Остановка в пути

Рябина в этом году уродилась на славу. Марла носила ее домой полными корзинами, и скоро кладовка оказалась забитой терпкими твердыми ягодами. Марла низала их на толстые крепкие нитки и развешивала по всему дому, так что три маленькие комнатки и кухня насквозь пропитались осенним рябиновым духом. 
Собирать рябину под Солнцеворот - очень давняя традиция, такая же древняя, как сам праздник. И Марла неукоснительно соблюдала ее, хотя у нее не было никого, с кем бы она разделила праздничный пирог и кому подарила бы неуклюжие самодельные бусы из шишек.
С утра в день Солнцеворота шлепал дождь. На сосновых иглах набухали тяжелые капли и падали вниз, иногда попадая Марле за шиворот. Она украшала дверь дома венком из рябины и печалилась о том, что прошел еще год, а она одна.
"Не поехать ли к брату в город? - подумала Марла. - Там есть театры и магазины, и жизнь куда интереснее, чем тут". Она представила себе платья, шляпки с перьями и веера, тонкий фарфор чайных сервизов, мебель красного дерева, бутоны роз в старинных вазах,  и с досадой отмела эту мысль. Чинные чопорные тетушки и кузины внушали ей страх. Нет, никуда она не поедет, слишком привыкла она к этому старому дому и саду, слишком сжилась с ними.
Марла оправила передник и пригладила выбившуюся из прически прядку. Она стояла на веранде, смотрела на темный мокрый ельник, окружающий дом, на уходящую в лес тропинку, и медлила возвращаться в теплые уютные комнаты, хотя влажный холодный воздух пробирался под платок, наброшенный на плечи.
И вдруг она расслышала сквозь дождь скрип колес и топот копыт. Кто-то приближался к дому со стороны леса. Несколько минут ожидания - и вот впереди показалась старая кибитка, в каких разъезжают цыгане. Возница был закутан в темное пальто и яркий полосатый шарф, на глаза надвинул широкополую истрепанную шляпу с довольно безобразной заплаткой на боку и сломанным пером.
- Приветствую добрую хозяйку! - крикнул он осипшим голосом, слезая с козел.
У него было доброе лицо и глаза неопределенного цвета.
- Приятного дня, - ответила Марла.
- У вас красивый дом, госпожа.
 Незнакомец изящно поклонился. Марла видела, как он устал, что он едва держится на ногах, но при этом мило улыбается и говорит любезности, как будто он принц. Отчего-то ей стало жаль его, вид у него был потерянный, а улыбка трогательная, полудетская.
- Заходите уж, чего тут мокнуть.
В маленькой гостиной было тепло, в печи ярко горел огонь, его язычки были хорошо видны сквозь три круглые дырочки в дверце.  Марла принесла кофейник и праздничный пирог и села напротив гостя.
- Я Дерк, - представился тот, правильно истолковав любопытный взгляд Марлы. - А Вы?..
- Марла Бринн.
Дерк принял ее ладонь, протянутую для рукопожатия и неожиданно поцеловал, как знатной даме. Марла смутилась, чувствуя, что горячая волна обдает лицо.
Когда с пирогом и кофе было покончено, Дерк набил трубку и закурил. Над столом плыли кольца дыма, а Марла вспоминала отца, который тоже любил трубки.
- Что Вы делаете в наших краях? - спросила Марла.
- О! - глаза Дерка радостно блеснули. - Сегодня Солнцеворот! И я должен быть на Болотах, чтобы найти... Увидеть...
- Простите, я не совсем поняла...
- Сегодня ночь волшебства, - загадочно улыбнулся Дерк. - И я верю...
- О-о-о... - протянула Марла. Конечно, она слышала о том, что происходит на Болотах в осенний Солнцеворот. Истории передавались из уст в уста, Марла не верила в них, но другие, в ком течет беспокойная кровь, такие, как этот Дерк, иногда приходили на Болота в поисках счастья. Но Марла ни разу не слышала, чтобы кому-нибудь удавалось найти то, что они все искали.
- Дальше я пойду налегке, - произнес Дерк, когда они прощались чуть позже. Я чувствую, моя цель близка. Спасибо за теплый прием!
Марла немного подумала, и принесла ему венок из рябины, который плела для кого-то неведомого. Она была рада подарить венок Дерку, и, смущаясь, надела его на его старую шляпу.
Лицо Дерка просияло.
Он взглянул на синюю чайку, выложенную из кусочков бутылочного стекла над дверью дома, потом на Марлу, стоящую на пороге, и взгляд его стал печальнее и серьезнее. Но он снова легко поклонился,  обмотал шею полосатым шарфом, закинул за плечи котомку и уверенным скорым шагом стал спускаться по тропинке, ведущей в низину. В руке он нес фонарик на длинном шесте.
Он ушел так же быстро, как появился, а возле дома Марлы осталась старая кибитка, мохноногий толстый пони пощипывал травку рядом с тремя белыми козами. Марле отчего-то стало тоскливо, и она смотрела сквозь слезы на склон холма и мокрые ели.
А ночью на болотах всюду горели огни. Они как будто висели в пропитанном влагой воздухе, некоторые оставались на месте, другие медленно покачивались и двигались из стороны в сторону, и издалека казались светлячками. За многочисленными протоками на мшистых островах пели, голоса сливались в один, невыразимо печальный, звенящий и пробирающий душу.
Мерцающие огоньки тревожили Марлу, они принадлежали миру неведомому и опасному, тому миру, откуда явился Дерк, и в котором он ищет свою синюю птицу. Марла старалась думать о своем уютном доме, о чашке кофе и свежих булочках, о мягком одеяле из гагачьего пуха. Пусть приходят странные одиночки, пусть туман наползает с болот, пусть осенний ветер и темнота обшаривают стены в поисках лазеек, но внутри, в тепле и покое, Марла будет хранить свое одиночество. Она забьется в кокон из перин и подушек, будет засыпать, когда хочет, и просыпаться, когда стоит проснуться. Будет смотреть на звезды по ночам или развешивать праздничные гирлянды. Будет молчать, когда вздумается, и петь, когда придет настроение.
Быть счастливой так просто.
Просто… если бы Дерк никогда не приезжал.