Алеша

   Есть люди, которые просто притягивают к себе несчастья. Именно таким был с раннего детства Алешка Водянский. Пожалуй, первое его несчастье состояло в том, что еще в раннем детстве он остался без отца. Валентина Ивановна, мама Алеши, часто возвращалась в мыслях к тому времени и думала, что случись это все сейчас, жизнь и ее, и сына могла бы сложиться по-другому. А тогда...Маленький Алешка орал днем и ночью, она его не спускала с рук и не успевала ничего: не только приготовить поесть, но даже и пеленки порой постирать. Коля много дежурил в своем травмотделении, приходил домой усталый и, конечно, хотел тишины и покоя. Хотел еще и вкусного обеда, и нежности от жены. Где же было все это взять ей, измученной вечным недосыпанием, раздраженной и озабоченной! Когда раздался этот телефонный звонок, и незнакомый голос предложил ей приехать к мужу на ночное дежурство и посмотреть, как он там развлекается с медсестрами, она поверила сразу безоговорочно. Когда Коля пришел домой, его вещи были уложены, увязаны и выставлены в коридор. Оправданий и объяснений она не слушала. «Я предательства не прощаю».

   Алешка плохо спал и часто плакал почти до года. Но и потом с ним без конца происходили разные неприятности. Ему не было и двух лет, когда он опрокинул на себя чашку горячего чая. Шрам на шее как красное ожерелье остался на всю жизнь. В шесть лет он прыгнул в сугроб, попал на разбитую бутылку, распорол штаны и прорезал ногу так, что пришлось накладывать швы. Он не был драчливым, но если дрались мальчишки в классе, ему попадало обязательно. Ребята, чтобы не брать билетов, лазили на каток через забор.  Алеша два раза пытался залезть с ними: один раз подвернул ногу, второй раз порвал новенькую куртку, специально для катка купленную. Если случалось ему когда-нибудь не выучить урока, то его обязательно спрашивали. Велосипед, который мама купила ему за отличное окончание пятого класса, отобрали на улице на второй день. Его укусила даже собственная собака, когда он нечаянно наступил ей, спящей, на хвост. Алеша рос, и неприятности росли вместе с ним. Уже будучи студентом, он записался в парашютный кружок, при первом же прыжке неудачно приземлился и сломал ногу. Нога заживала долго, пришлось брать академический отпуск. После 3-го курса он поехал в стройотряд: денег вечно не хватало, хотя он все годы учебы подрабатывал. Но это были копейки, а хотелось и одеться прилично, и девушку в кафе пригласить. А в стройотрядах  студенты зарабатывали очень неплохо.  Через неделю Алеша упал со строительных лесов, попал в больницу с ушибом головного мозга и  едва успел выздороветь к началу учебного года. Валентина Ивановна только руками разводила: «И что же ты у меня такой невезучий?» Но главная неудача ждала Алешу впереди.

   Однажды, когда его не было дома, в дверь позвонили. За дверью стояла хорошенькая молодая девушка с огромным чемоданом.
- Здравствуйте,- вежливо сказала она, - меня зовут Ира. Можно, я пройду? Я пришла к вам жить. Да вы не пугайтесь так сильно, я не какая-нибудь аферистка – просто я жду ребенка от Алеши, ну не в общежитии же мне его рожать!
- А-а-а-а Алеша знает?- только и могла вымолвить потрясенная Валентина Ивановна.
- Да нет, конечно! Откуда же он может знать, если я сама только вчера узнала?
Ира стала жить с ними. У Валентины Ивановны была полнометражная трехкомнатная квартира в центре города, доставшаяся ей от родителей. Ирочка ходила по комнатам тихенькая, как мышка. Изредка вежливо спрашивала: «Валентина Ивановна, вы не будете против, если я эту вазу вот сюда поставлю?» или: «Валентина Ивановна, может, мы эту картинку сюда перевесим?» Валентина Ивановна соглашалась: Ирочка обычно предлагала действительно более удачное решение. Была она услужлива: «Валентина Ивановна, вы отдохните, я сама посуду помою! Валентина Ивановна, давайте я белье развешу!»
А когда Ирочка пришла и сказала, что на УЗИ – мальчик, Валентина Ивановна не выдержала:
- Алеша, вы вообще собираетесь регистрироваться? Ты отец ребенку или не отец?
Зарегистрировались тихо, без свадьбы. Тогда еще не было принято надевать пышные белые платья на беременных женщин и устраивать торжество по случаю перехода «гражданского» брака в официально признанный. Алеша позвал своего друга да приехали родители Иры – вот и все гости. Новые родственники Валентине Ивановне не понравились: толстая, громогласная мама с золотыми кольцами на каждом пальце и высокой прической из обесцвеченных и завитых волос и маленький бессловесный и какой-то пыльный папа. Не понравилось, что как-то уж слишком заинтересованно Ирина мама рассматривала  квартиру и даже поинтересовалась ее рыночной стоимостью. «Да в их провинциальном Белове, наверное, и квартир-то таких нет», -  подумала она и успокоилась. Вечером родители  уехали.
- Мама,- сказала Ира назавтра, - ты не обижайся, но тебе придется перейти в маленькую комнату.
«Господи, уже «мама» и на «ты»», - с удивлением отметила Валентина Ивановна.
- Понимаешь,- продолжала Ира,- мы хотим, чтобы у Женечки сразу была отдельная комната. Понятно, что для ребенка она должна быть теплой и светлой. Ну, а наша спальня будет рядом, не бегать же мне к ребенку через коридор. Вот тебе и остается маленькая.
- Но я ведь еще работаю, мне надо готовиться к лекциям, к занятиям, у меня много книг и папок с конспектами, это может просто не поместиться в маленькой комнате. Если там поставить шкаф с книгами, то стол для работы уже не войдет.
- Да что за проблемы? В твоем распоряжении вся кухня. Сварила, убрала – и готовься к своим лекциям на здоровье.
Мебель переставили. Валентина Ивановна проводила теперь все время в кухне или маленькой комнате. Раньше перед сном она смотрела новости по телевизору, но телевизор стоял в большой комнате, в которой теперь разместились молодые. Правда, в кухне было радио, а новости были те же самые. Зато вечером можно было пораньше лечь спать, так как не было искушения посмотреть фильм.
   Ирочка  очень уставала в институте, все-таки беременность – дело непростое, поэтому она больше не мыла посуду и не развешивала белье, а смотрела телевизор или дремала с «глянцевым» журналом в руках. Если дома не было фруктов или сока, она очень огорчалась. «Понимаешь,- говорила она Валентине Ивановне, - это ведь не мне нужно, а твоему внуку».
- Когда мы купим, наконец, мебель для детской? – возмутилась она однажды за завтраком.- Ребенку нужна кроватка, пеленальный столик, шкаф или комод для одежды.
- Ира, у меня через неделю зарплата, вот тогда и купим.
- Это ж надо: за целую жизнь не отложить ни копейки, для пустяковой покупки зарплаты ждать.
  Валентине Ивановне хотелось сказать, что у Иры есть мама и папа, но она, как всегда, жалела сына. Алеша на своей подработке получал совсем мало, поэтому все разговоры о деньгах приводили к упрекам в его адрес: «Нечего было заводить семью, если не можешь ее содержать!» Он и так метался между мамой и женой, ходил подавленный и несчастный. Алеша был на последнем курсе, близилась защита диплома, и он надеялся, что когда он начнет работать по специальности, проблем в доме станет меньше.
   В положенный срок Ирочка принесла домой мальчика, неправдоподобно хорошенького для новорожденного. Ей пришлось взять академический отпуск, чтобы кормить и растить малыша. К выписке ее из роддома приехала из Белова мама. Валентину Ивановну она звала "сватья", Алешу - "зятек". Она прошлась по квартире, очень неодобрительно отозвалась о качестве ремонта и спросила, на какие две можно будет ее разменять."Ведь не вечно же им жить под твоим контролем. Вот малыш подрастет, и надо будет что-то решать". Спать маму положили на диване в детской. Женечка - так назвали мальчика - ночью плакал, утром у мамы болела голова, и Алеша проводил ее на вокзал.  Теперь Валентину Ивановну после работы ждала куча мокрых пеленок и гора немытой посуды.  Алеша гулял с Женечкой, вставал к нему ночью, ходил усталый и невыспавшийся. И только Женечка был веселым и жизнерадостным, он всем улыбался, ко всем шел на ручки, но явно отдавал предпочтение бабушке, которая привязалась к нему всем сердцем и проводила с ним все свободное время. Ирочка сердилась, ревновала и жаловалась Алеше: «Она так его балует! С рук не спускает. Ей-то что? Поиграла, потетешкала – и на работу. А я потом с ним мучаюсь. Вот подожди, дорастет до садика, она его вообще видеть не будет, уж я постараюсь».
Алеша защитил диплом и теперь работал по специальности. Но через несколько месяцев на его предприятии перестали платить зарплату, он уволился, устроился на другое место, но и там было то же самое. Хорошо, что в институте, где работала Валентина Ивановна, пока платили регулярно, иначе жить бы стало совсем не на что. Валентина Ивановна покупала одежки и детское питание для Женечки. Все это надо было не просто купить, а «достать». Валентина Ивановна стояла в очередях, заказывала тем, кто ездил в командировки. Но и командировки теперь случались все реже. К тому же принимались не все одежки, купленные Валентиной Ивановной. Про некоторые Ирочка говорила презрительно: «Деревня!» и никогда их не надевала. Алеша метался в поисках работы, где он мог бы иметь хоть какой-то заработок, чувствовал себя виноватым и перед мамой, и перед женой.  Теперь часто из их комнаты Валентина Ивановна слышала громкий голос Ирочки и виноватый голос сына.
   
   Женечка подрос, и Ира все чаще стала по вечерам уходить из дому. Иногда говорила, что идет с подругами в кино или в кафе, иногда ничего не говорила. Пахло от нее вином и сигаретами. О продолжении учебы разговоров не было, в институте она не восстановилась. Валентина Ивановна ни о чем не спрашивала, чтобы не вызывать раздражения, которое обычно было ответом на ее вопросы.  Алеша стал совсем замкнутым и молчаливым. Он очень любил Женечку, любил Иру, тяжело переживал ее вечное недовольство и откровенное презрение. И вот настал день, когда Ирочка сказала:
- Валентина Ивановна! (опять по имени-отчеству и на «вы») я должна вам сообщить, что мы с Алешей разводимся. Это, конечно, наши проблемы, но вопрос о квартире нам без вас не решить. Да не переживайте вы так сильно, я же вас не лишаю Женечки. Пожалуйста, в садик, из садика... А Алеша... Поймите и вы меня: неудачник – это болезнь, и она заразная. Все его однокурсники как-то устроились, все в бизнесе, все при деньгах, даже самые двоечники. Один он работает за гроши на государство. Вы же не хотите, чтобы ваш внук нищенствовал и тоже стал неудачником?
Квартиру разменяли на две «хрущевки» в разных районах. Ирочка сдержала свое слово: почти каждую субботу она привозила Женечку на выходные. Приезжала всегда нарядная, аккуратно подкрашенная, пахнущая дорогим парфюмом. Муж на шикарной иномарке ждал ее внизу. В «хрущевке» Ирочка, конечно, не жила. Из нее и квартиры нового мужа получилась одна большая  в новом элитном доме. Казалось, в ее жизни все складывается хорошо.

   Алеша очень тосковал после ухода Ирочки. Скучал он и по сыну, которого видел теперь только два дня в неделю. Между тем, вскоре в его жизни произошли перемены. Друг пригласил его работать в свою фирму, которая занималась поставкой и монтажом средств связи. На средства связи спрос был большой, и фирма процветала. Понемножку стали появляться деньги. Алеша купил хорошую машину, они с Валентиной Ивановной решили продать «хрущевку » и купить нормальную квартиру.

Две недели подряд Ира не привозила Женечку, потом позвонила и сказала, что если Алеша хочет, он может сам приезжать за сыном. Алеша хотел. Женя выбежал к нему, прижался, залез на заднее сиденье и сообшил: «А у нас машины больше нету. На дядю Борю наехали и ее сломали, а дядя Боря ноги унес. Папа, а как же он шел, если он свои ноги нес?»

   На новой работе Алеша встретил Аню. Нет, Аня совсем не была похожа на бойкую уверенную в себе Ирочку. Тихая, незаметная, но очень добросовестная и аккуратная в работе, Аня не сразу привлекла внимание Алеши. Да, возможно, и не привлекла бы вообще, если бы друг не сказал: «Присмотрись к Ане, не девушка, а золото, цены ей нет». А, присмотревшись, Алеша увидел, что лицо у Ани умное, глаза ярко-синие, лучистые, фигурка точеная. Одевалась Аня со вкусом, держалась с достоинством, ни в каких сплетнях и обсуждениях никогда не участвовала. Аня была разведена, растила двухлетнюю дочку. Алеша уже познакомился с Сашенькой, так звали Анину девочку, и даже погулял с ними и Женечкой в парке. Дети бегали в догоняшки, а Алеша, сидя рядом с Аней, впервые после ухода Ирочки подумал, что, может быть, еще не все кончено в его жизни, что будет еще у него и любовь, и радость.
Валентина Ивановна тоже познакомилась с Аней и Сашенькой. Она еще боялась радоваться за сына, помнила, какой милой и скромной казалась ей Ирочка. Но белокурая синеглазая Сашенька сразу покорила ее сердце.
                ***
   Вечером, когда Алеша еще не пришел с работы, раздался звонок в дверь. За дверью стояла Ира, за руку она держала Женечку, а рядом стоял огромный чемодан на колесиках. Ира посмотрела на остолбеневшую от изумления Валентину Ивановну и усмехнулась.
- Можно, мы пройдем? Мы к вам насовсем. Я поняла, что не могу жить без Алеши, да и Женя сильно скучает. От мужа я ушла, это была моя ошибка.
- А ...Алеша знает?
- Нет, конечно, я сама только сегодня все окончательно решила. Так вы нас впустите или нет? Сколько нам стоять под дверью?