открыв, нашла кошелек, судорожно взяла в дрожащую руку все, что было (две купюры по сто гривен и две по одной гривне), бросилась в кухню и протянула деньги. Анна, продолжая держать за волосы, выхватила из рук купюры и тут же швырнула на пол.

 - Мало! Неси еще! Доллары неси!  - со злостью закричала Анна.

- У нас нет долларов, - жалобно, дрожавшим от страха голосом прошептала Ксюша, глядя на Анну почти безумными глазами, хватая за руку и пытаясь оттянуть от матери, но Анна хрипло рявкнула: «Уйди! а то и тебя убью!»,  и отмахнулась, полоснув ножом.

Ксения в ужасе выбежала в коридор,  схватила телефон и, набрав 02, начала кричать в трубку: «Милиция, милиция, маму убивают». В ответ монотонный голос несколько раз повторил: «Адрес скажите, где вы находитесь»? Бедная девочка адреса не знала, ведь Герман купил квартиру совсем недавно. Ксения в слезах истерически продолжала кричать в трубку: «Маму убивают, маму убивают», но в дежурной части милиции трубку бросали, думая: кто–то балуется. Ксения, вся дрожа, продолжала  набирать номер, но милиция уже не отвечала. А крики из кухни продолжали разрывать в клочья маленькое девичье сердце.

Анна продолжала терзать тело Виктории, из всех сил вонзая нож, но тут лезвие наткнулось на запястье и согнулось. Виктория уже перестала сопротивляться. Она спиной прислонилась к газовой плите и хриплым шепотом, с трудом раскрывая запекшие губы, прошептала: «что ты делаешь? Ты же меня убиваешь».

 Жизнь вместе с кровью покидало тело Виктории.
 
Отбросив согнутый нож в сторону и, схватив со стола другой,  Анна продолжала изо всех сил наносить удары. Хотелось изуродовать, изувечить ненавистное лицо, поэтому одним  ударом Анна отсекла ухо, а следующим и нос. В этот миг тело откинулось назад и распласталось на полу, содрогаясь.

Бросив трубку телефона и боясь заходить на кухню, Ксения выбежала  на лестничную площадку, и громко крича срывающимся голоском «Маму режут, маму режут», начала спускаться  вниз, звоня во все квартиры.
 
В это время, в предвкушении вечерней прохлады, возле дома на скамейке сидело двое молодых людей. Вдруг они услышали странные звуки, доносившиеся с верхнего этажа. Когда прислушались, решили подняться и узнать, в чем дело. На третьем этаже им навстречу спускалась девочка, лет двенадцати, с окровавленной ножкой, растрепанная, с перекошенным от ужаса лицом. Девочка сквозь слезы охрипшим голоском повторяла одно и тоже: «Маму убивают, маму убивают»! 

Поднявшись на пятый этаж, молодые люди обнаружили возле открытой двери мужчину средних лет из соседней квартиры. Завидев их, тот  с опаской зашел в коридор и остановился, услышав какие-то неясные звуки на кухне. Заглянув, увидел картину, от которой волосы стали дыбом. Белокурая  молодая девушка сидела на корточках перед другой, лежавшей на полу в луже крови, и ножом резала ей шею. Все было забрызгано кровью: кухонный стол, газовая плита, табуретки, занавески, а белые джинсы блондинки превратились в красные.
 
 Валентин Петрович, так звали мужчину, крикнул: «Что ты делаешь, выйди отсюда!». Виктория  в этот момент уже испускала с хрипом последнее дыхание и билась в предсмертных конвульсиях. Все закончилось. Жизнь навсегда покинула ее.  Анна, тяжело дыша, с трудом приподнялась, отбросила в сторону нож и вышла на лестничную площадку.

 Валентин Петрович вслед за ней вышел в коридор, крикнув парням, чтобы вызывали милицию. Анна стояла возле входной двери в квартиру вся окровавленная, и все время повторяла: «Я пришла за деньгами», а в это время молодые люди по мобильному телефону набирали «02».

Милиция приехала быстро. Все толпились на лестничной площадке, не решаясь зайти в квартиру. Когда один из опергруппы осторожно зашел на кухню, в углу возле газовой плиты увидел тело молодой  женщины  в луже крови, а на полу возле кухонного стола, - золотое кольцо и несколько денежных купюр.

 Застыв на мгновение в нерешительности, одной рукой прикрыл за собою дверь, а второй осторожно с пола поднял  две бумажки по сто гривен,  свернул и быстро засунул в карман брюк. Деньги,  испачканные кровью, не тронул.

Потом прибыл следователь с понятыми, составили протокол осмотра места происшествия, изъяли нож, кольцо и две купюры по одной гривне. Анну увезли в милицию, а тело Виктории машиной скорой помощи в морг.

Было уже темно, когда карета скорой помощи подъехала к зданию морга. Тележку с телом  принял в руки санитар, пятидесятилетний мужик с лицом неандертальца и рыжей волосатостью конечностей.

 Он сразу же наметанным глазом определил: золотая цепочка и два кольца.

 Не успела тележка оказаться в помещении морга, как санитар, нагнувшись над телом и, пошарив правой пятерней под одеждой, нащупал на груди золотой кулончик с цепочкой.

 Сжав в кулаке, резким движением рванул и засунул в карман грязно-зеленого халата. Открыв двери настежь, санитар  закатил тележку и  сразу же быстрыми движениями снял с правой руки золотое обручальное колечко с небольшим (0,05 карата) бриллиантиком, а с левой - массивное кольцо с рубином (подарок Германа).

Торопливо засунув добычу в задний карман старых, потертых джинсов, «неандерталец» с довольной ухмылкой, толкая вперед тележку, направился далее.

На следующий день началась обычная, рутинная работа. Районная прокуратура возбудила уголовное дело по статье об умышленном убийстве (без отягчающих обстоятельств), Анну арестовали. Через неделю женщины, нанятые Германом для уборки квартиры, нашли за газовой плитой нож с согнутым лезвием и следами крови.


продолжение следует.