Промысел 1 11 2

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2014/06/29/114

Караван перестроили. Плоты связали, вытянули в одну линию. На первом сели следящие течение охотники, так велел Властелин Великой Реки. И по западную сторону хребта люди слыхали имя ходившего от верховий к болотным островам Вейта С Излучины, послушались. Наблюдатели держали тяжёлые острые камни в сетках. На повороте или там, где течение сбивалось к крутояру, люди бросали груз в воду. Задержанный плот останавливался. Задние напирали, отклонялись, выстраивались в обратном порядке: первый становился последним, и наоборот. Охотники подкручивали верёвку, перевозили камни на передний плот. Довольный возвращением дочери Вейт приглядывался к зятю. Было заметно, Мейс обладает даром первых. Охотник видел, кто что может, кто чем дышит, походил на умелого сборщика орехов, брал плоды, не кололся и не вредил маточнику. Людям нравилось подчиняться так же, как Мейсу нравилось направлять знания, время и силы к пользе соватажников. Эйи не сказал ни одного слова через голову Глейста, обращался только к предводителю, точно покорная жена или несовершеннолетний сын. Фактически же Мейс стал во главе партии. Глейст почувствовал, отстранился, тихо обрадовался передышке.
«Тебе держать ретивых, когда прибудем на место, - говорил недавний враг охотнику с Кручёной Протоки, - Там не просто. Был сильный пожар. Похоже - подожгли, так сказал родоначальник».
«Могут повторить, охотник?»
«Могут, да».
«Ты что-нибудь думаешь?»
«Надо, Глейст, разводить зверей, обучать поиску очагов возгорания».
«Людей мало, Эйи. Огонь может появиться откуда угодно».
«Мало, да. Именно за помощью сильных я приходил тот раз».
«Когда я был маленьким, - сказал Генк, - держал хищника. Зверь возил меня на спине. Я вырос, этот состарился. Можно выучить копытных! Охраняющие всадники смогут двигаться быстрее, успеют погасить огонь прежде, чем разрастётся».
«Выучим, если не перебьют до осени».
Мрачновато подытожил Глейст.
 
\
В конце xx века изобрели сверхтонкие материалы. В начале xxi - физики научились придавать графену свойства полупроводника, стыкуя его с подложкой из нитрида бора. Диэлектрические свойства подложки частично передавались
проводнику графену. В нём возникала запрещённая зона - область энергий, недоступная для электронов углерода. Отсюда и выросли «Тряпкины» ноги. Витя Куженков, главный «тряпичник» человечества, порадовался бы за подопечное изделие, если бы знал, какую нагрузку несёт автономблок программиста сверхдальней. Академика со всеми возможными допусками и пропусками члены 1788 всерьёз не принимали.
«Вот, Виктор данилыч, - строила глазки Куженкову Кристин Боке, штурман двадцати трёх лет отроду, - выкинет меня в open space, и буду вашими молитвами в «тряпочке» имитать икру до конца дней своих!»
«Подмышками жмёт!»
Прикалывался борт инженер Антон Шмендинг. Куженков не обижался. Кролики, так называли в отделе медицины катастроф защищаемые объекты, не знали, что на памяти учёного было шесть разгерметизаций, три из которых произошли в плотных слоях атмосферы планет, и начинка, сколь Витенька знал, даже не почесалась. «Тряпка», на счастье программиста 1788, не была формальностью. Но катастрофа оказалась такова, что Ида не помнила, как оболочка развернулась, а другие опоздали воспользоваться. Теперь автономблок содержал двойную дозу живой биомассы. Разработчики подобного не предусматривали. Ида внимательно прочла инструкцию, которую знала наизусть, углубилась в изучение развёрнутого мануала и открыла через мониторную форточку нежданные Америки. Оказалось, без внешней подпитки органикой абешка могла бы функционировать месяц. Кристин напрасно надеялась в открытом космосе имитать до бесконечности. Спасением для Иды стало попадание капсулы в реку. Соприкосновение с растительной подушкой у Птичьей Скалы дало возможность не погибнуть от истощения, однако и восстановиться полностью не позволяло. Сознание объекта было законсервировано. Понадобилось время, чтобы выйти в активную фазу. Войлоки, наслоения станового камня, деревяшки годились для сохранения биологического существования, и только. Кин не догадывался, что, взяв яйцо в постель, по сути спас жизнь программиста 1788, хотя того и желал. «Тряпка обеззараживала и поднимала» иммунитет первого охотника приречья, пополняла за счёт внешней биомассы питательный фонд, имела возможность без лишних энергозатрат избавляться от токсинов. Кин захотел есть.
«Знаешь, назойливая штуковина лезет в рот, а толку чуть, всё равно голодно».
Сказал первый охотник приречья на рассвете или под вечер…
 Обитатели яйца забыли день и время суток.
«Как ты обходилась без еды, женщина?»
«Я не обходилась. Оказывается, ты ел и мне давал. Ещё, когда доводилось брать пищу в руки, готовить для тебя, оболочка подпитывалась».
«Придётся вылезать? Я не хочу!»
«Почему, охотник?»
« Мне так хорошо с тобой! Обратно разве влезешь?»
«Конечно. Теперь, раз уж попал, и влезешь, и вылезешь».
Кин поверил рассудком и не мог решиться, оторвать руки. Ел глазами, втирался, точно мазь в кожу, вспоминал минуты, когда обнимал яйцо и представления не имел, что внутри. Возможность потерять ощущение присутствия откликающегося на ласку существа казалась чудовищной.
«Ты не боишься, что снова почувствуешь всё вместо меня?»
 Ида видела, родоначальник племени Синих Камней ищет повод ничего не менять, гладила мужа, точно пугливого ребёнка, смеялась, потому что охотнику нравился смех, восхищалась бесхитростной хитростью мощнорукого создания.
«Нужно зажарить одну птичку и найти борть, - настаивала Ида, - «тряпка» любит мёд. Прошлый раз впитывала, аж пчёлам странно было».
«Борть можно найти, не вылезая, спокойнее будет».
Первый охотник не собирался стоять снаружи, под прицелом множества разъярённых жал. Ида согласилась и буквально вплыла в гнездо на верхушке дерева. Сквозь прозрачную ткань, как казалось, а на самом деле посредством видеоряда Кин наблюдал разорение пчелиного круга. Маток было две, пчёлы собирались роиться. Намерение указывало на близость середины лета.
«Интересно, что теперь у Синих камней? - Активизировал заговор зубов первый охотник приречья. – Сейчас съедим мёд и посмотрим, правда, Женщина?»
«Посмотрим, охотник, но сначала определимся с нашим положением».
 «Осень будет холодная, ранняя зима».
 Выдал прогноз Кин. Ида вывела вопрос для движка, ответ оказался таким же. Распластанные соты истекали проваливающимся непонятно, куда, мёдом. Пчёлы пытались спасти хоть что-нибудь, нещадно жалили напавший предмет. «Тряпке», казалось, отпор нравится. Видимо, вбрасываемое яйцекладами в места укусов вещество для питания тоже годилось. Кин наелся до отвала.
«Зачем ходить куда-то и жарить птичку!»
сказал родоначальник племени Синих Камней умиротворённо.
«Чтобы уничтожить твой страх, человек».
Первый охотник приречья пожал плечами.
«Какой страх? С чего ты взяла, женщина?»
«С того, что огромный мальчик не желает вылезать из скорлупки».
«Как я вылезу, что смогу сделать голый, безоружный?»
«Ты, родоначальник, сможешь вылезти, влезть и забыть про неудобство, - сказала Ида, отделила автономно существующую часть содержимого оболочки.
Где-то ходит миг, столь долгожданный нами..
Где-то ходит радость, где-то – неудача.
Где-то ходит холод зимними ночами.
Где-то ходит ветер, над равниной плача.
Что-то нас коснётся ласково, несмело.
Что-то нас утешит, что-то опечалит.
Что-то нас застигнет, суета иль дело.
Что-то нас согреет, выжмет, укачает.
Как-то знает сердце муку и свободу,
Как-то знает - вздрогнуть, как-то – исцелиться.
Как-то знают птицы путь сквозь непогоду.
Как-то знает почка день, чтобы раскрыться.
Кто-то слышит песню далеко-далёко,
Кто-то слышит слово, кто-то скрип унылый,
Кто-то слышит счастье, скрытое глубоко.
Кто-то слышит звуки стона над могилой.

\
Волт потерял жену, спустя три дня по уходе Мейса. Краем коснувшаяся переселенцев сизая смерть взяла двух женщин, пожилую и беременную. Пять осиротевших детей жались к отцу, надеялись получить утешение, но видели только непробиваемый суровый взгляд. Маленького Волта нашли в лесу. Ребёнок бегал на четвереньках, рычал и кусался. Люди племени Старицы так и не дознались, откуда родом подобранный дикарёныш, звали именем нашедшего охотника. Пригретый у костра старшей матери человечек чуждался соплеменников, не вдруг начал говорить. Сверстники дразнили странного мальчика, считали особой удалью противоборство с неконтролируемой силой, потому что нападал исподтишка, жестоко избивал обидчиков. Когда было велено взять жену, Волт выбрал самую робкую. Вождь племени Старицы полагал, молчун пришибёт бедняжку при первой ссоре, и решил, придётся изгнать дикое создание. Вышло иначе. Выросшая в большой семье крайней ветви девочка не возражала мужу и скоро перестала выглядеть запуганной. Оказалось, вновь принятая женщина красавица, умница, хорошая хозяйка. Потеряв умеющее приласкать детей существо, охотник понял, держать круг за двоих надо самому. Но руки Порождения Леса, так звали Волта, были приспособлены только крушить звериные черепа и казавшиеся неприятными лица, глотка - только рычать. Предводитель левых мог заботиться лишь о том, чтобы накормить своих отпрысков, и добывал с самозабвением. Испытавший некогда голод человек жевал кору, разминал мелко нарезанные листья, извлекал из почвы немыслимые корешки и кормил, кормил, кормил. Беспечные товарищи, особенно люди Минта, смеялись над любителем стерильности портретов. Раздавленный несчастьем охотник не видел ничего, кроме пищи и возможности добывать. Мейс заметил, мальчики Волта выглядят самыми сохранными в партии. Когда голод стал данностью, отец перестал кормить только сыновей, отдавал добычу к общему костру, но дети невольно следовали родительскому примеру, добывали даже личинки из брёвен плота. Угроза голодной смерти миновала, Волт остался не у дел. Ослабленный горем охотник целыми днями лежал на спине, разглядывал бездонную глубь неба. Кто-нибудь из ребятишек постоянно находился рядом, следил, чтобы отец не скатился в воду. Предосторожность не была лишней. Крайнее напряжение душевных сил резко ослабло, и движения подвластного апатии тела стали беспорядочными. Мейс заметил, Волт подчиняется только лёгкому прикосновению детской руки, реагирует лишь на взгляд ребёнка. Глейст, жены не имеющий, принял живое участие в судьбе охотника. То и дело предводитель подзывал кого-нибудь, давал припасённый от костра кусок, чтобы кормить попавшего в странную беду человека. Результат сказался довольно скоро. Волт стал сидеть, фиксировал внимание, узнавал не только сыновей.

Продолжение:
http://www.proza.ru/2014/07/06/58