Курортный роман

   Галя впервые в жизни ехала ТАК отдыхать. Обычно она свой длинный двухмесячный отпуск проводила с детьми, а на последние пару недель приезжал муж. Несколько лет они ездили на Полтавщину, снимали дачу в Новых Санжарах и замечательно проводили время, купаясь в неторопливой речке Ворскле, гуляя в чистом прозрачном смешанном лесу или в дубовой роще. Это был хороший отдых, они подружились с хозяевами дачи, их дети играли вместе с детьми хозяев и других дачников. Два раза в неделю они большой компанией ходили на базар, где буквально за копейки можно было купить фрукты, молочные продукты и все остальное, что было нужно для жизни. Да, это был хороший отдых, но все же он был полон забот. А теперь она ехала в санаторий.  Получилось это так. Несколько лет назад, после рождения младшей дочери, она долго и тяжело болела и подала заявление в местком с просьбой выделить ей путевку на курорт «Белокуриха». Этот курорт был выбран как самый близкий к дому. Путевку ей не дали, и Галя вскоре забыла о своем заявлении. Прошло шесть лет, и вдруг ее вызывают в местком и сообщают, что ее заявление рассмотрели и выделили ей путевку в санаторий «Катунь». Это было совсем неожиданно, тем более, что в это лето Галя не собиралась никуда ехать, потому что ей нужно было к концу отпуска написать главу для нового многотомного руководства по физиологии. Но отказываться от путевки было жалко, она взяла с собой все материалы и решила совместить отдых с работой. В аэропорту она никак не могла пройти контроль, ворота звенели и не хотели ее пропускать. Она не сразу сообразила, что виноваты металлические скрепки на страницах ее статей и конспектов.

   В санатории ее поселили в двухместном номере с молодой девушкой Марией. Это была высокая, длиннолицая, длинноносая и очень унылая девица, которая спала все время, свободное от лечебных процедур. Галю это вполне устраивало, ничто не мешало ей работать над своей главой, что она и делала, приходя после лечения, до позднего вечера. Работа шла хорошо, писалось легко, большая статья обещала стать основой обзора литературы в будущей диссертации. Настроение тоже было радужным, муж по телефону сообщал, что дома все в порядке, девочки здоровы, они подружились с бабушкой, Галиной мамой, которая приехала пожить с ними это время. Не огорчало даже то, что не было времени полюбоваться сказочной красоты природой: «вот закончу писать, тогда…». И наконец, наступил день, когда была поставлена последняя точка, а до отъезда оставалось еще целых десять дней. По странному совпадению, в этот же день кончался срок отдыха Галиной соседки, и на ее место приехала Шурочка. Она так и представилась Гале: Шурочка. Была она полной противоположностью Марии: небольшого роста, пухленькая, круглолицая, разговорчивая, она сразу же сообщила Гале, что лечиться ей не от чего, что путевку ей достал муж, который ее очень любит и охотно прощает ей ежегодные курортные романы. Узнав, что Галя ни разу не была на танцах, она искренне удивилась:
- Ну, ты даешь! А зачем же тогда на курорт ездить?
Галя, в свою очередь, не могла понять:
- Ты не любишь своего мужа? Тебе с ним плохо?
- Ну, почему же? - Смеялась Шурочка. – Очень даже хорошо. У него денег много, он меня балует, все выполняет, что я ни попрошу, но просто хочется разнообразия, это ведь тоска смертная – за всю жизнь узнать только одного мужчину.

   Нет, Гале это не казалось «тоской смертной», единственный мужчина ее вполне  устраивал. Галя очень гордилась своим мужем, да и, что скрывать, было чем гордиться. Муж ее был высоким, широкоплечим, без малейшего намека на животик, который часто портит фигуры молодых мужчин. Глаза у него были светло-карие, почти желтые, под густыми темными бровями, волосы темно-русые, черты лица крупные, по-мужски резкие, скульптурно вылепленные. Одевался он очень аккуратно: брюки всегда отглажены, рубашки сверкают чистотой. Был он прекрасным отцом, нежно любил и баловал своих дочек. На работе его ценили и уважали. Про себя Галя знала, что она умная и способная (не зря же именно ее попросили написать эту главу для руководства), но внешности самой заурядной. Поэтому она была бесконечно благодарна мужу за его выбор. А как она гордилась, когда они шли куда-нибудь вдвоем! Ей всегда казалось, что все смотрят на нее и завидуют. Правда, в последнее время их отношения стали немного прохладнее, но Галя объясняла это тем, что муж много дежурит в больнице, где он заведовал отделением, устает, и у него не хватает сил для проявлений любви и нежности.

   Галя не стала спорить с Шурочкой, она вообще не любила спорить, но вечером согласилась пойти с ней на танцы. Танцевальная площадка была под открытым небом. Вечер был теплым, воздух – ароматным, недалеко, под мостиком, журчала речка Белокуриха, на площадке играл оркестр. Шурочку сразу же пригласил на танец молодой разбитной парень, а Галя стояла у оградки и уже собиралась уйти, когда к ней подошел Владимир Федорович. Впрочем, что он Владимир Федорович, она узнала потом, а пока перед ней стоял довольно молодой мужчина невысокого роста, полноватый, и, похоже, не слишком уверенный в себе.
- Разрешите?
   Они танцевали весь вечер. Несколько раз мимо проплывала и хитро подмигивала Гале Шурочка со своим кавалером, который тоже не отошел от нее до конца танцев. Галя давно не танцевала и сейчас получала огромное удовольствие от музыки, от прекрасной погоды, от пьянящего аромата ночных фиалок и от своего партнера, который неожиданно оказался отличным танцором. Танцы окончились, погасли разноцветные огни над танцплощадкой, но идти в номер не хотелось. Владимир Федорович предложил прогуляться, они прошлись по тропинкам терренкура, посидели на скамеечке. Галя рассказала о своей работе и поделилась тем редким чувством полной свободы, которое она теперь испытывала. Владимир Федорович очень удивился, когда узнал, что она еще нигде не была и ничего не видела, кроме своего санатория. Предложил завтра подняться на «Церковку» - сравнительно невысокую гору, у подножия которой находился их санаторий. Ее вершина напоминала округлый купол собора, поэтому она и получила такое необычное название.

- Это самый простой подъем, хотя тоже без тренировки не такой уж легкий. Если не слишком устанете, можно будет потом сходить и на «Старую мельницу». Это посложнее, но тоже вполне достижимо. Главное – обувь иметь удобную.
    Обувь удобная у Гали была, и на «Церковку» они пошли вчетвером. Шурочка, хотя пришла в номер совсем поздно, сразу согласилась составить им компанию и сказала, что ее Митя тоже пойдет с ними, если она ему скажет. Пошли рано, по холодку. Подъем, действительно, оказался не утомительным, шли не спеша, любовались васокими соснами, цветущими кустарниками. Вдруг далеко за деревьями показался силуэт огромного лося. Галя затаила дыхание: она, хоть и жила в Сибири, никогда не видела этого лесного красавца. Лось постоял как бы в задумчивости, повернулся и исчез среди деревьев.
- Вы видели, видели? Там был лось!
Но никто из Галиных спутников лося не видел, и, кажется, ей не очень поверили. Только Владимир Федорович подтвердил:
-Да, здесь лоси водятся, хотя сейчас их намного меньше, чем раньше.
Вдруг из глубины леса раздались нежные мелодичные звуки, словно кто-то играл на флейте.
- Это иволга развлекается, - пояснил Владимир Федорович. – Погодите, она еще кошкой замяукает.
   Но иволга не стала мяукать кошкой, а вместо этого они услышали, как стучит на сосне дятел, и увидели его самого – крупного, важного, в красной шапочке. А когда закуковала кукушка, Шурочка начала громко считать свои годы, досчитала до 75, а кукушка все не умолкала.
- Ну, что ж, - засмеялась Шурочка,- значит, мы все будем жить вечно. Не знаю, как вы, а я не возражаю.
А Галя подумала, что здесь, среди этой красоты, и она бы, пожалуй, не возражала.

    Спускаться оказалось труднее, чем подниматься. Ноги то и дело скользили по мокрой от росы траве. Владимир Федорович заботливо подавал Гале руку, и она с благодарностью на нее опиралась. Простились после завтрака, всем нужно было на процедуры.
- До вечера, до танцев, - сказал Владимир Федорович, и Галя вдруг почувствовала, что она рада этому приглашению и будет с нетерпением ждать вечера.
   А вечером опять были музыка, танцы, яркие звезды, стрекот кузнечиков, одурманивающий аромат цветов и неизвестно откуда взявшееся ощущение счастья. Спать она легла, не дождавшись Шурочки. Та пришла глубокой ночью, включила свет, долго и шумно мылась в ванной, а потом сообщила:
- Мы уже целовались, а вы?
Пропустила мимо ушей Галино недовольное ворчание и заявила:
- Ну, и зря! Тебе же уезжать скоро, так ничего и не успеете. Будете, как юные пионеры, за ручку ходить!
    Не прошло и пяти минут, как Шурочка уже сладко посапывала во сне, а Галя почти до утра ворочалась в постели. Болтовня Шурочки напугала ее. Она анализировала и облекала в слова свои чувства. Результат анализа получался неутешительным: впервые после замужества ей нравился чужой мужчина. Она призналась себе, что ей приятно, когда он обнимает ее в танце, когда подает ей руку, приятно сознавать, что она ему нравится, приятно чувствовать себя желанной. Галя говорила себе, что он намного проще и примитивнее ее Алексея и внешне сильно проигрывает ее красавцу мужу. Но от него исходил такой сильный призыв, что едва ли она сможет устоять.
   Утром Галя едва дождалась, когда Шурочка ушла на процедуры, быстро сложила свои вещи, попрощалась с удивленным врачом, по ее просьбе написавшим ей заключение о результатах лечения, и уехала в Бийск, в аэропорт.
Как же радостно было оказаться дома! Навстречу выбежали счастливые девочки: «Ура! Мама приехала!». Правда, очень удивилась мама, ничего не мог понять муж. Но она, не кривя душой, объяснила, что очень соскучилась и просто не могла дождаться окончания сезона. Нет, она не чувствовала себя обманщицей, ведь это было правдой. А то, другое, было как временное помешательство, как морок. И теперь она наслаждалась теплом и уютом такого родного и привычного мира, целовала любимых дочек, прижималась к сильному плечу мужа и с ужасом думала, что была готова предать их всех.

   Несколько дней Гале понадобилось, чтобы перепечатать на машинке написанную на курорте главу, после чего она позвонила своему научному руководителю, редактору того тома, для которого она писала, и предложила выслать ему материал по почте. Но шеф неожиданно сказал:
-Зачем по почте? Приезжайте и привозите сами. Заодно окончательно уточним план вашей диссертации.
- А я уже совсем собралась домой ехать, - посокрушалась мама.- Придется еще оставаться.
Поворчал и Алексей:
- Вот ближний свет: в Москву за песнями ехать.

    Билет на самолет достать не удалось: время отпусков, все давно продано. Алексею через каких-то знакомых удалось купить билет в купейный вагон. В купе ее соседками оказались три женщины. Попутчицы были спокойными, приятными, и сама поездка обещала быть приятной. Как это часто бывает, каждая женщина рассказала о своей жизни. У одной жизнь оказалась безрадостной: пьющий муж, злая свекровка, неудачница-дочь.
- И ведь знала же, когда выходила, что он пьет. Думала: женится – переменится, - говорила она грустно. – Никто не меняется.
 
    У другой женщины было двое сыновей. Старший блестяще учился в школе, закончил с отличием институт, потом аспирантуру, защитил диссертацию, работает в институте доцентом. А младший связался с плохой компанией, попался на квартирной краже и теперь досиживал последние полгода в «малолетке».
- Когда рос старший, - рассказывала она, - мы с мужем оба учились, времени на ребенка совсем не было, главное, чтобы не мешал готовиться и экзамены сдавать. А когда родился Павлик, я два года не работала, все было для него, он у нас рос как цветочек. И был всегда таким добрым, отзывчивым. Женя, тот жесткий, требовательный, очень рациональный, с ним не хочется поделиться ни горем, ни радостью. И вот как это вышло, что Женя сумел все в своей жизни устроить правильно, у него и семья, и работа, а Павлик – в тюрьме?!

- Да, редко у женщин бывает счастливая судьба, - вступила в разговор третья спутница, молодая красивая кареглазая. - Но надо уметь не пройти мимо своего счастья. Вот я! Замуж не вышла: ну, не встретила своего суженого. Думала, что счастье так и обойдет меня стороной. Но недаром говорится: не было бы счастья, да несчастье помогло. В прошлом году я поскользнулась и сломала ногу. Попала в больницу, а там доктор Алексей Семенович, ну, сейчас-то он для меня просто Леша. Там все больные в него влюблены, красавец, умница, внимательный, добрый. А он на меня глаз положил.
- Он что, не женат?- спросила одна из женщин.
- Да почему ж не женат? – женат, просто ему с женой не повезло. Мало того, что страшная, как баба яга, так еще и хозяйка никакая. Вся в науке, диссертацию пишет, а на мужа ноль внимания.
- Зачем же он женился, если она такая? – опять подала голос эта женщина.
- Да по залету, она беременная была, а он человек порядочный, бросить не мог.
- А что же он теперь не разведется?
- Не может: детей очень любит, у него две дочки, обе еще маленькие. Да и жену жалеет: кому она будет нужна? Ну, да я не сетую. У каждого свое счастье. Мое – такое. Зато какая радость, когда он дежурит, а дежурит он часто, прийти к нему, принести чего-нибудь вкусненького и ждать, не выпадет ли свободная минуточка для меня. Ну, правда, иногда мы и у меня дома встречаемся, но это редко: жена его контролирует. Вот говорят: ворованное счастье. А я так не считаю. Чем она заслужила такого мужа, чем она лучше меня? Может, это она мое счастье украла. Галя, теперь Ваша очередь.  Мы уже все рассказали, расскажите и вы про свою жизнь!

   Галя молчала: не могла же она сказать, что только что была рассказана и безжалостно разрушена ее жизнь.